Обломки падающих звезд

                    Она и не заметила, как прошло полтора месяца, хотя Майвиэль ничего толком не делала. Она все ждала, когда же Трандуил позволит ей быть не просто гостьей, но он словно не замечал ее, как бы она ни старалась. Первое время это сильно беспокоило, а потом она привыкла, что видит его редко, да и надоело стучаться в закрытые двери, будто от этого зависит ее счастье. Ниэль постоянно подбадривала ее, обещая, что не все происходит сразу, но Майвиэль не особо в это верила. У нее были причины, чтобы думать о самом плохом.       За полтора месяца у нее была возможность понаблюдать за жизнью во дворце. Эльфийку удивляло, как такой холодный и безразличный король мог так пылко любить свою жену, да и после ее смерти у него, оказывается, хватало любовниц. Она даже была знакома с некоторыми из них, и те каждый раз сочувственно смотрели в ее сторону, когда Трандуил бросал всего лишь один скупой взгляд, сухо приветствовал и раз в неделю звал на ужин, где они никогда не бывали вдвоем. Майвиэль не нуждалась в их сочувствии, и каждый раз, когда хотелось грубо пресечь эту дворцовую болтовню, она вспоминала, что не имеет права так общаться с придворными дамами Трандуила.       Раз в неделю Владыка звал ее ужинать в небольшой зал, где бывали и приближенные эльфы. Они постоянно говорили о делах, и Майвиэль никогда не смела хоть что-то сказать. Ее воспитали так, что когда говорят мужчины, особенно о войне, то мнение женщины никому не интересно. Это сильно раздражало, словно он приглашал ее для украшения, или Трандуил думал, будто так сможет вести ее в курс дела? Она не могла найти ответ на этот вопрос, и поэтому каждый раз радовалась, когда Леголас оказывался за одним столом с ними. Он постоянно спрашивал у нее мнение, интересовался тем, как ей живется во дворце. Трандуил словно не замечал, как между его сыном и невестой скользит опасная симпатия.       У них было много общего. Они любили одни и те же книги, могли проговорить несколько часов и не заметить, как день сменялся вечером. Леголас часто брал ее с собой на утренние конные прогулки, на что стала обижаться Тауриэль, с которой Майвиэль так и не удалось подружиться, хоть она и пыталась. Он помогал ей во всем, и выгораживал перед всеми, как мог, особенно, перед отцом. Как это случилось, например, когда Майвиэль решилась переделать любимый садик его матери.       Спустя три недели после прибытия в Эрин Гален Майвиэль поняла, что не может просто так сидеть без дела. Она обратила свой взор на запущенный садик, находившийся под окнами покоев покойной королевы. За много веков сад пришел в полное запустение: все поросло сорняками, а благородные цветы давно выродились, в небольшом пруду не было воды, а изящные статуи заросли мхом.       Майвиэль решила, что такой теплой осенью самое время, чтобы немного привести в порядок сад, так сказать, положить прекрасное начало большой работе, которая ждала ее весной. В глубине души она мечтала переделать на свой лад все сады, как и некоторые комнаты во дворце, находя их суровыми и похожими на пещеры, но начинать надо было с малого.       Эльфийка знала, что Трандуил будет зол, когда обо всем узнает, и, наверное, все же стоило у него спросить, следует ли ей это делать, но она решила действовать так же, как и делала это дома. Кирдан никогда ее не просил: она сама начинала что-то делать.       Никто и никогда не ожидал, что дочь друга и соратника Кирдана станет управлять Анаром, и горожане станут восхищаться ею, обожать и любить. Все произошло как-то естественно, само собой, словно именно так и должно было случиться. Сначала она занялась птичником, потом садом, затем и самим дворцом, устанавливая свои порядки и правила, умудряясь при этом ни с кем не ссориться и не слышать упреков в свою сторону. Она завоевала симпатию своего народа, и никто не хотел отпускать Майвиэль в далекое Чернолесье. Конечно, все понимали — это честь для любой знатной эльфийки — стать королевой, но боялись, что власть во дворце может достаться жадной Нирэль, которую обожал Эльдерин, но ненавидели все остальные. Но Майвиэль подумала и об этом, сделала Инвилас невестой своего брата.       — Вам не стоит этого делать, — сетовала Ниэль. — Ничего хорошего из этого не выйдет, поверьте мне.       — Я всего лишь ускоряю процесс, — спокойно отвечала Майвиэль на это. — В любом случае, когда я стану его женой, буду делать то, что мне хочется. Это неизбежно.       — Прошлая жизнь вас слишком избаловала. — Это прозвучало так по-взрослому, словно Ниэль была не служанкой, а матерью эллет. — Дома вам так много позволяли.       — И мне порой этого не хватает.       Она осознавала, что ступает по тонкому льду, и стоило бы подождать, но ей хотелось действовать. Для начала Майвиель приказала убрать со всех статуй мох. Все уже и забыли, какими красивыми они были, и вот теперь снова вспомнили, удивленно улыбаясь и смотря на Майвиэль. Она совсем не понимала, как можно было спрятать такую красоту. Белый мрамор искусно обработан, такие красивые изгибы у фигур, и идеальные черты лица: Анвиэль и Трандуила.       Владыка не сразу заметил, как в его замке происходят перемены. Это случилось осенним солнечным днем, когда он зашел в покои своей бывшей жены. Трандуил любил иногда заходить в эти уютные покои, где все осталось так, как было когда-то. Наверное, этот своеобразный обряд был способом поддерживать связь с Анвиэль, ведь в ее спальне все дышало ею. Казалось, что вот-вот распахнется дверь, и его жена появится на пороге. На ее лице будет сиять теплая улыбка, она пройдет к своему зеркалу, чтобы посмотреться в него, потом она возьмет флакончик с ароматной водой, нанося ее на шею и запястья. Но этого никогда уже не произойдет.       Трандуил подошел к окну, отодвинул легкие светло-зеленые шторы. То, что он увидел, не порадовало его совсем. Рабочие ходили по саду, нарушая его запрет. Все знали, что в этой части дворца недозволенно было хоть что-либо менять. Кто вообще мог до этого додуматься?       Владыка быстром шагом вышел из покоев Анвиэль, направляясь на улицу. Король начинал догадываться, в чем все дело, и признаться, его это очень злило. Майвиэль прожила здесь всего лишь несколько недель, а уже вела себя так, как будто стала его женой. Трандуил заметил ее тоненькую фигуру вдалеке. Она стояла в тени колоннады, наблюдая за всеми.       — Владыка. — Она присела в реверансе, когда он приблизился. В руках Майвиэль была корзина с зелеными осенними яблоками, последними в этом году.       — Что здесь происходит? — придавая как можно больше строгости голосу, произнес Трандуил.       — Этот сад находится в большом запустении, — скрывая дрожь в голосе, ответила Майвиэль.       Признаться, в глубине души она ждала, что этот день однажды произойдет. Такие вещи не могли очень долго оставаться тайнами. Так и случилось, и сейчас Трандуил очень зол. Майвиэль прокручивала в голове множество разных фраз, ответов, всегда припасенных для ее брата. В его случае она всегда знала, как погасить его гнев и даже обратить себе во благо. Однако сейчас все заготовленные фразы застряли в горле.       — Наверное, вам никто не говорил, что здесь ничего трогать нельзя, — прошипел Трандуил, приближаясь к эллет.       «Не надо бояться, — подумала про себя Майвиэль. — Я не должна этого делать, и должна показать это».       Она подняла голову, смотря прямо в холодные беспристрастные глаза Владыки. На ее губах мелькнула легкая полуулыбка, значение которой Эльдерин хорошо знал и настораживался, ибо совсем не понимал, что за мысли бродят сейчас в голове его младшей сестры.       — Говорили, — ее голос прозвучал мягко.       — Тогда, что вы здесь делаете? — Трандуил ожидал, что от его грозных интонаций она вздрогнет или испугается, но этого не случилось.       — То, что и должна, — последовал ответ. — Я не люблю сидеть без дела. Не люблю быть мебелью, когда меня никто не замечает и не слышит, делая вид, будто меня совсем не существует. Мне нужно что-то делать, помимо конных прогулок, вышивания и чтения книг. Вот я и решила начать с самой запущенной части вашего огромного сада и заняться преображением. Возможно, вам кажется, что я посягаю на вашу память, на что-то очень личное для вас, на то, на что я не имею никого права, но я вас хорошо понимаю. Вы хотя бы имеете возможность скорбеть, а меня вы лишили этой возможности, дав ясно понять, что моим драконам здесь не место.       — Так это месть за то, что за вами не бегают, оказывая знаки внимания? — Трандуил приблизился к ней.       — Нет, — выдохнула она. — Дорога к исцелению.       — Что вы вообще в этом понимаете, Майвиэль из Митлонда? — Трандуил поборол в себе желание схватить ее за руку.       — Я взошла на костер, желая подавить свою скорбь, — горячо прошептала эльфийка. — Правда, спустя много лет я поняла, что прошлое остается в прошлом, как бы нам ни хотелось придать ему значение.       Она отступила назад, понимая, что сказала много лишнего, и ей стоит уйти, пока пламя негодования и злости не разгорелось еще сильнее. Стоило Майвиель развернуться, как Трандуил строго окликнул ее. Эльфийка резко обернулась к королю.       — Я не отпускал вас.       — Неужели мне нужно спрашивать разрешение у вас на все свои действия? Я не ваша собачонка. — Этот упрек казался вполне справедливым и правильным, и где-то в глубине души Трандуил прекрасно понимал, что не стоит так общаться со своей гостьей, но с другой стороны, какое она имела право так себя вести?!       — Майвиэль! — Но она совсем не собиралась слушаться его или останавливаться. Подобрав юбки, она бросилась во дворец, не обращая внимания на недоуменные лица слуг, провожавших ее долгими взглядами.       Признаться, она ожидала, что все именно так и будет. Но почему-то жутко злилась на Трандуила. Да, Эльдерин часто мог выйти из себя, мог отчитать, но она никогда не чувствовала, что к ней относятся, как пустому месту. Трандуилу было все равно где она находилась и существует ли она. Его вообще не волновало, что творится с ней, и это жутко злило Майвиэль.       — Что с вами? — спросила Ниэль, когда Майвиэль ворвалась в свои покои.       — О Эру, я не могу стать комнатной собачкой, как того хочет Трандуил! — Гнев продолжал кипеть в ней. Она ходила взад-вперед по спальне, ощущая, как не удается успокоиться.       — Вам не стоило этого делать, — пробормотала Ниэль. — Не надо было вам браться за сад его жены.       Майвиэль понимала, что служанка права, однако ей было тяжело признать свою ошибку, поэтому эльфийка взяла плащ, подбитый мехом, и отправилась на прогулку. Ей точно надо было освежиться и успокоиться. Она решила пойти к конюшням, в глубине души надеясь, что там сможет увидеться с Леголасом.       С ним все было намного проще. С ним она была свободной, словно птица, парящая в небе. Могла быть собой, не скрываясь за маской учтивости и вежливости. С ним она могла смеяться часами, наслаждаясь быстрой ездой или рассказами о его детстве.       Майвиэль поправила капюшон, подходя к конюшням. Она услышала фырканье лошадей, знакомый голос. Уголки ее губ дрогнули. Эллет не должна была туда идти, надо было как можно реже видеться с Леголасом, не проводить с ним почти каждый день.       Тихо пройдя в конюшню, эльфийка надеялась, что он ее не заметит и будет продолжать и дальше причесывать свою белую лошадь, а она будет наблюдать за ним, не смея себя выдать. Но ей не удалось остаться в тени. Леголас напрягся и насторожился. Сердце Майвиэль громко застучало в груди. На долю секунды ей показалось, что все же он не слышал ее шагов, но это было не так.       — Я знаю, что вы здесь, Майвиэль, — громко произнес он.       Вот как он догадался, что это именно она, а не Тауриэль, к примеру? Неужели принц так хорошо знал ее, настолько хорошо, что мог по шагам угадывать ее приближение? От этого ее сердце забилось еще сильнее.       — О… — выдохнула она, выходя из тени, оказываясь в солнечном столбе света.       — Что с вами? — Леголас заметил остатки гнева на ее лице.       — Я поссорилась с вашим отцом из-за сада. — Это не было жалобой, наоборот, прозвучало так, будто ей было все равно, и ссора никак не волновала.       — Я поговорю с ним. — Леголас подошел к Майвиэль, беря ее за руку, ощущая легкую дрожь в теле.       Он прекрасно помнил, что она не из пугливых, как помнил и тот день, когда брат отчитал ее за то, что они ездили на луга пообщаться с драконами. Его удивило то, как она ответила брату, то, как вела себя, и в тот момент ему показалось, что Майвиэль легко сможет найти нужный ключик к его отцу.       — Не нужно, — он отпустил ее руку. — Ему покажется, что кто-то пожаловался. Со стороны это будет не очень-то красиво, да и я не привыкла так поступать, прячась за чьими-то спинами.       — Я знаю, что вы хотели, как лучше, — начал Леголас, заглядывая в ее голубые глаза. — Понимаю ваши благие намерения, но впредь вам лучше посоветоваться с кем-то, прежде чем что-то делать. К сожалению, тут все не так, как в Митлонде.       — Это я уже поняла, — проронила Майвиэль. — Меня не покидает чувство постоянной жажды действия. А я не могу ничего ни делать. И это не просто удручает, мне кажется, я потихоньку схожу с ума.       — Я понимаю, но пока лучше вам унять свой пыл и ничего не делать. Все может прийти со временем. Скоро будет праздник — Первый День Зимы, уверен, что там вы сможете проявить себя во всей красе. — Леголас взял ее за руку и повел на улицу.       — Думаете, что он позволит мне организовать все? — На минуту ему показалось, что все так, как в те дни, когда они только познакомились, и Майвиэль пыталась показать ему свой мир. Она тоже тогда таким же тихим голосом задавала волнующие ее вопросы и смотрела с любопытством.       В последнее время он видел ее такой, какой она предстала в тронном зале в своем дворце. Холодная, отстраненная. И лишь в редкие минуты маска спадала, и Леголас видел ту самую Майвиэль, какую он успел узнать за время их поездки в Чернолесье.       — Вообще-то все время всеми празднествами занимаются… — Леголас осекся, подбирая нужные слова. Наверняка Майвиэль уже знала о том, что у его отца были фаворитки, во дворце это ни для кого не было секретом.       — Любовницы… — прошептала эльфийка, словно боясь того, что сказала. — Так ведь? — Леголас кивнул. — И я так понимаю, что последний год это место свободно? — Принц ничего на это не ответил, и это молчание было красноречивей всяких слов. — Что ж, я привыкла к подобному.       — Не принимайте все на свой счет, — утешил ее Леголас. — Вы значите намного больше, чем та, что временно может быть рядом с ним.       — Я могу стать никем, — грустно напомнила Майвиель. — В любой момент могу уехать отсюда.       — Обещаю, что этого не случится. — Леголас стиснул ее ладони, когда они остановились у раскидистого дуба.       — Я бы хотела верить, но, признаться, мой запал начал стихать, и я просто буду плыть по течению. Будь что будет.       Его губы печально дрогнули.       — Иногда я жалею, что Эру не решил все немного иначе.       Леголас не дал ей ответить. Он просто развернулся и ушел, оставив ее одну. Майвиэль растеряно смотрела ему в след. Конечно, она поняла смысл сказанного, и на миг тоже пожалела, что Кирдан и ее брат решили устроить ее судьбу именно так.