Smarter

На следующий день Джинён рано пришёл в школу. Он был на пути в первый класс, истории, одного из его любимых. Люди чаще видели его, как более научно-ориентированного человека, но ему, на самом деле, больше нравились история и языки. Он любил историю потому, что в ней всё не соответствовало одному и тому же, было таким непохожим, правда, всё так же основывалось на фактах. У всего на свете есть какая-либо история, которой Джинён позволял себе интересоваться время от времени, потому что это было фактически тоже учёба. Парень сел за своё место и стал ждать, когда придёт учитель. Он читал книгу, когда кто-то зашёл в класс. Посчитав, что это учитель, он поднял глаза и увидел только что зашедшего Марка, конечно же, с улыбкой на лице. Губы Джинёна чуть скривились. Хоть он и не улыбался, но иногда Марк пробуждал желание улыбнуться в ответ. Тотчас Джинён снова притупил свои чувства. Это нелепо — хотеть улыбаться просто потому, что улыбается Марк. У него нет причин улыбаться, вот он и не будет. Марк, сделав тот же путь, что и Джинён ранее, присел за соседнее место. — Вот скажи, какого чёрта ты делаешь? — спросил Пак холодно. Он всегда сидел один. Хотя раньше и были люди, садящиеся рядом с ним, но все из них пересаживались на другое место по просьбе самого Джинёна. В основном все сидели по оценкам за экзамены, то есть по уровню знаний, так что учащиеся с одинаковыми уровнями сидели друг с другом, но ни одному не удавалось успеть за Паком. Люди вскоре стали испытывать раздражение, потому что они не понимали метод разъяснений Джинёна, в котором он не использовал речи, или просто потому, что все до одного не выдерживали Джинёна на дух. Марк повернулся к нему, улыбка всё ещё озаряла его лицо. Видимо, он собирался что-то ответить, но в класс зашёл преподаватель. — О, я вижу, у тебя появился новый сосед, — сказал тот, ставя сумку на пол. Хоть лицо Джинёна осталось без изменений, но внутри его сознания бушевал ураган. Ему не нужно, чтобы Марк или кто-нибудь ещё, не имеет значение кто именно, сидел рядом. Вдруг он осознал, что тут нет повода для беспокойства. Ведь вскоре он наскучит Марку и тот просто пересядет к кому-нибудь другому, как это обычно и бывает. И Джинён был уверен, что Марк не исключение. Парень снова улыбнулся ему, и Паку пришлось подавить желание стереть эту его улыбку с лица. Он ненавидел то, что Марку так легко расплыться в улыбке; ненавидел то, как довольно тот выглядит, когда улыбается. Нет, не потому, что парень не хотел, чтобы Марк был счастлив, а тот факт, что Джинён не позволял своей радости вырываться, ведь это могло помешать учёбе, совсем не означал, что он не желал и другим счастья. По-видимому, Пак ненавидел его улыбку просто потому, что каждый раз, когда он её видел, то чувствовал себя менее тяжко. Джинён был из тех людей, которые полагались только на факты. Если что-то не могло быть доказано, он ничего с этим не делал. Но факт, что эмоции всегда были чем-то ненадёжным, сводил его с ума. Сомнительность — одна из причин, почему парень их отвергал. Ведь когда эмоции немного проскальзывали, он понятия не имел, как на них реагировать, что с ними делать. Так что ему легче подавить их снова. Если честно, Джинён не помнил, когда в последний раз был по-настоящему счастлив, печален или зол. Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал что-то глубоко внутри. Хотя, с другой стороны, воспоминания о родителях были самыми яркими и живыми. И что его любовь к родителям никогда не пропадёт — было единственной вещью, в которой Джинён всё ещё был хоть немного уверен. Тем не менее, Пак должен признать, что даже эта любовь понемногу слабеет и, возможно, будет продолжать слабеть до момента, пока он не сможет сказать без толики сомнения, что это она. — Я Марк, — сказал парень мягким и тихим голосом. Джинён мог услышать лёгкий акцент, который он сразу же возненавидел. Разве Марк не мог выучиться говорить на их языке более чисто и правильно? Он не ответил и просто продолжил читать книгу, впихивая листочек, на котором было написано его имя, Марку. Класс начал заполняться студентами, и вскоре один из друзей Марка завязал с ним разговор. Джинён еле заметно вздохнул. Сидеть рядом с Марком было достаточно скверно, но иметь дело с его шумными друзьями ещё хуже. К слову, Марк дружил с двумя самыми популярными студентами в школе. С Джексоном Ваном и Им Джебомом. Они оба были в одном и том же учебном году, что и Марк, и они оба знали всё, что происходит в школе, так как все их просто обожали, да и внешностью они не были обделены. — Эй, Марк! — прокричал Ван, направляясь в их сторону. — Я вижу, ты тоже нашёл нового соседа, — сказал он, смеясь. На самом деле Джексон и Джебом никогда не доходили до задирания, но обычные «поддразнивания» имели место быть в их повседневной рутине. — Должно быть, тебе весело с мистером меньше-слов-больше-учёбы! — продолжил Джексон достаточно громко для того, чтобы его услышала добрая половина класса. Все засмеялись. — Довольно-таки здорово, — ответил Марк. Пак не услышал и грамма сарказма в его голосе. Он вздохнул. Почему Марк был настолько чертовски хорош по отношению к нему? Если бы парень просто посмеялся над ним, как и остальные, то Джинён не имел бы причин не игнорировать его, однако когда Туан делал что-то хорошее по отношению к нему, он не знал, чего ещё можно ожидать от него. И Пак надеялся, что Марк не рассчитывал стать его другом. — Да не только здорово, но и тихо, — присоединился Джебом. — Рассядьтесь, пожалуйста, все по местам, — попросил преподаватель. — Да-да, я заметил, что вы по-новому сели. Так волнующе. Джебом, ты тоже. Спасибо. Хм, не начать ли нам? Так... — задумался он. — Откройте учебник на сто пятидесятой странице, — продолжил он. — Сегодняшняя тема «Семь чудес света». Кто-нибудь знает что-либо по теме и не хотел бы поделиться этим с нами? — спросил учитель. Джинён услышал смешки сзади. Он может быть и умный, но всё равно ничего не скажет на уроке, пока это действительно не потребуется, так что он никак бы не смог ответить на поставленный вопрос. — Я думаю, что Джинён знает, сэр, — выкрикнул Джексон с задних рядов. — Да, Джинён, ты не мог бы рассказать что-либо по теме? — спросил преподаватель с доброй улыбкой. Пак подавил стон. Он немного подождал перед тем, как открыть рот, надеясь, что учитель сам продолжит, не дожидаясь, когда он ответит, но прежде, чем Джинён смог что-либо вымолвить, Марк начал говорить: — Пока что неизвестно, являются ли Семь чудес света исторически точными, доказывают ли они, что существуют здания или статуи, в основном посвящённые богам или королям, которые, как говорили, были небесной красоты. — Туан произнёс это, будто по учебнику. Джинён услышал больше хихиканий сзади. Одно дело просто сидеть рядом с ним, а другое фактически ответить за него. Он буравил Марка холодным взглядом. — Совершенно верно, спасибо, Марк, — поблагодарил преподаватель, продолжая урок. «Да, спасибо тебе, Марк», — подумал с сарказмом Джинён.