Беги, крыса, беги!

— Самый полезный опыт, это познать не свой характер, а характер своего друга, и вовремя сделать выводы, — завопил Хайд, отмахиваясь от Лихта вешалкой. — Или ноги, — съязвил ангел, пиная своего сервампа, — Беги, крыса! Лучше беги! — Да за что? — возмущался Беззаконие, уворачиваясь от тяжелых ботинок своего Ива. — Ты меня укусил! — У нас контракт, идиот! — развел руки в стороны вампир, совершенно забыв о защите и схлопотав отличный пендель. — Я не идиот! Я ангел! А ты лишь жалкая крыса! — Кранц! Убери его! — прокричал Хайд, прыгая по лестнице вниз и кидая вешалку в лицо пианиста. А не жалко ему в такое личико вешалки то кидать? Стрелки часов указывали на 7:00, а в доме уже царил полный хаос. Кранц и забыл, когда последний раз проводил свое утро спокойно. Видимо, сегодня паре Беззакония не хватило дуэля на шпагах, и сейчас они яро сражались предметами гардероба, носясь с первого этажа на второй и обратно. Закрывшись на кухне, от греха подальше, Розен Кранц пил кофе, уже задумываясь о покупке успокоительного себе или снотворного сожителям. Ко второму он склонялся значительно больше. Спустя минут тридцать, «великие войны ордена вешалок» выдохлись и уселись на диван, по разные его концы. Благо, диван был достаточно длинный, чтобы разделить его на две части. Слава Одину, не в прямом смысле. Хотя в порыве «страсти» Нет, не той страсти, о которой вы подумали, маленькие извращенцы, они могли и не такое. — Вы выглядите, как две обиженные дамы, — сказал одетый и собранный Кранц, появляясь в дверях гостиной. Светлые волосы уже не собраны в излюбленную по утрам прическу «Я упала с сеновала, тормозила головой», а аккуратно уложены в длинную и опрятную косу. — Иди уже! — вновь одновременно фыркнули «дамы». — До вечера, девчата! — спокойно попрощался Розен и удалился, элегантно помахав ручкой и едва сдержавшись от реверанса. Время тянулось так медленно, когда эти двое ссорились и объявляли друг-другу бай код. А такое бывало часто, но не длилось более двух часов. Порой им хватало получаса, чтобы искалечить друг-друга, а после они уже мирно ели дыни на кухне в знак негласного примирения. — Деньги есть? — в этот раз молчание нарушил Хайд, повернувшись к своему Иву. — Нет, — коротко ответил голубоглазый, даже не поворачиваясь в вампиру. — А если найду? — попытался разговорить того сервамп, на что получил крайне категоричный ответ. — Буду признателен, — ухмыльнулся Тодороки, но всё же взглянул на своего ежа, которого чаще причислял к семейству крыс. — Ангелок, не будь букой, — Беззаконие не умел долго злиться, и поэтому придвинулся ближе к Лихту, тыкая его в плечо, — Ты же пианист… Почему у тебя нет денег? Совсем оборзевший блондин положил голову на плечо Тодороки, но та была безжалостно скинута. В этот раз даже взгляд кота из Шрека не подействовал. — Потому что. — Дай угадаю, Кранц забрал их, ведь ты снова купил слишком много дынь? Рюкзаков? Содовой? — Дынь… — возмущенно признал музыкант, а потом добавил, — И вообще, тебе ли говорить. Ты работаешь в театре. Где твои деньги? На этот вопрос Хайд решил не давать ответа, оставив его риторическим. Спустя пару секунд молчания, пианист умудрился погрузиться в сладкие объятия Морфея. Утро выдалось тяжелым, спать хотелось не слабо. Воспользовавшись моментом, сервамп положил голову на плечо хозяина. Он восхищался им, непременно. Ведь Лихт был единственным, кто действительно мог дать этому наглецу отпор и даже научить чему-то. Хайд строго придерживался мнения, что Лихт ангел лишь тогда, когда спит. Но говорить этого он, конечно же, никогда не станет. Шторы были плотно завешаны. Солнце полноправно заняло свое место на небе, но оно не мешало паре Беззакония спокойно наслаждаться этим временем тишины и покоя.