Тягучий дым развевался в воздухе и обволакивал её лёгкие, сжимая в терпких объятиях. Раньше она не курила, но никогда не поздно начать. Терять уже было нечего. За какие грехи жизнь так обошлась с ней — не понятно. София сидела на подоконнике, держа в руках тлеющую сигарету. Уже пятую. На чистом небе были рассыпаны мелкие огоньки, создавая причудливые фигуры. София с надеждой смотрела на звезды. Может быть одна рванет вниз и погаснет через мгновенье? Она хотела поймать этот миг и загадать желание. Самое время поверить в чудо, надеяться было больше не на что. Только она и мерцающие небесные тела. И вдруг одна звездочка сорвалась с места и нырнула вниз, темнея. В голове Софии тут же пронеслось банальное: « Пусть всё будет хорошо ». Такие простые слова — но внутри - огромный смысл.
В дверь позвонили. Соня и не собиралась открывать. Звук прозвучал ещё раз более настойчиво. Она подошла к двери, в то время как в неё уже стучали, оставив в покое звонок. София заглянула в глазок, но увидела лишь что-то красное, похожее на цветы. Она с осторожностью повернула защелку и открыла наконец дверь, увидев перед собой Пашу. С букетом. И счастливой улыбкой на лице.
— Уходи! — только и сорвалось с губ Софии, и она холодно посмотрела на гостя.
Но Паша и не собирался повиноваться. Серб шагнул вперёд и застыл. Он ещё никогда не был у неё дома, только подвозил иногда. Тут было уютно. Войдя сюда, он почувствовал себя как дома. Он там, где и должен быть. Пройдя чуть дальше на кухню, он по-хозяйски поставил мороженое в морозилку, взял со стола вазу, наполнил её водой и погрузил туда охапку пионов. Вазу Паша поставил на столик рядом с диваном. Соня завороженно наблюдала за его действиями. С того момента, как серб зашел к ней, Толстая немного оттаяла и уже не была так категорично настроена. Паша подошёл к девушке и взял её за руку, усадив на диван.
— Нам надо поговорить! — сказали они одновременно.
— Позволь я начну? — Паша поднёс Сонину руку к своим губам и слегка поцеловал её.
— Соня. Я хочу быть с тобой предельно честным. Я повёл себя как последняя сволочь сегодня, так и не разобравшись. Когда я узнал, что ты в больнице, то не находил себе места. Рванул к тебе. Но увидел тебя с Мишей и...
— Между мной и Мишей ничего нет... —перебила его Соня.
— Я знаю. Мы с ним поговорили. Соня, прости меня. Я должен был верить тебе...
— Но ты не поверил. Я провела всю ночь в психушке. Мне казалось, что я схожу с ума.
Девушке было трудно совладать со своими эмоциями, которые были довольно противоречивыми. От дикого желания засунуть гордость и обиду куда подальше, заключить Пашу в объятия и никогда не отпускать вплоть до страха, животного страха, что все повторится. Она слишком хорошо его знала. Боязнь предательства уже давно поселилась у нее внутри и отвергала все попытки вновь кому-то довериться.
Размеренный голос Павла Аркадьевича вырвал её из плена размышлений.
— Я готов тысячу раз извиниться. Я хочу быть с тобой, и я хочу знать, чувствуешь ли ты то же самое.
Такие искренние слова стали неожиданными для Софии. Всей душой хотелось поверить. И она решила, что пора отпустить прошлое. Будь что будет.
— Не извиняйся. Я сама дала повод. Знаешь, я не привыкла к такому. Твоё предложение было очень неожиданным и я... Я растерялась. Я всей душой хотела прокричать "я согласна", но начала нести какую-то чушь...
— Это значит да? — загадочно улыбаясь, Паша смотрел прямо в ее глаза.
— Да!
Не успела София сказать это заветное слово, как Паша подхватил девушку на руки и закружил, крепко сжимая ее в объятиях и обещая самому себе, что теперь никогда не отпустит свою Соню.
Когда Павел поставил ее на ноги, София попыталась успокоить сбившееся дыхание, но очередной вдох был заглушён требовательными губами мужчины. София почувствовала, как покалывающее тепло распространяется по всему телу от этого поцелуя. Словно загипнотизированные, они смотрели друг другу в глаза.
— Я люблю тебя. — прошептал в губы Софии Паша.
— Я люблю тебя. — тихий ответ не заставил себя ждать.
Паша поцеловал ее в губы ещё раз. Нежные касания с каждым разом становились смелее и глубже. Совсем уже не невинно он прикусывал то верхнюю, то нижнюю губу, наслаждаясь ее едва слышными стонами.
Паша был опытным любовником, но только с Софией он перестал думать лишь о собственном удовольствии. С ней он становился нежным и внимательным. Он был без ума при виде того, как у нее подкашивались ноги и учащалось дыхание, когда он сосредоточенно очерчивал пальцами позвоночник, когда покрывал поцелуями шею и ключицы, наблюдая, как она закрывает глаза и запрокидывает голову. А она в то же время теряла голову, вдыхая аромат его парфюма, зарываясь лицом в его волосы, прикусывая мочку уха и спускаясь ниже дорожкой из беспорядочных поцелуев, стремясь при этом захватить каждую клеточку его тела.
Считанные секунды — и они оказались на кровати, жадно срывая друг с друга оставшуюся одежду. Они изголодались по друг другу, соскучились по страстным объятиям.
Уже не в силах сдерживать себя, впившись губами в её шею, одним резким рывком Паша оказался в ней, сдавленно застонавшей. Размеренные толчки, переходящие в неконтролируемое желание обладать ей всей и становившиеся все быстрее и быстрее — её руки, скользящие по его плечам и спине, сминающие его ягодицы, её губы, беспорядочно целующие туда, куда получается попасть, — и они замерли, одновременно достигнув пика наслаждения.
Она была так прекрасна при неярком свете луны, освещающим идеальные контуры её тела. Он смотрел на неё и будто заново влюблялся, скользя глазами по её слегка подергивающимся ресницам и немного приоткрытым губам цвета спелой вишни, прислушиваясь к её рваному дыханию, которое постепенно выровнялось. Уснула. Приобняв Софию, серб тоже закрыл глаза, вскоре провалившись в сон - все-таки последние дни были очень сложными.
***
Солнце уже вовсю светило в окна. Беспардонные лучи, предвестники наступающей весны, проникали повсюду. Был слышен тонкий стук капель - это таял снег на крыше.
Соня еще спала, заботливо укутанная одеялом. А Паша уже проснулся и просто лежал рядом, боясь потревожить её сон. Он наблюдал, как на её лицо падали лучи и она забавно морщилась.
На тумбочке зазвонил телефон. Паша посмотрел на экран мобильника и закатил глаза.
— Да, тетя, что случилось?
— Ты по-моему забыл по какому графику работаешь! Где тебя черти носят?
— Ой, прости, совсем из головы вылетело, до сих пор не могу привыкнуть.
— Чтобы через полчаса был в отеле.
— Ну так рано я не смогу, но нам надо серьезно поговорить, поэтому жди своего любимого племянничка.
И он сбросил и вновь посмотрел на Софию. Та уже открыла глаза.
— Наконец-то ты проснулась! — он склонился над её лицом и поцеловал.
— И тебе доброе утро. — с улыбкой произнесла Соня.
— У меня отличная идея. Предлагаю позавтракать мороженым. Я вчера купил. Твое любимое.
Соня рассмеялась.
— Я еще никогда не начинала день с мороженого.
— Самое время для того, чтобы в нашей совместной жизни зародилась новая традиция.
***
Они сидели на кухне и непринужденно разговаривали, как будто и не было этой пусть и недолгой, но болезненной разлуки. Паша завороженно наблюдал, как София Яновна с наслаждением ест свой любимый десерт, облизывая ложечку и прикрывая глаза от удовольствия.
— Мне надо сейчас поехать в отель и встретиться с тётей. — Паша подождал, когда Соня переключит внимание от лакомства на него и заговорил.
— Зачем? — задала она вполне логичный вопрос.
— Хочу, чтобы ты вернулась на работу. Я уверен, мне удастся её уговорить. Она ещё не поняла, что я изменился. Я ей всё объясню.
— Думаешь, получится? — девушка посмотрела на серба с надеждой.
— Не переживай, Сонь. Все будет хорошо. — Паша поднялся со стула и поцеловал Соню в щеку, — Скоро вернусь!
***
Элеонора Андреевна сидела в ресторане отеля и нетерпеливо оглядывалась на вход в ожидании Павла. Впрочем он не заставил себя долго ждать.
— Здравствуй, тетя Эля.
— И где ты был? Не забыл, что ты на испытательном сроке?
— Как раз об этом я и хотел поговорить. — начал Павел, заметно нервничая, — Я хочу чтобы ты вернула Софии её должность.
Элеонора, кажется, на некоторое время даже потеряла дар речи.
— Это невозможно. Об этом и говорить не стоит. И мне показалось, что между вами все закончилось. Или это не так?
— У нас с ней все серьезно. — сказал Павел, с едва скрываемым раздражением. Разговор явно не клеился.
— Брось! Сначала эта горничная, потом София. И надолго тебя хватит? Перестать заниматься глупостями. Скоро вернешься на свою должность, отправим тебя в Европу в командировку. Переманишь еще одну управляющую, развлечешься.
— Нет. У меня другой вариант. Либо ты возвращаешь Софию, либо я увольняюсь.
И Павел встал и пошел прочь. Ему было неприятно, что родная тетя даже не пытается понять его. Бесчувственная. Она, видимо, не знает, что такое любовь.
***
Соня сидела за столом и допивала любимый кофе, как её взгляд упал на телефон - Паша так торопился, что оставил телефон на столе, свой пиджак тоже забыл. В этот момент на экране высветилось какое-то оповещение - смс-ка пришла - и машинально София прочла этот текст.
«Либо ты прекращаешь заниматься ерундой и бросаешь Софию, и всё будет как раньше, либо больше у тебя нет тёти. Выбирай.» — От Элеоноры Андреевны.
Кажется, сказка закончилась: принцесса стала золушкой, карета — тыквой, а принцу предстоял нелёгкий выбор, способный разрушить всю его жизнь.
И тогда София взяла на себя смелость сделать выбор за него. Принести в жертву их любовь. И правда, в их отношениях не было никакой перспективы, особенно теперь — работу она потеряла и не могла позволить, чтобы Паша испортил себе жизнь. Что бы они делали без Элеона? У Элеоноры связи - работу в Москве они бы больше не нашли, а Паша привык к роскоши, да и София тоже. Даже самая крепкая любовь вряд ли выдержит такие испытания — так думала девушка, когда собирала вещи и утрамбовывала их в чемодан. Только самое необходимое. Ее давно звали обратно в Брюссель — она всегда была ценным сотрудником. Потребовалось совсем немного времени, чтобы забронировать через интернет билет на ближайший рейс, дрожащей рукой написать на маленьком листочке:
«Прости. Не ищи меня. Я не хочу разрушить твою жизнь. Люблю. Соня.», в последний момент подхватить со спинки стула Пашин пиджак, вдохнуть родной запах и бережно сложить его в чемодан, смахнуть подступившие слезы и уйти из квартиры, даже не обернувшись, чтобы не поддаться мимолетной слабости и не остаться.
Успевая поймать такси чуть раньше, чем к ее дому подъезжает Паша, который немного задержался в отеле, так как забирал из номера, где он жил, все вещи. Оставляя его, непонимающего что происходит, но потом замечающего жалкий клочок бумаги на столе, медленно перечитывающего эти строки несколько раз, ведь он до по последнего не верит.
Человек с разбитым сердцем, брошенный в пустой квартире.
