Мой врач (В другом мире) - Fairytale

Одной из основных — и, пожалуй, самых приятных для Фингона частей программы адаптации — было чтение книг. Один из друзей профессора составил для него список в двух частях — классической и современной (то есть написанной менее ста лет назад) литературы. В квартиру прибыли два ящика, где книги были уложены по алфавиту. Профессор сказал Фингону, что он может заказать для себя любую книгу дополнительно — правда, сначала он должен был прочесть хотя бы по десять названий из обеих коробок. Медсестра и нянечка, которым объяснили, что Фингон прибыл из какой-то маргинальной общины сектантов на дальнем материке, где вообще запрещалось читать художественную литературу, с интересом и немалым удивлением наблюдали за тем, как он проводит целые дни с книгой в руках. Иногда, если ребёнок требовал внимания и книга подходила, он даже начинал читать вслух над её колыбелькой. По фильмам Фингон уже знал, что люди любят вымышленные истории, но не сразу понял, зачем они нужны. Теперь же книги так трогали его, приносили такое счастье, что из знакомого ему он мог сравнить это только с музыкой. Как он сам некогда касался струн арфы, так сейчас почти физически чувствовал, как авторы книг касаются каких-то струн внутри него. Как волны нот проникают во всё вокруг, как заставляют отзываться стены, колонны и занавеси — так и вся душа его отзывается, словно отражаясь от проникающего звука; и как, бывает, на разные ноты то зазвенит стеклянный кубок, то словно задрожит пол, отзываясь на звуки струн, так и внутри него разные уголки души отзывались по-разному. Иногда было похоже на то, будто через разноцветные витражные стёкла в его душу льётся то синий, то алый цвет, по-разному освещая всё кругом. Однажды он упал на постель, дочитав книгу в полумраке, задыхаясь, не зажигая свет, смотря в потолок; он чувствовал, как на глазах у него впервые за много месяцев выступают слёзы. Это не было связано с содержанием книги; в голове у него сейчас был такой сумбур, что он не смог бы пересказать её. Это были слёзы благодарности: он думал о том, какие же замечательные, добрые люди — авторы книг, которые дарят читателям счастье… В письмах он описывал профессору свои впечатления кратко и коряво; ему было не совсем удобно и писать о своих чувствах, и он не знал, как выразить их на чужом языке. Иногда ему было интересно посмотреть, что думают другие читатели о том, что прочёл он сам, но, естественно, поскольку то, что он читал, принадлежало к числу самых популярных книг, он просто терялся в огромной массе отзывов и рецензий. Но всё изменилось, когда он достал из коробки с современной литературой книгу под названием «Везде и всегда», которую написал некий Ален Керт — точнее, не книгу, а четыре томика в общей коробке. *** — Мне обещали, что в наш мир будет устроена ещё одна экспедиция, теперь уже чтобы всё уладить, — сказал Маэдрос. — Президент просто в ужасе, сколько на это всё уйдёт средств. Конечно, весь доход у этих уродов конфискуют. Но всё-таки: насколько же легко причинить другим вред, и насколько же тяжело и дорого — даже просто в материальном плане! — его исправить… А как ты? Они с Маэдросом говорили по коммуникатору. Фингон старался не очень часто прибегать к этому способу связи: слышать голос Маэдроса было для него почти тяжело, он начинал вспоминать, мучиться, не мог заснуть. Лучше уж письма. — Как твои книги? Мне тоже дали список, пока только классика. — Я перечитываю «Везде и всегда», — ответил Фингон (правда, не сказав при этом «в четвёртый раз»). — Тебе так понравилось? Ну надо же. Не очень понимаю, зачем: ведь ты уже знаешь, чем всё закончилось? Может, мне с этой книги начать? Я уже читаю газеты. Даже успеваю прочесть «Утренний рогалик» до завтрака. — Там четыре тома по девятьсот страниц, — признался Фингон. — Да, я вряд ли это сразу прочту. А о чём оно? — Это… это книга о человеке, который оказался в мире магии и полюбил принцессу по имени Адини. Его зовут Ален, как и автора. Принцесса не любит его, хотя хорошо к нему относится. И он готов всё для неё сделать. Он даже отправляется куда-то за её душой, когда она умирает. И сам умирает на некоторое время ради неё. Теряет руку. И он делает много хорошего для разных людей и всех спасает, и у него самого ничего не выходит. — Фингон вздохнул. Передать содержание книги было трудно да и бесполезно: рассказать словами об её очаровании он не умел. — Так трудно понять, — сказал Маэдрос. — А фильма нет? — Нет, фильма нет, — ответил он. *** Дочитав «Везде и всегда» в четвёртый раз, Фингон подумал, что, может быть, у книги всё-таки есть продолжение, просто оно не входит в число рекомендованных. Выяснилось, что роман считается лучшей книгой столетия и стоит на первом месте во всех рейтингах современной литературы. Сам Ален Керт продолжения не написал, но их оказалось очень много: в отличие от многих других авторов, Ален разрешал публиковать книги о своих персонажах, и издательство выпускало их в похожих обложках. Ещё Фингон выяснил, что книги, которые люди пишут о чужих персонажах, чаще всего называют «фанфиками», но поскольку продолжения «Везде и всегда» были опубликованы, их можно было уже называть настоящими романами. Постепенно он (благодаря рейтингу на сайте издательства и голосованиям на сайте поклонников «Везде и всегда») разобрался, какие из них самые популярные и интересные — и дома у них появился ещё один, третий ящик с книгами, наполненный романами с кружевными узорами на разноцветных корешках. Авторы фанфиков предлагали самые разные объяснения того, почему Адини не смогла полюбить Алена, пытались сделать Адини и Алена счастливыми, найти герою другую девушку (эти истории были самыми скучными и нелогичными), прослеживали биографии второстепенных героев, рассказывали о приключениях Алена до встречи с Адини. Фингону понравился, к его собственному удивлению, роман под названием «Куст зелёных роз», где описывалось детство и юность Адини: там принцесса училась в пансионате, где влюбилась в девушку классом старше; та умерла за год до выпуска, и с тех пор Адини уже никому не отдавала своего сердца. Изобретательность авторов несказанно изумляла Фингона. Особенно его поразил роман, написанный фанаткой горничной принцессы, которая упоминалась в «Везде и всегда» только четыре раза, причём всего один раз по имени («верная Динаэт»). В романе горничная сбегала из дворца, добывала какие-то волшебные доспехи, спасала несколько королевств, а в конце становилась императрицей и диктовала Адини свои условия. Наиболее скандальной известностью пользовался роман под названием «Нигде и никогда», который написала некая Нентри Мэй: одни говорили, что Керт должен был подать на Мэй в суд за издевательство над «Везде и всегда», другие считали, что «Нигде и никогда» интереснее оригинала. Хотя это были два огромных тома, чуть ли не равноценных по размеру самой эпопее, Фингон прочёл их за три дня. Книга ему скорее понравилась, он даже перечитал её, и в, общем, было понятно, почему у Нентри Мэй столько собственных поклонников (правда, в отличие от Алена, публиковать фанфики по её роману она не разрешала). В её книге подробно рассказывалось о семье принцессы, которая в романе Алена Керта была описана очень скупо: суровый отец, мать — то ли лесная фея, то ли нимфа, прекрасный и загадочный дворец, оплетённый туманом и ветвями диких лоз. У Нентри Мэй была подробно показана изнанка дворцовой жизни — злоба, зависть, интриги, отвратительная мелочность, высокомерие и злопамятность придворных (кое-что из этого Фингону, увы, было знакомо). Здесь у Адини был брат-близнец по имени Алинди, за которого Адини была обязана выйти замуж, и который овладел ею ещё до знакомства с героем, причём оказывалось, что в нескольких ключевых моментах книги с героем общалась не Адини, а её брат. Отец принцессы был изображён тираном, любовь которого к принцессе была отнюдь не родительской; мать Адини была не лесным духом, а призраком, поскольку отец когда-то зарезал её и повесил на дереве. Во второй книге даже явственно намекалось на то, что отец-король настолько сильно желал принцессу, что его сын, принц Алинди, насильственно лишил его возможности заниматься любовью, то ли опоив каким-то зельем, то ли оскопив с помощью подкупленного врача. *** Наконец, Фингон решил всё-таки стать участником сообщества любителей Алена Керта, и зарегистрировался там — как «Принцесса Финнвэг». «Сиреневая сказка» в бумажной обложке, несмотря ни на что, была дорога ему, и воспоминания о том, как человек читал её вслух, не были неприятными. Он посмотрел несколько закрытых от незарегистрированных пользователей тем, проголосовал за самый интересный роман о детстве и юности Адини (по его мнению, это был всё-таки «Куст зелёных роз») и начал с интересом читать фик по мотивам «Нигде и никогда», который был в процессе написания. К тому времени Фингон уже знал, что Ален Керт не только против экранизаций, но и против переодеваний в его персонажей. Фанаты всё-таки этим занимались, но тайно и у себя на квартирах: фото- и видеосъёмки (как, кстати, и обсуждения личности автора) лежали в закрытом отделе форума, куда Фингон пока попасть не мог. На следующий день, открыв продолжение романа на форуме, он с удивлением увидел в разделе «почтовый ящик» письмо: Личное сообщение от пользователя Элис Фэйе Добрый день! Скажите, если можно, почему вы выбрали такой ник? Принцесса Финнвэг Добрый день! Я не знала — это почему-то нельзя? Элис Фэйе Нет, что вы! Просто мне любопытно потому, что это я написала книгу про эту героиню. Простите. Фингон очень удивился и подумал, не шутит ли над ним незнакомая девушка. Он поискал в сети и увидел, что на некоторых сайтах уточняется, что автор романа про принцессу Финнвэг «известна на форуме „Везде и всегда“ как Элис Фэйе». Принцесса Финнвэг Неужели это действительно вы? Спасибо вам за книгу, она мне понравилась. Это была первая книга в таком жанре, которую я прочитал. Элис Фэйе Неужели раньше, чем «Везде и всегда»??? Ничего себе! Принцесса Финнвэг Да, я только недавно стал читать такие книги. Так что я многого не знаю и постараюсь помалкивать, а то, наверное, напишу какую-нибудь глупость. Но мне очень приятно, что вы написали мне. Элис Фэйе А как так получилось, что вы начали с моей книги? Ещё раз извините за любопытство. Фингон задумался, потом решил всё-таки написать правду. Принцесса Финнвэг Отец моего ребёнка купил эту книгу случайно перед встречей со мной; он хотел чего-нибудь почитать, так как очень волновался. Потом он читал мне её вслух, и она постепенно стала мне дорога. Захотелось почитать ещё что-нибудь в этом же роде. Элис Фэйе Мне очень повезло. А что ещё вы уже прочли? Принцесса Финнвэг Я прочёл почти всю серию романов по мотивам «Везде и всегда», по крайней мере, основную. А ещё… Фингон задумался. Ему не хотелось лгать Элис, но если разговаривать с ней дальше, он должен был неминуемо попасть в какое-нибудь неловкое положение из-за своего незнания жизни в этом мире. Просто повторить ей эту придуманную для него ложь про то, что он «приехал с дальнего материка» — он не мог; Фингон совершенно не умел лгать. В конце концов, он сфотографировал печатный список книг, который составил для него коллега профессора, где он отмечал прочтённое и делал другие пометки. Список начинался фразой: «Вот это основной рекомендательный список книг для той девушки, которая выросла на дальнем континенте в сектантской семье и не читала художественной литературы…» Элис Фэйе Я поняла. Вам, наверное, трудно привыкнуть к жизни в столице, тем более если вы работаете. Я, наверное, вам мешаю? Принцесса Финнвэг Я не работаю — сижу дома с ребёнком. У нас есть няня. Поэтому у меня бывает достаточно времени для чтения. И, честно говоря, мне не с кем поговорить о книгах. Отца ребёнка сейчас нет дома, он работает в другом городе. Я пишу ему, но не всё можно рассказать в письме. Общение с Элис сильно облегчило Фингону жизнь: теперь у него было кому задать вопрос в случае, если он чего-нибудь не понимал. Элис рекомендовала ему книги для чтения и темы, где можно было их обсудить; он познакомился с несколькими другими пользователями форума, в том числе с девушкой со странным ником Влюблённый Тортик (оказалось, что ей пятнадцать лет и она мечтает стать офицером службы по охране гражданского населения и получить оружие). Однажды Элис, когда выяснилось, что они живут в одном городе, предложила Фингону встретиться («развиртуализоваться»), но он не был уверен, что ему можно это делать: Фингон боялся, что при личной встрече с кем-то с форума может проговориться о том, кто он. Конечно, он выходил из квартиры с ребёнком; они гуляли в огромном магазине, который находился на двух последних этажах дома и в саду на крыше. Психолог, который работал с ним, объяснил, что в этом мире люди, пережившие тяжелую психическую травму, могут носить на одежде особые метки, благодаря которым врачи, социальные работники, обслуживающий персонал, да и просто окружающие могли понять, что у человека очень тяжело на душе и обращаться с ним бережно. Фингон согласился, и ему выдали чёрный кружок, означавший, что его носитель пережил крайнюю степень психологического и физического насилия, но при этом не склонен к агрессии. В конце концов, он написал Элис: Принцесса Финнвэг Наверное, пока нет; мне надо подождать хотя бы возвращения отца ребёнка. Он будет недели через три. Элис Фэйе Ты скучаешь по нему? Фингон задумался. Наверное, он должен был быть рад, что сейчас один, но… Принцесса Финнвэг Я не знаю, как тебе сказать. Всё сложно — и между нами, и вообще. Трудно привыкнуть к этой жизни, наверное, сейчас только чтение мне помогает. К тому же… Он долго сомневался, но всё же написал: …к тому же мне пришлось сделать физическую модификацию. Элис Фэйе Понимаю. Фингон с горечью подумал, что Элис, наверное, считает его бессердечным, расчётливым человеком, который готов на всё — и на жизнь с нелюбимым, и на то, чтобы превратиться в женщину и родить, чтобы только выбраться из ненавистного дома. Принцесса Финнвэг Элис, ты мой друг. Я сейчас могу сказать только, что жизнь с этим человеком — это не совсем моё решение… *** Между тем в закрытом для Фингона отделе форума, в теме «Об авторе — личное» состоялся вот такой разговор. Настоящая_Адини328 Между прочим, Ален завёл себе биосинтетическую подругу! Я точно знаю:) Влюблённый Тортик Откуда инфа??? Настоящая_Адини328 Мой брат в фирме работает, где обслуживают бс-существ! Весёлый биомусор У некоторых девушек фантазия… ну прямо зашкаливает. Пиши фики лучше. Алинди Был Женщиной Очень грустно, если так, но я не верю: ( Влюблённый Тортик По-моему, давно пора! Так лучше, чем быть одному! Адини Принцесса10833 Настоящая_Адини328, ТЫ СПЯТИЛА, ЕСЛИ БУДЕШЬ ЕЩЁ ТАКОЕ ПИСАТЬ, Я [удалено модератором] Элис Фэйе (модератор) Настоящая_Адини328, согласно нашим правилам, обсуждение деталей личной жизни автора на форуме не поощряется, — вне зависимости от того, правду Вы говорите или нет. Вам выносится предупреждение сроком на две недели. Личное сообщение для пользователя Элис Фэйе от пользователя Нентри Мэй Элис, добрый день! Мы не знакомы и я не была на форуме уже лет шесть, но я тебе пишу, поскольку ты модератор личного раздела. Должна тебе на всякий случай сказать, что история насчёт бс-подруги — в некоторых отношениях правда. Но такие разговоры на форуме лучше сразу прекращать, у Алена сейчас и так тяжёлое время. *** Через несколько недель после пребывания Фингона на форуме участники обезумели от необыкновенной новости: двадцать лет спустя Ален Керт собрался выпустить новую книгу. Издательство сразу объявило, что это — не продолжение «Везде и всегда». Вскоре на форуме появилось фото обложки — серые крыши и низкое, покрытое тучами небо — и посвящения: Я люблю тебя. Наверное, ты никогда это не прочтёшь, но я люблю тебя. Своей любовью я причинил тебе величайшее зло. Я причинил тебе зло тем, что счастлив — пока я был счастлив. Я никогда не смогу загладить свою вину перед тобою. Я даже не прошу у тебя прощения — это невозможно. Любовь моя, я покинул мой дом навсегда и теперь туда сможет войти твоё счастье. Твой Ален. Звучало это всё не очень радостно, и обитатели форума терялись в догадках, что же происходит в новой книге. Наконец, Фингон получил личное сообщение от своей знакомой — Влюблённый Тортик. Оказалось, что старшая сестра одноклассницы Тортика была рецензентом крупного литературоведческого журнала и получила книгу за месяц до выхода. Девушка героически сфотографировала роман, рискуя навлечь неприятности на сестру, и под большим секретом пригласила нескольких подруг в специальную секретную тему, куда она переслала фотографии книги. Фингону было немного стыдно, но он дал себе зарок, что закажет книгу, как только она появится, и очень быстро прочёл её. Она оказалась маленькой, меньше трёхсот страниц — и, пожалуй, в первый раз за всё это время запойного чтения он подумал, что читает нечто неподходящее для беременной женщины. В этой книге действие происходило в каком-то индустриальном мире, на другой планете. Главный герой был врачом, который в первой главе делал юной девушке по имени Аэллира тяжёлую, длительную и мучительную операцию, описанную во всех физиологических подробностях; во время неё она на мгновение пришла в сознание, чтобы испытать невыносимую боль, и продолжала мучиться и после, в больничной палате (что объяснялось как сложностью самой операции, так и несовершенством медицины в описываемом мире). Через несколько дней выяснилось, что Аэллира была практически здорова, а ненужная и жестокая операция была организована родственниками девушки, подделавшими медицинские данные, чтобы сделать её инвалидом и лишить наследства. На протяжении всей книги врач пытался исправить свою ошибку, но у него ничего не получилось; здоровье пациентки было безнадёжно погублено, он любил её — но для неё он стал худшим в мире врагом. В конце он устроил девушке поездку в тот, реальный мир, где обитал сейчас сам Фингон, но шансов на выздоровление у Аэллиры было немного — только на избавление от боли. Роман кончался тем, что герой стоит на крыше больницы, видит в небе небольшую искру — космолёт Аэллиры, который уносит её в иной мир — и кончает с собой, бросившись вниз. Фингону стоило огромного труда взять себя в руки после этой книги. Пообщавшись с людьми на форуме, он с ужасом думал, какое впечатление произведёт роман на поклонников, среди которых были такие, которые рыдали, наносили себе порезы или даже уходили в секту только из-за печальной истории Алена и Адини. *** Профессор застал Фингона за перечитыванием третьего тома «Везде и всегда». — Что это у тебя? А, вижу. — Да, это книга Алена Керта. Кстати, — сказал он просто так, чтобы поддержать разговор, — это же, кажется, псевдоним? Ты не знаешь, кто он? — спросил Фингон. — Ну… собственно, это я, — ответил он. — Прости, я почему-то думал, что ты никогда это не прочтёшь. Всё время забываю, что оно — «лучшая книга века» и всё такое. А что… тебе оно понравилось? Фингон сел рядом с ним. Потом обнял его, поцеловал и сказал: — Я люблю тебя, Ален. — Не может быть, — сказал он. Он долго молчал, сжимая руку Фингона, потом выговорил: — Просто не может. Тебе настолько нравится книга? Тебе меня жалко?.. — Да, — ответил Фингон. — Даже не могу тебе сказать, что я чувствую. Просто очень не хочу, чтобы тебе было так плохо. И по-моему, твоя последняя книга слишком грустная. По крайней мере, насколько я слышал, — поспешно добавил он, не желая подводить форумных знакомых. — Ты пишешь, что причинил мне величайшее зло, и я просто… — Ты ведь читал уже, да?.. Конечно, книга же маленькая. Я знаю, ты очень добрая. Я так чувствовал, Финнвэг. Почему я такой тупой! У меня даже не было мысли, что ты это прочтёшь, иначе я не написал бы этого посвящения. Наверно, ты хотела бы счастья для героев, но… Хотя если хочешь, я мог бы… — Понимаешь… Ален. Книга такая, какая есть. Я чувствую, что так было нужно. Просто я хотел бы счастья для тебя, а не для твоих героев. — Ален, — позвал Фингон, собираясь ложиться спать. Он спал на диване в кабинете — отсюда было удобнее заходить в комнату ребёнка. Называть его «Аленом» Фингону было намного легче, чем произносить имя, стоявшее в документах, по которым он, Фингон, стал его собственностью. — Ты не мог бы почитать мне? Мне иногда этого не хватает. В руках у него был четвёртый том «Везде и всегда». — Конечно. — Я единственный, кому ты читал на ночь «Везде и всегда»? — спросил с улыбкой Фингон. Ален рассмеялся. — Нет, милая, лет пятнадцать назад я читал книгу дочке моего коллеги. Она до сих пор даёт об этом интервью. Он читал и читал, ощущая тепло тела Фингона у своего бедра, он слышал его дыхание, видел, как тот начинает засыпать. Ему не хотелось, чтобы этот день кончался так — тихим молчанием, которое тут же наполнится одиночеством и тоской. — Финнвэг, — сказал он. — Когда ты сказала то, что сказала… это в основном из-за книги? Тебе действительно понравилась книга, или ты просто хотела узнать обо мне побольше? — Я действительно не знал, кто ты, — ответил Фингон. — И мне, как видишь, действительно нравится книга. Очень-очень. — Приподнявшись, он толкнул дверцу шкафа и Ален почти с ужасом увидел, что тот до отказа набит продолжениями «Везде и всегда». — Понимаешь, наверное, всё это вместе — и твои книги, и ребёнок, и всё, что ты делал для меня в последние месяцы — называется «я тебя люблю». Вот. Фингон пододвинулся к нему поближе и мгновенно заснул. «Да, это похоже на меня, — грустно подумал Ален. — Всегда со мной всё так. Любимая моя. Она должна ненавидеть меня, она носит чужого ребёнка — и она говорит — я тебя люблю…» *** Ален знал, что Маэдрос должен сегодня снова приехать на несколько дней к ним. Он ушёл из дома и решил всё-таки зайти в редакцию и поговорить с ними по поводу новой книги. — Мы же отправляем книгу в печать сегодня ночью, — сказал редактор. — Неужели вы хотите снять посвящение?! — Нет, — сказал он. — Не снять. Может быть, добавить в конце. Второе посвящение. Он взял бумагу и написал на ней: Любимая моя принцесса, я удержался на краю благодаря этой книге. Теперь ты держишь меня. Спасибо тебе. — Вот так, — сказал он, отдавая бумагу редактору. — Просто вставьте в конце. Если можно. — Мы можем вставить прямо ваш автограф? — Конечно, можно и так. *** Фингон потом часто думал о том, что было бы, если бы Маэдрос приехал к ним на день раньше — смог ли бы он тогда, после этого сказать «я тебя люблю» Алену? Наверно, смог бы. Маэдрос рассказал ему, что, по решению Президентского совета, судебный процесс, по крайней мере вначале, будет закрытым: власти прежде всего не хотели привлекать излишнее внимание к тем немногим эльфам, которые сблизились со «своими» людьми, и которые хотели бы остаться в этом мире надолго или насовсем — таким, как сам Фингон, Финголфин или Карантир. Большинству тех, кто успел приобрести эльфов в лаборатории, сказали, что им ошибочно реализовали опытные исследовательские образцы. — Так ты видел отца?! — спросил Фингон. — Как он? Он… Ты ему про меня рассказал? Маэдрос посмотрел на него внимательно, пристально; потом опустил глаза и сказал: — Понимаешь… Да, я ему рассказал в общих чертах. Он сказал: «Ты только не обольщайся насчёт Финдекано. Насколько я знаю своего сына, он выберет отца ребёнка». Он ведь прав, да? Я же чувствую. Ладно, не молчи, он же прав? — Отчасти. — Я ему, конечно, не сказал, что я тоже теперь отец ребёнка, в общем-то. Ему бы это очень не понравилось. Твой отец меня не особенно любит. Фингон взял его за обе руки, уткнулся лбом в его ладони. — Ладно, я привыкну, — сказал Маэдрос. — Не переживай. Было бы хуже, если бы ты возненавидел ребёнка или настолько возненавидел её отца, что не хотел бы его видеть и разрешать ему видеться с дочерью. Я же с вами останусь? — Конечно! — Фингон бросился ему на шею; они долго оставались в объятиях друг друга. — Конечно! В конце концов, — сказал он, пытаясь оправдаться, — неизвестно, что будет дальше. Ведь люди… — Финьо, так нельзя, — Маэдрос покачал головой. — Нельзя так думать и нельзя собираться жить дальше с такими мыслями. В этом мире люди могут жить очень долго, если не столько, сколько мы — но долго, и, насколько мне удалось узнать, в последние двести лет их медицина сделала огромные успехи в продлении жизни. Да, мы, эльфы, можем просуществовать столько, сколько существует наш мир — но разве сейчас мы можем быть уверены, что наш мир существует, а не уничтожен походя ещё какой-нибудь экспедицией? Можем ли мы существовать так долго вне этого мира? Что произойдёт с нашими душами, если мы случайно погибнем — ведь даже если бы мы были дома, теперь не существует Валар, не существует даже Чертогов Мандоса, куда наши души могли бы уйти? Теперь, когда в мире нет ни Валар, ни Сильмариллов, мы свободны — и мы не знаем, что будет дальше. Не нужно загадывать, Финьо! Если любишь его — то люби, я не против. Я счастлив уже тем, что могу видеть и обнимать тебя, как и раньше. — И потом, как раньше, мы начнём целоваться, — шепнул ему Фингон. — И опять не сразу? — Можно начать сейчас, — Фингон запустил пальцы в его густые рыжие волосы, которые уже успели отрасти ниже плеч. Он только успел украдкой взглянуть на часы и подумать, что ребёнка нужно кормить ещё не скоро, и как правильно он сделал, что отпустил на сегодня няню. *** Вернувшись, Ален увидел, что Фингон сидит в кресле с ребёнком на руках, а Маэдрос забрался на диван и читает первый том «Везде и всегда». — Лучник не может попасть в цель с такого расстояния и под таким углом, как у вас написано, — сказал он Алену. Ален вздохнул. На форум он всё-таки пару раз заглядывал (хотя и утверждал обратное), и темы с обсуждением оружия показались ему самыми ненужными и противными. Но на этот вопрос ответ у него был. — Я нашёл такой лук в археологической экспедиции, ещё очень давно, — сказал он. — Мы его испытывали: тут дело в наконечнике и металлическом оперении. Давайте я вам покажу… — Он снял с полки огромный том с отчётами экспедиции и сел рядом. Фингон был так счастлив, что ему хотелось подбежать и обнять обоих, но он благоразумно решил, что для этого ещё будет время.