Маскарад Вампиров: Противостояние.

В абсолютной темноте не было разницы, открыты глаза или закрыты; несколько раз моргнув, она плотнее вжалась спиной в угол, подтянув под себя колени и тут же пожалев об этом: кочка, по которой они пронеслись, не сбавляя скорости, так сильно отдалась в копчик, что прострелила позвоночник; Ино стиснула покрепче зубы, чтобы не завыть. Тормозили тоже резко: не раз и не два ее швыряло вперед, на Итачи, который, казалось, в отличие от нее прекрасно ориентируется, тут же подхватывая ее так, чтобы никто из них случайно не пострадал. — Прости, — в очередной раз; голос Итачи в темноте в очередной раз ответил: — Все в порядке. — Почему никто из вас не сказал, что ваш надежный водитель не умеет водить? — раздалось из другого угла рефрижератора; Темари несколько раз тоже пищала, явно сталкиваясь с теми же трудностями, что Ино. — Он отлично водит, — возразил Итачи, — ситуация вынуждает пренебрегать правилами. Ей казалось, что она внутри батискафа: снаружи сумасшедшее давление, способное уничтожить ее за секунду, и только металлические стенки маленького аппарата отделяют ее от неминуемой смерти. Аналогия была очень четкая — на глубине тоже некуда сбежать, некому сказать, что передумала и хочешь обратно на поверхность; прямо там, за несколькими слоями металла, убийственные солнечные лучи пронизывали воздух, превращая безопасный ночью мир в тот самый океан, в котором нет шанса выжить у живых. Живой человек вообще мало что может вынести. Ареал его обитания ограничен тонкой прослойкой атмосферы у поверхности земли. Перепады давления, резкая смена температуры, нехватка кислорода — все это было губительно для жизни в теле, но не для самого тела. Мертвое тело вообще имело гораздо больше вариаций своего физического существования, чем живое. Поездка была не из легких: ее мотало из стороны в сторону на поворотах, хаотичные попытки схватиться хоть за что-то часто пресекались Итачи, который уверенно ловил ее и удерживал на месте, давая точку опоры; в конце концов, она вцепилась в его руку, стараясь заглушить в себе все негативные эмоции, и не отпускала даже на ровных участках дороги. — Тут так темно, что я словно ослепла, — неловко попыталась оправдаться она, сразу же прикусив язык — с какой стати она вообще должна что-то объяснять ему? Держится и держится. Он, вроде, не против. Так чего это она? — Всем некомфортно. Особенно Шикамару, — в его голосе была слышна улыбка. — Почему? — она тоже слышала кряхтение из того угла, в котором расположились Шикамару с Темари, но Темари издавала больше звуков. — Потому что Темари сидит на мне, — недовольно пробурчал Шикамару. — Мне так удобнее, — тут же раздался ее голос из темноты. — А ты как это понял, Итачи? — Ино видела, когда они только забирались в этот холодильник, что Темари села рядом с Шикой, а не на него. — Я это вижу. У нее от удивления брови поползли вверх; словно подтверждая свои слова, Итачи спросил: — Почему ты удивлена? — Даже вампир не может видеть в абсолютной темноте, — убежденно сказала она очевидный факт; какими бы совершенными хищниками они не были, глаза у них оставались человеческими. А человеческие глаза не способны видеть, если нет хотя бы крошечного источника света. — Ино, он — ласомбра, — пояснил Шикамару. — Он управляет тьмой. Конечно, он может видеть. Смешно тебе, Итачи? — Немного, — признался он. — Потому что у вас у всех есть мобильные телефоны. — Блять! Последовавшая за сочной эмоцией Шикамару возня закончилась несколькими резкими вспышками, больно ударившими по глазам, привыкшим к полной темноте: Ханаби, Темари и Шикамару включили фонарики на своих телефонах. Слепящий белый свет, озаривший маленькое пространство внутри холодильника на колесах, как нельзя лучше подчеркивал мертвенно-серую кожу их лиц, а Шикамару вообще был, как оживший скример — без подготовки смотреть в его сторону не стоило, Ино чуть не начала икать. Не будь она с ним знакома, у нее от испуга остановилось бы сердце. Ах, да… На контрасте со сконфуженными лицами легкая, спокойная улыбка Итачи выглядела, как издевка; Шикамару, нахмурив отсутствующие брови, буркнул: — А полчаса назад ты этого сказать не мог? — Было интересно, сколько времени вам понадобится для осознания, — невозмутимо ответил Итачи. Машина набирала скорость, но при свете сориентироваться было проще: очередной резкий поворот, в который водитель вписался, игнорируя педаль тормоза и габариты машины, Ино уже смогла пережить достойно, не налетая на Итачи и стены. Ханаби была совсем обессилена — она даже телефон не смогла держать больше минуты, опустив его на пол рядом с собой и повиснув на Неджи, почти теряя сознание; на кочках и поворотах ее голова болталась, словно из шеи вынули позвонки, и Неджи, заметив это при свете, прижал ее плотно к себе, не меняясь в лице. Ино опустила глаза, стараясь скрыть то, о чем думает. Бедная Хината. У нее были близкие отношения с сестрой, насколько Ино могла судить, но это не отменяло того факта, что Ханаби была любимицей в их семье. А где есть любимчики — есть и изгои. Некстати всплыло в памяти, как Хината, одетая, как обычная шестнадцатилетняя девица — из богатой семьи, правда, — поделилась с ними, что у нее не было подруг и обычных радостей жизни. А еще вспомнилось, что Объятия ей были подарены, когда ей оставалось совсем немного до шестнадцати. Довольно жестоко со стороны ее Сира-отца, давшего становление младшей дочери после ее совершеннолетия — демонстративно по всем правилам. Ханаби была похожа с Хинатой внешне. Родство всех Хьюга было очевидно с первого взгляда — очень светлые глаза и темные волосы, одинаковая мимика, манеры, жесты. Возможно, потому, что Ино знала правду, а может, потому, что печать силы и груз ответственности наложили на Хинату заметный отпечаток, — навсегда застывшая на границе шестнадцати лет Хината выглядела старше своей восемнадцатилетней младшей сестры. И внешне, и по поведению: что-то было такое в стати Хинаты, что не позволяло воспринимать ее несерьезно. Заставляло с ней считаться. Слушаться ее. Нельзя было осуждать Ханаби за то, в чем она не виновата — она искренне любила Хинату. То, как она кинулась в особняк, захватив с собой Неджи, едва ей стало известно о Кровавой Охоте, было подтверждением: она была решительно настроена защищать сестру, многократно превосходящую ее по силе. И не ее вина, что в детстве она ничего не могла сделать, чтобы остановить отца от преступного решения; и не ее вина, что к ней относились, как к любимой дочери, постоянно третируя Хинату. Но видя, как Неджи придерживает голову Ханаби на своей груди, Ино не могла не думать, что сейчас переживает Хината. Вариантов было — на любой вкус: от того, что она сейчас купается в гостеприимстве Цимици, потягивая лучшую кровь и ведя светские разговоры о смысле не-жизни и грядущей Геенне, и до чудовищных мучений, которые может придумать разум, владеющий Созданием Плоти. Но Ино так по-человечески надеялась, что Саске и Суйгецу вместе с Наруто успеют вытащить ее из лап Изверга до того, как случится непоправимое. Глупо, нерационально, зато очень искренне. — Итачи, угомони ты своего упыря! — рявкнул Шикамару, когда Темари навалилась на него так резко, что он аж крякнул. — Пусть баранку крутит помягче, мы же, блять, еще не совсем трупы! — Он не мой упырь, — сообщил Итачи; его, казалось, вообще никак не беспокоило то, что их швыряет по холодильнику, как кораблик во время шторма. Сам он сидел спокойно, как будто его приклеило к одному месту, только волосы растрепались. — А чей тогда? — Не думаю, что он упырь в принципе. Обычный смертный. — Ага, бегущий по первому зову вампиров с герметичным рефрижератором, как же, — голос Шикамару сочился сарказмом, как и его искаженное гримасой уродливое лицо. — За деньги они готовы очень на многое, в том числе — не задавать лишних вопросов. Тебе ли недооценивать смертных? Шикамару не нашелся, что на это ответить; и то верно. Ино не знала ни одного рядового вампира, у которого бы не было прикормленных смертных — и прикармливать кровью было вовсе не обязательно, если были деньги. Отличались лишь уровни и суммы — кто-то мог позволить себе только дилера в клубе, поставляющего «девочек на ночь», а кто-то — крупного политика, проталкивающего интересы вампиров из элит, даже не подозревая, как близко от него мир Тьмы. С любопытством Ино активировала Прорицание, сразу увидев ауры сидящих рядом вампиров — кокон вокруг Итачи был настолько плотным и темным, что показалось, что она смотрит в бездну, тут же пугливо отведя глаза; Шикамару сиял сильнее Неджи и Ханаби, у Темари был самый яркий кокон, но разреженный, как у самой Ино. Над ними пульсировала жизненная сила Сая, едущего в салоне — совсем не так слепяще, как у Наруто, но сильно и ровно. Но внимание ее привлекло совсем не это. За темной аурой Итачи, за сияющими витэ Неджи и Ханаби клубилась черная дымка, просачиваясь через стенку холодильника со стороны водителя. У людей такой ауры не бывает. Более того — она ни у одного вампира не встречала подобного. Ино открыла рот. Резкая боль в ладони заставила дернуться; длинные пальцы Итачи впились в ее руку с такой силой, что норовили переломить кисть пополам. Глаза в глаза — Итачи медленно, едва заметно покачал головой. Одними губами шепнул: «нет». Она застыла. Никто не мог видеть, что он держит ее руку — их угол будто погрузился в густую тень. Никто не обращал внимания, что Итачи пристально смотрит ей в лицо, как будто затягивая, не давая отвести взгляд — мир сузился до его черных глаз, обрамленных густыми ресницами, в которых читалось что-то настолько пугающее, что она медленно, выразительно моргнула. «Ладно». И закрыла рот. Машина остановилась. Мотор заглох. Металлический лязг и громкие скрипы, идущие из-под пола, неслабо пугали; от осознания, что, если откроется дверь за ее спиной, она тут же мучительно погибнет от смертельного солнца, Ино сжалась и отползла ближе к центру, хоть и понимала, насколько это бесполезно. Они все обратились в слух; один Итачи по-прежнему не двигался и сохранял обескураживающее самообладание. Никаких голосов снаружи она не слышала. В мозгу плотно засела мысль, что их могла остановить полиция за превышение скоростного режима; если водитель и Сай не смогут грамотно договориться, то рефрижератор точно попросят открыть. Взгляд Неджи, сидящего напротив, был красноречивей любых слов — он думал о том же. Темари беззвучно округлила рот, спрашивая у них, что происходит. — Может, подоминируешь? — шепотом спросил напрягшийся из-за обстановки Шикамару, обращаясь к Итачи. — Зачем? — он шептать в ответ не стал; его низкий голос в повисшей тишине прозвучал слишком громко, она едва на него не шикнула. Она опять активировала Прорицание; за пределами машины в радиусе метра ощущалось только две ауры: Сая и этого странного водителя, не похожего ни на кого из известных ей обитателей мира Тьмы. — Там только Сай и водитель, — негромко доложила она. А ведь Темари тоже тореадор. Стоит ей использовать ту же дисциплину, и она увидит эти странные всполохи вокруг того, кого Итачи вслух записал в смертные. Скажет ли она остальным об этом? Но выяснить это было не суждено. Пол под Ино дрогнул, вынуждая пересесть обратно в угол, и одна из панелей сдвинулась в сторону, заставив ее сжаться от первобытного ужаса за секунду до… Света не было. Дыра в полу была, но солнечный свет через нее не проникал — какая-то труба или ширма плотно прилегала ко дну холодильника. — Здесь я вас покину, — сказал Итачи, вставая. — Так будет безопасней для всех. — И как тебя найти потом? — кивнул в его сторону Шикамару. — Я сам вас найду. Удачи. — Спускаясь вниз, в трубу, ведущую, судя по всему, в открытый канализационный люк, Итачи оглядел их, задержав на ней взгляд. — Выживите. — И ты, — выдохнула она; ей померещился красный проблеск в его черных глазах. Когда макушка Итачи скрылась под полом, пластина встала на место, опять запирая их в металлической коробке; лязг и шум быстро прекратились. Она видела, как обе ауры разошлись в разные стороны и заняли свои места в кабине, и машина, загудев, снова тронулась — резко, как и до этого. Их трясло и мотало еще долго; пытаясь занять себя хоть чем-нибудь, она попробовала прикинуть их маршрут, мысленно считая повороты, но быстро забросила эту идею — слишком часто ей казалось, что они просто наматывают круги, настолько хаотичным было движение. Иногда внутрь проникали громкие звуки, вроде сирены скорой помощи, проносящейся мимо, или автомобильных гудков. Все молчали. Когда машина начала медленно сдавать назад, Ино, бывшая ближе всех к дверям, передвинулась на пустующее место Итачи; ей вдруг представилось, что было бы, если водитель решил бы сбросить машину с пирса. Затопить холодильник с ними внутри, обмотав корпус цепями. Мгновенная идея даже не оформилась в четкую мысль — грохот отпираемых затворок и щелчок замка заставил с облегчением вздохнуть всех, когда в холодильник просочился свет снаружи. Искусственный свет. Она вышла первой, опершись на любезно поданную руку Сая, и огляделась: гараж выглядел захламленным, но вполне вмещал в себя грузовой автомобиль целиком. — Отсюда через канализацию, тут недалеко, — прокряхтел Шикамару, с хрустом прогнувшись в спине; он помог спуститься Темари и взял у Неджи обмякшую Ханаби. — А где мы? — уточнила Ино, принюхиваясь: пахло странной смесью пороха, рыбы и плесени. — Продуктовый. Точнее, склад продуктового магазина, — Шикамару передал Ханаби Неджи, кивнув в сторону люка. — Перейдем через дорогу и засядем в отеле до сумерек. — У меня новости, — перебил их Сай, — наши все живы. У нее аж ноги подкосились; сильнее вцепившись в руку Сая, спросила в один голос с Неджи: — И Хината тоже? — Ее там не было. — Ожидаемо, хуле, — у Шикамару дернулся рот, придавая ему схожесть с резиновой маской, которую криво надели. Его руки, усеянные язвами, сжались в кулаки так сильно, что под кончиками длинных черных ногтей показалась красная мякоть — он содрал себе кожу. Темари мягко скользнула рукой по его плечу в надежде немного успокоить, но Шика сбросил ладонь жены и отошел на несколько шагов, закуривая сигарету, сплюнув прямо на пол; Ино поежилась. Отличный склад продуктового магазина, ничего не скажешь — всё-таки в отсутствии потребности питаться были очевидные преимущества. Да, было ожидаемо не обнаружить Хинату там, куда так заманивал маячок в ее телефоне, но всё же надеяться хотелось на лучшее. Без Хинаты казалось, что они все мечутся в темноте, не понимая, на что следующее натолкнутся — Шикамару, служивший ей не один год как одному из Примогенов, несмотря на отсутствие у Хинаты каких-либо официальных статусов в иерархии Камарильи, эгоистично переживал о себе. Что будет с ним и его семьей, если Хинаты не станет. Логично, учитывая, что Камарилья отлично показала, как поступает с теми, кто стал неугоден или неудобен. Ино не осуждала. Даже их маленькая семья была построена на эгоизме и удобстве, и много лет функционировала вполне успешно, пока оборотни не показали им, как может быть по-другому. — Они скоро будут здесь, — продолжал Сай. — Что весьма кстати, потому что Хинату, по последним сведениям, держат в Голливуде. Ино, — она растерянно подняла на него глаза, — Сакура просила узнать, у тебя еще остались гранаты? Она зависла. Гранаты? Зачем Сакуре гранаты? А потом вспомнила ужас на ее неподвижном лице, когда они вошли в тот самый дом на холме. — Правильнее было бы спросить, заканчиваются ли они у Ино когда-нибудь, — нервно усмехнулась Темари, косясь в сторону Шикамару, носком кроссовка поддевавшего канализационный люк в углу. — Будут, — пообещала Ино. — К вечеру их будет столько, что при желании весь Голливуд разнесет к херам собачьим. Сай улыбнулся. — Именно это я ей и сказал.