***
Бран увидел двор замка и тёмно-красные знамёна с чёрными силуэтами птиц и белым деревом на чёрном фоне в центре. Он вспомнил уроки мейстера Лювина и понял, что видит герб Блэквудов. Возле конюшни играл мальчик лет шести, судя по одежде — из детей прислуги. Мальчик постарше и лучше одетый — сын рыцаря или бастард лорда Блэквуда — подошёл и пнул его. Маленький мальчик упал носом в грязь, но не заплакал, а молча встал и побежал. Видимо, такое обращение было для него привычным. Большой мальчик догнал его, повалил на землю и принялся лупить. Вот тот же мальчик, но теперь ему уже не шесть лет, а около десяти. Он лучше одет, держит в руках книгу, а рядом сидит мейстер и что-то ему рассказывает. «Когда я вырасту, я смогу стать мейстером, как вы?» — «Конечно, Гарри. У тебя талант к наукам. Я поговорю с лордом Блэквудом, и он направит тебя в Цитадель на обучение». Вот уже не мальчик, а юноша лет шестнадцати в одежде послушника, и на шее у него цепь с четырьмя звеньями: медным, оловянным, свинцовым и золотым. И место другое, южнее и теплее. Бран никогда не был в Цитадели, но догадался, что это она. Невысокий, но очень широкоплечий человек, с толстым животом и множеством звеньев вокруг толстой шеи, говорил с юношей. «Ты по-прежнему намерен выковать звено из валирийской стали, Гарольд? Учти, магия не самая полезная наука. Лучше сделай серебряное звено — от умения лечить людей больше проку». — «Но вы-то изучаете магию, архмейстер Марвин?» — «Изучаю, и поэтому другие мейстеры считают меня полоумным. Ты уверен, что хочешь этого?» — «Уверен». Вот Гарольд сидит под чардревом один, углубившись в древний фолиант. Внезапно глаза его расширяются. «Обмен душами», — шепчет он. — «Неужели это возможно?» По богороще передвигается ворон. Он опирается кончиками крыльев о землю, будто это передние лапы; когда он открывает клюв, раздаётся мяуканье. Гарольд наблюдает и делает записи. «Эффект длится пару часов», — бормочет он, — «а потом ворон вновь становится вороном. Где же я ошибся?» — «Гарольд Риверс!» — слышен крик. — «Хватит мучать животных! Если ты бастард Фрея, это ещё не значит, что надо во всём повторять его!». Почему Риверс, удивляется Бран, он же из семьи простых слуг? Но в следующий миг Бран понимает: при поступлении в Цитадель Гарольд солгал о своём происхождении, чтобы казаться значительней. Понятно, почему он назвался отпрыском Фрея: их так много, что проверять никто не станет. Гарольд Риверс, уже в одеянии мейстера и лет двадцати на вид, наблюдает за вороном, гоняющимся за мышами. На его лице медленно проступает улыбка. «Это прорыв. Мне удалось закрепить эффект. Цель близка». Он смотрит на чардрево и усмехается. «Я читал, что за Стеной есть колдуны, умеющие вселяться в животных. Это дар от рождения, как и все дары в этом мире. Но я добился всего сам». — Глаза Гарольда вспыхивают торжеством. — «Скоро я стану королём». Вновь Гарольд сидит под чардревом, но вблизи нет ни воронов, ни книг. Он в богороще один и рассуждает вслух. «Король Роберт мёртв. Я не успел совсем чуть-чуть, мне оставалось закончить пару опытов. Но нет смысла жалеть об упущенном. Теперь в стране четыре короля, и я должен выбрать одного из них. Станнис? Его армия слабее всех. Вероятно, его убьют первым. Армия Ренли сильна, но я кое-что слышал о его наклонностях. Не хотелось бы оказаться в теле мужеложца. Остаются Джоффри и Робб. Робб, правда, ещё не провозгласил себя королём, но дело к тому идёт. Кого из них выбрать?» Гарольд достаёт серебряную монету. «Джоффри у нас Баратеон, то есть олень. Значит, решка — Робб». Гарольд Риверс подбрасывает монету в воздух.***
Кто-то трясёт Брана за плечо. Листик. — Возвращайся, Бран. Надо уходить. Бран смотрит на своего учителя. Тело Бриндена Риверса — то, что от него ещё оставалось — таяло и растворялось в корнях чардрева. Красный глаз закрылся навсегда. — Он и так пережил своё время, — сказала Листик. — Он ушёл в деревья, а это значит, что должны уйти и мы. Барьера больше нет. Скоро мертвецы будут здесь. Садись на своего дракона, Бран, и улетай. Бран перепугался. — Но я ещё не умею… лорд Бринден только начал учить меня… В золотистых глазах Листика мелькнула жалость. — Тогда иди с нами, вниз. Пещеры тянутся на многие лиги и уходят к центру земли. Мы спустимся на нижние уровни, где текут подземные реки, и запечатаем вход за собой. — Я не смогу вернуться? — Нет, но ты сможешь надевать шкуры зверей и видеть сквозь зелень. Твоё тело исчезнет во мраке, но твой разум охватит весь мир. Когда-то Бран хотел стать рыцарем. Теперь от его сломанного тела нет никакого проку. — Я пойду с вами.***
Они спускались целую вечность. Наконец Брана усадили на торчащий из земляной стены белый корень. Он закрыл глаза и потянулся к Визериону. Дракон сидел на вершине полого холма и нервно бил хвостом. Мертвецы окружали его. Бран взлетел — это получилось легко, возможно, потому что Визерион сам этого хотел — и сжёг мертвецов своим пламенем. Потом он повернул на юг. Приближаясь к Стене, он услышал отдалённый грохот и увидел, как качаются деревья. Как будто двигалось нечто огромное. Подлетев поближе, Бран увидел. Стена рушилась. Лёд трескался, глыбы его падали в Зачарованный Лес. Вскоре образовался пролом, и армия мёртвых хлынула в него. Навстречу ей выступила армия живых — дозорные, северяне, одичалые, великаны, наёмники из Браавоса. И два дракона — чёрный и зелёный. Три дракона лучше двух, решил Бран. Я не рыцарь, но я буду сражаться.