First Day of My Life

Стук дождя в окно разбудил Микки, и он, приоткрыв веки, широко зевнул. Он совсем не выспался, так как большую часть ночи присматривал за Йеном, не желая пропустить ни единого звука или движения рыжего. Их тела, тесно прижатые друг к другу, почти сливались, напоминая бледный клубок из человеческих конечностей на маленькой кровати. Микки накрыл ладонью щеку Йена и прикоснулся к его губам своими. Зеленые глаза дрогнули и приоткрылись, глядя на Микки растерянно и изумленно. — Почему? — мягко спросил Йен. — Потому что я тебя люблю, дурень, — прошептал Микки и потянулся за очередным поцелуем; сердце в его груди забилсь быстрее, когда Йен, чуть помедлив, ответил ему взаимностью, чего вчера сделать не смог. Лениво переплетая язык с языком Галлагера, Микки почувствовал солоноватый привкус слез. — Хэй, хэй, — успокаивающе произнес он и отстранился, чтобы стереть влажные дорожки с лица рыжего. — Я не знаю, что чувствую, — пробормотал Йен, глядя словно сквозь Микки. — Все нормально, — ответил Милкович, видя смятение в затуманенных глазах. Он проглотил свою нужду в ответной нежности, зная, что Йен просто не мог дать ему ее — не сейчас, когда его бесцветные мысли пребывали где-то в темноте. Все изобилие эмоций Йена пряталось за тонкой стеной отчуждения, и со временем она разрушится. — Пойду, сделаю тебе тост или еще что-нибудь. Тебе нужно принять таблетки, а если ты не поешь, то потом до толчка не добежишь. — Нет, просто… — Йен закрыл глаза и потянулся к руке Микки, спрятав лицо в изгибе его шеи. — Останься. Пальцы Микки зарылись в рыжие волосы, успокаивающе массируя затылок, и изнеженный этими ласковыми прикосновениями Йен удовлетворенно выдохнул в шею брюнета. Микки продолжал массировать, пока дыхание Йена не стало глубоким и ритмичным. Ему хотелось остаться в постели вместе с ним, держать его и не позволять лежать в одиночестве, без обхватывающих его рук Микки, но реальность диктовала другие условия. Ему нужно было связаться с доктором Йена, позвонить на работу и сообщить, что он не придет, поговорить со Светланой, чтобы она придумала правдоподобную историю для Евгения, объясняющую отсутствие Йена. Максимально осторожно он отстранил от себя рыжего и вылез из кровати. Потянувшись к телефону на прикроватном столике, он невольно скользнул взглядом по учебникам и тетрадям, олицетворяющим все планы Йена и его желание доказать свою преданность. Он все еще поверить не мог в то, сколько усилий приложил Галлагер, прекрасно осознавая, что новые знания могут ему не понадобиться. Натянув джинсы и свитер, Микки спустился на кухню, где к своему величайшему неудовольствию обнаружил Фиону, стоявшую у раковины и пьющую кофе. — Как он? — спросила она, налив кофе в другую чашку и протянув ее Микки. Микки нехотя принял ее, сделал глоток и закашлялся. — Бля, вот ведь дерьмо. — Я заваривала на уже использованной гуще, — Фиона пожала плечами. — Со временем привыкнешь. Микки что-то буркнул и отпил еще немного, встряхнув головой от сильной горечи во рту. День обещал быть долгим, и ему была необходима помощь кофеина. — Так как он? — повторила девушка. Микки цокнул языком и покачал головой. — Бывало и хуже, наверное. — Это хорошо, — ответила Фиона, словно пытаясь убедить в этом саму себя. — ОБН, значит? Никогда не ожидала увидеть Микки Милковича в роли служителя закона. — Ага, готов поклясться, ты много чего не ожидала увидеть, — прохладно сказал он, желая, чтобы его оставили в покое и дали нормально попить дерьмовый кофе. Фиона кивнула, быстро уловив подтекст в его словах. — Я позвонила психиатру Йена, она сказала, что впихнет его в пол четвертого на подбор таблеток. Хочешь, я сама его отвезу или… — Я его отвезу, — перебил ее Микки. — Есть хлеб для тостов? Надо забацать ему что-нибудь поесть. Фиона быстро засуетилась, доставая кусочек хлеба и пихая его в тостер, одновременно с этим болтая о том, как важно Йену появиться на приеме вовремя, ведь у доктора Вэнн расписан весь день. — Мы не опоздаем, — фыркнул Микки, раздраженно поморщив нос. — Ладно. Всю нужную информацию я написала здесь, — Фиона дала ему листок, а затем повернулась, чтобы намазать тост маслом. — Тут и мой номер, если я тебе вдруг понадоблюсь. — Я не первый раз о нем забочусь, — напомнил Микки, пройдя мимо нее к ящику с таблетками, где он начал просматривать знакомые пузырьки. — Где витамин В? — Эммм, — Фиона встала рядом и взяла несколько пузырьков, чтобы рассмотреть названия. — Не уверена, что он их вообще принимает… — Бля, — пробормотал Микки, потирая указательным пальцем переносицу. Еще три года назад доктор в клинике сказала ему, что Йену нужно принимать витамин В в обязательном порядке, но судя по всему никто в этом доме не следил, чтобы рыжий тщательно следовал этим рекоммендациям. Микки положил нужные таблетки в карман, наполнил стакан водой, взял тарелку с тостом и без слов направился обратно в спальню. Поставив все это на прикроватный столик, он вышел в коридор и позвонил Светлане, которая оказалась на удивление понимающей, а затем Зеву, который, в свою очередь, совсем ничего не понял. — Спроси у Мэнди, — у Микки не было сил подробно объяснять, что представляла собой биполярка. Несколько минут он просматривал рабочую тетрадь Йена, освежая свои ужасные навыки испанского и убивая время, а затем решил разбудить рыжего. — Эй, засоня, — он опустился на колени рядом с кроватью и поцеловал Йена в лоб. — Я принес тебе тост, — Йен протестующе заворчал и попытался перевернуться, но Микки предусмотрительно сжал его плечо. — Ну давай же. Йен открыл глаза, чтобы посверлить Микки взглядом, а затем неохотно сел на край кровати и опустил голову на руки, чтобы остановить головокружение. — Видишь? Если долго спать, тоже хуево будет, — Микки встал, потрепав Йена по волосам, и протянул ему тост. Йен уставился на тарелку так, словно Микки только что предложил ему собачье дерьмо. Не обращая на это внимания, Микки высыпал нужное количество таблеток и положил их в ладонь Галлагера, и тот послушно закинул их себе в рот, запив водой. Чувствуя на себе взгляд Микки, он откусил крохотный кусочек тоста. — Больше, — приказал Микки, игнорируя неприязненный взгляд зеленых глаз. Йен нехотя повиновался. — Ты слишком далеко, — тихо сказал Йен, глядя сквозь ресницы на возвышающегося над ним Милковича. — Правда? — с полуулыбкой спросил Микки, прекрасно понимая, что Йен лишь хотел, чтобы он перестал за ним так пристально наблюдать. Но брюнету было все равно на мотивацию парня, ведь обнять его хотелось сильнее. Он сел на постель позади Йена, свесив ноги по бокам от его бедер, и не очень крепко обнял его за талию. Положив подбородок на плечо рыжего, он несколько раз поцеловал бледную, тонкую кожу. Йен, заставив себя откусить от тоста еще немного, поставил тарелку на столик, чем заработал себе недовольство Микки. — Серьезно? Йен вздохнул и наклонился вперед, спрятав лицо в сложенных на коленях руках, словно желая превратиться в маленькую, незаметную точку. — Отъебись, лады? Микки убрал одну руку с талии Йена, обняв его крепче оставшейся, и начал массировать ею спину парня. Тот довольно выдохнул, без возражений позволив Микки проводить свои манипуляции. — И ты этого хочешь? Такой жизни? — спросил Йен глухим от переполняющих его эмоций голосом. — Таким дерьмом меня не испугать, Галлагер, — просто ответил брюнет. — Но когда ты убегаешь… — Микки сделал паузу и, шмыгнув носом, прикусил щеку, а затем продолжил. — Это меня пугает. Я могу вынести многое, но не хочу носиться за твоей глупой задницей остаток жизни. Йен поднял голову и чуть повернулся, чтобы увидеть лицо Милковича. — Что, если вместо тебя за тобой буду носиться я? Микки покачал головой. — Я никуда не бегу, — он вытянул шею, чтобы поцеловать Йена, но не успел поймать губы рыжего, потому что тот отвернулся. — Прости, — мягко прошептал Йен, убирая волосы с лица. Микки перестал массировать его спину и убрал руку. — Слишком много прикосновений? Йен промычал в подтверждение. Его бросало из одной крайности в другую; то он хотел, чтобы его обнимали, давая понять, что он в безопасности и его любят, а то будто задыхался от переизбытка близости. Он потянулся к сигаретам на ночном столике, достал из пачки две и передал одну Микки через плечо. Когда он повернулся к свету, то задержал взгляд на бледно-голубых глазах Микки. — Я правда очень тебя люблю, — сказал он, чиркнув зажигалкой и поднеся ее к сигарете. Микки кивнул, наблюдая за тем, как Йен зажег свою собственную сигарету и затянулся, сложив губы в трубочку и выдувая дымок. Когда дымное облачко начало подниматься к потолку, глаза Микки последовали за ним, словно завороженные причудливыми очертаниями и кольцами. Несколько мгновений они сидели в уютной тишине и курили, соблюдая дистанцию между собой, но все равно соприкасаясь ногами. — И на что это было бы похоже? — спросил Йен тихо, но не слишком, чтобы нарушить тишину. — Ммм? — Мексика. На что это было бы похоже? — прояснил Йен, повернувшись лицом к брюнету. — Если бы мы там жили. — Эм, — Микки подвинулся к изголовью кровати, чтобы откинуться спиной на стену и лучше видеть Йена. — Там солнечно, — начал он. — Большую часть времени солнечно и тепло, но жара не такая дерьмовая, как здесь летом. У моря всегда дует бриз. Мы бы сняли себе небольшой дом у пляжа, чтобы можно было выйти за дверь и сразу провалиться в песок. — Да? — спросил Йен, слегка приподняв брови. — Это дорого? Снимать такой дом? Микки пожал плечом. — Я зарабатываю неплохие деньги, — он почесал щеку, чувствуя себя неловко от выражения трепета на лице Йена. — Об этом можно не волноваться. — Думаешь, у тебя бы получилось сохранить работу? — Йен затянулся еще раз. — Да, там тоже есть агенты. Обычно тяжело найти людей, готовых переехать, так что… все было бы нормально, — Микки со скептицизмом посмотрел на Йена. — Ты серьезно насчет этого? Йен слегка склонил голову и задумчиво облизнул губы. — Что еще? — Мы бы много валялись на пляже. Просто смотрели бы на облака и волны. Всякая расслабляющая поебень. Ели бы дохуя карне асада, которым торгует чувак по имени Хесус, он возит тележку прямо по пляжу. Это самое лучшее, что я когда-либо клал в рот, — Микки растянул губы в ухмылке. — Кроме тебя, конечно. Он увидел намек на смех в глазах Йена и то, как дернулись его губы. Рыжий придвинулся к Микки ближе, прижавшись спиной к его груди, и Микки обвил ногами его длинные ноги. Он обхватил его вокруг груди, словно защищая, и положил ладонь на сердце Йена, пока тот удобно устроил свою голову на здоровом плече Милковича. — Что еще? — Мы бы хорошо спали. Там свежий воздух. Пахнет солью, рыбой и фруктами, — продолжил Микки. — Иногда по вечерам мы бы ходили в бар, где Эсме на заднем дворе делает охуенную текилу, и я бы целовал тебя, чтобы ты смог распробовать, потому что на таблетках ты это дерьмо пить не будешь. — Эсме? — Кузина Хесуса, который продает карне асада. — Они хорошие? — спросил Йен, зевая и чувствуя, как веки его тяжелеют. Он заметил, как сигарету забрали из его пальцев, и продолжил слушать рассказы Микки об их жизни в Мексике, начиная дремать. Спустя несколько мгновений, как показалось Йену, он услышал, как Микки шепчет его имя, губами прижимаясь к виску. — Чего? — пробормотал он; голова его казалась тяжелой, словно наполненной свинцом. — У тебя скоро встреча с доктором. Тебе надо помыться, а то от тебя несет. — Нет и нет, — отрезал Йен, не открывая глаза. — Ты идешь… — Я просто хочу остаться здесь и лежать. — Я знаю. Ты и будешь лежать, только в ванне, — он с трудом выполз из-под Йена и застонал, разминая затекшие конечности. — Давай, чел. Ты пиздец тяжелый, я тебя не понесу. Плечо все еще болит, — он взял Йена за руку и слегка потянул; тот медленно открыл глаза и начал вставать. Они направились в ванную, где Микки снял с крючка полотенца и мочалку. — Ванна или душ? — спросил он, запирая дверь, в то время как Йен стягивал с себя пижамные штаны и боксеры. Йен посмотрял на грязную ванну. — Душ. Микки включил воду и начал раздеваться. — Тогда я запрыгну с тобой. Йен ничего ответил, лишь посмотрел на него пустым взглядом. — Пошли, — Микки подтолкнул рыжего в спину и, дождавшись, когда тот залезет в душевую кабинку, последовал за ним. Давление воды было слабым, но они стояли близко друг к другу, так, чтобы струи омывали их обоих. Микки обхватил Йена за талию, и рыжий опустил голову ему на плечо. Они слышали только шум воды, бьющейся об пол душевой кабины, а затем стекающей в слив, очищая их от грязи и сомнений. Йен скользнул губами вверх, прижимая их к линии подбородка брюнета, и тот потерся щекой о щеку парня. — Я наебывал себя, когда думал, что мне все это не нужно. Не нужен ты. Йен перехватил его губы своими и уверенно поцеловал, словно без слов давая обещание. Он отстранился, потерся своим носом о нос Микки настолько игриво, насколько смог, и вновь поцеловал его. — Прости, — пробормотал он, бедром почувствовав эрекцию Милковича. — Шшш, — успокаивающе произнес Микки и накрыл губами рот Йена, стараясь не глазеть на то, как вода стекала по четким, идеально прорисованным мышцам Галлагера. — Он там сам себе на уме, — Микки убрал мокрые волосы со лба Йена, чтоб видеть все его лицо. — Просто ты пиздец красивый. Микки облизнул губы и знаком приказал Йену повернуться к нему затылком, чтобы он мог растереть пену губкой по его плечам и спине. Йен понурил голову, позволяя струям воды стекать по его волосам прямо на лицо. На мгновение ему показалось, что он снова плачет; он смутно ощущал знакомое жжение в глазах и желал только одного — почувствовать то, что он, несомненно, почувствовал бы, не поселись он сейчас под темным, мрачным облаком, закрывшим солнце и погрузившим его мир в сумерки.