Маскарад Вампиров: Противостояние.

Она так редко в последнее время была снаружи днем, что залитые солнцем улицы казались какими-то ненастоящими без черного неба и искусственного освещения. Чайнатаун так вообще был похож на декорации для Голливудского фильма: все эти домики с крышами-пагодами на фоне современных высоток, много дерева, золота, красных арок — кусочек фальшивого Китая посреди Лос-Анджелеса. Пока ждала Карин из небольшой кофейни, в которой она скрылась минут десять назад, Сакура оглядывалась по сторонам, щурясь даже в темных очках — глаза болели с непривычки; иронично, что подозрительней всего выглядела она сама, опершаяся на капот Приуса — в окнах магазинчиков напротив уже не раз мелькали любопытные лица, смотрящие в ее сторону. На пятнадцатой минуте ожидания она уже начала нервничать, но колокольчик на входе весело возвестил о возвращении Карин — с двумя стаканчиками кофе в руках и крайне кислой миной на лице она выпалила: — Китайский акцент — худший из всех возможных акцентов. — Протянув Сакуре один из стаканов, она тоже встала у капота, с наслаждением глотнув кофе и тут же поморщившись: — Капучино, вот сука! Я пять минут ему объясняла почти на пальцах, что хочу латте! — Ты из-за этого столько там проторчала? — уточнила Сакура, сделав глоток из своего стакана и умолчав, что у нее как раз-таки латте. — Не совсем. Пыталась узнать что-нибудь полезное, мол, мы тут проездом, что лучше посмотреть и все такое… Короче, храм в той стороне, — она махнула стаканчиком куда-то в сторону, — остальное без знания китайского понять было нереально. Хон баёси, хон баёси… надо у Сая будет спросить, че он меня так называл все время, влюбился, что ли. Скривившись, она отпила; Сакура тоже не торопясь пригубила кофе. Спонтанно придуманный план при детальном рассмотрении имел столько логических дыр, что она не представляла, как их можно заткнуть: начиная от того, что их могут просто без предупреждения убить на входе в храм, и заканчивая тем, что силы противника в случае провала переговоров могут превосходить их силы в несколько раз, а они никого не предупредили даже, где искать их тела. Желание откатить всё назад, сесть в несчастный Приус и вернуться в дом жгло кончики пальцев наравне с горячим стаканом — не лезут ли они туда, где им быть не стоит? Уверенность Карин в собственной неуязвимости конкретно сегодня тоже была сомнительной. А вдруг Суйгецу как раз этот вариант и не предусмотрел?.. — Пошли, что ли, — поторопила Карин, поставив полупустой стакан на тротуар возле урны; Сакуре стало не по себе. — Может, еще раз все обдумаем? — спокойно предложила она, стараясь, чтобы голос не выдал нервозности; Карин удивленно вскинула брови, тут же расплывшись в ехидной улыбке: — Очкуешь? — Не то слово. — Как будто что-то держало ее на месте. Чем больше проходило времени, тем сильнее ей хотелось тянуть; интуиция пока только шептала, что что-то не так, но шепот становился настойчивей с каждой минутой. — Блять, Саку, если ты собралась тут стоять сиськи мять, это без меня, — Карин решительно вскинула подбородок, с вызовом посмотрев на нее, — не хочешь — пойду одна. — В кого ты такая упрямая, — Сакуре сейчас страшно не хватало мимики, легкое подергивание бровей не могло передать весь спектр ее недовольства. — Ты же согласилась, даже придумала предлог… Они синхронно обернулись. На приборной панели в машине голосил телефон Сакуры. Сакура отлепилась от нагретого капота и через окно потянулась за телефоном — голос Сая заставил побелеть: — Где ты? — Что случилось? — не ответив, спросила она. — Парни не выходят на связь, на Итачи внизу напали, ты пропала и не берешь трубку, что происходит вообще?! — он был в бешенстве. И напуган. Чего больше было в его голосе, она не определила: — С Итачи всё нормально? — Я вот спускаюсь туда, узнаю, камеры не работают. — А с Наруто что? — Шикамару потерял их сигнал, телефон Хинаты тоже с радара исчез. Прислушивающаяся Карин резко изменилась в лице. Сакура ощутила бешеный холодок по спине — стоило покинуть дом… — Сай, — Карин приблизилась к динамику, чтобы ее было слышно, — прикройте тыл, слышишь? Мы в Чайнатауне, до Синдиката тут три минуты, мы сейчас… — Какого хуя вы забыли в Чайнатауне, идиотки?! Кажется, рев Сая было слышно на другом конце улицы; Сакура приглушила динамик, специально понизив голос: — Сай, делай, как говорит Карин. — Я убью эту дуру, это она тебя туда потащила, нахуя?! Что вы блять можете вдвоем сделать там, где не справились два вампира и девятихвостый?! Срочно домой, если и с вами что-то случится… На фоне раздавались непонятные звуки, не предвещавшие ничего хорошего; какой-то вой заглушил слова Сая, раздался хруст — Сакура как будто ушами смотрела очень страшный фильм, только вот… — Слышите?! Назад! Не вздумайте… Карин вырвала у нее телефон и нажала отбой, резко направившись на пассажирское; Сакура застыла, не зная, что делать дальше. До дома езды около часа, если не больше — пробки. Зачем, зачем они совершили эту глупость, это же изначально было просто идиотизмом… — Карин, — Сакура села в машину, положив руки на руль; сердце бешено колотилось, — ты что-то сделала со мной, когда предлагала поехать сюда? Карин не смотрела на нее. — Карин? Отвечай! — Я ничего с тобой не сделала, ясно?! — резко огрызнулась она, — я понятия не имела, что что-то может случиться! Я просто знала, что… Суйгецу понять иногда очень сложно, и я… Он… — Что, что, твою мать, что?! Рожай уже! — Да, блять! Да, я заставила тебя немного… снизить бдительность, но это и только! Ужас, пронзивший все ее существо от этих слов, почти лишил ее возможности дышать; широко распахнув глаза, она смотрела на Карин и не верила, не могла поверить собственным ушам — снизить бдительность?! — Мы нужны им, Саку, — на глазах у Карин появились слезы; Сакуре казалось, что если она отпустит руль, на кожухе которого уже остались вмятины от ее пальцев, то просто схватит Карин за волосы и будет бить лицом о бардачок до тех пор, пока… — Я не знаю ничего точно! Я просто слушаюсь — он никогда не ошибается!.. — Ты. Ебанутая. Наглухо. — Нам нужно в Синдикат, вон он, поехали скорее, тут три минуты максимум… — Я убью тебя, сукина дочь. — Да, убьешь, но потом, а сейчас… Сакура, там Наруто! Там Саске!!! Карин говорила. Говорила. Говорила. Глаза Сакуры застлала красная пелена — ее рвало от злости в клочья, казалось, что от эмоций такой силы ее буквально разорвет — машина взвыла, когда она вдавила педаль газа в пол, проигнорировав, что ни она, ни Карин не пристегнуты — если эта идиотка вылетит через лобовое, может, ее попустит. — Ты окончательно поехала крышей с этим сумасшедшим ублюдком, — еле смогла выцедить она; зубы скрипели до боли, так сильно она их сжала. — Ты могла сказать сразу, ртом, что им может потребоваться помощь, мы могли поехать с ними, могли предупредить… — Если бы могла — так и сделала бы. Не могла, значит. Есть вещи, о которых если знают больше двух — то всё идет не так, как должно. — На дом напали! Там Сай, там наши! А мы тут, по тупой причине, которую ты мне как-то внушила, и я ничего не хочу так сильно, как отпиздить тебя асфальтом! — Об асфальт… — Похуй мне! — рявкнула она, не помня себя, со всей скорости влетев в поворот и ударив по тормозу — Карин чуть в самом деле не разбила лицо о приборную панель. — Если ты еще раз попробуешь мной манипулировать — я тебя убью, и мне ничего за это не будет, поняла?! Карин, сука!!! Но она уже не слышала — почти на ходу распахнув дверь, она летела по широким мраморным ступеням, ведущим к огромному зданию с лаконичной вывеской на несколько этажей: «Синдикат Фу». Сакура, чертыхнувшись, меньше секунды думала о том, что стоит вдарить по газам и вернуться в дом, а с этой припадочной будь, что будет, но здравый смысл возобладал над эмоциями — до дома она будет ехать неизвестно сколько, и там точно помочь не успеет. А здесь — да. Попытка объяснить себе, что мешало Карин сказать прямо, что им нужно на всякий случай оказаться в Чайнатауне из-за парней… Но ведь она сказала прямо. Память работала мгновенно — Карин говорила, что нужно помочь их мужикам. Прямо так и говорила. Просто Сакура на волне разговора о встрече с Минг Жао восприняла их, как следствие — убьют Минг Жао равно помогут парням. А еще она начала понимать, в какой момент ее мысли потекли в другое русло — Карин странно улыбалась ей, и Сакура тогда перестала думать здраво, решив, что они и правда вдвоем могут сделать большое дело… Вот же сука! Выскочив из машины, она нагнала Карин у самого входа, когда та уже дергала на себя массивную дверь — та поддалась легко, словно их ждали. Откуда у Карин способности Суйгецу, она спросит позже. Потому что это невозможно — она видела собственными глазами, как капля крови Ино чуть не убила Сая, так почему Карин еще жива? Или вампиры способны передавать свои способности, прости Господи, половым путем? Внутри было красиво, тихо и страшно — обитый мрамором холл пустовал, несмотря на утро; ни одного сотрудника, ни одного охранника. Вспомнив размеры здания снаружи, Сакура взбеленилась еще больше; казалось, у нее глаза лопнут от количества крови, прилившей к голове: — И где их тут искать?! Перспектива возможных подземных лабораторий, десятков кабинетов, каких-то еще помещений убивала. Все это накладывалось на страх за тех, кто остался в доме, на страх за сородичей — Сакура дернулась в сторону, чтобы не впечатать Карин в этот красивый мрамор, с которого наверняка очень легко смывать кровь, и зацепилась взглядом за приоткрытую дверь в переговорную — во всяком случае, было похоже; рванув туда, увидела сидящего на полу охранника. Охранник никак на их появление не отреагировал: он сидел, сосредоточенно рассматривая свой револьвер. Крутанул барабан, на их глазах засунул дуло в рот и, не задумываясь, нажал на курок — раздался щелчок. Охранник тихо засмеялся, снова крутанув барабан. За ним висел на проводах разбитый монитор, еще пытаясь что-то транслировать — синие полосы помех сменялись белыми и красными, но не было ни звука, ни внятной картинки. — Смотри, — позвала Карин; повернувшись, она вздрогнула от щелчка — охранник снова нажал на курок и засмеялся, — и заметила еще одну комнату, пустую и без каких-либо дверей дальше; на стене возле входа был частичный кровавый отпечаток ладони. Несколько кровавых капель на полу тоже вели в сторону той маленькой комнаты. Раздался щелчок; опять последовал придурковатый смех; охранник с интересом крутил барабан револьвера, вообще не видя ничего вокруг. Сакура с опаской прошла туда, заглянув внутрь — у комнаты не было потолка. Точнее, был, но как-то слишком высоко, этажа на два вверх, как будто это была пустая шахта лифта, оформленная мрамором; на полу — размазанные потеки крови, немного, но явные. За их спинами раздался резкий выстрел, заставивший их обеих подскочить; Карин коротко обернулась и тут же дернула Сакуру, не давая ей смотреть. Смеха больше не было. — Как подняться наверх? — спросила Сакура; мысль о застрелившемся охраннике заставила ее задрожать. Карин, белая, как полотно, сделала шаг вперед — внезапно пол под ней пришел в движение, поднимаясь; Сакура едва успела заскочить к ней, встав к ней спиной и присев — толку от этого особо не было, но хотя бы сохранить ощущение, что… — Они были здесь, — выпалила Карин, коротко выглянув в помещение, куда поднимал их пол, и тоже присела; пол остановился на уровне помещения, ни на что не похожего: пустая комната с огромным обзорным стеклом, разбитым вдребезги. На стекле тоже была кровь, много; пройдя к нему, все еще пригибаясь и стараясь держаться ближе к стенам, Сакура заметила два тела, зажав рот рукой — это оказалось одно тело. Порванное пополам. — Боже… — тихо выдохнула она, стараясь не дышать и не смотреть, — что здесь случилось? — Наруто, — мрачно предположила Карин; Сакура не хотела думать, кому эти люди приходились родственниками или друзьями. Они вылезли через разбитое стекло в коридор, обходя труп, и двинулись наугад — это точно была лаборатория, про которую говорил Шикамару: целые стекла скрывали за собой пустые комнаты, где были установлены лезвия и какие-то еще установки по стенам, потолку и полу. Камеры пыток для вампиров, где их изучали. Выглядело так же мерзко, как звучало; они старались двигаться бесшумно, осторожно, но на их пути больше никто не встретился. Живой, по крайней мере. Их вел кровавый след — кто-то вступил в кровь, и отпечаток становился все менее четким, пока не исчез совсем, приведя их, по всей видимости, на цокольный этаж; откинутая крышка канализационного люка заставила их переглянуться. Кажется, парни справились сами. — Спустимся? — неуверенно спросила Карин, и Сакура наклонилась, посветив фонариком в темноту: — Других вариантов не вижу. Бешенство и злость на Карин отошли на второй план под натиском страха от увиденного; всё, что их окружало, вызывало почти суеверный ужас, начиная от играющего с револьвером охранника и заканчивая кровавыми потеками на стенах и полу, тянущимся от разорванного тела — от такой обстановки у Сакуры уже кружилась голова и сердце едва не выскакивало из груди. Она спустилась первой. В коллекторе пахло тухлятиной и чем-то еще непередаваемо отвратительным; Сакуру едва не вывернуло, когда она наступила на что-то, влажно чавкнувшее и выпустившее из себя дерьмовый запах — буквально дерьма, — но думать, что это может быть, себе запретила. Карин спрыгнула следом, и они замерли, прислушиваясь. Вдалеке были какие-то звуки. Крадучись, они пошли по единственной трубе прямо, и Сакура сто, тысячу раз пожалела, что вообще оставила дом сегодня утром, но страх перебивал любые другие эмоции; Карин отстала на несколько шагов, чтобы в случае чего у них обеих было пространство для маневра — наивно, но хоть так. Сакура отлично понимала, что если на них сейчас нападет какая-нибудь хуета с руками из ушей и зубастым ртом, то максимум, что они смогут — это испуганно визжать, пока их будут рвать на куски. Ну ладно, с одной еще можно справиться, даже с тремя. А если орда, как под особняком? — Слышишь? — шепнула Карин, сократив расстояние; Сакура напряженно прислушалась, и вдруг: — Наруто! — резко закричала она; ноги сами понесли ее вперед, на знакомый голос, едва слышный, но такой родной посреди всего окружавшего их мрака, вони, крови и ошметков, что от радости она едва не запищала, как ребенок, потерявшийся в жутком лесу и услышавший крики родителей. Труба поворачивала, потом поворачивала снова; она никогда не страдала, застревая в лифте или оказываясь в ванной без света, но что-то подсказывало, что у нее вырабатывается страх замкнутых пространств: труба сжималась, сдавливала ее со всех сторон, бесконечно длинная, и если там, дальше, нет выхода, то… — Сакура! Совсем близко; эхо разносило их голоса, и Сакура услышала короткий, сильный всхлип. И еще один. Кто-то плакал навзрыд. — Сакура!!! Она поскользнулась, вмазавшись коленями и ладонями в непонятную субстанцию; игнорируя, рванула дальше, и едва не впечаталась в Наруто на очередном повороте, вцепившись грязными руками в его предплечья. Наруто рыдал, отчаянно схватив ее в ответ. — Я не хотел… Я не хотел! — Что случилось?! — Сакура застыла, вглядываясь в лицо Наруто: слабое освещение позволило разглядеть его измазанное чем-то лицо и заплаканные глаза. — Суйгецу! Что здесь… — Карин за ней вскрикнула, остановившись, как вкопанная. — Я не хотел… Сакура заглянула за его спину. Саске полулежал в грязной жиже, скрытый от их взглядов склонившимся над ним Суйгецу; она приблизилась, четко понимая — Саске еще жив, раз тело не обратилось в пепел. Наруто в отчаянии схватился за голову: — Я… я потерял контроль. Он пытался меня унять, но я не соображал, что делаю… Суйгецу дожимал остатки пакета в неестественно широко открытый рот Саске — то, что осталось от рта. Тело Саске было исполосовано широкими рваными ранами, от груди до лба — обнажившаяся кость скулы и вытекший глаз, разорванный рот с повисшей челюстью, вспоротая грудная клетка; на целом горле истерично дергался кадык, сглатывая вливаемую кровь. Вокруг — десяток пластиковых пакетов, выжатых дочиста, утопающих в грязной жиже. — Вишенка на торте, своевременно, — с облегчением вздохнул Суйгецу; без его привычной сумасшедшей улыбки он выглядел почти нормальным. Сакура даже сказать ничего не могла. — Ты же мог его убить! — рявкнула Карин на Наруто, в ужасе разглядывая то, что осталось от Саске. — Почти убил, — дрожащим голосом сказал Наруто, до побелевших костяшек стискивая свои волосы, — я перекинулся, я не понимал, что делаю. Хинаты тут не было, и я… я разозлился… Она присела перед Саске, пытаясь не смотреть в изуродованное лицо; он даже укусить в таком состоянии бы не смог… — Кровь почти не помогает, мы ему все влили, что было. — Сверхъестественные повреждения, — сказала Карин, — если ты еще и обратился, то это чудо, что он вообще жив. — Шесть хвостов. Он… Сакура оттерла запястье о майку, протянув руку Суйгецу — вампир без колебаний длинным ногтем больно вскрыл ей вену на пару сантиметров, и Сакура быстро перевернула ее над Саске, чтобы ни капли не упало мимо; Суйгецу без церемоний задрал Саске голову, придерживая челюсть. — Он мне жизнь спас там, а я… Целый глаз Саске открылся, лихорадочно завращавшись в глазнице; кровь частыми каплями потекла в его рот, но ничего не происходило; через несколько секунд она занервничала — почему так, ведь когда она первый раз дала ему своей крови, он сразу начал восстанавливаться! Он же кишки рукой придерживал, но стоило ему ее укусить… Осознать разницу получилось через мгновение — тогда она была невинна. Понимание тщетности того, что она делает, заставило закрыть заслезившиеся глаза; она тоже не может помочь. Они с Саске вместе уничтожили возможность его спасения сейчас — у них с Карин конечно не было с собой запаса крови, а ее собственная теперь была бесполезна. Она обреченно помотала головой; слезы покатились по щекам. Глаз Саске, красный, светящийся, замер, глядя на нее в упор; он тоже понял. Но стоило ей качнуться назад, как Суйгецу перехватил ее руку, не давая убрать и сильнее сжав предплечье — кровь тонкой струйкой брызнула Саске в горло, заставив его слабо закашляться: — Демоном ранен, не смертным, — изрек он; на его лице расплылась спокойная, мягкая улыбка, так непохожая на привычный оскал безумца — сейчас Суйгецу выглядел более вменяемым, чем все они вместе взятые. — Потерпи. — Прости меня, брат, — Наруто опустился рядом с Сакурой, со смесью страха и надежды вглядываясь в единственный целый глаз Саске, — прости, я так перед тобой виноват, я клянусь, я не хотел… Саске медленно опустил веко, снова распахнув глаз и глядя только на нее; она с силой сжала кулак, надеясь, что это ускорит ток крови, и через почти полминуты Карин радостно вскрикнула — на груди Саске начало стремительно нарастать мясо в местах, где проглядывала кость. Ее облегченный вздох эхом разнесло по трубе — оказалось, что она не дышала всё это время; Карин, знавшая то, чего не знал Наруто, опустила руку ей на плечо, мягко сжав в знак поддержки. Каждый удар ее сердца, разгоняющий кровь по артериям, ощущался особенно остро — из вены часто капало, и вот уже Суйгецу отпустил ее предплечье, дав прислонить запястье ко рту; челюсть встала на место, и зияющая рана сомкнулась вокруг ее пореза, на глазах обретая привычный вид губ. — Больше от меня ты не отходишь, — Сакура посмотрела на Наруто, тыльной стороной ладони отершего свои мокрые глаза, — ты совсем перестал контролировать истинную сущность. — Я не знаю, как это допустил. Он пытался меня успокоить, но я вообще не понимал, что творю. — Вот именно. А если бы мы были в доме? Сколько бы он протянул? Внутри — удивительное спокойствие. Привычная собранность. Вид разорванного лица Саске ей из памяти удастся стереть не скоро, но страх отступил, стоило ей понять, что ее кровь все еще помогает. Что могло случиться, взбеленись она на Карин и поверни к дому? Суйгецу бы вернулся с катаной Саске. И та ракушка, которую он хотел отдать ей, Сакуре, чтобы предъявить Хинате как знак ее невиновности — ее даже некому было бы отдать. Она, кстати, тоже лежала тут — казалась какой-то мятой, но не треснувшей. Сакура протянула к ней свободную руку, едва не подскочив, когда в центре ракушки открылся глаз: — Что это за херня?! — вскрикнула она, отдернув руку и в шоке уставившись на Саске; он вцепился в ее руку пальцами, прижимая ее запястье плотнее ко рту. — Сосуд мерзости, — охотно ответил Суйгецу, бережно подняв выжатую ракушку и с немыслимой нежностью проведя по ней ногтем. — Изверги умеют творить не только ужасное, но и прекрасное. — Это… сделали Цимици? — Саске осторожно кивнул; его лицо почти восстановилось, остался только зияющий провал глаза. — И ты используешь что-то, что создали Цимици? — Она меня не раз выручала, — он оторвался от ее запястья, прочистив горло, — она накапливает в себе кровь, которую потом можно выжать. Он снова прижался к ее руке; Сакура не без отвращения посмотрела на жуткую вещь в руках Суйгецу, понимая, что это — живое, и это когда-то было сшито так же, как все те жуткие декорации в доме Андрея. При виде, как Суйгецу с вернувшейся на его лицо сумасшедшей улыбкой гладит эту штуку, будто это какой-то питомец, ей стало плохо. Саске, наконец, отпустил ее руку, закрыв глаза и устало откинувшись на стену трубы; Наруто еще раз попросил прощения, на что Саске хмыкнул, нащупав его ладонь и пожав ее. А Сакура смотрела и смотрела на эту ракушку, как будто пульсирующую от поглаживаний Суйгецу; глаз на ней закатился от удовольствия. Не раз выручала, значит. Но ее использование разве не противоречит их борьбе с Цимици? Разве эти ужасающие техники не то, что нужно пресечь? И Суйгецу вдруг протянул это ей на ладони, как будто знакомил, черт его знает, с домашней улиткой? Сакура не хотела к этому даже прикасаться, резко помотав головой, но Суйгецу мягко качнул головой в сторону ее вскрытой вены, и Сакуру передернуло: она поняла, что он хочет от нее. — Ее не обижают, — мягко пропел Суйгецу, продолжая протягивать ракушку ей. Это был настолько сюр за гранью добра и зла, что на Сакуру накатила абсолютная безысходность, отшибая любые другие эмоции — не осталось ни злости, ни страха, ни радости, ни отвращения. Сколько раз она наступала себе и своим принципам на горло — от еще одной мерзости хуже уже не будет, там и так не осталось ничего святого. Стараясь не думать, что у этого мог сохраниться разум или сознание, она с отвращением отказалась прикасаться к этому, молча протянув руку к Суйгецу и отвернувшись, чтобы не видеть, как он радостно подносит хоботок этой твари к ее кровоточащей вене; передернуло, когда склизкое коснулось кожи. Через несколько мгновений всё закончилось. Саске сел, выпрямившись: — Кажется, я в порядке. Пора за Хинатой, — он кивнул Наруто и Карин, и Сакура с удивлением заметила, как они оба замерли, переглянувшись. — Это была ловушка, но мы знаем, где ее держат… Сакура повернулась к Саске, тут же поняв, почему все так смотрели на Саске. Он, тоже заметив не совсем здоровое внимание, вскинул одну бровь: — Что такое? Покрасневший глаз снова стал черным, как всегда. А вот восстановившийся был полностью белым. Один белок. Ни зрачка, ни радужки. Слепой.