Обломки падающих звезд

                    Солнце казалось просто обжигающим, как жарким летом, но на самом деле было только начало весны. Снег в этот раз сошел очень быстро, и Трандуил обещал, что скоро начнется сезон дождей. Майвиэль совсем не хотелось, чтобы эта великолепная погода закончилась, так хотелось еще насладиться лучами солнца, вдыхать свежий воздух, который, еще совсем чуть-чуть, и наполнится цветочным ароматом. Эльфийка предвкушала этот миг, тем более Трандуил так много рассказывал о том, в какие цвета окрашивается Чернолесье, когда зима уступает права владения весне.       Во дворце, окружённом лесом, Майвиэль наблюдала, как с каждым днем приближается весна, и вдруг утром, после ночи теплого ветра, она пришла. Иногда холодные проливные дожди отбрасывали весну назад, и казалось, что зима не уступит, но это были такие редкие деньки, что даже злиться на них не хотелось.       — Скоро наступит самое лучшее время года. — Трандуил бросил краткий взгляд на Майвиэль.       Они стояли на террасе, любуясь лесом. Отсюда было самое лучше место, с высоты птичьего полета земли Трандуила были, как ладони, и каждый раз, когда Владыка звал сюда свою невесту, она с замиранием сердце смотрела вниз, ощущая, как громко от волнения стучит сердце в груди.       — Думаю, это ваше самое любимое время года, — заметила Майвиэль. — А мне всегда нравилось лето в Митлонде. Полное очарования и волшебства.       Трандуил ничего не ответил, лишь продолжал стоять рядом. В их отношениях порой слова вообще не играли особой роли, несмотря на то, что иной раз они могли часами говорить на любые темы. Им было что обсудить, и, наверное, впервые в жизни Трандуил понял, что нашел ценного собеседника. После Анвиэль тесное знакомство с Майвиэль стало подобно глотку свежего воздуха.       — Как подготовка к празднику? — поинтересовался Трандуил, пытаясь быть беспристрастным, но Майвиэль все равно уловила теплые нотки в его голосе.       — О, все хорошо. Вы же обещали мне, что не будете меня контролировать, — она улыбнулась. — Мы же договорились, что я делаю все, что считаю нужным, и если нужно, то обязательно спрошу у вас.       — Я помню, — Трандуил опустил глаза вниз. — Жаль только, что Леголаса нет здесь, но дел оказалось больше, чем мы думали.       Майвиэль слегка отвернулась от жениха, чтобы он не видел, как гримаса боли исказила ее лицо. Она страдала без Леголаса, но старалась держаться, надеясь, что у нее все же получится наладить отношения с его отцом. У нее не было иного выбора, кроме как стать женой Трандуила. Эльдерин снова прислал письмо, спрашивая, чего она добилась за время своего прибывая в Эрин Гален. Рассказывать брату было особо нечего, приходилось многое привирать, но кое-что из этого было правдой — у нее все же сложились теплые дружеские отношения с Трандуилом. И это была уже половина победы.       — Наши границы настолько не защищены? — ее голос дрогнул, но Трандуил, кажется, не заметил волнения в голосе.       — Они находятся в постоянной опасности. — Трандуил сделал шаг к Майвиэль. — Мои отряды регулярно проверяют их, ибо угроза может исходить с любой стороны.       — Вы же не уедете? — Майвиэль запрокинула голову, чтобы легче было смотреть королю в глаза. Она читала в его голубых глазах обеспокоенность, но он хорошо скрывал это, стараясь всячески показать, что все хорошо.       — А вы бы хотели? — Ответом на вопрос бы вопрос.       — Нет, иначе кто нас будет защищать? — Майвиэль ощутила, как его рука коснулась ее локтя, притягивая к себе.       — Вы, — выдохнул Трандуил, и почему-то этот ответ поразил ее. Он заметил это, видно, только для него было очевидно: Майвиэль способна повести за собой народ. — Я понял это еще в тот самый первый день, когда мы ужинали. Понял, что вы легко справитесь с этой обязанностью.       — Почему вы говорите это только сейчас? — прошептала она, словно не веря, что он мог такое сказать и вообще так подумать о ней.       — Время пришло. — Он провел ладонью по ее распущенным светлым волосам. — Хотя нет, вернее сказать: в нынешних условиях просто нет времени скрывать многое. Вы знаете, что сейчас за времена. Просто уже никогда не будет. Просто все станет, когда победят Саурона. Тогда можно будет спать спокойно.       — Я знаю, — Майвиэль улыбнулась.       Ей почему-то показалось, что это получилось грустно, но она не видела себя со стороны, и ей было сложно судить. Трандуил ничего не произнес. Просто смотрел ей в глаза. Спустя время он отвел несколько локонов за уши, открывая овал ее лица.       — Майвиэль… — Трандуил прервался. Он явно собирался с мыслями.       Эльфийка уже успела хорошо его изучить. Ей казалось, что она неплохо понимает его. Натура Трандуила была не совсем близка ей. Он холодный, замкнутый, временами жестокий, но все же… Все же за плотной броней она видела, как пылает любящая душа. В редкие минуты Майвиэль завидовала Анвиэль, но это были минуты забвения. Она прекрасно понимала: в их жизни не бывает второй любви, только единственная. Или это всего лишь обман?       — Да? — выдохнула она, ощущая, как Трандиул крепко прижимает к себе.       Он держал ее одной рукой, но казалось, будто обнимет двумя руками, прижимая к себе со всей силой. Майвиэль замерла, боясь того, что он может сказать. Это вряд ли было бы признание в любви. Нет, это что-то совсем другое, но почему она боялась услышать?       — Вы, наверное, не раз задавались вопросом: откуда такая перемена во мне? Почему так резко изменил свое отношение? — Она просто кивнула. — Я никогда не презирал вас.       — А мне казалось иначе. Я злилась, ненавидела вас, потому что вы не хотели помочь мне понять, как сделать нашу жизнь легче. — Майвиэль вздохнула. — А потом я опустила руки, решив, что раз рядом с вами есть другие, то и я могу с чистым сердцем делать то, что мне вздумается.       Майвиэль ступала на опасную дорогу, понимала, что не стоит признаваться в том, что было между ней и Леголасом. Но может сейчас именно тот самый миг, когда можно рассказать обо всем и начать сначала. Нет, не полюбить той бешеной страстной любовью, какая возникла у нее к Леголасу, но все же быть честной, и может быть через сотню лет она проникнется к мужу и будет просто тихо обожать его.       Эльфийка мягко убрала руку Трандуила. Она сделала шаг назад, отворачиваясь. Легкий ветер развевал ее волосы. Тонкая ткань платья облепила тело, подчеркивая каждый изгиб. Трандуил снял с себя плащ, заботливо накидывая его на хрупкие плечи Майвиэль.       — Я знаю, — прошептал он ей на ухо. — Знаю про вас и моего сына.       — И у вас нет желания убить меня? — Она все же обернулась к нему, не замечая в его глазах ненависти. — Нет желания причинить мне боль, заставить мучиться, ведь я посмела сделать то, что не должна была…       — В этом только моя вина, — его ладони легли к ней на плечи. — Я понимал, что между вами двумя возникло притяжение еще в Митлонде, но думал, что это всего лишь дружба. Правда была страшной и болезненной.       Это было подобно удару молнии. Почему-то Майвиэль всегда ожидала, что если Трандуил все узнает, всем несдобровать, но он принял все как данность. И это поразило ее прямо в сердце.       — Поэтому вы отослали его? — Майвиэль прищурилась, зная, каким будет ответ.       — Отчасти именно из-за вас, — честно признался Владыка. — Я был также зол, когда вы ворвались в мою жизнь, хотя и знал, что вы сюда приедете. Вы сбили меня с ног, вызвав чувство отрицания, и что бы вы ни делали, все было плохо. Но потом, на той охоте… Я словно увидел вас заново. Совсем в ином свете. Не скажу, что мне это понравилось. Это странное чувство, пустившее корни в моей душе.       Я начал ощущать, что задыхаюсь в этом дворце. Прячась от вас, оказываясь в постели с другими, я делал хуже только себе. Вы всегда были перед моими глазами: утром я замечал, как вы выходите в сад, вечером замечал вас в тронном зале, а потом увидел вас с моим сыном. Вы просто говорили, но между вами скользило что-то такое… Трудно было признаться себе в этом.       — В чем признаться? — зачарованно спросила Майвиэль.       — В том, что я проиграл. Понял слишком поздно, как много вы стали значить для меня. Поначалу я пытался оправдаться, что это лишь прихоть, каприз обладать вами, а потом…       Майвиэль прикрыла рот ладонью, чтобы не показывать, как она на самом деле удивлена. Простая прогулка по террасе приняла совсем не тот оборот, и обратно, к исходной точке, было невозможно вернуться. Осталось только идти вперед. Придется продолжить этот разговор, а не сбежать, как она делала до этого, оставляя томиться в душе столько невысказанных фраз.       — Потом я нашел ответ на свой вопрос. — Трандуил опустил глаза, и лишь спустя мгновение поднял взгляд. — Мы определенно с вами родственные души, это и есть проявление высшей силы. Я никогда не забуду Анвиэль и все так же буду хранить трепетное чувство к ней, а вы все так же будете думать о Леголасе.       — Вы хотите быть со мной, потому что это было решено за нас, решено не другими эльфами, а высшими силами? — перебила она его. — Обладать мною, чтобы заглушить желания плоти, забыв со мной о прежней боли?       — Вы все верное поняли. Но я не держу вас подле себя и пойму, если вы захотите быть с моим сыном. — Трандуил развернулся и собрался уйти. — Я понимаю, что слишком поздно и бессмысленно, но мне хочется быть великодушным.       Майвиэль, сжимая в руках края зеленого плаща короля, смотрела, как он уходит. Это означало только одно — он признает, что проиграл. Но почему этот упрямый, холодный, эгоистичный король не сказал ей всего этого раньше?! Когда ее отношения с Леголасом были неопределенными, и было непонятно во что они перерастут. В то время Майвиэль казалось, что она сможет удержаться на краю пропасти, но ее сорвало в бездну.       Она не могла так просто дать ему уйти. Да, Майвиэль его не любила. Не понимала. Но за эти несколько недель прониклась к нему. Стала ощущать, как они находятся на одной волне. Они были сделаны из одного теста и вместе могли много добиться. Вместе они могли сделать Чернолесье процветающим краем.       — Стойте! — Она сбросила плащ. Он скользнул на пол, растекаясь зеленым озерцом под ногами. — Стойте.       Трандуил продолжал идти по коридору, словно не слышал. Но он слышал ее, и она прекрасно знала это.       — Я буду вашей женой. Слышите, вашей женой…       У Майвиэль подогнулись колени, и она осела на пол, и Владыка, услышав это, кинулся к ней. Эллет осторожно дотронулась до его лица. По ее щекам бежали слезы. Она разрывалась между ними двумя. Между отцом и сыном. Разрывалась между любовью и чувством долга. Страстью и глубокой симпатией. Ее рвали на куски, и именно это стало причиной ее болезни. Разбитое сердце, опустошенная душа, одиночество, в которое поверг ее Владыка.       Трандуил стирал ее слезы, стоя перед ней на коленях. Его губы впервые коснулись ее. И она отдалась этому поцелую, кладя руки ему на грудь, позволяя его ладоням скользнуть с плеч на талию, запустив безвозвратный механизм в их сердцах и заставив выплеснуться фейерверк различного оттенка эмоций, подняться от груди к ключицам и расползтись приятным теплом, заставляющим подрагивать конечности. На кончиках губ еле слышно соприкоснулись две прекрасные души, успевшие полюбить, отдав свое сердце другим.       — Я буду вашей женой, — прошептала она, касаясь лбом лба короля. — Я обещала быть вашей. Обещала всем и самой себе. Я не имею права поступить иначе.       — Я знаю. — Он просто прижал ее к себе, ощущая, как она взволнована. — Знаю.       — Я не полюблю вас, — пролепетала она. — Я…       — Майвиэль, мы с вами с самого начала знали, что в нашем браке никогда не будет взаимной любви, — выдохнул Трандуил, — но я буду желать вас и уважать.       — По-моему, это и есть любовь. По крайне мере, у эдайн, — вспомнила эллет. — Мой отец говорил, что любить можно или умом, или телом, а и тем и другим вместе — суждено не всем. Лишь избранным.       Трандуил помог ей подняться на ноги. Майвиэль прижалась спиной к холодной каменной стене, смотря из-под опущенных ресниц на жениха. Они снова молчали, а слова, невысказанные, метались между ними.       — Он будет страдать, — вдруг начала Майвиэль. — Будет страдать. Я все время боюсь, что опять ошиблась, что-то, что было между нами, вовсе не было любовью, а просто жаждой обладать друг другом. Способом заглушить одиночество и боль.       — Время покажет, Майвиэль, — заключил Трандуил. — Время все рассудит.       — Второй раз я не буду предаваться огню, — усмехнулась она.       — Я бы этого не допустил. Сделал бы все, чтобы этого не произошло, — серьезно сказал король.       — Вы так и не поняли одного — мне трудно что-либо запретить делать. — Он улыбнулся на это.       — Когда я узнал, что у вас с Леголасом, то моим первым желанием было просто посадить вас под ключ, но я остановился. Вы заставили меня испытать омерзительное чувство. По факту вы принадлежали мне, но деле — никогда. Никогда такого не было, чтобы я ревновал женщину к своему сыну. И все эти муки вы заставили меня испытать. Возможно, было эгоистично отправить Леголаса подальше отсюда, чтобы оказаться с вами наедине. Но ведь вы могли снова сторониться меня. — Трандуил прикрыл глаза, вспоминая те мучения. Это было сложное испытание. Ревность еще никому не приносила счастья и покоя. — Во многом я сам виноват. Нужно было ухаживать за своей избранницей, а не бежать от нее, толкая на безрассудства.       — Теперь вы довольны? — немного раздраженно поинтересовалась Майвиэль, словно и не было тех странных, неожиданно нахлынувших чувств. Она была зла на короля за то, что столько месяцев он бессердечно играл ею.       — Более чем. — Трандуил бросил последний взгляд на Майвиэль. — Увидимся на празднике.       Он понимал ее. Прекрасно понимал. Но надеялся, что к тому времени, как вернется Леголас, она будет принадлежать ему, и пусть в этом не будет любви, но порой такие узы бывают намного крепче. Страсть может толкать как на великие, так и на ужасные свершения.