***
Тишина давит на уши, давит на мозг, ощущение такое, как будто она решила раздавить все существо несчастной души, рухнув, как подорванный дом. От нее тошнило и хотелось рыдать, лишь бы что-нибудь ее развеяло, разорвало как ткань, чтобы трещало, шипело по швам, звенело, как битое стекло. Все что угодно, но только не тишина. Дезмонд свернулся в углу: от ужасной, всепоглощающей тишины не спасало ничто. Ни телевизор, ни радио, ни музыка. Словно вакуум она поглощала любой звук и не распространяла его дальше. Майлс дрожал, будто от озноба. Но его не было. Была лишь дикая, всепоглощающая ярость.***
Когда Уокер вернулся, то обнаружил, что в доме абсолютно тихо. Не было ни единого звука. Это настораживало и поднимало тревогу. От напряжения волосы на затылке вставали дыбом, а руки холодели. Поразительно, как он мог не заметить раньше: в квартире было так жутко холодно еще с момента прихода Дезмонда. Не успел он этого сказать в своей голове, как его охватила еще большая паника: на него смотрел Майлс. Но не тот улыбчивый и язвительный. То была мертвая его часть. Страшная, мертвая часть. — Как сходил?..— отстраненные и холодные, слова бьют по ушам. —Н-не т-так уж и плохо... Т-ты снова не в себе —Сэм жалеет о сказанном: призрак сразу же переходит в оборонительную позицию. — Не в себе?! Что ты хочешь этим сказать?!— его голос срывается на яростный крик. Бедный Проводник оседает на пол от такой реакции. Слишком неожиданно и пугающе. Дезмонд холодно и озлобленно щурится, презрительно кривя губы в ухмылке: победа всегда такая легкая... Внезапно что-то щелкает в мозгу, как выключатель. Призрак мотает головой, медленно приходя в себя. Боль нестерпима и хочется кричать, но нужно терпеть, что бы не напугать Сэма еще больше. Он обязан терпеть.***
Ребекка показала фото Шону. Тот побледнел. Очень сильно. Это было на него не похоже: сняв очки он рухнул на ближайший стул, закрывая глаза ладонью. Крупная дрожь била историка, но он молчал. Молчал очень долго, словно собираясь с мыслями. Спустя какое-то время он тихо заговорил, рассказывая, что последние пол года его мучает одно и то же. Что, подходя к технике, он будто сводит ее с ума, как огромный проводник статического электричества. Приходя домой он слышал или замечал нечто, не поддающееся объяснению. Для него это было огромным и раздражающим вопросом, на который не было ответа. До некоторого времени. — Я думал, что чокнулся: то силуэт, то отражение в зеркале, недавно сообщение, пришедшее на твой телефон. Теперь это!..—он слегка понизил дрожащий голос,—Бекка, я так больше не могу. Мне точно нужен отдых... —...— Крейтон молча кусала губу: Шон рассказал то, что раньше не озвучивал. Это сильно ее озадачило. —...Может, это... Что-то вроде бага Занавеси? Ну, как в Анимусе в случае Клея Качмарека. Или... Это Серая комната Анимуса? Может вообще все вместе, создавшее Дезу подобие жизни. Ребекка металась по кабинету, махая руками и округлив глаза: ей столько всего лезло в голову, что молча ходить было не возможно. И тут... Ее обняли. Просто крепко обняли со спины. —Спокойнее, не кричи так, голова трещит...—Гастингс уткнулся переносицей в затылок девушки, вздыхая. Она все такая же импульсивная.***
Уилл тихо посмеивался, глядя на то, как "тайно" Шон и Ребекка обменивались взглядами и улыбками. Это мало-мальски грело ему сердце. Он давно считал их частью своей души, хоть и не говорил этого. Его взгляд упал на маленький телевизор стоящий в углу стола. Он обомлел, на секунды заметив мелькнувшее лицо сына на темном экране. Радио разразилось диким шипением. Где-то там, среди помех и скрежета ему послышался голос. Такой родной, хрипловатый и ехидный голос его сына.