Маскарад Вампиров: Противостояние.

Прошло не больше пятнадцати минут, как он вернулся, с азартом бросившись в самую гущу тварей, а лапы уже дрожали от усталости; залитые мазутной кровью глаза едва различали в бесконечном мельтешении тел подступающую опасность, отбивая самых шустрых, подбиравшихся слишком близко к Ино.  — Вниз! Он рухнул на пузо, ощущая, как струя огня над ним подпаливает шерсть на спине; твари загорались, визжали, как сотни новорожденных Чужих, натыкались друг на друга, пытались убежать, сметаемые волной напирающих сзади чудовищ — в этом хаосе звуков и вспышек измученный мозг едва соображал. Днем от него толку было больше. Как вампиры без передышки провели тут столько времени, в голове не укладывалось — те короткие моменты, когда орды отступали, передышкой назвать язык не поворачивался. Казалось, что вампиры — машины, не знающие усталости. К сожалению, только казалось. Темари все чаще промахивалась, одна из пуль просвистела у самого его уха, чудом не задев; Неджи двигался заторможено, еле успевая перехватывать бошки на подлете; Ханаби едва могла поднять руки для очередного пасса, начиная движение от плеч, потому что локти — всё. Струя огня дрожала, вспыхивая каждый раз на миллиметр ниже — Ино так сильно сжимала тяжелый огнемет, что под ее пальцами остались вмятины. У вампиров тоже были лимиты, и они уже были исчерпаны. А бошек не убывало. Они отбивали их целый день, но их не становилось меньше. Бок прострелило болью; Сай взвыл, выворачиваясь и выгрызая вцепившуюся в шкуру башку, игнорируя бьющий по всем рецепторам смрад крови и дерьма, сочащийся из мягкой, как глина, плоти. От этих зубов вряд ли останутся шрамы, но боль была зверская — эти твари лепились наспех, но осколки костей, вставленные на место зубов, а то и цельные челюсти, обладали невероятной остротой, прогрызая толстую кожу насквозь, до мяса. Только не думать, сколько людей ушло на это. Не задумываться, как много невинных жертв попало в лапы к Цимици, из которых лепили. Наживую — в этом, после увиденного в особняке в Голливуде, сомнений не было; Изверги пили страдания смертных, как дорогое вино, наверняка смакуя. Этому не было оправдания. Среди оборотней тоже были такие, кто считал себя стоящими выше людей по эволюционной лестнице, но убивать просто для того, чтобы потешить себя страданиями жертвы? Дикость. Даже для них, наполовину животных, с перегибом к животной сути — это было дико, неприемлемо и низко. Короткий вскрик на фоне общего визгливого шума привлек внимание, и Сай бросился к Неджи, оттаскивая от него двух тварей; вампир ухватился за его шкуру, с трудом вставая, и едва снова не оказался сбит с ног не рассчитавшей скорость Темари, влетевшей ему в грудь с зажатыми в руках пакетами с кровью — Неджи не пил, он вливал себе в горло, не глотая, и остекленевший взгляд в пустоту был красноречивей любых слов — он больше не может. Сзади закричала Ханаби. Темари дрожащими руками направила пистолет в сторону крика; Сай не видел, что там случилось, из-за Неджи, закрывавшего обзор. Ино дернулась, забыв убрать палец с курка, заливая все пространство над ними струей огня. Последнее, что увидел Сай — как вспыхнул рукав окровавленной рубашки Неджи, когда он попытался рукой закрыться от пламени. Вопль боли заглушил все звуки. От резкого удара в висок голова дернулась… Потолок рябил и кружился, вызывая дичайшее желание закрыть глаза, но ничего не менялось — кружило и в темноте, под самыми веками танцевали пятна, постепенно обретая цвета, не сильно отличавшиеся от черноты: зеленый и синий, сменяя друг друга, сливались и увеличивались, будто рисовали образ планеты перед глазами. Смутно слышались голоса, обретая четкость. Сглотнув, он снова открыл глаза; когда он успел перекинуться, не помнил, и как оказался тут, наверху, в самом доме — тоже. Вокруг несколько упырей слаженно суетились, стирая мокрой тряпкой кровь с лица, ощупывая ему руки и ноги, будто проверяя целость, обходя еще кого-то — Сай повернул голову вбок, охерев от боли, и заметил лежащее рядом тело. Ино. Раз тело лежит, значит, она жива, насколько вообще может быть жив вампир. Широко распахнутые глаза слепо смотрели в потолок, и она не реагировала на прикосновения упырей — у нее даже глазные яблоки были окрашены этой несмываемой кровью. В чуть приоткрытый рот тонкой струйкой вливали кровь из пакета, и Сай опустил взгляд — у Ино набух живот, а руки так и остались согнутыми в локтях, как будто она еще сжимала огнемет в скрюченных пальцах. Головокружение постепенно отступало; для регенерации его состояние было не лучшим, он двое суток не спал и почти ничего не ел, но видимо, внутренние резервы еще оставались, хотя по ощущениям казалось, что он вот-вот сдохнет — банальный поворот головы стоил ему огромных усилий. У самого лица появилась уродливая рука: слишком длинные пальцы со слишком длинными черными ногтями были усеяны рытвинами и бородавками, а голос Шикамару показался музыкой после застывших в ушах воплей и криков:  — Вставай, дружок. Ваша смена окончена.  — Где… остальные? — с трудом ворочая языком, спросил Сай; Шикамару весело хмыкнул:  — В отличие от вас двоих, Неджи с Ханаби еще сохранили способность двигаться. Сами выбрались. А вот тебя как доставали, отдельная история — ты как так отожрался, котяра? Весишь тонну.  — Меньше. — Удалось через силу улыбнуться.  — Еле вытащили, ты еще не пролазил толком, лаз узкий. А ты тут взял и обратно в человека, нет чтоб там…  — Что…  — Не истери. Все под контролем. Сказал же — ваша смена окончена. Пока не выспишься и не пожрешь, свое смазливое ебало из комнаты не кажешь.  — Некогда, — сам себе не поверил, насколько жалко и слабо прозвучало его возражение.  — Есть когда. Ино надо прийти в себя, а то так до торпора недалеко, а ты вообще живой, так что — пусть пока так и остается, усек? Все под контролем. Ваши снаружи, к нам тоже подтянулась подмога — немного, зато какая… В общем, упыри вас дотащат. Там разберешься. Жрачку тоже принесут.  — С Ино. Я с Ино, — непонятный страх, что она пропадет из поля зрения, придал сил, и он вцепился в руку Шикамару, привставая; Шика с силой потянул на себя, помогая сесть, и понимающе — слишком понимающе, — фыркнул:  — Похуй. С ней так с ней. Ребятки, — обратился он к упырям, — в комнату Ино их обоих сопроводите. И где Пол? Пока Шикамару раздавал распоряжения, появилась Темари; она осмотрела ни на что не реагирующую Ино, озабоченно нахмурив брови, но, кажется, ничего ужасного не заметила. Пара крупных упырей подняли Ино с пола — ее руки так же смотрели вверх, пальцы сжимали воздух; Саю тоже подставил плечо упырь, позволив почти повиснуть на себе, и их довели до комнаты, от которой у Сая снова разболелась голова. Ради бога, это был такой ужас, что ему стало плохо. От кислотно-розового цвета в глазах рябило; потребовалось время, чтобы поверить и смириться, что Ино вот так оформила свою комнату, но факт налицо — розовый балдахин над кроватью, ярко-розовый ковер с ворсом сантиметров десять, постельное белье цвета фуксии; она так стильно одевается, не может быть, что у нее настолько нет вкуса. Впрочем, осуждать ее сейчас не было ни сил, ни желания, а ковер оказался удивительно мягким — Сай лег прямо на него, не став ложиться на кровать рядом с Ино; возможно, сказалось подсознательное понимание, что ковер, как и постельное белье, от крови тварей не отстирается и придется его выкинуть. Он закрыл глаза, проваливаясь в хрупкую, поверхностную дрему; от усталости тряслись мышцы ног и рук, малейшее движение отзывалось ноющей болью в теле, но даже этот короткий, зыбкий отдых все равно был отдыхом. Он чувствовал, как восстанавливается. Сквозь сон слышал, как в комнату заходили. Просыпался. Снова засыпал. В очередное пробуждение почти ползком добрался до подноса с едой, который оставили на туалетном столике Ино — столик был весь уставлен баночками, пузырьками, помадами самых разных оттенков и фирм, и Сай невольно оценил арсенал, пока впихивал в себя грязными руками хрустящий заветренный круассан с красной рыбой, самый вкусный в его жизни. Набитое брюхо тут же отозвалось тяжестью, едва он проглотил последний кусок, вызывая острое сожаление за съеденное, зато, когда вернулся на ковер, уснул моментально. И крепко. Очередное пробуждение было уже не таким мучительным, хоть и напоминало жесточайшее похмелье — потянулся и сел, с сожалением посмотрев на бурые следы на высоком мягком ворсе. Ковер удобный оказался, обидно такой выкидывать. Может, отстирается?.. Самому бы отстираться. Сай оглядел себя, и сил хватило, чтобы закатить глаза и брезгливо поморщиться; кровь тварей на руках запеклась плотной коркой — блять, он же ими ел. Ино лежала на кровати с закрытыми глазами и раскинутыми в стороны руками, только пальцы все еще были скрючены. Тоже бордовая, вся — стоило вспомнить, с каким трудом он отмывал от этого кошмара Наруто, как взгляд зацепился за длинные волосы Ино, свалявшиеся в непонятное месиво буро-коричневого цвета. Тут тоже была своя ванная комната, и Сай с некоторой опаской потянул на себя дверь, заглядывая внутрь: на контрасте с кричаще-розовой комнатой простая светлая ванная смотрелась… пусто. Белая, аккуратная, как будто только после ремонта, она была не чистой, а стерильной. Ничего, что могло бы выдать привычки ее хозяйки: ни расчески на краю раковины, ни полотенец, ни ряда цветных баночек или бутылочек; словно из комнаты Ино он вышел в ванную гостиницы только после уборки. Отражение в зеркале едва не заставило отскочить с визгом маленькой девочки, потому что так плохо он не выглядел, пожалуй, никогда — вся эта застывшая херь лупилась на коже, как пересохшая краска, волосы дыбом и на одну сторону, пол-лица в отметинах от ворса. Не Шикамару, но что-то родственное. Когда тугие струи горячей воды ударили по телу, он тяжело вздохнул, упершись лбом в стену; какой пиздец. Просто — пиздец, во что они вообще ввязались. Казалось, что тренировки, съемки, концерты — все это ему просто снилось, а реальность — вот она: грязная, вонючая, кровавая, переполненная борьбой за жизнь и беспокойством за жизни других. Он окунулся в нее, и теперь смывал вместе с кровью со своего тела, не решаясь думать, что происходит там, за стенами дома — неизвестность пугала, но сил бояться не осталось. Ни на какие эмоции не осталось сил, была только усталость и грязь, смываемая душем ему под ноги, где вода окончательно теряла прозрачность и алым потоком неслась к сливу. Неужели вампиры реально живут так? Сколько стычек, битв насмерть, нападений, убийств — это их будни? Постоянные интриги, подозрения, политические игры правящей верхушки во имя власти — и для чего эта власть вообще им нужна, когда в их распоряжении и так вечная жизнь и возможность наблюдать, как эпохи сменяют друг друга? Разве этого недостаточно? За спиной раздался щелчок: он повернул голову, невольно вздрогнув при виде Ино — она зашла в ванную, бесцветным голосом спросив:  — К тебе можно?  — Конечно. Сняв одежду, она не осталась голой — пропитавшаяся насквозь ткань окрасила тело, как будто с платьем она сняла с себя кожу; переступив через край ванной, встала рядом, потеснив его в сторону и подставив голову под душ. У нее не разгибались пальцы на руках, она попыталась температуру воды подкрутить, но не смогла взяться за вентиль. Она так будоражила его воображение и фантазию, что одна мысль о том, чтобы раздеть ее, заставляла закипать кровь в венах; и вот она, рядом с ним, без одежды, в душе — а возбуждения нет. Вообще ничего нет, кроме смутной досады, что она до сих пор не может расслабить руки, весь день сжимавшие тяжелое оружие, а ее красивые волосы стали похожи на отрыжку длинношерстного кота после купания. На углу ванной обнаружились две большие бутылки: пена для ванн и жидкое мыло. Решив, что пена лучше мыла справится с волосами, за неимением лучшего, Сай потянулся к ней, шагнув Ино за спину и слегка привлекая к себе, чтобы вода не попадала на голову; вылил сразу треть бутылки, запутался пальцами в свалявшейся копне в тщетной попытке разделить на условные пряди и промыть это все.  — Давно пора их отрезать, только мешают, — заявила Ино после очередного рывка его пальцев, от которого она болезненно зашипела.  — Еще не все потеряно, — упрямо заверил он, понимая — это конец. Такое не прочешет ни одна расческа в мире.  — Так странно, — вдруг призналась она, — вчера только представляла, как мы будем вместе в душе. Правда, с другими… обстоятельствами, — добавила с горечью, заставив Сая усмехнуться — тоже горько:  — Вот и думай после этого, что желания не сбываются.  — Так — лучше бы не сбывались. У нее не было ни мочалки, ни губки. Пришлось мылить свой носок — единственное, что нашлось неоднородное по текстуре ткани, и елозить скомканным мыльным носком по въевшейся в кожу крови. Сам носок тоже был в крови и пенился красным, но хоть что-то смыть с тел удалось. Ино была совершенна. Этот факт робко тусовался у самой обочины сознания, не переходя в осознанную мысль, просто существуя; методично разминая ей кисти рук палец за пальцем, Сай пытался не свихнуться от пережитого в канализации, и никакие, даже самые совершенные соски самой совершенной женщины в мире возле его лица не могли заставить его переключиться. Едва не погибнув в Санта-Монике — позавчера, блять, это было позавчера! — он отошел за какой-то час. А сколько еще ему будут сниться цунами из бошек с острыми зубами в огромных ртах, из ушей которых торчали руки, служащие им ногами — ебейшая конструкция, — предположить было трудно. Но то, что это его новый ночной кошмар, был уверен. Отмывшись, насколько это было возможно при их ресурсах и состоянии, он вышел из душа первым; Ино подсказала, где можно найти полотенца, и пришлось вернуться за ними в комнату, задрожав от холода. После горячего душа спать хотелось втрое сильнее, но он переборол себя, понимая, что и так достаточно прохлаждался — нужно было узнать, что происходит снаружи, за пределами безопасных стен, иначе он окончательно сойдет с ума от неопределенности. То, что все свои были живы, казалось нерушимым и четким; не может быть, чтобы в случае пиздеца им позволили отдыхать. Да, толку от них с Ино не много в их состоянии, но в случае острой необходимости еще можно было что-то выжать из себя. На пуфе у туалетного столика лежали его чистые вещи, а подноса с едой не было — значит, к ним заходили, пока они мылись. Наскоро вытершись и натянув вещи на влажное тело, Сай занес пару полотенец в ванную, сам вернувшись в комнату и взяв в руки телефон. Сакура ответила после второго гудка.  — Устал сильно, но в целом в порядке, — поделился он, — остальные тоже живы, вроде. Как у вас?  — Тихо. Это все очень подозрительно, на самом деле — стая Цуме перехватила пару вампиров, пытавшихся незаметно прокрасться к дому, но больше никого не было.  — Стая Цуме? — он аж присвистнул. — А Шикамару уверял, что будет жопа, — тут же нахмурился; сейчас не время думать о личных терках. И подозрительно — не то слово.  — Ее волки патрулируют лес. Но — да, пока почти ничего. Все удивлены. Уже три часа, как должны были напасть. Как-то это не вязалось.  — Могла ли просочиться информация, — перешел он на японский, — что здесь некого убивать?  — От нас — исключено. От Извергов — запросто, — в тон ему ответила Сакура. — С другой стороны — зачем им это?  — Да хуй его знает, куколка, я уже вообще ничего не понимаю. Он реально не понимал. Слишком сложно и хитровыебано для него — может, мозг уровня Шикамару и видел во всем происходящем логику, но он — нет. Просто абсурд. Похищение Хинаты, несостоявшееся нападение на дом, эти орды тварей в канализации — если Цимици хотели заполучить Хинату, то нахрена сначала ее похищать, еще и предупредив перед этим амарантом, а потом атаковать заведомо пустой дом? Тут же вспомнилась еще одна неувязка, бросившаяся в глаза еще днем, но в силу определенных причин не получившая должного внимания — Карин. Ее пламенные речи о покушении на них, как на вид, настойчивость по поводу звонка Цунаде… Но стоило Сакуре только набрать номер, как Карин сразу потеряла интерес к ней. Цунаде еще ответить не успела, а Карин уже занималась своими делами, уткнувшись в телефон, как будто никакого пиздеца в целом не происходит, и не она только что толкала пламенную речь про покушение на вид и необходимость подмоги. В моменте ему это показалось странным, но отреагировать он не успел, потому что застывшее маской лицо Сакуры и поникшие плечи были красноречивее любых слов — им отказали. Помощи не будет. И он уже не думал о Карин и ее странном поведении. А вот теперь задумался. Могла ли их лисица заранее знать, что Цунаде откажет? А заранее знать, что несмотря на отказ, к ним подтянется стая Цуме — одна из крупнейших и сильнейших в Лос-Анджелесе? Какова вероятность, что Карин имеет представление о ближайшем будущем, знает какие-то инсайды от Суйгецу и, возможно, уже представляет, где находится Хината и что с ней, например?..  — Сай, — голос Сакуры прозвучал слишком жестко, вырывая из размышлений. — Шикамару написал.  — Что там?  — Он нашел телефон Хинаты. Слова застряли в горле; перед глазами — окровавленный Наруто, рыдающий и совершенно разбитый, от всхлипов едва связывающий слова друг с другом, пока Сай отмывал его после вылазки в логово Шабаша, где Хинату они и потеряли.  — Где? — все, что удалось выцедить.  — Не написал.  — Встречаемся внизу через пять минут, — решил Сай, встречаясь глазами с Ино, вышедшей из ванной в одном полотенце. Нажав отбой, обратился к ней: — Я пойду вниз, там…  — Я все слышала. Я с тобой, — перебила она, и на его полный недоверия взгляд провела ладонью по мокрым, спутанным насмерть волосам, устало улыбнувшись — что-то в этой улыбке было от прежней, не заебавшейся Ино: — У меня целых пять минут. Поверь — это много. И она не соврала. Через четыре минуты они вместе покинули кричаще-розовую комнату, и ничего, кроме пятен на коже, не оттертых до конца, не напоминало о том состоянии, в котором они были, когда их притащили сюда. А Сай никак не мог отделаться от назойливой мысли, что телефон Хинаты — это далеко не факт, что вся Хината целиком. Но верить хотелось в лучшее.