Win some, lose some

К тому времени, как Барри и Лен выбрались из душа, Барри показалось, будто он уже ни на что не способен. В душе, к слову, они не особо мылись; большую часть времени Барри провел в душевой кабине на коленях, отсасывая Лену и не забывая посылать по горлу вибрации, заставлявшие Лена стонать и откидываться назад, на стенку кабины, крепко стискивая глаза. Наверняка перед глазами его вспыхивали цветные круги, думал Барри самодовольно, надрачивая себе, пока толстый член Снарта скользил по его языку, доставая чуть ли не до глотки. Глубоко Барри в рот не брал.  Просто в этот раз Барри мстил Лену за все, что тот делал с ним на кухне; он припомнил ему, как тот его мучил, заставляя умолять и просить. Так что в душевой кабине просил уже Лен, нехотя, но неуклонно, потому что Барри только дразнил его и дразнил, удерживая за бедра и не давая двигаться так, как он хочет. Барри контролировал темп, двигался вдоль, обсасывая член, облизывая головку и перехватывая ствол у основания, не давая кончить. Он то и дело отстранялся, водя головкой члена по своим приоткрытым губам, и усмехался:  — Хочешь, чтобы я помог тебе, Лен? Попроси меня хорошенько, — повторял он в разных вариациях, пока не кончил сам, еще с членом Лена во рту. Струи воды, хлеставшие сверху, смыли с его руки сперму, и тогда он решил сжалиться над Леном: он, продолжая прижимать его бедра к стенке, принялся жестко сосать, быстро опускаясь к основанию члена и еще быстрее поднимаясь. То и дело носом он утыкался в пах, замирая в таком положении на несколько мгновений. Он изощренно издевался над Леном, сглатывая вокруг его члена, пока он был так глубоко внутри Барри.  Барри чувствовал, как бедра Лена начинали неконтролируемо подрагивать, — он ведь был так близок к пику — и сразу отстранялся. Барри не хотел делать все легко и просто для Лена.  — Блять, Барри, — зарычал Лен, и Барри сам задрожал, подставляя потокам воды свое лицо. Он прикрыл глаза, позволяя струям оглаживать его щеки и губы, пока его рука бродила по члену Лена. Легко, ни к чему не обязывая.  — Давай, Лен, — растянул он губы в улыбке, глядя на Снарта снизу вверх. В отличие от Барри он не подставлял лицо воде: напротив, стоял, опустив голову. Потоки разбивались о его коротко стриженный затылок и скользили по шее, плечам и груди. Некоторые капли, разбивавшиеся о его тело, Барри умудрялся ловить, слизывая их с собственных мокрых губ. — Давай, Лен, рычи на меня. Перестань делать вид, что у тебя все под контро-...  Барри не успел закончить фразу, когда ладонь Лена с грохотом врезалась в стенку кабинки:  — Барри! — он закричал, совершенно прекрасный в своей ярости, пылавшей в его глазах. Барри ее ничуть не боялся: ему нравилось, как Лен сходил с ума из-за него, как распалялся вопреки своему ледяному кредо.  И Барри мог бы продолжать и дальше. Только ведь он был героем. Он был милосердным и полным сострадания, даже к отпетым преступникам.  Хотя наказание для Лена еще никто не отменял.  — Хорошо-хорошо, — Барри усмехнулся, фыркая от воды. Но Лен все еще смотрел на него напряженно и настороженно, будто ни на секунду не забывал об упрямстве Барри.  И Лен не ошибся в своих ожиданиях.  Барри обхватил рукой член, поднося головку к губам. Он совсем призрачно прикоснулся к ней кончиком языка и сразу же отстранился, следя за реакцией Лена, который теперь не злился. Напротив, он искренне улыбался, склонив голову немного набок.  — Все играешься, Барри? — спросил он, почти что мурча, и Барри закивал, поигрывая бровями и снова целуя головку. Губами он ласкал ее, не вбирая полностью; едва касался языком и тут же убирал лицо, по-прежнему не позволяя Лену кончить. — Можно мне тоже поиграть с тобой, Барри? — ладонь Лена прошлась по мокрым волосам Барри, зачесывая их назад и открывая лоб.  — Попробуй, — Барри кивнул, но придержал Снарта за бедро. — Но пока я не скажу тебе остановиться.  — Есть, сэр, — насмешливо отсалютовал Лен и обхватил подбородок Барри рукой.  Второй рукой Лен обхватил свой член, поднося к лицу Барри. Головкой он провел по скуле Барри; она проехалась по его сомкнутым губам, капая на них предэякулятом. Барри даже слегка распахнул губы, высовывая язык и позволяя Лену с его почерневшими глазами похлопать членом по нему.  Но Лен не контролировал все полностью — поверх его пальцев на члене лежала ладонь Барри, готовая остановить его в любую секунду. Как будет угодно Барри.  Лен продолжал шлепать еще щеки и губы членом, то и дело пытаясь проскользнуть между губ Барри в теплоту его рта, но Барри ему не позволял, бросая на Лена игривые взгляды. Бросая вызов.  — Барри, — в голосе его звучало предупреждение. Барри рассмеялся, отталкивая руки Лена и самостоятельно обхватывая его член.  Он потерся щекой о нежную кожу, не отводя взгляда от Лена:  — Уже почти, — он прикрыл глаза, продолжая ласкать член. Он знал, что Лену приятно — щеки у Барри были гладкие, кожа мягкая. Не могло быть иначе. И вздохи Лена это только подтверждали. — Вот теперь, — пробормотал Барри, понимая, что воздержание для Лена становится уже невыносимым, и пустил его член в свой рот.  Сначала позволяя головке оттянуть изнутри его щеку, а после пропуская в горло.  Лен кончил, пока его член упирался в глотку Барри, а горло Барри рефлекторно сжималось и вибрировало, принимая сперму Лена.  Но это все, казалось, вытянуло из Барри последние его силы. На некоторое время его тело даже позволило ему подумать, будто это конец, финиш — будто он больше возбудиться не сможет. И Барри собирался сообщить о своей победе Снарту, как только тот уложит его, усталого и разморенного, в кровать.  Но Барри недооценивал собственные силы.  Кровать Барри в его съемной квартире была двуспальной, но на деле небольшой. Матрас, продавленный, вечно скрипел, но ко всему этому Барри привык. Привык настолько, что даже и не думал, что может быть лучше и комфортнее настолько, что его либидо очнется. Он и не подозревал, что его возбуждают огромные кровати.  Совершенно точно этого не подозревал, выходя из ванной, замотанный в одно полотенце, когда Снарт, необычайно мягкий и нежный после минета (Барри мысленно усмехался), утянул его в долгий поцелуй на пути к темной спальне, прятавшейся за закрытой дверью.  Он осторожно прислонил Барри к двери, раздвигая языком его губы и нащупывая одной рукой дверную ручку, пока второй мял задницу Барри. У Лена, кажется, была физическая зависимость от ягодиц Барри. Он не упускал ни единой возможности к ним прикоснуться. Постоянно щипал, гладил и сжимал.  Сам же Барри и не думал, что его настолько могут возбуждать прикосновения к этой части тела. Лен не прекращал расширять границы его сексуальных горизонтов.  Наконец, дверная ручка поддалась, и они ввалились внутрь, попутно чуть не снося нечто металлическое и внушительное. Нечто, оказавшееся напольной лампой на длинной прямой ножке.  Лен включил ее, и комнату залил холодный голубоватый свет. Похожий на тот, что жил за дверцей холодильника. И в этот момент Барри замер с раскрытым ртом — его губы все еще наверняка блестели от слюны; Снарт же на мгновение остановился, а после усмехнулся, глядя на Барри. Хлопнув Барри по заднице, он добрел до Нее — невообразимо потрясающей кровати — и, развязав пояс махрового белого халата, позволил ему упасть с тела на пол. Обнаженный, Снарт лег на черные хлопковые простыни, растягиваясь на постели с руками за головой. Глаза так и притягивало к мышцам на его груди и животе. Кровать эта, к слову, была с большой буквы. Огромная — king-size — с транспарентным балдахином, подвязанным атласными лентами к четырем столбикам из темного дерева, поднимавшимся к самому потолку. Ее словно выдрали с модного журнала и прилепили в спальню Снарта. И вписалась она крайне удачно, если не думать о том, что эта спальня на самом деле принадлежала Снарту — она была совсем не в его стиле.  — Сначала здесь жила Лиза. Я еще не успел переоформить спальню под себя, — ответил Лен на не заданный Барри вопрос.  Барри только глупо кивнул, наконец найдя в себе силы захлопнуть рот.  — Но, может, мне и не стоит ничего менять, раз это тебя так заводит?  Насмешка Лена донеслась до Барри не сразу. Она донеслась до Барри, до его сознания, лишь секунды и секунды спустя, но и тогда от нее он отмахнулся, потому что уже восседал на Лене, пригвоздив его запястья к матрасу. Он все еще хотел испытывать Лена на прочность.  Его полотенце порывом скорости оказалось сорвано и теперь лежало на полу рядом с халатом Лена. Как же они все-таки подходили друг другу.  — Я думал, что ты уже остыл, — Лен вскинул брови, и их взгляды синхронно устремились к паху Барри. Сам Барри восседал чуть пониже живота Лена; головка налитого члена Снарта слегка давила на расселину, горячая и слегка влажная; член Барри, уже тяжелый от своей наполненности, лежал на животе Снарта.  — Несмотря на свое прозвище, Лен, ты умеешь подогреть ситуацию, — бросил Барри каламбур в ответ и привстал, заставив Лена недовольно вздохнуть от недостатка телесного контакта. Но у Барри были свои планы.  Он привстал и развернулся, перекидывая ногу через Лена так, чтобы усесться на него снова, но уже спиной к нему. В спине приходилось слегка прогнуться, но, кажется, Снарт был совсем не против — кончиками пальцев он проследил линию позвоночника и потрогал ягодицы снова. К ним его руки тянуло как магнитом. Натренированные бегом, они были, пусть и небольшими, но упругими.  Барри еще никогда прежде не чувствовал, что его тело можно любить так. Этот мужчина им восхищался, подумал Барри с дрожью.  Лен, будто услышав его мысли, нежно обвел округлости его задницы, после сжимая их пальцами до синяков. Полукружия его коротких ногтей впечатывались в кожу под тихий стон Барри, покачнувшегося сверху на Лене. Головка члена теперь упиралась в его потяжелевшие яички, и это прикосновение кожи о кожу, именно там, посылало по телу мурашки, как от холода. А впрочем, действительно от Холода.  И все же, как бы ни приятна была эта ласка, Барри привстал, заставляя ладони Лена соскользнуть с его задницы, и оперся на одну из рук, становясь на четвереньки. Вторую он поднес ко рту, обсасывая пальцы так, чтобы они поблескивали от слюны в ледяном свете.  — Я бы пожаловался на то, что ты не даешь мне коснуться тебя, но... — Лен, кажется, шумно сглотнул. — Вид просто потрясающий, — и чуть позже добавил. — Эта картинка навсегда будет выжжена в моей холодной голове.  Барри, не сдержавшись, фыркнул. Действительно, из своего положения Снарт мог видеть его во всей красе: его задницу, его член, его бедра. Но и эту картинку можно было сделать еще лучше — Барри завел руку за спину и протолкнул внутрь себя сразу три пальца. Проход сразу же растянулся, все еще разработанный. Стенки дырки, ее края все еще помнили толщину члена Снарта и его длину; они закрылись лишь немного за то время, что они провели в душе, так что Барри с наслаждением, не боясь себя поранить, принялся вгонять в себя пальцы, подмахивая бедрами.  Немного жгло. Припухшие края были сверхчувствительными, и они слегка отзывались болью, но Барри позволил себе чувствовать и ее — боль — не прячась от нее и не сбегая. Она прекрасно, как соус блюдо, дополняла смесь ощущений. Оттеняла вкус.  Растяжение, движение, трение, наполненность. Жжение. Возбуждение, жар, желание большего. Барри знал, что весь душ пошел насмарку. Его тело снова покрылось испариной, и челка прилипла ко лбу. Он чувствовал каждую каплю пота на своей коже, а каждый его удар сердца отдавался в ушах громом. Он не стонал, только дышал и дышал, но так громко, будто кричал.  — Твою мать, твою мать, — прошелестело позади него, и Барри резко обернулся. Он хотел знать, показалось ли ему, и он получил ответ — Лен говорил это взаправду. Он по-прежнему лежал на спине, как никогда смиренный: послушнее даже, чем в душе после того, как Барри взял его в рот. Его рука была на члене, и он дрочил, глядя почерневшими глазами на пальцы Барри, входившие внутрь. И он что-то бормотал, видимо, сам того не замечая. Барри удавалось расслышать лишь ругательства.  — Лен, — Барри позвал на пробу, и тот откликнулся. Снарт моргнул, фокусируя взгляд на лице Барри, а после возвращая его обратно, более осмысленный. Его губы искривила усмешка, жутко ледяная и жутко горячая, и вместе с пальцами Барри он протолкнул свой, указательный. Оттягивая край дырки.  — Лен! — Барри вскрикнул, но движения своих пальцев только ускорил. Не прислушиваясь к его темпу, палец Лена двигался не в пример медленно и тягуче. Движение превратилось в полнейший хаос, и Барри почувствовал, как его кожу покалывает от точечных разрядов электричества.  Барри мгновенно вздрогнул, приходя в себя, — он постарался сдержаться. Его словно окатило волной страха, и, стараясь успокоиться и сдержать Флэша, который слишком уж разошелся, он соскользнул с пальцев Лена и в мгновение ока оказался на противоположной стороне постели, стараясь отдышаться. В воздухе запахло электричеством.  Кровать была действительно огромной — они, два взрослых немаленьких мужчины, не соприкасались.  — Барри? — Лен обеспокоенно приподнялся на локтях, нахмурившись. Барри почувствовал укол вины за то, что подпортил настроение, но ему действительно стоило взять себя в руки. Он пытался отсчитывая по секундам вдохи и выдохи.  Удивительно, как в прошлые разы ему удавалось оставаться в рамках. Практически. Вибрации Лену пришлись по вкусу, и скрывать больше не нужно было.  — Барри, я сделал тебе больно? — Лен поднялся полностью, не принимая молчание Барри за ответ, и подполз к нему на кровати, наклоняя голову и стараясь взглянуть Барри в глаза, которые тот упорно прятал; он смотрел на постель, упрямо считая вдохи и выдохи.  Жар тела Лена нисколько не помогал. Но прикосновение к запястью стало неожиданностью.  Барри подпрыгнул, отдергивая руку. Одно лишь прикосновение Лена заставило искры обжечь кожу изнутри.  — Не надо, Лен, не трогай меня, — он прошептал, и Снарт судорожно вздохнул, будто ему ударили под дых.  Барри наконец сумел поднять глаза, и он увидел обеспокоенное, искаженное лицо Лена. Словно он криво натянул маску Холода, но эмоции из-под нее пробивались.  Барри спохватился, угадывая в искривленном уголке губ тень боли и непонимания:  — Нет, нет! Ты неправильно понял! — Барри забормотал, теперь уже сам хватая Лена за запястье. Он совсем не хотел его отталкивать. Подушечкой большого пальца он успокаивающе огладил выступающую косточку. — Это я. Не ты. Мне нужно успокоиться.  Лен же только больше нахмурился, и Барри мысленно ударил себя по голове. Ему совсем плохо давались слова.  — Я имею в виду... вибрации, ты уже их видел. Но иногда я возбуждаюсь настолько, что не могу сдержать не только вибрации, но и искры. Электрические.  — Барри...  — Слушай, я знаю, я фрик, но, пожалуйста, я обещаю. Я сейчас возьму себя в руки, я их не допущу. Я не причиню тебе боли.  — Барри! — Лен прервал его несколько резко. Но рука его, несмотря на интонацию, граничившую с криком, нежно скользнула по плечу Барри, по его шее, ныряя в волосы. Пальцы сплелись с прядями, мягко их перебирая и потягивая. Барри сразу же тихо застонал, прикрыв глаза. Вся напряженность разом улетучилась из тела. — Рядом со мной тебе не нужно бояться. Не нужно сдерживаться. Я не против того, чтобы в нашей постели искрило, — закончил он с усмешкой, и Барри распахнул глаза, глядя на Лена. Он с трудом мог поверить, что Леонард Снарт был тем самым партнером, который был нужен ему все это время.  — Это может ранить тебя.  — Я думаю, я справлюсь, Scarlet.  Тепло снова поплыло по сосудам Барри вместе с кровью. Голову снова затягивало сладким маревом возбуждения, и он позволил себе отпустить. Отпустить себя.  Барри снова опрокинул Лена на кровать. Тот, не скрывая кривоватой улыбки, охнул, притворно громко и возмущенно.  — Ты долбаный отморозок, Снарт, — Барри засмеялся, и на сверхчеловеческой скорости опустил себя на член Лена. Сразу полностью. Целиком. Лен не успел даже моргнуть и в следующую секунду распахнул рот, крепко стискивая глаза. Барри самодовольно сжал его в себе, царапая ногтями грудь.  Барри, не раздумывая и не медля, бросился с головой в чувство горячего наслаждения. Его колени упирались в пружинящий при каждом толчке матрас, и он объезжал Лена на самой высокой скорости, которая была возможна без того, чтобы сорваться на скорость Флэша. И все же при каждом толчке, каждый раз, когда он впускал в себя член Лена так глубоко, как только мог, его тело содрогалось от вибраций, прокатывавшихся волной. И в этот момент, когда руки Лена сжимали его бедра от невыносимого удовольствия, разделенного на двоих,  а сам Барри замирал, сходя с ума от давления и растяжения, искры срывались с его кожи.  — Как хорошо, как хор-... ох! — тело от вибраций нагревалось, и мозг медленно плавился, отказываясь контролировать слова, вылетавшие изо рта. — Очень хор-... О, Лен! Твой чл-... а! — Барри захлебывался словами и восторгами. Каждый толчок — будто коснуться оголенного провода. Спидфорс горел в венах, и Барри знал, понимал, что никто и никогда не делал ему так хорошо. И не сделает.  — Флэш, — усмехнулся Леонард, ободряюще похлопывая Барри по ноге, и Барри, уперевшись руками в его влажную грудь и перенеся на них вес тела, снова двигал бедрами, поднимая их и опуская до громкого шлепка кожи о кожу. Кажется, последние свои мысли Барри озвучил, потому что Снарт смотрел на него с этой своей усмешкой и еще чувством жуткого собственничества: словно Барри был его драгоценностью, его сокровищем, которое он никогда и никому не отдаст. На Барри так никогда не смотрели. Ноги Барри и его руки уже дрожали от напряжения. В его мышцы заползала усталость, и Лен, будто услышав его тело, крепче перехватил его за бедра и принялся подаваться бедрами вверх, вбиваясь в Барри.  — Лен, Лен! Твой ч-член...  — Что с ним, Scarlet?  Барри застонал. Внутри все стягивало от желания быть еще ближе, остаться таким единым целым до конца жизни. Особенно когда Лен говорил с таким придыханием.  — Такой т-толстый!  — Мне остановиться?  — Нет, нет, прошу! Трахай меня сильнее!  Искры ссыпались с обнаженного тела на простыни, но прожечь их они не успевали. Они гасли, остывая, еще в воздухе; тело же Барри, наоборот, горело.  Градус напряжения Барри нарастал больше и больше, и на длинное мгновение все вокруг Барри застыло, и только внутри него словно разорвался фейерверк, опалив цветными искрами внутренние органы. Внутри живота стало очень тепло, и Барри увидел, как белесые капли брызнули из его члена на живот Лена.  — Лен! — кричал будто бы не он, но это был его голос.  Все силы будто разом высосало из Барри; он долго изливался на теплую светлую кожу Снарта. Когда сперма наконец кончилась, Барри обессиленно повалился вперед, еле успевая упереться руками по обе стороны от головы Лена. Он выдохнул ему в искривленные губы, пока его руки, от плеча до запястья, дрожали от нахлынувшего блаженства.  Его тело было мягкой глиной в руках Снарта, который разом перевернул разомлевшего Барри на спину. Каждая клетка его тела еще вибрировала после оргазма, но все внутри вспыхивало молниями перед глазами, когда Лен входил в него.  И в этот момент Барри понял, что нет ничего прекраснее, сверхчувствительнее и ощутимее того момента, когда Лен трахал его сразу после пика. Как он любил. Из горла Барри вырывались полузадушенные хрипы; Лен продолжал поддерживать ноги Барри широко разведенными, входя в него, пока не застыл, кончая глубоко внутри него.  Перед глазами Барри все снова вспыхнуло белым — он не кончил снова, нет, но наслаждение проникло в него, как сперма Лена, и его было так много, что сразу после вспышки белого усталость затопила его темнотой.  Последнее, что он запомнил, как Снарт лег рядом, натягивая на их влажные обнаженные тела одеяло, свежо пахнувшее стиральным порошком. Сам Лен все еще вкусно пах дезодорантом и немного — потом. Но несильно, скорее даже, сладковато и ненавязчиво.  — Счет четыре-четыре, Scarlet. — Ты пр'вд' сч'тал ск'ко р'з мы к'нчили? — Барри пробормотал, но Лен, кажется, его понял. Он поцеловал его в висок и обернул руку вокруг Барри, притянув его к груди.  Барри мгновенно ухнул в сон, в первый раз за долгие годы чувствуя себя пусть и таким усталым, но вместе с тем таким сытым и счастливым.