Просто живи (Рыцари семнадцати островов)

Мы сами порой не понимаем, почему встречаем того, кто становится для нас ПЕРЕКРЕСТКОМ, после которого весь наш стройный и уравновешенный мир летит вверх тормашками… Просто Душа, когда ей грустно или одиноко, или нестерпимо больно, как локатором начинает искать родную ей Душу. И тогда жизнь и обстоятельства поворачиваются так, что эти люди встречаются…       СонУ стал для Минхена тем самым «Перекрестком», и сейчас глаза прежде равнодушного ко всему мальчика жгло от подступивших слез.       «Мне все равно»… — тупой болью стучало в висках.       Брюнет торопливо вытер глаза рукавом и приказал себе успокоиться. Он больше не позволит эмоциям взять верх над тщательно контролируемым разумом. Не сейчас, и не в данных обстоятельствах. Не в этом «сказочном» мире и, возможно, не в этой жизни…       Хван потрогал спрятанный на груди острый клинок. Только он один был его верным спутником, только этой холодной безжизненной стали мог он доверить свою жизнь. Да, он будет жить, будет стараться до последней данной ему возможности, и без сомнений убьет каждого, кто попытается помешать. ***       Кан Даниэль был капитаном четвертого острова, того самого из «тройки везунчиков», где в течении длительного времени не погибали участники. Кана устраивала борьба и вынужденная жестокость, он смирился: такова жизнь здесь. И когда какой-то новоприбывший внес неконтролируемый хаос в их установившийся мирок, парень невольно сжал кулаки, он всей кожей ненавидел дерзкого «идиота». ***       Беда пришла неожиданно, словно из ниоткуда. Кента болел, валяясь четвертый день с температурой выше 38 С, СонУ участвовал в шоу вчера, а сегодня снова были танцы и, значит, очередь Самуэля, но тот по неосторожности сломал лодыжку.       — Я пойду, — хмуро заявил Минхо.       — Ты не справишься, — непривычно жестко отрезал Минки, — к тому же, ты единственный рэпер.       — Тогда я, — Донхо тяжело провел по взлахмаченным волосам.       — Нельзя, ты композитор, — Минки устало опустился на каменный пол гостиной.       — Черт…       — Я смогу, — тихо прошептал Самуэль, — перевяжу ногу и…       — Нет, — остановил его СонУ, — мы не будем тобой рисковать, на шоу пойду я.       — Но это нарушит правила, — грубо возразил Донхо.       СонУ сощурил темные глаза и внимательно посмотрел на своего капитана.       — И что они сделают? Убьют бунтаря? Я готов к этому.       Все напряженно вздохнули. Где-то в глубине души Минхо был даже рад избавится от «новенького».       Минки дружелюбно посмотрел на приятеля:       — Может быть я?       — Ты прекрасно знаешь, что на нашем острове перебор с танцорами, а вот композиторов и певцов явно не хватает, поэтому, — СонУ грустно усмехнулся и пошутил, — Отряд не заметит потери бойца…       Спорить не стали.       Вечером своевольный «ангел» шагнул в телепартационное устройство.       Семнадцать мальчиков стояли друг напротив друга на сцене. Остальные шестьдесят прильнули к своим телевизорам дома, на островах.       — Что? Почему он? — вырвалось у Джонхена, и Хван невольно обернулся, стоя на пороге своей комнаты. Он никогда раньше не смотрел вечерние трансляции.       Знакомые темные глаза приковали Минхена к месту. «Ангел» снова стоял на сцене, по разговорам друзей брюнет знал, что он был там вчера, а значит… этот глупец снова нарушил правила.       Хван нервно сглотнул. Сейчас он уже не сможет его спасти… ***       Даниэль тоже смотрел трансляцию. Сегодня был день танцоров, и от их острова отправился один из лучших (не считая самого Кана, конечно же) — Енки. Парень танцевал, как бог, и имел всего один недостаток, который правда был не так страшен в их сильной команде: их изящный блондин совершенно не умел петь.       — Этот придурок! — невольно вырвалось у широкоплечего командира четвертого острова, когда он увидел на экране ангелоподобного брюнета.       Сухой металлический голос привычно начал трансляцию:       — Прошу считать соревновательный вечер открытым.       Затем камера медленно сфокусировалась на красивом брюнете.       — Представитель семнадцатого острова Он СонУ, — «жук» завис в опасной близости над мальчиком.       Джонхен заметил, как побелели костяшки пальцев его друга, нервно вцепившегося в дверной проем.       — Вы снова нарушили правила, — продолжил нечеловеческий голос, — поэтому участники понесут вынужденное наказание.       На сцене установилась напряженная тишина…       — МЫ МЕНЯЕМ ТЕМУ ВЕЧЕРА. Сегодняшняя категория ВОКАЛ.       — Черт, — грубо выплюнул Даниэль, — надеюсь, ты не умеешь петь, козел!       Его ладони мгновенно вспотели. Капитан чувствовал, что у Енки мало шансов. Среди семнадцати он был одним из лучших танцоров и, наверное, худшим певцом, если не считать придурка, из-за которого все и случилось. Никто и никогда не слышал, как поет брюнет.       — Он СонУ, — снова обратился к нему металлический голос, — если ты откажешься, мы приведем прошлую угрозу в исполнение и расстреляем всех, исключая победителя.       Самуэль одиноко вжался в высокое кресло, он смотрел на экран, где разворачивалась настоящая драма, в которой участвовал любимый хен, рискнувший собой ради его спасения. Донхо виновато потупил глаза. Как капитан, он не должен был допускать подобную ситуацию, теперь рисковал не только СонУ, рисковали его друзья с семнадцатого и тринадцатого островов, да и другие, сбитые с толку мальчишки.       Впрочем, большинство с честью справилось со сложной ситуацией.       Тедон, танцор с семьнадцатого, весьма красиво спел под яркую зажигательную мелодию.       Проблемы были только у четвертого и шестнадцатого островов, а также их, седьмого, чей участник оставался последним из выступающих.       — Желаю тебе провалиться, гад! — громко крикнул Даниэль.       Состояние надвигающейся безысходности душило его. Он смотрел на бледного Енки, с которым провел на островах почти полгода, и его сердце предательски сжималось.       Минхен опустился на диван рядом с их лидером, остальные ребята тоже напряженно молчали.       «Ангел» взял в руки акустическую гитару и сел на высокий стул в центре сцены.       Он знал, что сильно виноват, что своими действиями подверг опасности других, ни в чем неповинных ребят, но если бы не его поступок, то мог бы погибнуть Самуэль, забитый, худой ребенок, ставший ему маленьким братиком.       Невозможно что-то сейчас изменить, просто их «рай» таков, и каждый день кто-то все равно умирает.       СонУ закрыл глаза и привычно коснулся тонких струн. Из-под длинных изящных пальцев полилась красивая средневековая баллада, а парень запел… Высокие своды, Готический зал, Здесь нету свободы Я все обыскал… Но белые крылья Растут за спиной; Ложь станет лишь пылью, А правда — стеной…       Сначала голос был нежным и тихим, поражая своей обволакивающей бархатистостью, но постепенно креп и звучал мужественнее и ярче, пока не оборвался где-то в заоблачной высоте…       Минхен чувствовал, как вместе с чудесными звуками вливается в сердце незнакомое тепло.       «Ангел» перевернул его жизнь, навсегда изменил ее легким движением невидимых крыльев, и теперь он будет защищать его даже ценой собственной жизни…       Шестнадцать мальчиков застыли в восхищении, он был их соперником, нарушителем порядка, идиотом, идущим наперерез правил, но он был прекрасен. Его нежный голос пробуждал в душе глубоко запрятанные эмоции, заставляя выпускать на свет невыплаканные ранее слезы…       Выстрел разрубил установившуюся тишину, и высокий белокурый парень с четвертого острова рухнул на холодные камни…       Кан обхватил побледневшее лицо руками.       — Сволочь, все из-за тебя, — выплюнул он, глядя на экран, где стоял на коленях перед убитым мальчиком сстулившийся одинокий «ангел».       Даниэль знал, что убьет его даже ценой собственной жизни…