Трандуил и сам не знал, что хочет услышать от сына. Он сотни раз представлял, какой будет их встреча, подбирал нужные слова, думал, как начать этот деликатный разговор, касающийся Майвиэль. Владыка думал все дорогу, погрузившись в долгое молчание. Мысли порой свивались в клубок противоречий: с одной стороны он хотел увидеть Леголаса, но с другой совсем не понимал, как быть дальше.
В мрачном настроении король покидал свои земли, в весьма мрачном настроении он переступил порог дворца Галадриэль. Он не знал, что и сказать, и только увидев Леголаса, смог выдавить из себя сухое: «Рад тебя видеть».
Первое время Трандуил вообще решил делать вид будто ничего не происходит. И кажется, это работало. Леголас спокойно рассказал о том, чем занимался в последние месяцы, поделился своими мыслями и сказал, что зря все же отец приехал Лориэн. Но у Трандуила были свои планы, он прибыл в Лориэн не только из-за сына, но и по делам.
Трандуил боялся обидеть сына, может быть, лучше всего ни о чем не говорить, оставить все как есть? Он не знал, что делать и как решить эту довольно затруднительную ситуацию, в которой они все оказались. Хотя с другой стороны Леголас всегда знал о том, что при любом раскладе Майвиэль станет чужой женой. Или эти двое все же что-то замышляли?..
Подозрения и ревность душили его, и наверное, впервые за столько времени Трандуил был готов признать, что полюбил Майвиэль. Это случилось неожиданного для него. Владыка не ждал этого чувства, не просил его у великого Эру, но тот видно сжалился и решил дать его, словно прощение за все, что делал и не сделал в своей жизни. Трудно было сказать, что с ним происходило на самом деле, но больше никак Трандуил не мог объяснить эти метаморфозы в себе. Вот любила ли его Майвиэль?
Да, она отдалась ему, сама захотела этого, но с ее стороны это мог быть всего лишь расчет. Она прекрасно знает, что брат не будет ей помогать в делах любовных. Прекрасно осознает, что судьба у нее незавидная и ей придется с многим смириться, может быть, поэтому в последнее время она стала проявлять к нему внимание, или все же здесь было нечто иное?
Конечно, он на ней женится, что бы ни случилось дальше, но будет ли он к ней относиться так же, как до отъезда в Лориэн, если поймет, что на самом деле она его не любит? Трандуил терзался сомнениями и чем больше он думал о Майвиэль, тем больше его душу раздирали противоречия. Если он поймет, что в ее сердце нет ни толики любви, то, наверное, их брак так и останется браком, и он найдет себе идеальную королеву, но вовсе не спутницу жизни, с которой можно провести вечность, если судьба снова не заберет ее.
От Майвиэль приходили довольно-таки прохладные письма. Она сообщала, что делает во дворце, что творится на его землях, и лишь однажды вскользь написала о чувствах, о том, как она ждет его и хочет увидеть. Трандуил помнил, какие письма приходили от Анвиэль. Они всегда были полны любви и нежности, от них так и веяло домом, родными запахами, теплом ее тела. А тут… слово просто отчеты для того, чтобы убедить его в том, что она неплохо совсем справляется и выдерживает испытание, которое он ей предложил.
Турэглил же присылал совсем другие письма, исписанные ровным почерком. Он писал о том, что так тщательно от всех старалась скрывать Майвиэль. О печали в ее глазах, о том, как она часто бывает одна, много работает, словно хочет забыться и не думать ни о чем. Он писал, что она сильно скучает. Вот только по кому именно — не написал, потому что не знал всей правды.
Сам Трандуил так же отвечал ей. Сухо. По-деловому. Будто ничего между ними не было. Словно той ночью в библиотеке с ним была не Майвиэль. Кажется, разлука не шла им на пользу. Если отъезд Леголаса помог им сильно сблизиться, то сейчас все обстояло иначе. Но в этом Трандуил даже видел некий плюс: возможно, за все это время Майвиэль наконец-то разберется в себе.
— Ты будешь мне писать? — как-то спросила она, смотря на него с затаенной нежностью.
— Буду. — Он поцеловал ее горячую ладонь.
— Я тоже буду писать. — Майвиэль прижалась к нему всем телом. — Может быть, каждый день…
— Почему может быть? — Трандуил легко засмеялся.
— У меня будет много дел.
Все эти недели, находясь в делах и разъездах, Трандуил редко видел сына. Он понимал, что так долго продолжаться не может, но не мог начать разговор, каждый раз останавливая себя, запрещая себе обсуждать Майвиэль вместе с Леголасом.
Кажется, сегодня появилась такая возможность. Они с Леголасом остались вместе в просторной гостиной. Хозяйка замка уже ушла, поэтому они были одни. В камине горел огонь, и золотые всполохи отражались на лицах отца и сына. Они молчали и просто пили вино.
— Что будет дальше? — вдруг спросил Леголас, расслабленно вытягивая ноги.
— Ты сейчас о чем? — Трандуил насторожился, думая, что сын имел в виду их треугольник.
— Я о том, что будет дальше с нашими землями. — Леголас отпил вина. — Ведь не сложно понять, к чему все идет, и что следует ждать дальше. Нас либо растерзает война, либо в итоге мы победим.
Трандуил не стал ничего отвечать. Он и так знал, что после всех событий с кольцом, несмотря на то, что прошло достаточно времени и оно, казалось бы, кануло в лету, все равно покоя не будет. Они часто с Майвиэль, сидя у камина, говорили об этом. В такие минуты она печально смотрела на него, прикусывая нижнюю губу и невольно сжимая его руку. Он знал, что она не боялась, но точно сильно переживала.
Владыка снова взглянул на сына, сжимая в руках тяжелый кубок с вином. Леголас был сейчас похож на насупившуюся сову, словно что-то его очень сильно сердило. Они не часто вот так сидели вместе и говорили. Конечно, отчасти это была вина Трандуила: он прятался за заботами и делами, лишь бы не начинать разговоры по душам, словно боясь, что они станут говорить о запретных темах. И этой запретной темой была Анвиэль.
Прошли годы: отец и сын привыкли, что есть между ними такая тема, которую надо обходить стороной. Леголас мог узнать о своей матери, которую почти не помнил, да и с летами стал забывать то, что слышал от других. Обитатели дворца, знавшие Анвиэль, никогда не скупились на слова. Трандуил же больше беседовал с сыном о делах, словно ему было совсем не интересно, что случалось в его жизни. Возможно, разреши бы он ему связать свою судьбу с Тауриэль, сейчас все было бы намного проще.
— Я думаю, что скоро мы сможем вернуться домой, — сказал Трандуил.
— Чтобы освободить Майвиэль от власти? — это прозвучало немного насмешливо.
— Она сама этого хотела, и потом, судя по тому, что она пишет, то со всем справляется сама. — Транудил сделал глоток вина, словно набираясь храбрости.
— Тогда ты получил, что хотел, — отметил Леголас, протягивая ноги к огню.
— Жена, которая выгодна по всем пунктам.
— Я не забуду твоей матери, — тихо произнес Владыка. — Если ты сейчас об этом…
Это не имеет значения, — отмахнулся Леголас.
Он еще больше насупился. Дело было совсем не в том, что отец решился жениться во второй раз. Дело было сейчас совершенно в другом. В том проклятом письме от Илан. В этом было все дело. Конечно, Трандуил ничего не знал, но Леголас был зол на Майвиэль. Очень зол.
— Тогда что имеет значение? — вопрос отца вырвал Леголаса из омута размышлений.
— Ничего. — Леголас сделал еще глоток вина.
Трандуил слышал фальшь в словах сына, конечно, дело было в другом. Леголас боится. Боится, что все вскроется, так было и с Майвиэль — она тоже боялась правды и молчала, пока он сам все не озвучил.
— Я знаю в чем дело. — Леголас вздрогнул от тихой фразы отца. — Дело в тебе и Майвиэль. Я все знаю.
— И ты все равно хочешь на ней жениться? — поразился Леголас.
— Я должен, она должна. — Король поставил кубок на деревянный стол. — Какое это имеет значение, когда все уже решено?
— И тебя не смущает, что она тебя не любит? — Леголас не мог смотреть в глаза отцу. Тот не должен был видеть гнева, который пылал в его глазах. — Ты ведь прекрасно это знаешь, но ты не знаешь, как ловко она может затуманить тебе голову.
— Это не имеет значения. Во-первых, мы с ней все решили. А во-вторых, как мне кажется, Майвиэль запуталась в себе. — Трандуил поднялся на ноги. Все было сказано и поэтому стоило бы пойти спать, пока они не наговорили друг другу лишнего.
— Это ошибка…
— Послушай меня. — Трандуил приблизился к сыну. — Это не имеет никакого значения, потому что так решено. Осенью она станет моей женой.
— Пусть она все сама решит. — Леголас поднял глаза на отца.
— Она уже все решила. — Трандуил прищурился.
— Пусть будет так. Но это чистый расчет.
— Думаешь, я не знаю, кто она? — Леголас заметил как на щеке отца проступили безобразные шрамы. — Не знаю, какая она на самом деле? Что она стремится к власти? В первую же встречу она попросила ее у меня! О, нет, сын мой, она совсем другая, не такая, какой она может показаться. Майвиэль из Митлонда любит власть. Но все это не имеет значения, потому что я выбрал ее, понимая, что она может быть просто рядом.
— И драконов ты тоже отпустил, потому что она тебе просто нужна. — Трандуил не стал показывать своего удивления.
Об этом могла сказать лишь только сама Майвиэль или кто-то из дворца. Илан… В этом у короля не было сомнений. Постоянно вилась рядом с Майвиэль и явно симпатизировала Леголасу. Что еще она смогла наплести сыну?
— Это не твое дело. Это касается только меня и Майвиэль.
Трандуил решил уйти. Он должен был уйти. Прямо сейчас. В эту минуту. Отныне их отношения не будут такими, какими были раньше. Пока Леголас любит Майвиэль, пока стремится к ней. И Трандуил совсем не знал, как решить эту проблему. Если только разрубить узел.
***
Леголас не мог спать. Он не понимал, как так получилось. Трандуил все знал. И не известно сколько времени он знал обо всем. От этого даже тошно стало. Они с Майвиэль думали, что ловко прячутся от всех, что никто не имеет понятия о том, что творится между ними, а оказывается, все было иначе.
Столько месяцев сомнений и терзаний, попыток найти способ быть вместе, а оказалось… Все это всего лишь пустые мечты, потому что Майвиэль совсем не хотела ничего придумывать, или все же так думал только отец?
— Я говорила тебе, что все может быть так. — Арвен взяла с тарелки алое яблоко. — Но надо отдать должное твоему отцу.
— Что он не отказался от нас двоих? — зло спросил Леголас.
— Да, — согласилась Арвен.
— Что ж, я жду того момента, когда увижу ее, и что увижу в ее глазах. — Леголас замолчал, ощущая, как гнев стал понемногу утихать.
— Тогда удачи. Но не жди, что правда может порадовать тебя, — молвила Арвен.
— Я знаю, но мне так хочется думать, что стоит мне только дотронуться до ее руки и все будет иначе.
Это звучало романтично. Арвен всегда нравились такие истории. Она находила в них красоту и вдохновение. И печальная история Леголаса очень нравилась ей. Она хотела бы ему помочь, но не знала как. Время разделяет влюбленных куда сильнее, чем горы и расстояния, разделяет неумолимо и до смертной тоски. И любовь тогда обращается в боль. Может быть, пройдет пара сотен лет, и тогда Леголас забудет Матерь драконов? А может быть, они все же будут вместе? Арвен не знала, что ждать, но ей хотелось верить, что принц из Чернолесья обретет свой покой.
***
Майвиэль ушла в леса вместе со всеми. Она не могла сидеть дома, ждать, когда все решится и погибнут ее воины. Да, она не была их королевой, но разве это имело значение? Раз не было Трандуила, то выходит, она должна была защищать лесной народ. Ради этого она нашла Келевона, чтобы он помог ей. Многие приняли эту новость в штыки. Но ей удалось убедить всех, и как-то удивительно легко это получилось.
Эллет ничего не боялась, да и разве стоило? Пару раз она побывала в бою, и пусть Турэглил просил ее покинуть поле сражения, она успела вкусить этот вкус крови, дыма и пыли. Ей понравилось это странное ощущение, хотя так не должно было быть. Майвиэль, находясь в гуще событий, перестала писать Трандуилу. Но все же одно послание она успела ему отправить.
Эльфийка писала о том, как она приняла решение и о том, что ждет его. Она действительно ждала Трандуила. Начала скучать по нему. Новости до нее доходили не самые радостные: собирались полчища войск в разных местах, и кажется, судьба Средиземья была лишь только в руках хоббитов.
— Ты стала другой. — Тауриэль сжала колчан.
— Приходится подстраиваться под реалии нового времени. — Майвиэль огляделась по сторонам, смотря, как все суетились вокруг, разбивая ночной лагерь.
— Главное, чтобы на нас не напали, — обеспокоено произнесла Тайриэль.
— Думаю, что все будет хорошо, — уверила подругу Майвиэль.
Они засмеялись, а через минуту тишину прорезал пронзительный крик:
— Орки!
