Youre the Worst

Чонгук приехал домой после обеда — уставший, неприятно пахнущий, с ноющей шеей и лёгкой головной болью. Он надеялся принять душ, наскоро перекусить и залечь в кровать, тем более, что сегодня был заслуженный выходной день, большую часть которого он опять провёл в больнице. Припарковав машину под домом, он достал было ключи, но дверь оказалась открытой. Чимин, который вообще-то должен был собираться в очередную командировку, прямо сейчас сидел на полу кухни, а возле его ног стояла открытая бутылка шотландского виски. Чонгук нервно сглотнул, а Чимин поднял на него нетрезвые глаза и демонстративно сделал глоток просто из тары. — И что это такое? - довольно равнодушно поинтересовался альфа, снимая пиджак и вешая его на стул. — Я думал, ты собираешь вещи. Тебе же ехать, разве нет? — Редактор заедет за мной в семь, - буркнул Чимин. — Ах, редактор, - иронично осведомился Чон, открывая холодильник. — Тот редактор, который иногда подвозит тебя домой, да? Скажи ему, чтобы купил продуктов, - дверь холодильника громко хлопнула, скрывая его пустоту. Чимин пьяно хмыкнул в ответ. — Да, иногда подвозит. А что тут такого? Чонгук не ответил. Он снял с себя рубашку и брюки, отправив их в стиральную машину. Он не обращал внимания на пьяного мужа, потому что тело требовало отдыха. У Чимина просто очередной заскок — он специально провоцирует его на злость, специально просит скандала, чтобы всласть накричаться, разбить пустую бутылку шотландского, громко хлопнуть дверью, а потом собрать вещи и уехать куда собирался. Возвращался из командировок уже другой Чимин — улыбающийся и ласковый, запрыгивающий на спину, радостный, целующий Чонгука и клятвенно обещающий, что «пиздец как соскучился». Чонгук знал, что это отработанная схема, заранее намеченный сценарий. Чонгук устал. Слишком устал. — Тебя это даже не трогает, да? Тебя не волнует, что меня подвозит домой чужой мужчина? Он, между прочим, альфа. Шум воды благополучно спрятал Чонгука от его слов, ненадолго перекрыв связь между ними. Чонгук решил немедленно принять душ, а потом лечь спать, во что бы то ни стало. Он надеялся, что Чимин скоро уедет и даст ему возможность отдохнуть. — Чон, - дверь бесцеремонно открылась. Чимин шатался в дверном проёме, держался за косяк и смотрел на альфу с жалостью во взгляде. Чонгук молчал, поджав губы. — Прости. Я просто хотел немного расслабиться, - Чимин сделал шаг навстречу, запустил пальцы в волосы и навалился на Чонгука всем телом, видимо, будучи больше не в состоянии держать равновесие. Чонгук продолжал стоять ровно, даже не подняв рук, чтобы обнять мужа или удержать его. Чимин понял и отпрянул. — Ах, вот так, - криво усмехнулся он и повернулся к альфе спиной, намереваясь покинуть ванную комнату. — Иди проспись перед отъездом, - посоветовал ему Чон, не сумев придать голосу хоть какой-то нежности. В нём была только сталь, только отпугивающий холод, только звенящее от напряжения равнодушие. — А может, тебе тоже надо проспаться, ведь секс с молодыми медсестричками отнимает так много сил, - в никуда промолвил омега, прежде чем Чонгук с силой прижал его к стене. Тело его напряглось снова, на этот раз от бушующей внутри злости. Обычный самоконтроль дал сбой, усталость и возникшее было раздражение взяли верх, Чонгуку отчаянно хотелось ударить по красивому, пьяному лицу, но он сдержался, сжав ладонь в кулак. Чимин как-то и протрезвел сразу. Он обмяк, сжался в комок и медленно заморгал, словно пытаясь прийти в себя. Таким Чонгука он видел впервые, от этого было немного страшно и сумбурно одновременно. — Ты целыми днями там торчишь. Я не знаю, что ты делаешь... С кем ты спишь... Я тебя почти не вижу... Его голос стал тише. Это не подействовало — злость всё ещё билась внутри Чонгука горячим источником, руки чесались, как и горло — как же хотелось проораться. — Блядь... - бессильно повторил он и отошёл, присев на край ванны. — Ты серьёзно, блядь, Чимин? Внутри было столько вопросов — как ты можешь? как я могу спать с кем-то? разве ты не понимаешь, чем я занят на работе? разве ты не понимаешь, разве ты... Конечно. Конечно, он не понимал. Чимин был его мужем. Чимин был его (его ли?..) омегой. Чимин его не понимал. Чонгук снова взял себя в руки. Сжал кулаки так, чтобы ногти вонзились в ладони, оставляя там красные полумесяцы. Чонгук зажмурился, открыл глаза и дверь перед Чимином: — Пожалуйста. Чимин молча вышел вон и услышал, как Чонгук закрылся изнутри. Фундамент, казавшийся ему крепким, дал трещину. Чимин вернулся на кухню, тремя последними глотками осушив бутылку виски, бросил её в урну, на трясущихся ногах вошёл в спальню, подхватывая на плечо уже собранную сумку. Он мельком глянул на себя в зеркало, провёл рукой по особо мятому месту на рубашке и неслышно покинул квартиру, оставив свои ключи на тумбе в прихожей. Когда Чонгук вышел из душа, вокруг всё было пропитано шотландским виски и горечью, какая бывает, когда ты осознаёшь, что сделал самую огромную ошибку в своей жизни.