Smarter

Когда на улице похолодало, они зашли в дом. Джинён остался внизу с матерью, когда Марк поднялся наверх, чтобы принять душ. Мать вручила ему чашку чая и присела вместе с ним. — Итак. Твой друг, — произнесла она, особенно выделяя слово «друг», — похоже, он хороший человек. — Да, так и есть, — ответил Пак, избегая её взгляда и отпивая немного горячей жидкости. — Это он тебя так изменил, не так ли? — спросила она. Конечно же, его мать не могла не заметить изменения в поведении Джинёна, возможно, этому он научился у неё — всё подмечать. Он кивнул. — Ты его любишь? — поинтересовалась искренне. — Да, — просто сказал он, однако и такого ответа матери было вполне достаточно. Ничего не нуждалось в пояснении, ведь она и так знала, что Джинён вновь обрёл частичку себя старого благодаря Марку. Она кивнула. — Ты не против? — спросил Пак. — Он тебя сильно изменил. Ты выглядишь так, будто жизнь снова вернулась к тебе, так что как я могу не одобрять этого? Тот, кого ты любишь, делает тебя лучше, Джинён; и только потому, что ты сам хочешь быть лучшим для человека, которого любишь. И в твоём случае Марк этот человек, — ответила она. Джинён улыбнулся. — Ты даже снова улыбаешься, — произнесла она тоже с улыбкой на лице. — Спасибо, мам, — проговорил Пак. — Спасибо, что приехал повидаться с нами вновь. Уже поздно, тебе пора ложиться спать, — проговорила она, забирая у Джинёна из рук уже пустую чашку. Мать поцеловала его в лоб и затем подтолкнула по направлению к лестнице. Джинён начал подниматься наверх; когда он зашёл в свою комнату, то увидел Марка, лежащего на кровати, в его свитере. Он улыбнулся, подумав о милой привычке Марка надевать его одежду, и забрался на кровать, расположившись рядом с ним. Джинён придвинулся к нему настолько близко, насколько возможно, так как кровать была неширокой (он клянётся, что только поэтому). Марк посмотрел на него глазами, полными чистой любви, и затем чмокнул Джинёна в лоб и носик. Тот залился краской. Простое прикосновение Марка разливало тепло по всему телу. — Я люблю тебя, — прошептал Туан. — И я тебя люблю, — ответил Джинён и, сократив расстояние между их губами, слегка поцеловал. Марк широко улыбнулся. Джинён теснее прижался к нему, зарываясь носом в шею и вдыхая запах его кожи. Он чувствовал себя защищёно в объятиях Марка, защищёно и безопасно. Он провалился в сон с улыбкой на губах. В конечном итоге они провели в гостях почти неделю. Парень наслаждался времяпровождением с родителями и Марком, вдалеке от занятого города. Туан стал более нежным после их первого поцелуя, и теперь уже каждый миг, проведённый вместе, заставлял трепетать сердце Джинёна. Джинён называл Марка своим парнем, когда был рядом с ним или своими родителями, однако был осторожен рядом с другими людьми, так как не знал, как они могут отреагировать. Хотя он признавал, что ему дарило облегчение знание того, кто они друг для друга. Теперь они, наконец, официально вместе. Когда пришло время уезжать, Джинён с болью на сердце попрощался с родителями и пообещал вскоре вернуться. Пока они возвращались домой на поезде, Марк переплёл их пальцы вместе; в этот раз уже Джинён заснул на плече Марка. Когда они наконец прибыли на место, он проснулся оттого, что старший мягко звал его по имени. Они выбрались из поезда, их пальцы всё ещё были переплетены. Когда они вышли, Джинён неожиданно заметил знакомое лицо в толпе. — Эй, это не Джебом? — спросил он Марка и, не расцепляя их пальцы, начал пробираться сквозь людей по направлению к месту, где он увидел Джебома. Марк вытянул шею, чтобы взглянуть на того, про кого говорил Джинён. — Да-а, а рядом с ним, должно быть, его парень, — проговорил он. Джинён снова посмотрел туда и увидел, как Джебом держал кого-то за руку. Они оба казались счастливыми; парень Джебома выглядел как хороший человек, слишком хороший, чтобы состоять в отношениях с Имом. Прежде чем Джинён успел остановить Марка, тот уже позвал их и помахал рукой. — Не... — проговорил Пак, когда почувствовал, что парочка обратила на них внимание. Джебом хотел было намертво прирасти к земле, однако его парень начал пихать его в сторону Джинёна и Марка. — Привет, — сказал паренёк. — Вы друзья Джебома? — поинтересовался, широко улыбаясь. — Ну, можно и так сказать, — ответил Туан. — Я Марк, а это — Джинён, — представил он их. — А я Ёндже, приятно познакомиться, — ответил парень Джебома (или Ёндже), продолжая широко улыбаться. — У вас, ребят, всё хорошо, как я погляжу, — высказался Им, удивляя Марка с Джинёном. — Послушайте, я знаю, что мы не совсем в ладах друг с другом, но сейчас я хочу принести свои извинения и надеюсь, что вы меня простите, — произнёс Джебом; Джинён мог уловить, что тот говорил искренне. — У моего парня есть «привычка» наживать себе врагов, — произнёс Ёндже укоризненно, однако взгляд смотрел ласково; Джебом только обиженно засопел. — Надеюсь, он не доставил вам слишком много проблем, — продолжил он. Прежде чем Марк запротестовал, Джинён ответил: — Да нет, всё нормально; прощено и забыто. — Джебом посмотрел на него с удивлением. Пак знал, что тот мог заметить изменения, через которые он прошёл, однако тут же понял, что Джебом не мог заметить почему, так как пальцы Марка и Джинёна больше не были переплетены. — Я, ну... М, спасибо, — сказал Им. Как мог заметить Джинён, Ёндже тоже изменил Джебома, и он тут же вспомнил слова матери. Тот, кого ты любишь, делает тебя лучшим человеком. Они, должно быть, действительно любят друг друга. — Ну, нам нужно идти, а то ещё на поезд опоздаем. Приятно было познакомиться, — сообщил Ёндже; за весь разговор улыбка ни разу не исчезла с его лица. Марк и Джинён попрощались с ними, и те растворились в море людей. — Это было неожиданно, — проговорил Марк, снова переплетая их пальцы вместе. — Не то слово, — согласился Пак, и они начали свой путь домой, сходя со станции. Когда они вернулись в общежитие, время переваливало за ужин. Комната Джинёна априори считалась и комнатой Марка, поэтому тот бросил все свои вещи на пол. Джинён стоял спиной к старшему, когда тот подошёл и обнял его. Он мог почувствовать дыхание Марка на коже. — Давай поедим, — сказал Марк куда-то в шею парня, вызывая у того мурашки. Джинён только промычал в ответ и вытащил того из общежития. Они решили поужинать в китайском ресторанчике рядом с парком. — Надеюсь, мы и твою семью сможем навестить, — проговорил Пак, пока они ждали заказанную ими еду. Марк промычал. — Ага, но мне и твои родители понравились. Благодаря им я и правда почувствовал себя как дома. — Ты сильно скучаешь по своей семье? — спросил Джинён. — Иногда. Знаешь, в какие-то моменты сильнее, чем обычно, но, конечно, я скучаю, — ответил он. Джинён накрыл лежащие на столе ладони Марка своими. Старший посмотрел на их руки и улыбнулся; затем им принесли еду, и они продолжили трапезничать в тишине. После ужина они решили немного прогуляться в парке. Уже там Джинён снова почувствовал, как Марк дрожит, и снял с себя куртку, чтобы отдать её старшему. — Чем ты думаешь, когда одеваешься так легко и потом мёрзнешь? — спросил он, накидывая куртку на плечи Марка. — Зато ты даёшь мне свою одежду, как примерный парень, — ответил Марк. Лицо Джинёна вспыхнуло от таких слов, он всё ещё не привык, что Марк зовёт его своим парнем. — Ты же знаешь, что выглядишь мило, когда стесняешься, да? — спросил старший, посмеиваясь. — Ой, помолчи, — ответил Пак. Они продолжили путь в комнату Джинёна (или фактически их комнату). Однако затем неожиданно начался дождь. Марк замер на месте и поднял взгляд на небо; Джинён остановился и оглянулся на него, невольно восхищаясь красотой парня уже в который раз. — Люблю дождь, — сказал он, возвращаясь взглядом к Джинёну, — глаза Марка сверкали в восторге. Он медленно приблизился к Джинёну, обнял за плечи и приблизился лицом к лицу. Они просто смотрели в глаза друг друга, пока дождевые капли крапали на них. Старший слегка покачивался из стороны в сторону, будто они исполняли танец под шум дождя. — Думаю, я люблю тебя больше, чем ты любишь дождь, — прошептал Джинён, и Марк лучезарно улыбнулся. Он медленно приблизился к лицу Джинёна, только чтобы нежно мазнуть по его губам своими, тут же отстраняясь. — Эй, так нечестно, — возмутился Джинён, однако Марк уже потащил его в сторону их комнаты в общежитии. Они поспешно зашли внутрь, и Марк стянул с себя куртку Пака. Джинён бросился на кровать, а Марк, почувствовав свободу в действиях, упал прямо сверху на него. — Ты меня сейчас раздавишь, — еле как пропыхтел Пак. — Это вес моей любви к тебе, — ответил Марк. Время от времени он мог быть ужасно слащавым, но Джинён бы соврал, если бы сказал, что ему это не нравилось. — Мне кажется, твоя любовь немного переела гамбургеров, — пропыхтел Джинён. — Что? Но ты ведь не толстый! — воскликнул Марк, скатываясь с Джинёна; тот засмеялся над его словами. Марк поцеловал его в лоб. — Ты красивый. Поцеловал в нос. — И идеальный. Поцеловал щёки. — И даже не смей позволять кому-либо говорить обратное, — закончил он. Поцеловал в губы. Марк всё ещё не часто целовал его, однако, когда он всё же это делал, Джинён находился будто на седьмом небе. В животе летали бабочки, и он ощущал и счастье, и защиту, и всю ценность момента. Он ощущал любовь. Когда он разорвал поцелуй, то обвил Марка руками. — И как же мне повезло, что я встретил тебя, — продолжил Джинён за него, прижавшись лбом к его лбу. — Такого же красивого, идеального и, может даже, более умного, чем я, — добавил он. — Существует много способов быть умным, Джинён, — сказал Марк, притягивая его ближе. — И я был умным рядом с человеком, которому отдал своё сердце, — утвердил он. Джинён улыбнулся, и Марк лучезарно улыбнулся в ответ. — Ох, да этот человек — счастливчик, — прошептал Пак, прижимаясь к нему настолько близко, насколько возможно, и кладя голову на грудь Марка. — Ага, счастливчик, но кто знает, может, я захочу вернуть его обратно, — проговорил Марк, на что Пак только посмеялся. — Извини, но я уже не смогу вернуть, — ответил Джинён. Он посмотрел точно в глаза Марка и отметил, что тот тоже внимательно смотрит в его. Они ничего не говорили, просто глядели друг на друга, как, в принципе, и всегда. Большего им и не надо.