Данькины терзания

Уже неделю Кан непривычно грустный. Ходит понурый, держит СонУ за руку, пока камеры выключены. Смотрит в глаза преданно, вздыхает и молчит. Старшего это сильно беспокоит. Сначала он попытался поступить как обычно: дождаться пока Данька не выдержит и выложит все подчистую, сам, без каких-либо намеков и вопросов, но Кан партизанит. Бродит следом будто побитый щеночек, глаза на мокром месте и…тишина. СонУ не выдерживает. Ловит в коридоре репетиционной и тащит в пустую гримерку. — Что с тобой? Младший кусает губу. Блин, да они и так уже в хлам. Места живого не осталось. Ону становится больно. — Я обидел тебя? — первое, что почему-то приходит в голову. — Нет. Да чтож он так лаконичен! Где-то внутри СонУ все скручивается от дурного предчувствия. — Что тогда? Даниэль неуверенно мнется. — Мне запереть тебя в комнате, или все же признаешься? — старший решителен, с таким не до выбора. — Ладно, — сдается блондин, — вот, — он протягивает свой телефон. — Что это? — СонУ вообще ничего не понимает. Грустные карие глаза, дрожащие руки. Даник на грани срыва. Я что-то не то написал ему? Когда? Он берет протянутый мобильный. Там статья в интернете. Кто твой соулмейт? * «Легенда гласит: есть неосязаемая красная нить Судьбы. Она связывает две души, которые должны быть вместе, несмотря на время, место или обстоятельства. Ничто и никто не может разорвать эту невидимую нить между двумя людьми, которые созданы друг для друга. Рано или поздно они соединятся и будут вместе.»** — И-и? — СонУ по-прежнему не догоняет. — А если я не твой соулмейт? — голос трагичен. Все, вселенная точно рухнула. «Господи, он СонУ, с таким ты еще не сталкивался!» — старший глядит на Кана внимательно. Не знает еще, плакать ему или смеяться. Что ни неделя, у них с младшим очередная надуманная проблема. Только покончили с ревностью. Теперь вот обнаружилось это. Брюнет осторожно кашляет, пряча в кулаке невольную улыбку облегчения. Значит дело не в обиде! — Можно спросить, ты сам это нашел или показал кто? — СонУ просто интересно. — Дехви. Стукну гада. Старший невольно раздражен. Их макнеша, он что еще не знает характер Кана? — Ясно, — брюнет трет острый подбородок, — Ниэль, ты же понимаешь, что все это только миф? — А если? — Если что? — СонУ берет младшего за руки, — Почему ты так на этом зациклился? — Вдруг я не твой соулмейт? Ты встретишь родную душу, и я буду не нужен? — Даниэль наконец-то все выпалил. Все его страхи, живущие внутри больше недели, вылетели наружу. Слова, сказанные торопливо, эхом отдаются в голове, парню нестерпимо горько. — Не выдумывай, — протестует СонУ, — я же обещал тебе, что буду с тобой, мои слова ничего не значат? — Хен, — младший почти скулит, — такое не зависит от нашей воли. Айгу, Он СонУ, ты, кажется, влип! Что будешь делать? Мысли из мозга выветрились, словно в форточку. — Значит, ты тоже оставишь меня, встретив свою единственную душу? ЗРЯ ОН ЭТО СКАЗАЛ! Видимо, до сего момента младший об этом еще не думал. Что ж, теперь «абзац» по полной программе. Поздравляю, СонУ, сам «перчику» добавил. Кан, застывший с открытым ртом. Щеки бледные, будто в легких закончился воздух. Его хен, может быть НЕ ТЕМ? Такое в белокурой голове просто не укладывается. Слезы щиплют глаза. Здоровая такая детина, а, вот же, готов расплакаться. Даниэль сдерживается из последних сил. Он ведь мужик, кто бы что не подумал. Старший видит все эти мучения. Он так привык к детским выходкам младшего. К его вечным сомнениям и ревнивым упрекам. Он делает шаг навстречу и обвивает крепкое тело руками, мягко шепча слова утешения. — Ну-ну, солнце, все будет в порядке. Холодный нос Кана утыкается в тонкую шею. СонУ чувствует неровное дыхание. Он ласково гладит по широкой спине. Хрипло бормоча в чужое ухо: — Мы со всем справимся. Легко сказать!Ситуация полностью накаляется. Даник не спит, ест кое-как и вообще крайне несдержан. СонУ уже провел с Дехви просветительскую работу. Но ведь поздно. — Джисон-хен, — зовет он их лидера. Они пьют чай на кухне. Кан на индивидуальной фотосъемке. Время как раз подходящее. — Помоги мне. — Что на этот раз? — коронная фраза Юна, описывающая все их с Каном «многострадальные» отношения. Ону даже не надо объяснять, о ком сейчас пойдет речь. Что еще может тревожить СонУ, кроме их неугомонного центра? «Или может?»— Джисон опасливо вздрагивает. — Даниэль? — спрашивает Юн вопросительно. — Да, — отвечает СонУ и Джисон выдыхает, — Ну так рассказывай. Брюнет послушно выдает все о соулмейтах, тревогах Ниэля и полнейшей своей растерянности. — Да уж, у вас не скучно, — лидер тщетно пытается что-то придумать. — Делов-то, — неспешно проговаривает от порога незамеченный никем Минхен, он, как обычно, появляется вовремя, — ты говоришь о метках? — Да, — СонУ довольно-таки ошарашен, — на теле родственных душ всегда есть похожие знаки. Хван ржет, кажется весьма довольный собственной задумкой . — Так. Что мы имеем? — он делает вид, что изучает Она. — Три родинки? Треугольник. Прекрасно. Ляпнем Кану такое тату. Только хну подороже. Чтоб не сразу смывалась. — Что? Куда? — двое других все еще не понимают. — Куда? Где хуже просматривается, — Минхен, хитрый лис, смеется уже в полный голос, — попа как раз подойдет, — ай красава, подлец, сам-то как рад подобной затее. — Он не купится, — СонУ полон сомнений. — Купится, купится, — Мин вытирает выступившие от смеха слезы, — он ради тебя и не такой бред «скушать» способен. Только заметить должен не ты, — парень задумчиво гладит затылок, — Джисон-хен по-моему подойдет. День «Х» наступил. Вернее, вечер. Даниэль вернулся уставшим со съемок и завалился без ног на кровать. СонУ, посетивший до этого супермаркет, осторожно наклеил «чудо» как раз посередке, чуть повыше мясистых розовых половинок. Джисон (не даром же он оканчивал театральный) «случайно» зашел в ванную, когда там принимал душ проснувшийся Кан, и громко воскликнул, обнаружив «удивительное» совпадение. Кан был так рад. Он не мог видеть себя, но попросил Джисон-хена сфотографировать. Вот ведь идиот мелкий «извращенец»! Весь в мыле (в буквальном смысле), в одном полотенце понесся к СонУ показать «радостную новость». Старший, заранее подготовленный, собравший все силы, чтобы в голос не заржать, послушно рассматривал треугольное «чудо». — Только, Кан, — он уставился на младшего грозно, — если ты еще кому-то покажешь свою задницу… — Что? — Даниэль счастливый, посмотрел на него с надеждой. — Посажу на горох без трусов, а ты что подумал?