Химическая связь. Валентность любви.

       — Тебе помочь постучаться? — услышала знакомый голос, из-за спины. Я тут же отпрянула от двери и увидела, как парень стоит облокотившись о стену с кружкой в руках. В открытую меня разглядывает, при этом не скрывая усмешку. Он что смеется надо мной?        — Я…меня… — чувствую, что мои щеки горят ярко-красным пламенем, — Тамара Николаевна попросила помочь вам с лабораторными.        — Да, но… — сухо ответил учитель, — ладно, пойдем… помощница, — усмехнулся Максим Юрьевич.        Максим галантно открыл передо мной дверь и жестом пропустил вперед. В классе было пусто и, как мне показалось, душно. Но это скорее из-за моей смущенности запотели стекла, ведь я до сих пор была красным помидором и ничего не могла с этим сделать. Как не посмотрю на него, так обязательно смущаюсь, и почему такая реакция? Может у меня на него аллергия? Вполне возможно…        — Так значит тебя Тамара, — улыбнулся Максим, — …Николаевна выбрала?        — А вас что-то удивляет? — саркастически выгнула левую бровь. — По-вашему я плохо знаю химию?        — Я этого не говорил, — холодно кинул учитель.        В помещении повисла гробовая тишина. Слышно было лишь наше дыхание, и от этого мне становилось не по себе.        — Ладно, раз уж пришла… — протянул Максим Юрьевич, — иди в подсобку, — парень махнул рукой в сторону двери, — там на столе лежит стопка тетрадей, принеси их.        «Ладно, раз уж пришла…» — то же мне, одолжение сделал. Я могу хоть сейчас уйти. У меня есть дела поважнее ваших лабораторных. Вон… меня в клуб пригласили! Черт. Клуб. Я и забыла совсем. Ладно, у меня есть еще время, так и быть, потрачу его на химика.        Как и указал мне Максим… хм… Юрьевич, я направилась в подсобку. Открыв дверь, я увидела… да ничего я не увидела! Темно как в гробу. Ладно, надо включить свет, надеюсь он тут есть… Я начала щупать перед собой. Тааак… стена, шкаф, полка… ой… Какая-то вещица, судя по грохоту приличных размеров, свалилась, да и голову мне чуть не прибила. Единственное, что я успела сказать так это:        — Твою ж мать! Какого черта… — но мою речь перебил врывающийся в и без того маленькую подсобку Максим Юрьевич. Я не ожидала, что Максим броситься мне на помощь и поэтому, когда он решил взять меня за руку, я неожиданно для себя самой сделала шаг назад и, споткнувшись о что-то большое, с грохотом упала на спину. Через секунду появляется свет, и передо мной стоит химик, едва сдерживающийся, чтобы не заржать. Ну очень уж смешно, блять.        — Ну ничего нельзя тебе доверить, Маркова, — покачивая головой и едва сдерживаясь, подает мне руку, — вставай давай, а то разлеглась тут… — да он нахал такой уже в открытую ржет. Вообще офигел малый! Малый… Старый! Старый, тупой химик!        Проигнорировав его руку, сама встаю и отряхиваю джинсы, злобно смотря на парня.        — Лучше бы помогли свет включить, — грубо кинула я, — и всякую херню не ставили на полки, у меня голова трещит теперь.        — О, ну ничего, — залился смехом Максим, — сотрясение тебе не светит, не беспокойся!        — Это почему же? — вопросительно посмотрела на собеседника и перевела взгляд на пластмассовую флягу.        — А потому что нельзя выбить то, чего нет, — вновь засмеялся химик.        — Да вы… придурок! — злобно кинула я и только спустя несколько секунд и то по выражению лица Максима, которое было в шоке, я поняла, что ляпнула. Но слово не воробей… И к тому же я мечтала это ему сказать с нашей первой встречи на школьной лестнице.        — Я смотрю у тебя язычок острый, — хмыкнул мужчина, — такое учителю говорить.        — Не стоит благодарности Максим… Юрьевич.        Сказав это, я резко развернулась и, перешагнув через злосчастную флягу, подошла к столу с тетрадями. Взяв их в руку, я посмотрела на охреневшего химика, но ни слова не проронив, прошла мимо него в класс. Там я села за первую парту среднего ряда, как раз стоящую напротив учительского стола, и стала ждать учителя. Видимо немного придя в себя, Максим вернулся и, не наградив меня взглядом, уселся за свой стол. Минут десять он рылся в каких-то бумагах. Я и не заметила, как стала его разглядывать: его карие глаза, форменные густые брови, пухлые губы, которые так и хочется попробовать на вкус и… Тааак, Вась, остановись! Ты чего? Какие глаза? Какие губы? Он вон уставился на тебя… как на дуру.        — Неужели, я настолько симпатичен, Маркова? — пухлые, налитые кровью губы учителя растягиваются в едва заметной улыбке. От такого тона я невольно вздрагиваю.        — А? Что? — непонимающе посмотрела на химика, но потом меня будто водой окатили и я поняла, что в заднице. — Ага, вот еще. Нужны вы были мне. Я… я просто задумалась, а то, на чем остановился мой взгляд — совсем неважно.        — Ну, ну, — усмехнулся Максим и протянул мне какой-то листок альбомного формата, — это ответы по лабораторной. Ты пока проверяй, а мне отойти надо, — сказав, химик встал со своего места и направился к входной двери, уже выходя добавил, — только не разбей ничего и сама не разбейся, — со смехом удалился.        — Придурок, — я взяла в руки первую тетрадь и начала проверять.        Через час все работы были проверены, и я ждала возвращения Максима, которого так и не было. Может он вообще забыл и ушел? На не… Вон, вещи его тут лежат, телефон! Значит не забыл. Может директриса вызвала? Или прорвало бедненького? Подумав об этом, у меня на лице появилась зловещая улыбка, ну, а что? Пускай помучается, в следующий раз будет смотреть по сторонам, чтобы не сбить кого-нить. Но мои мысли прервал хлопок двери, развернувшись я увидела запыхавшегося химика.        «Чего это с ним?» — спросила мое подсознание.        И правда, вид у него был, как будто он стометровый марафон пробежал. Волосы взъерошены, рубашка помятая, глаза темные как ночь, губы опухли, и несколько еле заметных капелек пота на лбу… Едрени Фени! Ахуеть! Не может быть… Он… в школе…        «Да трахался он только что… ТРАХАЛСЯ!» — не выдержало мое второе «Я».        Я, не выдержав, залилась смехом, осматривая еще раз внешний вид Максима Юрьевича.        — Что-то не так, Маркова? — непонимающе посмотрел на меня учитель.        Ну, конечно не так, как будто не нашли другого места развлечься… Теперь понятно, зачем вам нужна была помощница. Ну, заебись вообще, ребятки, что тут сказать?        — Да нет, все так, — все так же захлебываясь от смеха, выпалила я, — у вас рубашка через пуговицу застегнута.        Мужчина кинул на себя взгляд и сразу поменялся в лице.        — О, блин, — принялся застегивать рубашку по-нормальному, взглянув на меня с опаской.        — Ой, да мне все равно кого вы там… В смысле… Я никому не скажу… — еще раз улыбнувшись, добавила, — …чем вы на уроках занимаетесь.        — Во-первых, сейчас не урок, — грозно оскалился учитель, — А во-вторых, …не говори…пожалуйста.        О-о-о и как он только не захлебнулся, выговаривая свое «пожалуйста». А ну-ка, Васька, помучай его.        — Максим Юрьевич, — нагло улыбнулась я, — а что мне за это будет? За молчание? — учитель вопросительно на меня посмотрел, мол «Ты гляди и в край охренела, Маркова», но мне было все равно. Уж очень он мне много хлопот принес, и так просто я его не отпущу. Посмотрев на «мучителя» с вызовом, давая понять, что я не отступлюсь сказала:        — У меня к вам предложение, — немного обдумывая свои слова, добавила: — вы целую неделю возите меня на машине до школы и обратно, а я в замен случайно не проболтаюсь о вашем…ну вы поняли меня…казусе.        — Ты серьезно, Маркова? — мужчина словно с цепи сорвался и кинулся ко мне. Мгновенно расстояние между нами сократилось до минимума, и вот он стоит совсем близко. Его дыхание обжигает мое лицо. Он смотрит мне в глаза. В них так и читается: злость, страх, уверенность, гнев. — А ты краем не охренела? Еще какие-то малолетки мне условия не ставили. Заруби себе на носу: лучше не переходи мне дорогу, а то…        — А то что? — нагло перебила, повышая голос, что сама себя не узнаю, — что если перейду? А?        — Я тебе, кажется, уже говорил, что…        Я почувствовала вмиг, как мои щеки наполняются кровью, но, отнюдь, не от стыда, нет. От злости!        — Да мне плевать, что вы там говорили… — я уже не говорю, а кричу на него, — одно мое слово, и вы лабораторные на зоне проверять будете, поэтому это лучше вам меня слушаться и не угрожать, как это только что сделали. Я уже говорила, но повторюсь: Я. Вас. Не боюсь.        Максим еще несколько минут переваривал информацию, сказанную мной. На его лице можно было наблюдать миллион эмоций, начиная со злости и заканчивая страхом. Похоже я была настолько убедительна, что он не смог ничего выговорить. Стоял и как рыба молчал, заглядывая в мои глаза полные злости. Наверное меня еще никто так не доводил. Ну, поздравляю, Максим Юрьевич, вы — первый, кто довел меня до белого каления! Вы — придурок года! Поздравляю!        Не дождавшись от него хоть какого-нибудь слова, начала собираться. Накинув на плечо сумку, я прошла мимо учителя и направилась к двери. Дернув за ручку, я посмотрела на Максима, стоящего ко мне спиной, и кинула:        — Я к Татьяне Николаевне на пару минут, а после жду вас у входа. А то мне домой побыстрее нужно. Кот не кормленный, — с этими словами я вышла из кабинета, чувствуя себя победителем в этой нелегкой битве.        На самом деле я не собиралась идти к директрисе, мне нужно было срочно в туалет. Освежить свое лицо, пылающее злостью и ненавистью к этому человеку. Вы спросите, зачем я тогда предложила ему стать личным водителем? Так я вам отвечу: чтобы проучить, ну и со своей выгодой естественно. Так хотя бы я на полчаса позже вставать буду, и на машине все же быстрее, чем на автобусе.        Пройдя по пустому коридору, ибо везде идут уроки, я спустилась на первый этаж. Там находился женский туалет. И мой самый любимый, кстати. Нет, нет я — нормальный человек. Просто у нас в школе четыре этажа, и на каждом, естественно, по одному туалету, но ремонт закончен полностью только на первом. Там красивая розовая плиточка, чистые и аккуратные кабинки и огромное зеркало во всю стену. Словом — мечта, а не туалет. Поэтому в основном тут то и тусуются все. И покурить можно и урок прогулять. Прям как комната — спаситель.        Охладив себя прохладной водой и поправив прическу, я направилась к выходу. У порожков стоял черный Range Rover, с номером Е200ГХ, ну понятно… даже здесь пафосом пахнет «ЕдуГдеХочу», блин. На некоторое время я подумала, что он и действительно не будет идти у меня на поводу, что пошлет и уедет. Но увидев его в салоне этой крутой машины, я поняла: все-таки я победила! Наслаждайся удачей, Васька. Тебя ждет самая комфортная неделя в твоей жизни! Йоху… Твою ж… Ну вот, чуть со ступеньки не свалилась от счастья.        «Победа победой, а под ноги не забывай смотреть!» — пробубнило мое второе «Я». Красиво спустившись со ступенек, я подошла к машине и постучала в закрытое начерно тонированное окно. Которое тут же опустилась, а водитель непонимающе на меня посмотрел, мол «Что еще, Маркова?»        — Максим Юрьевич, — ласково произнесла его имя, — а вас вообще этикету не учили? — и опять я вижу непонимающее лицо учителя, — вы, что разве не знали, что перед дамой нужно дверь открывать?        — Не беси меня, Маркова, — прорычал химик, — либо ты садишься, либо я поехал. Тебе мало, что я тут как лох стою и жду тебя? Может тебя еще и в ресторан сводить? И к себе переехать позвать?        И вот тут я покраснела как Помидор Грядкович. Тоже мне переехать… он вообще с катушек слетел?        — Да сажусь я, сажусь, — открыла дверь авто и села на переднее сиденье, чувствую я, что от смущения даже вспотела. А еще и он так близко. Черт. Нужно было назад сесть или вообще не предлагать. Ох. Ладно. Будь, что будет…        — Маркова? Ты, что оглохла? — посмотрел на меня Максим. — Комфорт почувствовала, и мозг отключился?        — А? Что? Я просто задумалась, — опять покраснела, что черт возьми происходит?        — Я говорю, адрес какой у тебя? — тяжело вздыхая, спросил парень.        — Перхоровича 11-б, — на выдохе произнесла я.        — Ох, чувствую, намучаюсь я с тобой, — резанул водитель.        Без пробок до моего дома ехать около двадцати минут, но как назло именно сегодня, именно сейчас, когда я с Максимом, пробка была в полтора километра. И стояли мы в ней где-то около часа. За это время, сама не знаю как получилось, но я уснула.        — Маркова, хватит дрыхнуть, — позитивно произнес Максим, странная у него смена настроения, как говорится «сто погод на день», так и у него, — …а то смотри своими слюнями все сиденье изляпаешь. Между прочим чехлы-то кожаные.        От такого замечания я сразу же вскочила и осмотрелась по сторонам. Мы уже стояли у моего подъезда.        — Ну, если вас в магазине не обманули, и чехлы действительно из кожи… — я провела ладонью по поверхности сиденья, — то с ними ничего не случится. Кожа не впитывает влагу. — в тон водителю ответила я. А тот в свою очередь мило заулыбался и… Черт… я только, что заметила какие у него появляются ямочки на щечках. Мммм… от такой нежности я сейчас растаю. Но опять от моих мыслей отвлек уже такой знакомый голос.        — Ладно, Маркова, — улыбаясь произнес учитель, — иди уже. У меня, знаешь, еще дела есть, помимо как водителем подрабатывать.        — До свидания, Максим Юрьевич, — пролепетала и вышла из машины.        Дойдя до подъезда, я услышала звук машинных колес. Повернулась, а машины уже не было…        «До свидания, Максим…»