Данькины терзания

СонУ проснулся от того, что какая-то непонятная субстанция щекотала его нос. Он слегка отвернул голову и разлепил один глаз. Прямо на него смотрели рога. Он снова моргнул, словно удостоверяясь, что все-таки точно пробудился, и попытался резко сесть на кровати. Не получилось. Что-то большое и тяжелое нависло над ним. «Я точно никуда не вляпался?» — парень поспешно вспоминал события вчерашнего вечера. Не пил. Сидел перед телевизором допоздна. «Галлюцинация от переутомления?» — он робко вытянул наугад руку, пальцы почувствовали чью-то шерсть? «Мать твою, что это?» — в полутемной комнате рога и шерсть… «Пришло время знакомиться с чертом?» Все это конечно смешно, если бы не… СонУ честно пытался не заорать в голос. Он сгруппировался как мог, собрал остатки мужества и силы (это я описываю долго, на самом деле все происходящее заняло не более тридцати секунд, а то и поменьше) и оттолкнул от себя нависшую «нечисть». «Рогатый друг» дернулся, неуклюже сбалансировал в воздухе и рухнул сверху на перепуганного парня. — Сону-я, — послышался знакомый с хрипотцой голос. — Даниэль? — старший называл его полным именем только в экстренных случаях. Сейчас был ровно такой. Незадачливый… олень (Кан додумался включить маленький прикроватный светильник) сел на кровати и взглянул на друга круглыми от растерянности глазами. — Что это значит? — Он красноречиво махнул в сторону рыжего мехового костюма. Ветвистые рога на младшем съехали чуть набекрень. СонУ, уже оправившийся от шока, зажал рот ладошкой, пытаясь не выпустить рвущийся наружу смешок. — Мы готовимся к Рождеству, — Кан обиженно прикусил пухлую губу, — хотел вот тебя удивить. — Удивил, — СонУ не выдержав рассмеялся. — Я — олень. Ты, кстати, тоже, — младший поправил костюм. — Правда? А остальные? — Он продолжал смеяться. — Сонун-хен — фея, а Джинен — Дед Мороз. — Дай угадаю. Дехви — Снегурочка? — Да, — подтвердил не почувствовавший никакого подвоха, иногда слишком уж простодушный Кан. — Ниэл-я… — А? — Иди сюда, — тихо позвал СонУ. Он потянул нарушителя его сна на себя. Мягко обвил сильное тело руками и зарылся лицом в рыжий мех. — Хен, нам же вставать пора, — заартачился было другой, но Он повернулся, провел холодным носом по чужой моментально порозовевшей щеке и все протесты так и застряли где-то между обветренными губами Кана, которые тут же поймал хеновский тонкий рот. — Он-ги, что это было? — спустя какое-то время Даниэль отстранился, медленно приходя в себя. СонУ усмехнулся, глядя на младшего потемневшими шоколадными глазами, он беззастенчиво протянул руку и провел изящными пальцами по распухшим Данькиным губам: — Мой подарок на Рождество.