Под сводами канализации

Леонардо — совершенство. Он умен, терпелив и благоразумен. Плавно передвигаясь по логову, он все время расправляет плечи, как гребаная фотомодель, и смотрит на всех словно свысока, потому что всегда держит подбородок слегка выше естественного положения.  Навыки боя он схватывает на лету, получая в ответ гордые взгляды отца. Леонардо встаёт в позу для ката и тело его становится подобно упругой пружине. Его движения безупречны, просто потому что он Лео и ему все даётся проще других. Леонардо молчалив и серьёзен, но, стоит братьям начать кривляться, с удовольствием присоединяется к игре. Леонардо смеётся тихо, словно стесняясь себя, а глаза его при этом блестят. Микеланджело и Донателло его обожают. Отец его обожает. Рафаэль тоже его обожал, просто потому что иначе было невозможно. Леонардо — совершенство. Лучший старший брат, о котором можно было мечтать. И идеал, который затмевал все их успехи. Отрабатывая одно движение снова и снова, Рафаэль видит — отец смотрит не на него. Он сжимает зубы до скрипа — несправедливость и обида сжимают его сердце. Он, Раф, тоже хочет радовать отца своими достижениями и ловить восторженные взгляды младших братьев просто за одно свое существование. Но это все — Лео. А он взбалмошный, резкий, слегка туповатый Рафаэль, который всегда несётся в лобовую атаку, перед тем как подумать. Рафаэль с восхищением (потому что иначе не получается) смотрит на атаки старшего брата и чувствует, как в нем бесконтрольно взращивается зависть и ревность.

***

Открыв глаза, спросонья Рафаэль не сразу понимает причину своего ночного пробуждения. Причина оказалась тривиальной и простой, именующаяся зовом природы. Поворочавшись в нежелании вставать, он все же осознал, что иначе уснуть вновь не получится. Он привстал с тонкого старого матраса и лениво потопал в нужную сторону убежища. На обратной дороге, он заметил то, что не увидел изначально из-за полузакрытых глаз — едва видимый жёлтый свет исходящий из додзе. Движимый любопытством, он направился туда, стараясь не шуметь. В додзе, освещённой рыжим дрожащим светом одной единственной свечи, быстро узналась фигура одного из его братьев. Старшего, если конкретнее. Леонардо, сосредоточенно двигаясь в полумраке, терпеливо повторял одно и то же движение. — Ты чего не спишь? Леонардо дернулся от неожиданности, но тут же вернул самообладание и плавно повернулся на голос. — Могу спросить тебя о том же. — Не уходи от ответа. Леонардо едва заметно морщится и возвращает руки в прежнее положение. — Тренируюсь. — Это я заметил, — недовольно подмечает Раф, — Только… «Зачем?» Спустя время Раф будет благодарить всех богов за то, что не успел произнести вопрос до конца. Слишком глупо это бы прозвучало, и, что намного страшнее, дало бы и без того высокомерному старшему брату подсказку об истинном к нему отношении. О том, что на самом деле Рафаэль считает его самым талантливым и способным созданием на планете, которое что-то забыло в их канализации. Если подумать, Донателло, в семь лет собирающий свой первый персональный компьютер, тоже явно что-то попутал в этой жизни. — Ты бы пошёл спать, — вместо этого говорит он, — утром не встанешь. Леонардо, стоя к брату спиной, улыбается. — Не волнуйся за меня, мне не привыкать. Недоумение недолго читалось на лице Рафаэля. Внезапно пришло осознание, что за приём повторял старший снова и снова. Учитель показал его на сегодняшнем занятии. Внезапное озарение было ошеломляющим, как свалившийся на голову булыжник. И не в горах, а дома и вообще — в постели, когда ты меньше всего ожидаешь камня с неба. Неожиданно понимаешь — Лео несовершенный. Не идеальный, не безупречный и не талантливый. Лео стоит неуверенно, ноги его заняли не самую наилучшую позицию и руки двигаются неровно. — То есть ты хочешь мне сказать, что каждую ночь нихрена не высыпаешься, ради того, чтобы на следующий день покрасоваться перед отцом?! — Не покрасоваться, Раф, — Леонардо поворачивается к нему, в глазах его обида за сказанные слова и страх перед будущим, — Ты ведь слышал учителя. Тогда, когда он собрал нас, чтобы поговорить. Еще бы Рафаэль забыл этот разговор. Разговор, после которого он вылетел из общей комнаты, потому что был настолько расстроен, что не хотел никого видеть. «Сыновья, я выбрал, кто в будущем станет вашим лидером!» Лео. Конечно, Лео. Кто же ещё. Рафаэль знал, что это будет так. Но… Признаться, у него была крошечная надежда… А вдруг? Вдруг отец рассмотрел его потенциал? Нет, не рассмотрел. — Я должен быть лучшим, — честно признается Лео, и плечи его опять гордо расправляются, потому что он все ещё чертов выпендрежник, который всегда смотрит на всех свысока из-за привычки держать подбородок слегка выше естественного положения. — Думаю, если ты по молодости угробишь свое здоровье, долго быть лучшим у тебя не получится, — ухмылка сама расползается на лице Рафа, — И лидером стану я. Лео утомленно улыбается, против воли трет лицо ладонью и устало зевает. — Ладно. Думаю, сегодня можно закончить пораньше.