Из пены морской

Все было хорошо ровно до того момента, когда я понял, что в доме кроме нас двоих есть кто-то еще. Это случилось вечером следующего дня, когда человек еще не очнулся, а я сидел в гостиной и меланхолично переключал телевизионные каналы - просто потому что у меня был телевизор и пульт от него, а еще много свободного времени. А вы бы чем занимались, будь у вас в запасе вечность? Сверху послышался грохот и громкие звуки возни. Я вскочил, пытаясь определить направление шума и поспешил на третий этаж, где у меня было что-то вроде чердака и куда я не поднимался уже очень давно. Если бы я знал, что там меня ожидает подлинное безумие, то в тот день забил бы все окна и замуровал дверь - но я жил в счастливом неведении, поэтому поднялся по лестнице и отпер замок, прислушавшись. Звуки стихли, а в следующую минуту на меня обрушился настоящий кислотный ураган: передо мной мелькнули зеленые волосы непонятного существа, которое почти тут же оказалось подо мной, положенное на лопатки и прижатое локтем к полу, но, похоже, обрадованное этим. - Какой красавчик, - закусив губу, произнесла девушка, в глазах которой не было и проблеска интеллекта. - Пошла отсюда! - рыкнул я и, будто тряпичную куклу, отбросил безумную особу к стене. Та приземлилась на груду хлама, среди которого нашла прозрачную колбу со стеклянными человеческими глазами и с визгом "Конфетки!" принялась жевать хэллоуинский реквизит. Я смотрел на это открыв рот и чувствуя, что меня начинает трясти от гнева. Хруст стекла - а, может быть, зубов, просто бесил, но я и не думал беспокоиться, зная, что для демонов это сущий пустяк. - Чертова деменция... - опасно-клокочуще пробормотал я, не имея ни единой догадки откуда эта безумная дамочка взялась в моем доме; прозвище это за ней закрепилось, потому что, как выяснилось позднее, ни своего имени, ни каких-либо событий прошлого она не помнила. И тут я заметил, что что-то изменилось. Одна из внутренних стен дома покосилась, будто ее пытались пробить с той стороны каким-то огромным тараном. Деформированная дверная коробка не помешала мне пройти внутрь: я просто вышиб ногой дверь, оставив Деменцию с другой стороны пищать от восторга. И тут я сразу все понял. Из потолка огромной бильярдной, которой я ни разу так и не воспользовался по назначению, торчал нос пассажирского самолета, который протаранил особняк, вероятно, во время моей вчерашней прогулки. Странно было, что торчащую из крыши хвостовую часть никто не заметил - ни я, ни случайные прохожие. Так вот оно что, вместо Манхэттена этот самолет попал в ад. Конференция отменяется, Флёг. - Что за... - вырвалось у меня, когда я смог подобрать челюсть с пола. - Не знаю. Оно уже тут было, - Деменция возникла у меня за спиной, с любопытством заглядывая через плечо на самолет. - А еще тут был мишка. Его зовут 5.0.5, и он говорящий. Так было написано на бумажке, торчащей у него из башки! Из разорванного фюзеляжа показалось сперва ухо, затем большая нелепая голова, а потом и весь медведь целиком. Выглядел он весьма смущенным и был на две головы выше меня. Чей-то рождественский подарок, который остался без ребенка. - Заставлю все здесь убирать! - выкрикнул я, сжимая кулаки и уже даже не стараясь подавлять агрессию; я щелкнул пальцами, и на медведе появился черно-белый фартук с оборками. - Я. Запрещаю. Вам. Выходить. Сидеть. Здесь! С каждым отчеканенным словом моя злость становилась все больше - как и пасть моей демонической формы, которая готова была сожрать этих двух внезапно притихших идиотов. Смертоносные жала, нацелившись на них, выдвинулись изо рта, но только чтобы напугать, потому что уже в следующий миг тело мое приняло былую форму. И, круто развернувшись на каблуках, я вышел, закрыв за собой дверь на ключ, особенно не веря, что такая мера может сдержать сладкую парочку моих незваных гостей. Нужно было избавляться от них - очистить свой дом от чужого присутствия и незнакомых запахов пока было не поздно. Сидя один в огромной столовой, я старался успокоиться и решить, что мне делать дальше. Сперва нужно было избавиться от человека, ведь тот потенциально мог доставить куда больше проблем, чем низшие демоны, запертые на третьем этаже. Сожрать его, стереть в порошок, выкинуть на улицу - что угодно, лишь бы он исчез из этого дома. Раздумывая, я жевал сэндвич, который достал из пакета, купленного вчера в какой-то лавке. Зачем мне понадобился этот человек? Возможно, это было обычное любопытство, а, может, он просто показался мне забавным. В любом случае рационального здесь не было ничего, поэтому в следующий миг я решительно поднялся и, прихватив пакет с едой, отправился в гостиную. Каково же было мое изумление, когда я не обнаружил там человека. Наверное, здесь мне следовало бы вздохнуть, вытереть пот со лба и торжественно произнести: "Хорошо, что он свалил сам", но вместо этого я насторожился: парень мог сбежать разве только через дыру в потолке, что было маловероятно, а это значило, что он до сих пор где-то в особняке. Я положил пакет с сэндвичами на столик и крадучись отправился на поиски моего беглеца. Красные кеды слишком красноречиво выглядывали из-за штор. Я в два шага преодолел разделявшее нас расстояние и эффектным жестом, взметнув в воздух алый всполох ткани, откинул портьеру. Потрепанные, но чистые кеды с аккуратно завязанными шнурками сиротливо стояли около окна, где-то потеряв хозяина. Браво. Я рассмеялся сдавленно и обернулся - как раз в тот момент, когда тяжелый кованый меч уже готов был опуститься на мою голову, что было бы весьма неприятно, учитывая, что череп бы треснул, а шторы были только что постиранными. Обокрал мой зал славы, ну конечно - чего еще ожидать от человека. Я обратил свою руку клинком и в один взмах разоружил противника: тот стоял передо мной, ссутулив плечи и тяжело дыша, но в серо-голубых горящих глазах застыла решительность. Он все еще верил, что сможет победить меня, пусть и голыми руками. - Ну что, герой, доволен? - ухмыльнулся я во весь рот, замахнувшись на человека остро заточенным клинком. Его мягкие, но упрямо изогнутые губы дрогнули, хотя в остальном парень остался недвижим: он будто был в каком-то ступоре, не смея пошевелиться и явно не имея запасного плана. Несмотря на то, что он проспал почти сутки, лицо его выглядело измученным - а, может быть, так казалось из-за обильных ожогов, изуродовавших его тонкие черты. Наконец человек подал голос: - Почему Вы... Почему Вы заперли меня здесь? Это было первое, что он спросил. Ни "Кто Вы такой", ни "Что это за место" - похоже, что этот парень умел задавать правильные вопросы. Другой бы на его месте в панике метался, не понимая, что или кто перед ним, ведь, к слову, на человека я был похож лишь отдаленно. Я великодушно опустил оружие и вернул своей руке нормальную форму. - Потому что теперь это и твой дом тоже. Или тюрьма. Все зависит от твоего отношения к реальности. Я ухмыльнулся. Для всех дверей был только один ключ, и он лежал у меня в кармане. И все же я не смог предугадать реакцию человека: тот неуверенно кивнул, будто у него были сомнения в моих словах, подошел к своим кедам и, сев прямо на пол, занялся шнурками, полностью переключив внимание на них. В тот момент ничто не мешало мне уничтожить наглеца, но я был слишком поражен, чтобы что-то предпринимать, невольно принимая правила игры и подыгрывая паузе. Я бы мог одним ногтем распороть парню живот и навязать из кишок множество бантиков - с такой же легкостью, как тот сейчас зашнуровывает обувь. Мог бы оторвать ему ноги как надоевшей игрушке и оставить истекать кровью. Моя фантазия в плане пыток была практически безгранична, но прежде чем я что-то предпринял, человек опередил меня. - Вы же понимаете, что я не могу остаться, - встав на ноги, произнес он таким вежливым тоном, будто я приглашал его на чай. - Мне нужно попасть на конференцию. В Манхэттен. - В Манхэттен! - злым эхом отозвался я, придя в движение и заклокотал мстительным смехом. По мановению моей руки все вокруг также пришло в движение: в воздух взмыли начищенные до блеска доспехи, мечи и кинжалы; картины сорвались со стен, и всё это закружилось в безумном вихре вокруг притихшего человека. - Манхэттен! - громовым голосом заорал я, полный неподдельной ярости, которой бы хватило на то, чтобы испепелить весь город. Одна из картин полетела прямо на человека, но тот в последний момент успел подставить спину и закрыть голову руками: удар сбил его с ног, но сцепленная пара кинжалов, крутясь в воздухе в опасной близости от его лица, заставила снова подскочить и кинуться к стене, ища спасения от спятивших смертоносных предметов. - Ты никогда не увидишь Манхэттен! Я ликовал, перестав себя контролировать и гоняя человека по комнате, при этом почти не прибегая к физической силе. Но ведь можно было играть интереснее: мне вдруг стало любопытно, каково это, почувствовать под собственными пальцами беспокойное биение жизни, ощутить чужой страх физически - так близко, что можно вдохнуть его запах. Я бросил свои игрушки и перешел в наступление, улыбаясь так широко, что линия рта разделила мое лицо надвое, являя собой застывшую маску ненависти и удовольствия. Удар - и легкое тело человека отброшено в угол, откуда ему не удастся сбежать. Еще удар - и на темных обоях появляется кровавый развод, будто торопливый мазок кисти обезумевшего художника. - Все еще хочешь сбежать?! - пророкотал я, возвышаясь над ним угольным многоликим монстром, из разинутых ртов которого капала вязкая слюна; за моей спиной разгоралось пламя, облизывая мебель и поднимаясь по шторам. Я являл собой подлинное хтоническое существо, пришедшее за несчастным, чтобы сожрать его душу и перемолоть кости, сжав в громадном кулаке как хрупкую пташку. И тут самообладание покинуло его: человек весь сжался, превратившись вмиг из храброго рыцаря в дрожащий нервный комок. Он дышал через раз, захлебываясь собственным страхом и смотрел на меня полными ужаса глазами. Будто до него только сейчас дошло кто Я. И это остановило меня. Заставило сбавить обороты и ударить в последний раз, отбросив к огромному, почти трехметровому зеркалу: не знаю, зачем мне такое - быть может, на случай, если я захочу сменить цилиндр на более высокий. Парня распластало по зеркальной поверхности, а затем он сполз вниз и, сфокусировав взгляд, посмотрел на себя. Тонкие пальцы взметнулись к лицу, истерично принявшись ощупывать его, не находя в чертах ничего знакомого. - Это не моих рук дело. К сожалению, - небрежно заметил я, стряхивая с костюма невидимую пыль и возвращая обстановке прежний вид. Человек убивался по своему лицу так, будто это было что-то ценное. А я смотрел на него украдкой и не мог понять зачем мне это жалкое существо, нервы и физические силы которого были сейчас на пределе - какие у него были заслуги? Продержался пять минут против меня, а потом раскис как тряпка? Другой бы не выдержал и минуты. Рукой в бархатной перчатке я подхватил оставленный на диване пакет и с отвращением на лице вытряхнул оттуда сэндвичи, которые с липким звуком упали на пол. - Это твоя еда на сегодня. Ты должен съесть всё - не вынуждай меня заталкивать это в тебя силой. Парень никак не отреагировал, снова впав в какой-то ступор и глядя на еду как на пустое место. Пора было научить его хорошим манерам. Я схватил человека за шиворот и подтащил к сэндвичам, пихнув его в них лицом - только тогда парень стал вырываться, отплевываясь и пытаясь схватить меня за руку, но это была только агония агрессии, которая уже сходила на "нет". Дрожащими от отвращения губами он все же подхватил оливку и даже проглотил ее - и только затем я разжал пальцы. - Больной придурок, - выплюнул парень едко, но тихо - я все равно услышал, приложив его пару раз головой об пол. - Прикрой рожу, - огрызнулся я, бросив к нему пустой пакет и отвернувшись, будто бы мне было неприятно смотреть на его изуродованное лицо. Он должен был уважать меня. Должен был бояться. Ведь там, за воротами особняка, его ждала смертельная опасность. В этом мире человеку было не выжить. - Добро пожаловать домой, Флёг, - с торжеством победителя произнес я, слыша, как парень послушно, но медленно, потому что руки плохо ему подчинялись, надевает пакет на голову, а затем ковыряет в нем дырки для глаз. - Блэк Хэт. Но ты будешь называть меня "сэр", иначе... Я щелкнул пальцами, и остатки сэндвича воспламенились, тихо потрескивая в огне. Подобное бы остудило самый строптивый нрав. И хоть я все еще не до конца понимал, что мне делать со всем безобразием, в которое стремительно превращалась моя жизнь, но был уже твердо уверен, что обратного пути нет: самолет упал на мой особняк, и теперь у меня дома обитал настоящий живой человек, которого я вынужден был либо убить, либо скрывать. И чтобы хоть как-то оправдать свой выбор, я должен был найти ему применение. Создание оружия подходило как нельзя лучше, но мне самому оно было без надобности, поэтому я придумал продавать его: если не можешь скрыться, будь на виду. Под домом было достаточно места для создания лаборатории, где и был заперт мой главный гость. В особняк ходить ему не разрешалось, разве только по каким-то особенным поводам, когда я сам вытаскивал его наверх, а человек с тоской смотрел на большие окна с красными стеклами - даже его гениальный разум был не способен сломать демоническую защиту, которая при любых обстоятельствах сохраняла стекло целостным. Я нашел для парня лабораторный халат и насильно надел на голову, спрятанную под пакетом, защитные очки - не столько для его безопасности, сколько для того, чтобы скрыть слишком человеческие глаза. Так появился доктор Флёг, а человек, которого вынес ко мне океан, навсегда исчез, пропав где-то между Манхэттеном и Адом.