Маскарад Вампиров: Противостояние.

Вытянутая морда Андрея выглядела убого. Может, он считал, что этот костяной нарост на башке придает ему величия, прибавляя роста или статности, но на деле — он был похож на внебрачного сына трицератопса и лошади, причем сдохшей примерно в ту же эпоху, когда вымерли динозавры. Андрей, видимо, хотел внушать страх, но ничего, кроме брезгливости, Наруто не испытывал. Хотя, не так. Испытывал. Когда эта зияющая дыра на почерневшем ебале коснулась белоснежной кожи Хинаты, Наруто показалось, что Вселенная схлопнулась. Сжалась в точку. Когда она это позволила, в груди вспыхнуло раздирающей в клочья яростью, потому что Хината не могла такого позволить. Не могла. Он что-то сделал с ней. Одурманил, накачал, запудрил ей мозги — что угодно, но только не… — Я рада видеть тебя, Суйгецу, — ее мягкий голос херачил сразу по всем нервным окончаниям, настолько ему было нужно его услышать; он двое суток сходил с ума от мысли, что она может страдать, может погибнуть… Но всё оказалось гораздо хуже. Она была невыносимо красива. Даже то, что она на их глазах облачила себя кровью, какой-то магией превратив ее в ткань, став чудовищно похожей на верную спутницу этого выродка, тоже одетого в красное — возможно, таким же способом, — не могло изменить факта, что внутри него всё скулило от желания оказаться рядом, подставить затылок под ее пальцы, чтобы черные ногти на мертвых руках пускали мурашки по шее, пока он, как собака, бил бы всеми хвостами по полу от невыразимого счастья. Всё в нем выло от невозможности просто ее забрать, разорвав на своем пути любого, кто посмеет встать между ними. Его собственное чудовище, беснующееся внутри, металось от жажды и неверия — он не мог вообразить, что Андрей мог сказать или сделать, чтобы Хината встала на его сторону. Нет, он не мог в это поверить. Отказывался верить. Хината смотрела на них, и когда их взгляды встретились — всего на секунду дольше, чем с остальными, — он понял. Она пальцем скользнула по своим губам жестом, известным только им двоим. — Рада, что вы все в добром здравии. Пусть так и остается. — Конечно, ему могло показаться. Есть миллион причин, по которым она могла касаться губ, никак не связанных со знаком — он мог распознать только потому, что хотел, чтобы это был знак, но… Нужно как-то обозначить, что он понял. И тогда уже будет видно. Мозг лихорадочно работал — предупредить своих и показать Хинате, что сигнал получен. В голове всплыли слова Суйгецу: действительно, гости должны с уважением относиться к хозяевам. Вспомнилась их первая встреча в особняке вампиров; собрав всю волю в кулак, Наруто сквозь зубы сказал: — Спасибо за гостеприимство. Спиной ощущал, как опешили остальные; безгубый провал рта Андрея исказился в улыбке: — Можете быть уверены, что вам ничего не угрожает, пока вы — мои гости. Что ж, прошу, — взмахнув рукой в приглашающем жесте, Андрей предложил другую Хинате, которую она приняла, придержав его за локоть, начав вместе с ним спускаться по лестнице, обшитой чем-то гладким. Наруто обернулся, встретившись взглядом с Сакурой: она коротко дернула плечом. Опасности не было, Андрей действительно не собирался убивать их. По крайней мере, сейчас. Саске тихо спросил: — Какой план? — Переговоры, — так же тихо; по тому, как Саске шумно втянул воздух носом, стало ясно, что он сам еле сдерживает гнев от увиденного и услышанного. Настойчиво повторил: — Переговоры. — Мы — гости, — радостно напомнил Суйгецу, несильно подтолкнув Наруто в спину. Казалось, что в этом слове — гораздо больше смысла, чем он мог понять; Суйгецу еще раз коснулся его поясницы, подталкивая вперед, и Наруто подчинился, осторожно начав спускаться вниз, в обшитый мясом зал. — Кажется, кто-то сильно хочет вернуться в пизду к мамочке, — не тихо брякнула Карин; Наруто закатил глаза от отчаяния: обстоятельства — хуже некуда, а она всё равно не способна держать язык за зубами со своими пошляцкими комментариями! — Карин! — синхронный шепот Сая, Сакуры и Ино у него за спиной заставил плотно сжать губы и посмотреть на Хинату. Она сделала вид, что посмотрела себе под ноги, чтобы не запнуться о подол длинного платья, но тщательно спрятанную под маской серьезности усмешку Наруто заметить успел - годы жизни рядом с Сакурой, почти лишенной мимики, не прошли даром. Саске рядом многозначительно хмыкнул, то ли соглашаясь с Карин, то ли тоже увидев этот короткий проблеск эмоций на лице Хинаты. Ступени проминались под кроссовками, как густой мягкий ворс; слабое чавканье влажной плоти вызывало рвотные позывы, заставляя жалеть о съеденном вечером. Спустившись до конца лестницы, он обернулся — Ино осталась наверху, Сай застыл на середине, вальяжно облокотившись на перила, как будто был полностью расслаблен. — Карин, оставайся тут, — попросил он, прикинув расстояние до Хинаты с Андреем; их разделяло около тридцати метров. — Че это? — она недовольно нахмурилась, но Суйгецу, мягко придержав ее под локоть, кивнул Наруто. — То, — отрезала Сакура, явно разделяя его мысли. — И без выкидонов, хорошо? — Да я еще ниче не сделала, — попыталась возразить Карин, но Сакура тут же осекла: — Вот именно — еще. Андрей с жуткой улыбкой наблюдал за ними с того конца зала. Стоило им пройти несколько шагов навстречу, как Андрей вскинул руку с неестественно длинными пальцами, и в центре зала пол пришел в движение, с влажным хлюпом поднимаясь выше, создавая подобие стола. Это было ни с чем несравнимо: куски плоти жили, сворачивались, кровоточа, пока не обрели нужную форму — кожа лопалась, натягиваясь на столешницу, хрустели кости, выходя прямо сквозь мясо из пола… Наверное, это был знак уважения со стороны Изверга — сделать пять костяных тронов вокруг круглого стола. Наверное, стоило продолжать играть в невозмутимость, когда Хината капризно, не изменившись в лице, попросила помягче — и на кости ее стула стало наползать мокрое, красное, со сплетением жил и вен. Наверное, нужно было просто сесть — но были вещи, на которые он был не готов: — Я на это не сяду, — процедил он, когда Андрей, подвинув стул для Хинаты, сам уселся на кости. — Понимаю, — Андрей взмахнул рукой; предназначавшиеся для них троны из костей с треском вошли обратно в плоть на полу, а в зал медленно зашло нечто, чему здоровый мозг просто не мог дать определения, держа в конечностях деревянные стулья с высокими спинками. Сглотнул, стараясь не вглядываться. Сакура не выдержала, прижавшись плотнее к нему и нашарив пальцами его ладонь, вцепившись до красных вмятин от ногтей. Когда это нечто заплаканными глазами на чем-то, напоминающем лицо безо рта, посмотрело на них, Наруто крепко зажмурился, чтобы не видеть немой мольбы — вот у этого точно был разум. Это точно осознавало, что с ним происходит. — Прошу, — повторил Андрей, указывая на стулья напротив. — Итак, — с нескрываемым удовольствием от происходящего, он улыбнулся безгубым ртом, — поскольку во многом наши цели совпадают, предлагаю обсудить, как нам всем остаться в выигрыше в тех обстоятельствах, в которые нас поставил Себастьян Ля Круа. — Саске, что с твоим глазом? — тихо спросила Хината. Прозвучало безжалостно вежливо, как если бы она поинтересовалась, почему запачкан рукав его рубашки. — Это может подождать, — Саске сложил руки на груди, обратившись к Андрею: — И какие же цели, по-твоему, у нас совпадают? — Ваш князь, прежде всего. — Боковым зрением увидел, как Саске медленно кивнул, и Андрей продолжил, проигнорировав неуважительное обращение Саске: — Его нездоровый интерес к содержимому Анкарского саркофага приведет Сородичей к гибели. Всех Сородичей, независимо от секты. — Если в саркофаге — Древний, то его открытие положит начало Геенне, — добавила Хината. — А Ля Круа очень хочет его открыть, — с нескрываемым презрением выплюнув имя князя, Андрей посмотрел на Наруто: — Апокалипсис коснется и вашей братии, так что мы на одной стороне. Этот наивный французский щегол искренне верит, что, выпив Патриарха, обретет власть, коей не обладал ни один вампир со времен Еноха. — Диаблери запрещено законами Камарильи, — парировал Саске, вызвав у Андрея снисходительный смех: — Святая простота. Ваш князь — и есть закон. Кто накажет его, если он его нарушит? Его же Шериф? Или, может, птенцы вроде вас, у которых первая кровь еще на губах не обсохла? Вы даже не успеете опомниться, как из вашего князя высосут всё витэ до капли, после чего Древний возьмется за вас. Ты когда-нибудь впадал в безумие от жажды? Саске промолчал. Наруто опустил взгляд, тут же вздрогнув — на столе прямо перед ним пульсировала жилка. К горлу все сильнее подкатывала тошнота. — Мало того, что Ля Круа готов уничтожить мир в угоду своей мании величия. То, как он поступает со своими Сородичами, достойно отдельного упоминания. — Саске ощутимо напрягся. — Союз с демонами Востока, Объятия в обход законов Камарильи, Кровавая Охота. Союз с оборотнями, — жуткий взгляд обратился к Наруто. — Не удивлюсь, если он мотивировал это борьбой с Шабашом в целом и со мной в частности. Рискованный ход, смелый. Я бы добавил — неожиданно смелый для вашего князя. — Ля Круа всегда предпочитал действовать чужими руками, — добавила Хината, чуть склонив голову; пара тонких прядей, небрежно выпавших из прически, скользнули по бледной ключице, привлекая внимание. — Нередко — моими. — А как только ты стала неугодна… — Андрей как будто специально накручивал, при этом не меняя тона, вкрадчиво наводя на нужные ему выводы. — Какое расточительство. Как только мне стало известно о предстоящей Кровавой Охоте, я предпринял меры, чтобы обезопасить Хинату от возможных посягательств на… — Ублюдок. Андрей удивленно сморщил безбровый лоб. — Меры ты предпринял? — слова желчью обжигали язык. — Ты похитил ее. — Я защитил ее, — Андрей задрал выступающий подбородок, — потому что горстка неонатов, крутящихся вокруг нее, не могла… — Ты забрал ее. Ты украл ее у меня. — Он держался изо всех сил, но губы трескались, натягиваясь на клыки. В уголках рта ощущался металлический привкус. — Ты украл ее. Ты слал своих тварей. Сутки твои твари… — Сакура вцепилась в его руку, пытаясь привести в чувство, пока он еще мог попытаться сдержать обращение; слова превращались в рычание, проглатываясь не приспособленной к речи пастью. Хината посмотрела на него с деланным равнодушием, вдруг откинувшись в своем чудовищном кресле и обратившись к Андрею: — Твои создания атаковали мой дом? Изверг как будто задумался. — Да, — просто признал он. Слишком просто. — Зачем? — Наш разговор был долгим. Я полагал, что понадобится больше времени, чтобы донести до тебя истину, но ты оказалась чрезвычайно разумным птенцом. — А зачем вы наслали ваших тварей на Итачи? — спросила Сакура; от ее хватки у него на предплечье появился синяк. — Это просто, — процедил Саске. — Он уже предлагал Хинате обменять меня на Шикамару, чтобы выманить Итачи. А тут он сам пришел, чтобы защитить меня. — Сир и его Дитя, — с улыбкой подтвердил Андрей. — Было предсказуемо, что он не сможет остаться в стороне, пока его младшему брату угрожает смертельная опасность. Учихи… Лучшие ласомбра были выходцами из вашей семьи. Преступно глупо пренебречь возможностью убить сразу двух зайцев: отвлечь ненужную массовку и, по обстоятельствам, захватить Итачи. — Ненужная массовка… — начала Сакура, и Наруто перебил ее: — Он о нас. — Не конкретно, — смягчил Андрей, — оборотни стали неожиданным козырем в рукаве Ля Круа… Андрей говорил. Много. О судьбе мира, о трусости Ля Круа, о высшей цели Шабаша — тем же вкрадчивым тоном, вынуждая соглашаться с его посылом: Камарилья Лос-Анджелеса под руководством Ля Круа приведет город к гибели. — Не допустить Геенны — вот, что важнее всего. Разумеется, когда Камарилья будет обезглавлена, мы дадим оборотням несколько дней, чтобы покинуть город. Перемирие продлится, сколько потребуется, две недели хватит с запасом. Насчет Анархов и квей-джин можете не беспокоиться, Минг Жао тоже не нужен конец света, поэтому ключ от саркофага до сих пор у нее, несмотря на соглашения с князем. — Он посмотрел на Саске. — Вопрос с Учиха Итачи я готов оставить открытым. — Ты пытался его убить меньше суток назад, — недобро усмехнулся Саске. — Да, — то, с какой простотой Андрей признавал неудобные ему факты, сбивало с толку, — но если его Дитя станет частью Шабаша… Возможно, я сделаю вид, что Сир Итачи погиб от естественных причин. — Возможно? — Возможно. Я не даю обещаний, если нет уверенности, что я могу их сдержать. — А что будет с людьми? Вопрос Сакуры показался странным на фоне разглагольствований о вампирах и судьбах мира, но стоило посмотреть на нее — бледную, еле сдерживающую слезы сострадания ко всему, что их окружало, — и он глубоко вдохнул, исподлобья взглянув на Андрея в ожидании ответа. — А что с ними? — невозмутимо переспросил Андрей. — Если городом будет править Шабаш, что будет с людьми? Со смертными? — С ними будет их обычная жизнь. Они будут ходить на работу, развлекаться в клубах, спариваться, давать потомство. Для них ничего не изменится. — Но ваши чудовища… и все это, — она взмахнула свободной рукой, указывая на всё, что их окружало, — для вас же люди — просто корм. — Люди — это люди, — вместо Андрея ответила Хината. — Вампиры и так кормятся ими постоянно. — Но не убивают, — Сакура прикусила губу, ища слова. — Не делают из них… мебель. Не… выворачивают их себе на потеху. Это делаете только вы, — обвинение в словах Сакуры вызвало у Андрея улыбку. — Люди тоже делают много интересного со скотом, — парировал он. — Свежуют, консервируют, обшивают их кожей диваны и вешают рога на стены для украшения. Это — естественно. — Мы говорим о людях. — Именно. Для нас, бессмертных, люди — такой же скот. И чтобы стадо росло, за ним нужно следить и ухаживать — это мы тоже умеем, не хуже Камарильи, если не лучше. Камарилья слишком привязана к воспоминаниям о бытии людьми, но что-то я не вижу массового помешательства среди людей на, скажем, висении на деревьях. Ведь миф про эволюцию твердит, что люди произошли от обезьян? А вампиры — это дети Каина. Мы созданы хищниками среди человеческого стада. — Чудовищно, — Сакура не могла нахмуриться, но ее взгляд был красноречивей любой мимики. — Мы и есть чудовища, — улыбнулся Андрей. — Просто Шабаш, в отличие от Камарильских выкормышей, признает свою суть. Нет нужды цепляться за человечность, не являясь человеком. — Мы предлагаем безопасное отступление для оборотней, — ровно добавила Хината, — а остальное — это дело вампиров, и вас не касается. Саске, — лиловые глаза казались пустыми, — Ля Круа умрет, с вашей помощью либо без нее, но его ночи сочтены. Если ты согласишься помочь, я оставлю тебе — вам с Ино, — Санта-Монику. Зачем подчиняться Камарилье, если есть я? Я ведь не ошибаюсь, Андрей? — Нет, — с улыбкой лицо Андрея стало еще отвратительней. — Ты ни в чем не ошиблась, птенец. Мне доставляет наслаждение видеть, как ты раскрываешь крылья. Со временем ты станешь достойной королевой Шабаша, и старейшины преклонят перед тобой колени. После Братания… Кончики пальцев лопнули под давлением выступивших когтей; Наруто вскочил, кинувшись через стол прямо на этого уродливого выродка, потому что слушать эту ахинею больше не мог. Его резко потащило назад; футболка жалобно треснула, разрываясь от натяжения, и четыре руки с силой прижали его к стулу, пока голос Сакуры тихо шептал в ухо: — Нет, нет, успокойся, дыши, Наруто, дыши, прошу… Сзади раздались крики. Кажется, закричала Карин, или Ино — в голове нарастал гул, как было всегда, когда он слишком долго держал пограничное состояние перед тем, как перекинуться. — Успокойся, Наруто, — сказала Хината, встав; Наруто уставился на нее, широко распахнув глаза в тщетной попытке разглядеть Хинату в этой незнакомке, которой Изверг пророчил правление Шабашем. — Если вас не устраивает предложение о безопасном отступлении, — Андрей тоже поднялся; от улыбки не осталось и тени, — то первоначальная идея про шкуры и спальню вполне имеет место быть. Длинные пальцы на темной руке потянулись в его сторону, как будто оказавшись прямо перед лицом, несмотря на разделявший их стол; в животе забурлило болью, словно из него через пупок начали вытаскивать его истинную сущность, но ощущение прекратилось мгновенно — Хината перехватила руку Андрея, властным жестом опустив ее: — Я услышала достаточно. Андрей, — нежность, с которой она произнесла имя Изверга, оглушила; обращение само собой отступило, ярость потухла, как залитый водой костер, не оставив даже тления. — Ты ошибся. — В чем же? — он перехватил ее руку, переплетаясь пальцами, и вновь приложился своим безгубым ртом к ее ладони. Улыбка Хинаты была мягкой и грустной. — Ты дважды назвал меня птенцом. — Ты и есть птенец. — Трижды. И ее ладонь, только что удостоившаяся пародии на поцелуй от главы Шабаша в Лос-Анджелесе, резко переместилась на темное, нечеловеческое лицо — это была всего секунда, короткое движение, почти неуловимое для взгляда, — и на шипастых наростах забурлила плоть. — Чт… Договорить Андрей не успел. Хината отпрянула, разведя руки в стороны — раздался хруст костей, и тело Изверга разорвало пополам. Полая грудина сочилась серой жижей, похожей на старое тесто; он не осыпался прахом, не сгорал, как другие вампиры — Хината двигала пальцами в воздухе, пока тело Андрея мялось, сжималось, растягивалось в такт ее движениям. Широким взмахом руки она приблизила бесформенную массу, похожую на кучу глины, к себе, и из нее, повинуясь ее воле, просочилось ухо. — Не откажись ты от человечности — легко бы распознал мое лицемерие, — сказала Хината еще живому Андрею. И сжала кулаки. Глина застыла. Пошла мелкими трещинами. Обуглилась. И осыпалась кучей пепла.