В короне Робба

Петир пришёл к ней глубокой ночью, но Алейна не спала. Она отложила книгу и зажгла дополнительные свечи. Петир любил её долго, нежно, стремясь доставить ей удовольствие. Алейна ценила своего «отца» в том числе и за это, но прежде всего — за его гениальный ум. Уже в семь лет, когда пьяница-отец продал её в бордель за бутылку арборского, Алейна знала, что её выживание зависит только от неё самой. Семеро не дали ей богатой родни, но дали красоту и острый ум, и для пути наверх этого было достаточно. Когда Петир появился в её жизни, Алейна уже стала любимицей мадам и пользовалась всеми льготами, какие только могут быть у шлюхи. Она спала на шёлковых простынях, кушала персики, пила дорогое вино и обслуживала самых богатых клиентов. Мадам, злая и циничная старуха, души не чаяла в ласковой, смышлёной девочке и видела в Алейне свою преемницу. Петир оценил Алейну сразу, едва увидев. «Ты похожа на ту, кого я ищу, — сказал он ей. — Скажи, милая моя Алейна, любишь ли ты играть?» Они с Петиром играли в разные игры, от кайвассы до поцелуев, но чаще всего — в игру престолов. Петир отвёз её в Орлиное Гнездо, назвав своей дочерью, целовал её на глазах безумно ревновавшей жены, а потом выкинул толстую дуру в Лунную Дверь. Вину за убийство они с Петиром свалили на певца Мариллона, вместе одурачили лордов Хартии, а потом Петир велел ей соблазнить Гарри Наследника, за которого Алейна и вышла замуж три месяца назад. — Вы рискуете, мой милый отец, — игриво сказала Алейна, поглаживая его грудь. — Мой муж разгневается, если узнает о нас. — Гарри Лопух? — Петир рассмеялся и шлёпнул её по заду. — Пока сир Лин Корбрей развлекает его охотой, попойками и сладкими песнями о грядущем наследстве, он будет слеп и глух. — Но разве сир Лин не прав? Мой муж станет королём, когда бедняжка Робин умрёт. — Так и будет, моя милая, но не раньше, чем ты родишь ребёночка. Алейна осторожно потрогала свой округлившийся живот. — Мой муж спал со мной всего раз, в ночь свадьбы. Он может заподозрить, что ребёнок не его. — Ты развеешь его сомнения, превознося его мужскую силу, от которой любая женщина беременеет сразу же. Алейна фыркнула. — Он тогда так напился, что у него не встал. — Сир Лин постарался его напоить. Не волнуйся, Алейна: твой муж ничего не помнит и поверит в любую твою ложь. Алейна приблизила свои губы к губам Петира и выдохнула: — Когда Робин умрёт, кого мы обвиним в этом? Мейстера? — Его тоже, но в первую очередь — твоего мужа. — Вот как? — Алейна села на Петира верхом. — Мы найдём свидетелей, которые слышали, как твой муж сговаривался с мейстером об отравлении. — Петир ухватил её за бёдра. — Сир Лин подтвердит, что Гарри Наследник давно мечтает перестать быть наследником и стать королём. Мы выкрасим твоего мужа такими чёрными красками, что ни у кого не останется сомнений в его вине. Алейна двигала бёдрами вверх-вниз. — Мне не терпится стать вдовой, — промурлыкала она. Петир стиснул её груди. — Твоё дитя унаследует Долину, а мы с тобой будем править от его или её имени. Долгие, долгие годы. Алейна засмеялась. — Королева-регент Алейна из Блошиного Конца. — Знатные лорды с тысячелетними родословными преклонят колени перед шлюхой, — сказал Петир. — Так им и надо.