Данькины терзания

      Даниэлю с СонУ хорошо, даже слишком. Он по утрам с ним вместе лежит в кровати и зайчики солнечные ловит на любимой нежно-бархатной щеке. Хен в ответ заразительно улыбается.       Джисон со своей псевдосердито ворчит: «Все играешься, Ниэль!», — а сам усмехается одобрительно.       И даже Линь с Дехви общей картины не портят, они теперь вместе порой кучу-малу на кровати Сону по утрам устраивают.       И все такое радужное, ванильно-безоблачное, что Кан совсем расслабляется…       Да не надо бы.       Вот от кого Даниэль подвоха не ожидал, так это Джехван.       «Вижуал самонареченный», — ругается блондин (теперь уже шатен).       Джехван теперь всегда с Он СонУ рядом. В машине, на съемках. Даже в редкие часы отдыха они с Оном на крыше на гитаре бренчат, одни.       Взгляд у СонУ слегка виноватый:       — Я тебе потом все объясню.       Даниэль кулаки сжимает и думает: «Засунь свои объяснения куда подальше». Но это он от злости бессильной, а на самом деле очень хочет версию своего брюнета услышать.       — Вы что, с СонУ-хеном поругались? — спрашивает Дехви.       — Почему сразу поругались? — парирует Даниэль.       — А тогда зачем губы опять до крови жуёшь, хен? Раз все в порядке, то и переживать не надо.       «Мелкий, а хитрый», — думает Даник.       Он уже и к Минхену подходить пробовал, но тот, как удав спокойный.       — А что я могу? — и плечами равнодушно пожимает.       Он бы этим удавом да шею Джехвана с радостью обмотал. Но сдерживается. Терпит.       Пиво вечерами с Джисоном пьёт, и пофиг, что нельзя.       — Не изводи себя, Дани, — просит старший, — СонУ мальчик правильный, если бы что-то поменялось в его отношении к тебе, он бы сразу сказал.       — Знаю, — бубнит Даниэль, — но чего он…       Договорить не успевает: сзади за талию обнимают тонкие руки, запах знакомый обволакивает.       — Я соскучился.       Лицо любимое в шею утыкается.       — СонУ…       Даник чувствует теплое счастье по венам.       — Ну, я пойду, — тактично бросает Джисон.       — Ага, — синхронно кивает парочка.       — Даниэль, опять пиво? — уже строго спрашивает брюнет.       Парень отводит виноватый взгляд. СонУ полным именем его только в крайних случаях называет, сердится, значит.       — Я, — краснеет младший.       — Что? — СонУ смотрит вопросительно.       — Ревную я, — быстро бормочет Кан, в плечо чужое уткнувшись.       — К кому теперь? — чуть улыбается старший мальчик.       — К Джехвану.       У СонУ глаза ошарашенные, круглые, как блюдца.       — Ах, Ниэль, — брюнет нежно гладит его по волосам.       — Вы всегда вместе, — всхлипывает шатен, у него от ласки в глазах щиплет, — на съемках, в машине.       — Ты на фотосессиях тоже с Джихуном постоянно, я же не ревную.       — Но… Хен, — младший пытается протестовать.       СонУ его за плечи обнимает и убаюкивает, как маленького.       — Знаю, как фотограф решит, так и делаем.       — Трудно тебе со мной, хен? — шепчет младший.       — Не соскучишься, — отвечает СонУ, — доверяй мне, Ниэль, ладно?       — А что вы на крыше вечерами с гитарой делаете?       — Это не мой секрет, — СонУ мягко целует в щеку, — спрошу у Дже разрешения и поделюсь. Потерпишь?       Даниэль вздыхает, будто у него выбор есть…       И вроде все хорошо, но Кана по-прежнему бесит, когда брюнет и «вижуал главный», близко склонившись друг к другу, на диване шепчутся.       Он бы этого «вижуала» сгрёб одной левой…       А вместо этого на кухню идёт, кофе делать.       — Парни, вы какой будете? — у тех, кто на диване, спрашивает.       — Мне как обычно, Ниэль, — отзывается СонУ.       — А мне эспрессо, двойной, со сливками.       «Кто эспрессо со сливками пьёт? Весь вкус на смарку», — бормочет Кан.       — Ты чего шепчешь?       Даниэль вздрогнул. Джехван совсем незаметно рядом материализовался.       — СонУ с тобой поговорить просил.       — Говори.       — У Минхена день рождения скоро, я ему сюрприз музыкальный готовлю, хен помогает.       Даниэль сглотнул от неожиданности.       — Ясно, — лицо проясняться стало, но тут снова хмурится, вспомнив, — но ты от Сону и на съемках не отходишь.       Джехван морщится.       — А это уже Минхен-хен просил, сказал, что ваши с Он СонУ отношения слишком очевидны, — парень осуждающе на Даньку смотрит, — думал кроме Джисон-хена никто ничего не знает? Ты же на СонУ постоянно с таким обожанием пялишься, а люди вокруг наблюдают.       — Какие люди? — непонимающе тянет Кан.       — Менеджер, стафф. Осторожнее надо быть, Кан Даниэль.       Шатен от всей этой информации чуть растерян.       — Про кофе не забудь, — напоминает Джехван; и уже на ухо, тихо, — У СонУ тоже день рождения скоро, кстати.