Маскарад Вампиров: Противостояние.

Хината тяжело рухнула в кресло, не в силах оторвать взгляда от уродливых рук Шикамару с длинными, черными когтями, обнимавших ревущую Темари, слабо осознающую что-то помимо возвращения Шикамару — целым и невредимым.  — Они пытали тебя?! Мучали, мой ангел?! — процедила Темари сквозь всхлипы.  — Он честно пытался исправить мне прикус, — Шикамару улыбнулся, от чего его лицо стало еще более жутким, — но, как видишь, нихуя у него не вышло. Карин хохотнула, да и эта брошенная невзначай фраза будто разрядила обстановку; даже Саске нашел в себе силы коротко ухмыльнуться, не говоря уже об оборотнях. А ей было не смешно. Она несколько минут назад подписала Шикамару смертный приговор. Ее затопило облегчением, когда он ввалился сюда, как к себе домой, невредимый и способный шутить, но ненадолго — чувство вины было оглушающим. Буквально — до звона в ушах, до темноты перед глазами; она поднесла ладони к лицу, и на полупрозрачной серой коже отчетливо увидела непролитую кровь Шикамару. Рыдания Темари эхом отдавались в пустой голове, а на руки капнуло, потом капнуло снова — слезы застывали крупными прозрачными каплями.  — Хината, — шепотом у самого уха; рука Ино показалась теплой, коснувшись ее плеча через тонкую ткань водолазки.  — Хината, — низкий голос Шикамару рокотом прокатился по кабинету; еще одна слеза сорвалась с ресниц, обжигая щеку. — Мое предложение все еще в силе. Она не помнила, что он имеет ввиду. Но это было и неважно — как только он узнает, что она лично приговорила его к смерти от рук Андрея, любые предложения станут недействительными. А он узнает — она сама скажет. Это — только ее ответственность, и она не стала меньше потому, что некий друг помог ему, когда они не смогли. Ино крепче стиснула ее плечо, придавая сил, и Хината переборола себя, силой выровняв голос и бесцветно сказав:  — Андрей предложил мне обменять тебя на Саске следующей ночью. Я отказалась. — Ей ужасно не хватало привычной темной пелены, служившей защитой от чужих взглядов; смотреть в глаза кому-либо без черных очков было трудно. — Я уже мысленно похоронила тебя, Шика. И выразила соболезнования Темари. — Темари еще крепче вцепилась в мужа, смотревшего Хинате в глаза спокойно и без злости. — Правда такова. Я прошу прощения. Если после этого тебе еще есть, что мне сказать — я с благодарностью тебя выслушаю. Все посмотрели на Шикамару. Все, кроме Саске — он пристально вглядывался в ее лицо, будто пытался понять, какую цель она преследует.  — Да, есть, — губы Шикамару искривились в гримасе презрения, но вместо ожидаемого Хинатой — плевка, отправления ее ко всем чертям, чего угодно, что могло последовать за ее откровением, он вдруг с силой выпалил: — Как насчет того, чтобы послать ебаную Камарилью нахуй и служить напрямую тебе?  — Что?  — То, — фыркнул он. — Я слышал твой разговор с Андреем. Когда он пытался запудрить тебе мозги, меня уже освободили, а прослушивать телефонные разговоры — мое хобби. Ты все сделала правильно — с Извергами подобные сделки заключать нельзя.  — Но я даже не попыталась… — начала было она; как будто нарочно. Ей хотелось, чтобы Шикамару понял всю глубину ее предательства, но он бесцеремонно перебил ее:  — А вот стоящий на ушах Чайнатаун говорит об обратном. Там настоящая паника среди квей-джин, никто не в курсе, кстати? — носферату подмигнул Суйгецу, тут же состроившему невинно-радостное лицо. — Ты попыталась. Ты и твои ребята, — кивнул в сторону Ино и Саске, — а князь что? Ты встречалась с ним сегодня — он мне привет не передавал случайно, нет?  — Я даже не пыталась обратиться к Ля Круа, — красивые губы Темари изогнулись в точно таком же презрении, как у Шики, — знала, что не поможет. Сочувствие выразит, а дальше — ебись как-нибудь сама. Удивительно, как при столь разных лицах они могли абсолютно одинаково гримасничать.  — Слишком много всего, — вдруг выпалила Хината, уже без стеснения закрывая лицо ладонями и упершись лбом в предплечье Ино; та чуть сместилась в сторону, вставая между Хинатой и всеми остальными — пусть они знают, что она плачет, но никто не видит. Хината пыталась продышать, но не получалось; нервы сдали. Это было слишком для одного вечера, слишком для ее нестабильной психики; ее мелко заколотило, и Ино, будто почувствовавшая приближение безумия, окликнула Пола; перед своим лицом почувствовала запах крови, позволив Ино прижать холодное стекло бокала к своим губам, и жадно, в несколько глотков, осушила его — кровь была холодной и густой.  — Гарри, знакомься, — Темари практически успокоилась, — это Шикамару. Мой муж.  — Что-ж, спасибо, что показала фото заранее, — усмехнулся оборотень; Хината сквозь пальцы видела, как Гаара и Шикамару пожали друг другу руки. Странное зрелище — вампир и оборотень, жмущие руки при первой встрече. Месяц назад казалось, что только она способна на такую дерзость. А это и была дерзость — протянуть открытую руку врагу. Оборотни были врагами.  — Итак, — самообладание вернулось не полностью, но получилось достать из ящика стола бумагу и ручку; пальцы практически не дрожали. — Нам нужно подвести черту под всем, что мы знаем. Потому что пока у меня в голове нет четкой картины происходящего, а без нее мы не сможем составить план действий. Давайте я начну с того, что было на моей встрече с Ля Круа. Шикамару сел рядом с Темари, взяв одну ее руку в свою; Гаара с другой стороны ободряюще приобнял сестру, шепнув ей на ухо что-то, от чего она улыбнулась и крепче сжала пальцы Шики.  — Когда я доставила саркофаг, Ля Круа уже был с Бэккетом. Это наш историк, изучающий становление вампиров как расы, — пояснила она, обращаясь к оборотням. — Саркофаг заперт на хитрый ключ, и теперь Ля Круа хочет, чтобы мы выяснили, где он. Его волнует только это — когда я сказала, что Джованни в сговоре с Цимици, он и бровью не повел. А когда спросила, почему квей-джин сказали о некоем соглашении между ним и Минг Жао, рассмеялся мне в лицо, мол, нам совсем запудрили мозги и никаких личных договоренностей у них нет и быть не может.  — Пиздабол, — фыркнул Шикамару. Карин на другой стороне кабинета отсалютовала Шике стаканом, нагло закинув ноги на Суйгецу; Хината с трудом сдержала улыбку.  — Думаю, не стоит говорить о том, что твое похищение он никак не прокомментировал. Как и тот факт, — она равнодушно опустила глаза на бумагу, не испытывая никаких угрызений совести на этот счет, — что я убила Бруно Джованни и его инцестных выродков. Возможно, Кровавую охоту на меня объявят чуть позже, когда основные представители Джованни приедут из семейного логова в Риме, но до этого… Так, это первое, — подвела она черту, тезисами резюмировав свой рассказ на бумаге. — Дальше. Саске. — Саске тут же напрягся, но не проронил ни слова. — Слова Андрея были подтверждены твоим братом. Не очень хорошо понимаю, как, но ты — ласомбра.  — Значит, я — слабокровный ласомбра, — зло выпалил он, буравя взглядом пол и ни на кого конкретно не глядя, — ласомбра, отражающийся в зеркалах, владеющий дисциплинами вентру и понятия не имеющий, как управлять тенями.  — Ты не можешь быть слабокровным, — парировал Шика, — не с такой силой Доминирования.  — Это — единственное, что я умею.  — Управлять единицами или управлять легионами; не так важно, кем, важно, что, — туманно изрек Суйгецу, внимательно изучая взглядом ступни Карин на своих коленях; та, в свою очередь, добавила:  — Походу, и вентру, и сомбреры ваши, только управлять и умеют. Так, а что еще могут делать вентру, кроме командования?  — Присутствие, — поняв, что имеет ввиду Карин, кивнула Ино. — И Стойкость. Дисциплины вентру направлены на усиление собственного тела и ослабление врагов. Карин удовлетворенно кивнула и резко переключила внимание обратно на Саске:  — Заебок. Сасочка, котик, ты так умеешь? — Хината открыла было рот, чтобы предостеречь Карин от подобных выражений в адрес Саске, и так порядком выбитого из колеи, но неожиданно Саске вскинул бровь в удивлении, обернувшись к Карин, и совершенно без злости, раздражения и агрессии ответил:  — Умею. Но недостаточно хорошо, так что редко прибегаю к этим дисциплинам.  — Вьетнамские флешбэки на Сасори с Дейдарой никто сейчас не словил? — тихо спросила Ино, и все задумались. — Они ведь тоже использовали слабые дисциплины тореадоров, хотя были малкавианами. Вдруг Темари вскинула руку, привлекая к себе внимание:  — Любые дисциплины можно освоить, если их тренировать, — сказала она, чуть стушевавшись под внимательным взглядом десятка пар глаз. — Речь, конечно, про обычные дисциплины вампиров, а не про уникальные клановые. Стремительностью обладают не только тореадоры, да и Стойкость тоже присуща не одним вентру. Не говоря уже о Прорицании, хоть тут никто не переплюнет малкавиан… Суйгецу ухмыльнулся себе под нос.  — По факту, — продолжила Темари, — у вентру нет уникальной дисциплины. А Доминирование довольно сильно распространено.  — Я думала, это умеют только вентру, — Сакура выглядела растерянной, — вентру и ласомбра.  — Нет, — Хината слабо улыбнулась ей, — Доминирование развито еще у Джованни, мир их праху. И у тремер.  — Ты тоже можешь Доминировать? Но ты никогда… — Саске внимательно посмотрел на Сакуру, и она тут же осеклась. Хината задумчиво нахмурилась, попеременно глядя на них, а потом остро ощутила, как Наруто на нее смотрит. В упор.  — Я бы могла, — подбирать слова нужно было правильно, чтобы не исказить свою мысль. — Теоретически, во мне есть предрасположенность к этой дисциплине, но… Для этого нужна сильная воля. У меня ее нет.  — Есть. Она не хотела смотреть ему в глаза. Наруто все время сидел практически молча, просто впитывая информацию, которую слышал, и это внезапное заявление в ответ на ее слова заставило выложить карты на стол:  — Нет, Наруто. Я и при жизни была слабой и бесхребетной. То, что можно принять за силу, на самом деле — всего лишь следствие моей… не сильно развитой человечности и умения запугивать. Просто для понимания, — она с улыбкой посмотрела на Саске, — вампир ниже рангом не способен подчинить своей воле вампира старшего поколения. А Саске, тем не менее… При виде того, как у Саске вытянулось лицо, Хинате стало откровенно смешно.  — Ты правда думал, что я не замечаю, как ты Доминируешь? — с легким смешком спросила она. Саске слегка надул губы, пытаясь скрыть растерянность:  — Я не знал.  — Стоп-стоп-стоп, — Карин аж села, убрав ноги с Суйгецу и выпрямив спину; Суйгецу поник, грустно рассматривая босые ступни Карин на полу: — в смысле не может? А в Башне Вентру тогда что было? Не ты ли, — она обвиняюще ткнула пальцем в Саске, — руководил мозгами полусотни старых кровососов?  — Не забывай — там Суйгецу еще был, — парировал Саске. — И их внимание было сосредоточено не на мне, а моей задачей не было заставить их повиноваться — я просто отводил глаза. Это немного другое.  — А в особняке Джованни? — напомнила Ино, на что Саске чуть глаза не закатил:  — Да, я гениальный ласомбра, который может заставить подчиняться Патриархов — ты это хочешь услышать? — заметив, что у него слишком раздраженный тон, он отвел от Ино глаза и уже тише, спокойнее добавил: — Несколько смертных и упырей. Там не было ничего сложного. И опять — я не заставлял никого подчиняться.  — И оба раза перед этим ты пил мою кровь. Если бы Хината дышала, она бы поперхнулась воздухом. Она знала, что Саске пил кровь Сакуры. Но то, что Сакура, вот так, при всех, при своих и чужих, озвучила это — шокировало. И Саске тоже выглядел ошарашенным подобным откровением. От ее взгляда не укрылось, как Наруто крепко вцепился в запястье напрягшегося Сая, удерживая того на месте; это не предвещало ничего хорошего.  — Я обожгла тебя распятием в ту ночь, когда была встреча в Башне Вентру, — Сакура говорила так, как будто в кабинете, кроме них с Саске, никого больше не было, — и вчера… — она замерла, и как-то неуверенно: — тоже.  — Ты права, — черт, да что происходит! Они в самом деле это обсуждают при всех? Хината окончательно потерялась. — Твоя кровь на порядок сильнее человеческой, так что это могло дать свой эффект. Хината полностью отключилась от дискуссии, только успевая записывать новые факты, всплывавшие один за одним. Сакура — истинно верующая. Хината никогда до этого не встречала людей, чьи молитвы могли бы причинить вред вампиру, но если крест в руках Сакуры ранил Сасори и Саске — вывод был однозначен. Это можно было использовать. А еще — кровь Сакуры не убивала. Шикамару бестактно пошутил, что полезно иметь в битве под рукой живой сосуд с кровью, вызвав резкое неудовольствие со стороны Саске, Сая и Наруто, зато Карин веселилась, как могла, подначивая и своих, и Саске, предлагая распить Сакуру на брудершафт. Сакура отреагировала лишь символическим подзатыльником Карин, чуть не впечатавшим ее носом в край стола, скрестила руки на груди и равнодушно включилась обратно в обсуждение. Ино созналась, что связалась с отцом. Сай честно признался, что это — его идея. С трудом представляя последствия для Маскарада от подобной связи с человеком из жизни, Хината с облегчением услышала, что Шикамару подчистил все следы, так что ни отследить звонок, ни как-то доказать, что он вообще был, невозможно. Зато Ино полностью вернула себе всю утраченную человечность посредством такой шоковой терапии; Карин, конечно, не удержалась и попросила больше не пытаться убить Сая, на что многие натянуто засмеялись, но Ино предсказуемо избегала взгляда Сакуры, а та, в свою очередь, продолжала делать вид, что Ино не существует, при этом не выражая никакой агрессии. Активной. Итачи, старший брат Саске и по совместительству — его Сир, был жив, тщательно скрывался и убил своего собственного Сира, чем навлек на Саске лишнее внимание Шабаша. Понять эмоции Саске по этому поводу было нетрудно; минутная слабость, которую он позволил себе, вообще ничего не значила — он жил восемь лет в полной уверенности, что он вентру — Дитя предателя, загнанного на Кровавой Охоте. Ему нужно время, чтобы уложить в своей голове понимание нового статуса. Шикамару тоже спас Итачи. На самом деле, Хината была бы очень даже не против побеседовать с ним сейчас — он мог бы многое прояснить. Скажем, почему Саске отражается в зеркалах, или почему не может использовать клановую Дисциплину ласомбра, если он — один из них. Или что именно заставило Итачи, преданного сторонника Ля Круа, отвернуться от Камарильи — непонятно. Хината украдкой посмотрела на Сакуру, вспомнив их разговор у дома; наедине, вывалив ей почти все подробности встречи со странным вампиром, она умолчала о причинах предательства Итачи. Хината не стала расспрашивать, правильно истолковав посыл Сакуры — это касается только Саске. То, что влияло на всех, она рассказала: Итачи жив, Шабашу нужен Саске, и Саске — ласомбра. Все. Остальная информация станет известна всем только в том случае, если Саске сам решит поделиться. Записи уже занимали почти два листа, когда Хината решила, что пора подводить итог всему сказанному. Контроль возвращался к ней с каждым недостающим кусочком паззла, поставленным на место. Ей было спокойно. И тут до нее окончательно дошло. Камарилья лишь источник лишних интриг и непонятных заданий. Ни помощи, ни поддержки она там не получала уже довольно давно. Ля Круа помешался на саркофаге, думая только о нем, говоря только о нем, и даже союзом с оборотнями интересуясь постольку-поскольку. Отец… Последняя их встреча тоже была весьма показательна. Это нежелание вампиров, облеченных властью, идти на диалог друг с другом и с теми, за кого они несут ответственность, только вредило общему делу. Вот и билась она между двух огней, каждый твердящий свое: один не затыкался про саркофаг, другой костерил первого за то, что тот не затыкается про саркофаг. Блестящая политика. Камарилья как идея себя оправдывала. Камарилья как организация себя дискредитировала. Последнее, что сделала Камарилья для нее — это организовала встречу с оборотнями в их особняке месяц назад. После этого — была ли помощь? Реальный контроль? Хоть что-то? Нет. Те, кто сидел перед ней — вот на ком держалась вся борьба с Шабашем; не подковерные игры и интриги, а реальные бои с полчищами уродливых созданий Цимици; борьба с эпидемией в Даунтауне, на которую Камарилья не обратила внимания, хотя все происходило прямо у них под носом; Сасори с Дейдарой, Джованни, Ималия — предатели Камарильи были наказаны лишь потому, что вот эти, сидящие перед ней, люди — оборотни, вампиры, неважно — сплотились, несмотря на многовековую видовую войну, прикрывая друг другу — и ей, — спины. Враги их вида стали гораздо ближе и надежнее, чем собственные Сородичи.  — Закончим на этом, — подвела она итог. — Сегодня днем все отдыхаем, вечером решим, что делать дальше — кому-то придется отправиться… впрочем, я думаю, мы с Наруто это обсудим, а после озвучим вам лучшие варианты. Шикамару, Темари, добро пожаловать под защиту моего Элизиума, — Шикамару встал и несильно склонил голову, обозначив поклон, — Пол, проследи, чтобы наши гости были в комфорте и безопасности. Насчет… — она замялась, имя нового оборотня опять вылетело из головы, но он без обиды напомнил:  — Гаара.  — Насчет Гаары, — она благодарно кивнула, — вы можете решить, где вам будет лучше, ближе к своим или рядом с Темари.  — Я могу выделить комнату для гостей рядом с оборотнями, если никто не против, — предложил Пол, и Шикамару хмыкнул, с вызовом глядя на Сая, почему-то:  — Не зассышь?  — Да черт знает, твою рожу спросонья увидеть, можно навсегда заикой остаться, — беззлобно выдал Сай, опять посмотрев в сторону Саске. — Но жена у тебя красивая, — не удержался он, едва успев уклониться сразу от двух подзатыльников — от Наруто и Сакуры.  — Значит, решено, — Пол вышел, чтобы отдать распоряжения, а Шикамару, тем временем, хотел было ответить Саю, как вмешалась Темари:  — Благодарю за комплимент, — мягко, как кошка, она встала, потянув за руку Шику за собой, — пойдем, любимый. Хината. Спасибо тебе.  — Не за что, — искренне ответила она, ощущая, как в груди разливается тепло и стыд — ведь Темари на самом деле не обязана была благодарить ее, после того, что она сделала. Наруто что-то сказал уходящим Саю и Сакуре, недовольно нахмурившись, когда Суйгецу без церемоний закинул заливисто рассмеявшуюся Карин на плечо и, карикатурно сделав плие, удалился, но не позволил себе никаких реплик. Ино мягко пожала Хинате пальцы, ободряюще улыбнувшись, и ушла следом за остальными, тихо закрыв за собой дверь. Оставив их с Наруто наедине.  — Хината, я… — сразу же начал он, но она жестом его остановила.  — Не надо. Давай лучше подумаем, что нам делать со всем этим, — она постучала карандашом по исписанным листам, заранее понимая, что ничего из этого не выйдет. Наруто опустил взгляд в пол, невесело усмехнувшись:  — Да, ты права. Я понимаю, что за такое извиняться бесполезно, но хочу, чтобы ты знала — мне очень жаль, что так вышло. Я не хотел причинить тебе вред. Внезапно вспыхнувшая в ней дерзкая решимость опередила разум:  — Мне тоже жаль. Но на ошибках учатся, так что попробуем в следующий раз тебя хорошо связать, — карандаш лениво скользил по бумаге, пока она, с трудом сдерживая улыбку, делала вид, что крайне сосредоточена на написанном. — И будем связывать до тех пор, пока у тебя не станет получаться держать себя в руках. Так что думаешь, как лучше распределить силы для визита к охотникам на вампиров? И она со спокойным лицом посмотрела на Наруто, настолько удивленного ее заявлением, что вряд ли он слышал продолжение, до того он покраснел и растерялся. Но ответить не успел — в дверь постучались, и сначала в кабинете появилась огромная корзина с цветами, а после вошел Пол, опустив букет прямо на пол и доложив:  — Это стояло на крыльце. Кто принес, камеры не засекли — их отвернули. Настроение моментально пропало. Хината встала, обойдя стол, и приблизилась к цветам; букет был составлен дорого и со вкусом. Из цветов она узнала только лилии и розы, названия других ей были неизвестны. В сложенной пополам записке было написано только ее имя — и больше ничего. Все основание корзины было увешано густыми красными побегами амаранта. Наруто заметил, как она покачнулась, и осторожно придержал ее за локоть, сохраняя дистанцию:  — Что с тобой?  — Это — угроза, — дышать стало трудно; липкий страх пополз в глотку.  — Букет? — не понял Наруто.  — Амарант, — она ногой поддела один из красных стеблей, похожий на щупальце, — Пол, — она смогла кое-как взять себя в руки и резко потребовала: — позови сюда Суйгецу. Только Суйгецу, срочно.  — Что-нибудь передать? — уточнил Пол, и Хината дергано кивнула:  — Скажи ему, что мне прислали амарант, этого достаточно. Сама не заметила, как прижалась теснее к Наруто, дрожа. Его рука тоже дрожала, обхватив ее:  — Почему тебя это так испугало?  — Я — вампир девятого поколения, Наруто, — призналась она. — У меня самая большая мощь среди всех тремер Лос-Анжелеса, а может, и во всей Америке. Это был вопрос времени, когда кто-то из неонатов захочет присвоить мое витэ. Она тяжело сглотнула. Вряд ли он что-то понял, но объяснять, вдаваясь в подробности такой мерзости, как Диаблери, она не хотела — даже мысли об этом казались грязными.  — Я уничтожу любого, кто попытается причинить тебе вред, — тихо сказал Наруто. И почему-то ему было очень легко поверить.