First Day of My Life

— Бля, скучно пиздец, — пожаловался Микки, поднося сигарету к губам и затягиваясь, а затем пытаясь выдуть идеальные дымные кольца. Он удовлетворенно цокнул языком, когда одно получилось безупречным. — Заебись. — Мы почти всегда ждем. Ты сам знаешь. Это то, чем мы занимались в Мексике. Сидели и ждали. Наблюдали и ждали. Сидели, ждали, наблюдали, — напомнил ему Зев, драматично помахав ладонью перед лицом, демонстрируя брюнету, что его навыки не произвели должного впечатления. — Ты себя медленно убиваешь. — Лучше уж так, чем быстро, — ответил Микки, слегка склонив голову вбок и изогнув бровь, как бы говоря «усёк?» своему напарнику. — Верно? — У тебя слишком длинный язык, — цокнул Зев, откусив от своего сэндвича и протянув его Микки, щедро предлагая разделить с ним трапезу. Микки покачал головой и вновь занялся своей сигаретой. — Тебе нравится мой длинный язык. — О да, — признал Зев. — Ненавижу его, но люблю. Микки пожал плечами. Он много знал о ненависти к тому, что он любил. Казалось, это было его вечным состоянием по умолчанию. Когда он был подростком, то ненавидел себя за любовь к мужским телам; к тому, какими притягательными они были со своими широкими плечами, сильными руками и V-образной линией внизу живота, уходящей под кромку штанов. Он ненавидел себя за то, что в то время, как его братья обожали смотреть обычное порно с девушками, сам он заводился от вида двух парней. Возможно, сильнее всего он ненавидел себя за влечение к мужскому половому органу. Как и все парни подросткового возраста, он часто дрочил, как помешанный, постоянно изучая новые способы получения удовольствия. Ладони и члена никогда не было достаточно. Со временем он добавил свои пальцы, научившись растягивать себя во время просмотра гей-порно, и обнаружил, что наслаждается инородным ощущением в своей заднице. Затем, поддаваясь желанию почувствовать больше, он перешел на игрушки. Он ненавидел себя за то, что никогда не чувствовал себя так комфортно с девушкой. Когда Йен Галлагер имел наглость ворваться в его комнату и потребовать ружье, он ненавидел себя за то, что перевернулся, стянул штаны и наслаждался каждой секундой, что огромный член рыжего идиота пульсировал в его заднице. Йен блядский Галлагер. Больше всего он ненавидел себя за любовь к нему. Он с самых ранних лет знал, что его жизнь не будет сладкой, но любовь к Йену усложнила ее так сильно, как он никогда не представлял. Он ненавидел себя за то, что ему потребовалось так много времени, чтобы набраться мужества и признаться себе в том, что он любил Йена, не побояться столкнуться с последствиями. Но более всего он ненавидел то, что, вопреки всему, все еще любил его. Микки пнул носком ботинка кирпичный парапет, на котором они с Зевом сидели. — Знаешь, почему в Мексике было лучше? — Потому что в Мексике все лучше? — с ухмылкой ответил Зев. Микки улыбнулся в ответ; это была правда. По крайней в мере в Мексике, когда они страдали от скуки, воздух был теплым, взор услаждал вид мерно покачивающихся пальм, а все вокруг казалось живым. В Чикаго же они сидели на углу 47-й улицы и морозили задницы, карауля прыщавого парнишку, который, как им донесли, сегодня собирался присоединиться к Латиноамериканским Королям. Они собирались выбить из него несколько необходимых имен, а единственным способом заставить птичку петь было застукать ее на сцене. Он достал из кармана телефон, заработав неодобрительный взгляд Зева. — Ушки на макушке, Михайло, нельзя отвлекаться. — Бля, чел, ты трахаешь взглядом свое пастрами дольше, чем я смотрю на телефон, — проворчал Микки. Он показал Зеву средний палец и продолжил таращиться в экран. — Так ты себя теперь называешь? Пастрами? Потому что обычно я трахаю взглядом только тебя, большой мальчик, — с умным видом заметил Зев. — Еще раз меня так назовешь — отстрелю тебе хер, — пригрозил Микки, посмотрев на Зева с выражением предельного недовольства. — Пиздец ты жуткий, — у него не было новых сообщений, но он все равно открыл диалог с Йеном, чтобы точно убедиться. Там было только три сообщения, на которые он не ответил сегодня утром. «Думаю о тебе. Давай куда-нибудь сходим» «На свидание» «В Сиззлерз, например» Микки издал тихий смешок; этот чертов идиот еще и прояснил, словно выбор места не был очевиден. — Ты смешься так, будто тебе смешно, — проинформировал его Зев, заставив Микки закинуть голову и помассировать брови в попытке облегчить скопившееся напряжение. — А ты бесишь так, будто ты бешеный, — огрызнулся в ответ брюнет и отвлекся от телефона как раз в тот момент, когда на улице появились два медбрата, направляющихся прямо к их углу; оба над чем-то смеялись и были погружены в разговор. Микки попытался игнорировать факт того, что раздражение покинуло его в тот же миг, когда он увидел, как Йен активно жестикулирует, что-то рассказывая. Он так привык к унылой и вечно мрачной версии своего бывшего парня, что почти забыл, как он выглядит в легком, беззаботном настроении. Микки уже обдумывал, как ему вести себя при этом неожиданном столкновении, когда Йен увидел его. Сердце Милковича сжалось при виде того, как улыбка тут же слезла с лица рыжего, уступив место нервному, отчаянному выражению, которое постоянно появлялось у Йена рядом с его бывшим. — Он еще бледнее, чем ты в солнечном свете. Не думал, что это вообще возможно, — слишком громко прошептал Зев. Микки скрипнул зубами, окончательно пресытившись комментариями друга на сегодня, и тихим, но резким шепотом попросил его заткнуться. — Хэй, Мик, — поздоровался Йен, приблизившись к напарникам, которые приглушенно шипели друг на друга, сидя на парапете, словно старая пара супругов. Йен приветственно кивнул Зеву и вновь перевел взгляд на Микки. — Вы тут… — начал он, но брюнет его перебил. — Страдаем херней, о которой не имеем права говорить? Да, — Микки прикусил щеку, надеясь, что по его лицу было понятно, что он не возражал против такого вот столкновения с Йеном. Если честно, то он наслаждался видом Галлагера в униформе. Подобный вид оказывал на него определенный эффект. Воспоминания о том, как он в самый первый раз увидел Йена в униформе, заполнили его голову. Галлагер был грязный, тяжело дышал и смотрел на него с таким потрясением, что у Микки перехватило дыхание. Этот взгляд тогда убедил его в том, что Йен никогда не переставал его любить. Несмотря на все проблемы и трудности, то, что они построили, выстояло против бушующего урагана. Теперь он знал, что не стоит слишком уж полагаться на слова и взгляды, потому что только действия имели чертово значение. — Мы с Ральфом как раз шли на ланч, — произнес Йен, взглядом метнувшись к пухлым губам Микки. — У вас есть перерыв на ланч или…? Зев продемонстрировал свой сэндвич, а Микки кивнул на сигарету между пальцев. — Галлагер тоже в последнее время покуривает вместо ланча. Морозится из-за того, что какой-то парень его игнорирует, — вклинился в беседу Ральф, и Йен, мгновенно покраснев, удостоил коллегу красноречивым взглядом, призывающим его поскорее прихлопнуть рот. Микки изогнул брови, прекрасно понимая, что мелкий засранец знал, кем он был. — Правда? — саркастично спросил он, облизнув губы и глядя прямо в его карие глаза. — Просто мудак. Он говорил тебе, что он мудак? Вся самоуверенность Ральфа мгновенно расстаяла под холодным взглядом Микки. Он на автомате сделал шаг назад. Зев пытался удержать смех, получая невероятное удовольствие от развернувшегося перед ним спектакля. — Получил мои сообщения? — спросил Йен, сунув руки в карманы и неловко переминаясь с ноги на ногу. — Мммхм, — промычал Микки в ответ, все еще не отрывая глаз от Ральфа. — Ты ему на меня жалуешься? — Ты уже знаешь ответ, — Йен посмотрел на свои ботинки, а затем снова на Микки, дожидаясь, пока Милкович не оставит Ральфа в покое и не сфокусируется на нем. Когда это случилось, он повторил. — Ты уже знаешь. Микки с невозмутимым выражением лица стряхнул пепел с сигареты. — Нам пора, — Ральф дотронулся до локтя Йена. Рыжий кинул на Микки еще один взгляд. — Подумай об ужине, ладно? — попросил он. Микки кивнул и пронаблюдал за тем, как оба медбрата продолжили свой путь. — Так ты над его сообщениями хихикал? — полюбопытствовал Зев, откусив огромный кусок от своего сэндвича. — Я не хихикал, — запротестовал Микки. — Он хочет сходить поужинать? И как, ты пойдешь? Микки пожал плечами. — Я еще не знаю. — А ты хочешь? — спросил Зев, громко чавкая. — Твою мать, чел. Ты мне сегодня пиздец на нервы действуешь, — простонал Микки, закрыв глаза. — Давай просто посидим молча. Не разговаривая. Просто будем наблюдать. — Как тебе угодно. Но ты знаешь, что потом тебе все равно придется все рассказать. Микки зашипел на него, призывая к тишине. Некоторое время они сидели в тишине, нарушаемой только хрустом чипсов, которые уминал Зев. После того, как тот третий раз пихнул пакет с соленым лакомством под нос Микки, брюнет выхватил его и бросил за спину. — А, вот так вот, значит, — сердито проворчал Зев, перешагнув через парапет и подняв пакет с земли. — Я с тобой больше не сижу, — он отодвинулся максимально подальше от напарника. Микки улыбнулся самому себе, считая эту уединенность небольшой победой. Прошло полчаса, а Зев все еще дулся на своем конце парапета, пока Микки наслаждался тишиной. Его мирное состояние снова было потревожено, когда до него донесся знакомый голос. — Эй, — Микки повернул голову и увидел приближающегося Йена, туповатый друг которого, к счастью Милковича, отставал и плелся где-то за спиной рыжего. — Принес тебе ланч. Микки взял пластиковый пакет из рук Йена и посмотрел внутрь: принглс со вкусом барбекю, сникерс и газировка. — Не самый здоровый ланч, Галлагер, — с ухмылкой произнес он, не скрывая своего удовольствия. — Ужин будет намного лучше, если ты согласишься пойти со мной, — расплылся в улыбке Йен. — Когда? — осторожно поинтересовался Микки, сорвав обертку со сникерса и откусив от него. — Когда угодно. Сегодня вечером? — Йен старался не казаться слишком отчаянным, но с треском провалился. — Сиззлер? — спросил Микки, словно ответ Йена мог повлиять на его собственный. — Я задолжал тебе стейк, — рыжий пожал плечом. — Опоздал на три года, но дай мне наверстать. Микки закусил губу. — Ладно, я пойду. Но не думай, что уломал меня на что-то большее. — Об этом я даже во снах не смею мечтать, — с глупой улыбкой ответил Йен, не скрывая факта, что он находится на седьмом небе. — Не врешь? Потому что мне казалось, что смеешь, — подразнил Микки, почесав переносицу татуированным пальцем. — Иди нахер, — рассмеялся Йен, тряхнув головой. Надо заставить Мэнди принести еще больше травки и печенья. Она все еще не отработала свой должок. — Сегодня вечером? — Окей, — согласился Микки. — Но я иду только потому что ты платишь, а сникерса мне мало. — Как скажешь, — Йен едва держался, чтобы не запрыгать на месте от возбуждения. — Семь часов подойдет? Я зайду за тобой. — Да-да, заметано, — беззаботно ответил Милкович. Рыжий просиял и развернулся, чтобы поспешить на работу. — Я серьезно, Галлагер, это просто ужин, — крикнул ему вслед Микки, но его напоминание пролетело мимо ушей; Йен уже был слишком занят составлением плана того, как выманить из брюнета еще один поцелуй, чтобы услышать его.