8. По-французски
22 июля 2017 г. в 15:12
СонУ Париж обожал. Чем зацепил его этот противоречивый город, сразу и не ответишь, но то, что эта была любовь с первого взгляда, парень знает точно. В первый раз он попал сюда на летних каникулах, после окончания старшей школы, в свое первое самостоятельное путешествие по Европе. Приземлившись в Амстердаме и объехав немного Голландию и Бельгию, он купил билет до Парижа и пропал…
Узкие улочки Монмартра, набережная Сены, с чуть позеленевшими камнями, запахи кофе и круассанов по утрам. Пару недель он поскитался по хостелам, деля номер с такими же, как он, студентами разных стран, пока однажды, болтаясь в районе Алесия в поисках дешевых брендовых тряпок, не наткнулся на маленькую уютную булочную, в которой торговал добродушный старичок Бертран. СонУ привлек душистый запах хрустящих багетов, который был еще более ощутим на голодный желудок. Старичок оказался милым, общительным и после получасового разговора предложил красивому парню подработать у него за небольшие деньги, бесплатную еду и жилье. Так СонУ и поселился в маленькой комнатке под крышей на углу Pot de Fer и Alize. Так началась его долгая тягучая любовь к этому шумному, пестрому городу…
И сейчас, сидя в душном самолете, рядом с Даниэлем он был бесконечно счастлив показать любимому человеку все памятные для него места.
Даниэль просыпался первым и лежал, глядя на стройное тело, уютно растянувшееся рядом.
Где-то на улице тихо играла шарманка, а в окна проникал стойкий тягучий запах свежесваренного кофе.
Для Дани Он СонУ — это тоже кофе. Крепкий эспрессо со сливками. Без сахара — горько, а добавишь — изюминка теряется. А еще хен — это теплый круассан, такой же многослойный и нежный, во рту тает. И чем больше вкус узнаешь, тем больше хочется.
Ночи парижские жаркие, и не потому, что лето, а потому что хен рядом. Дни радугой разноцветной летящие в калейдоскопе картинок.
Вот они с СонУ по «полям» Елисейским гуляют, вот в саду Люксембургском, что близ отеля на пруду, уток багетами кормят…
Про Джехвана с Минхеном-хеном и забыли совсем. В отель заселились и пропали, а те и не ищут.
— Сегодня я познакомлю тебя кое с кем, — шепчет старший.
— Меня, зачем? — смущается порозовевший Кан.
— Пошли, — и за руку тянет по узким улочкам, бесконечным.
Ноги уже от походов ежедневных гудят, но слушается…
Колокольчик над дверью звучит призывно:
— Bonjour, les jeunes, — радушно приветствует хозяин и расцветает.
— О, это ты, мой малыш (все еще по-французски).
— Рад видеть, mon cher ami, — СонУ спешит в раскрытые объятья.
Даниэль смотрит, слегка удивленно…
— Ниэль, это дядюшка Бертран, я про него рассказывал.
Младший кивает, вспоминая.
— Какими судьбами? — старичок усаживает их за маленький столик у окна, располагаясь напротив.
— На несколько дней проездом, — отвечает СонУ, — не мог не похвастаться…
— Оооо, — удивленно приподнимает бровь Бертран и уже более пристально всматривается в Даниэля.
— Привел его попробовать твой багет, — краснеет СонУ.
— Обязательно. Un moment. Они на набережной вечерами еще более вкусные, — лукаво подмигивает брюнету хозяин.
Младший смотрит на обоих слегка непонимающе, как-будто пропустил известную всем, кроме него, шутку…
«А хозяин-то прав», — думает Даниэль, сидя с СонУ у темнеющей воды под вязами. Хрустит румяной корочкой, вперемежку с поцелуями и прикосновениями тонких пальцев к разгоряченному лицу. От поцелуев вкус багета совершенно другим кажется.
— Давай позднее, когда будем более свободными от расписаний, вернемся сюда на месяц или два? — брюнет кладет голову ему на колени.
Младший видит обращенные к нему горящие нежностью глаза.
— Обязательно, хен, — он ласково теребит упрямые темные пряди, — я люблю все, что связано с тобой, знаешь?
— Ты делаешь меня романтиком, Ниэль, — старший счастливо улыбается.
Они еще долго болтают ни о чем, сидя на погружающейся в темноту набережной Сены.
А еще целуются, нежно, невинно, словно впервые, а потом уже страстно, по-французски…
Вернувшись в гостиницу под утро, находят в дверях записку:
«Завтра последний день в Париже, встретимся за ужином. М&Дже.
p.s. Отказы не принимаются.»