Smarter

Джинён решил немного прогуляться вокруг школы, чтобы прояснить мысли, но неожиданно услышал музыку, доносившуюся из одной школьной танцевальной студии. Парень заглянул внутрь и увидел танцующего Марка. Джинён не имел ни малейшего понятия, как парень так быстро туда добрался, но мысли об этом испарились, как только он увидел, как он танцует. Движения Марка были плавными, полными страсти. В большинстве случаев Паку не нравились чувственные выступления, но не в случае с Туаном, здесь его это не волновало. Кажется, что если что-то делал именно Марк, то Джинён относился к этому менее категорично. Марк идеально сочетал танцевальные движения с музыкой, прикрыв при этом глаза, и Джинён неожиданно понял, что слишком долго наблюдал за ним. Джинён тихо прикрыл дверь, чтобы больше никто его не увидел. Он не хотел снова возвращаться в общежитие — в его комнате царил беспорядок после лихорадочной подготовки к экзаменам. Он так и простоял, размышляя, куда бы пойти (лишь бы не в комнату), пока не услышал, как дверь поблизости не открылась. — Эй, — услышал он мягкий голос Марка. Хоть Джинён и стоял к нему спиной, он всё ещё мог ощутить всю экспрессию, исходящую от Туана. Джинён вспомнил, как невзлюбил акцент Марка поначалу, но сейчас он уже привык к нему, даже несмотря на то, что они почти ничего не говорили друг другу. Пак начал удаляться от старшего, но услышал приближающиеся шаги. — Хочешь прогуляться? — спросил Туан, появляясь рядом с Джинёном. — Нет, — ответил он. — Оставь меня в покое, — добавил парень так же холодно. — Почему нет? Я же просто по-дружески спросил, — удивился старший. Джинён хотел хоть немного расстроить парня своим поведением, и он мог заметить, что это у него получилось. — Ну, мы не друзья, — отрезал Пак, обходя Марка и направляясь в первое пришедшее на ум место, общежитие, оставив старшего позади. Когда Пак зашёл внутрь, то подумал, что, возможно, было бы неплохо прибраться. Джинён не любил наблюдать следы «зоны военных действий», которые он оставлял во время учёбы. Парень начал убираться в мёртвой тишине, которая, в принципе, всегда сопровождала его в этой комнате. На этой неделе P.A.N. не было из-за экзаменов, поэтому ему не пришлось слушать очередную не нравившуюся ему песенку, пока он делал свою работу, так что его комната утопала в полной тишине. Джинён совершенно не хотел ложиться спать и решил пойти в место, в которое иногда приходил, когда хотел побыть в полном одиночестве. Пак не оставался в комнате лишь потому, что не хотел чувствовать себя запертым в ней. Школьная крыша была запрещена для посещения студентами, а также немного прохладной в ночь, однако была прекрасным местом для созерцания звёзд. Джинён вышел на крышу, заранее одевшись в чёрную худи, капюшон которой полностью закрывал голову, и просто сел, подняв взгляд ввысь. Когда Джинён только приехал сюда, то чисто случайно наткнулся на это место. С тех пор он стал приходить сюда чаще, в основном, чтобы разложить по полочкам мысли в голове, и сейчас Пак не знал, что же делать в сложившемся положении. А так как Джинён не знал, всё оставалось по-прежнему: он до сих пор делал то, что ему говорили, и он так и не смог сдать экзамены лучше Туана. Так ещё и вдобавок к этому, странное чувство при взгляде на Марка никуда не пропадало. Джинён надеялся, что оно исчезнет, если Пак продолжит отталкивать его достаточно долгое время. Но, как и прежде, когда Марк улыбался, его посещало светлое чувство, которое не было достаточно сильным, но всё ещё всегда появлялось. Вдруг Пак вспомнил, как старший танцевал. Марк врывался в его мысли чаще, чем бы Джинёну хотелось. Как он улыбался, как смотрел на Джебома этим мечтательным взглядом, как он танцевал, с какой лёгкостью решал проблемные задачи по математике. Всё это пугало Джинёна, поэтому он должен был ненавидеть и избегать его, так же как и остальных, но Пак и не предполагал, что это окажется так трудно. Джинён противоречил самому себе, что немного сбивало с толку. Он должен сосредоточиться на учёбе, ничто не должно ему мешать — это причины, по которым Пак никогда не сближался с людьми, но в конечном итоге Джинён всё же стал ближе с Марком, чего так долго избегал; и теперь он стоит здесь. Джинён вздохнул и лёг на спину, кладя руки под голову. Если он будет совершенно не замечать Марка, то старшему это может надоесть или рассердить, или то и другое вместе, и тогда, возможно, он оставит Пака в покое. Джинён был скучный, и ничто не могло сделать его более интересным, во всяком случае, ничего, что бы он хотел сделать для этого. Он посмотрел на звёзды. Иногда Джинён хотел исчезнуть, испариться в клубах пара и присоединиться к ним. Тогда бы он смог смотреть на людей с неба и смеяться над их глупостью и эгоизмом. Не то чтобы Пак не был особенно эгоистичным, правда. Вдруг его озарила мысль, что в Марке он узнавал крупицу себя, и это его ошеломило. Он ненавидел Туана из-за их сильного отличия друг от друга, но частичка Марка была похожа на него самого. Когда Джинён был младше, у него было то же очарование, что и у старшего. Его родители всегда говорили, что Пак может заставить улыбнуться любого человека. Он был очень добрым и всегда заботился о других. Марк был примерно таким же. Это могло бы иметь смысл, но всё же дело было не в этом. Схожесть не могла быть причиной того, что Марк нравился ему больше других. Да, он допускал мысль, что Туан ему нравился. Джинёна печалило, что его эмоции всегда были чем-то, что легко приглушить, оттолкнуть, когда он не хотел быть обременённым ими. Как какую-то сигнализацию. Пак мог бесконечно их приглушать, а в итоге они возвращались назад. Он провёл много времени на крыше. Когда Джинён наконец-то вернулся в общежитие, время уже перевалило за полночь. Ему пришлось, как можно более тихо пройти в свою комнату, чтобы никого не разбудить. Когда Пак лёг в кровать, он понял, что не может заснуть. Он продолжал вертеться с одного бока на другой, однако никак не мог перестать думать обо всём случившемся.