***
Надя несколько дней безвыходно провела дома. Она думала, что так немцы забудут о ней и не тронут. Девушке казалось, что покажись она на улице, они бы точно схватили её и разорвали. Особенно она боялась встретить того командира, Этенберга. Его фигура больше всех остальных вселяла в девушку ужас с того самого дня, когда он заговорил с ней. Внезапно Надя услышала шаги за дверью. Сердце её запрыгало и вновь успокоилось, когда в дом вошла её одноклассница Маша. — Долго будешь прятаться? — без приветствий начала гостья. — Я не прячусь, — пристыжено ответила Надя. — Думаешь, немцы забудут о тебе? Вчера о «девочке с кричащей сестрой» спрашивал сам шт… штбр… тьфу, в общем Этенберг, главный. Девушка уставилась на подругу распахнутыми глазами. — Зачем я ему? — спросила она. — А я почем знаю? Но понимаешь, лучше не прячься. Могут рассердиться. Не зли их и все будет хорошо. Я тоже сначала испугалась, но потом все стало нормально. Делай как я — расслабься и получай удовольствие, — Маша заулыбалась и потянула подругу за руку. — Я не могу так! — воскликнула Надя, вырывая ладонь. Маша нахмурилась, отходя от девушки. — Можешь. Все так делают. Знаешь что, пойдем на улицу. Надо отучать тебя сидеть дома. — Не заставляй меня идти туда, — с неохотой ответила Надя. Маша открыла входную дверь и кивнула головой на улицу. — Мы просто погуляем, так, как делали это раньше. Если ты боишься немцев, то не надо. Сейчас день, и ты им пока не нужна, они заняты своей войной. Наде пришлось сдаться на уговоры подруги. Она осторожно вышла наружу вслед за ней. Но вместе с этим девушка никак не могла справиться со страхом. — Вот видишь, все не так плохо. Мы даже вряд ли встретим их сейчас, — Маша ободряюще похлопала Надю по плечу. Девушки шли по улице, стараясь разговаривать и веселиться так, как они делали это еще до войны. Но Надя чувствовала, что все не так. Улыбки казались натянутыми, а смех вымученным. Наконец, они обе это осознали. — Что-то папа давно не писал с фронта, — поникла Маша. Надя не знала, что можно сказать в утешение. Она никогда не умела находить слова для людей, которым плохо. За это девушка просто ненавидела себя, ведь она не могла облегчить их страдания даже на время. Всё, что она могла сделать — это остановиться и крепко обнять подругу, прижимая её к себе. — Кхм… — Надя обернулась, услышав позади себя покашливание, и её ноги подкосились, когда она увидела, кто к ним подошел. Это был он! Позади них тот самый штурмбанфюрер Этенберг, которого она так боялась встретить здесь! «Но как он смог так незаметно подкрасться…», — мелькнуло у неё в голове. Этенберг надменно осматривал стоящих перед ним девушек. — Вы вчера искали Надю. Вот она, — неуверенно произнесла Маша, освобождаясь из рук подруги. Надя почувствовала, как глаза мужчины впились в неё. Сначала она попыталась также посмотреть на него, но не смогла вынести и нескольких секунд, глядя в его холодные серые глаза. Она почувствовала, что краснеет. Девушке казалось, что она стоит перед ним обнаженной, что он видит самые отдаленные уголки её души и тела. Надя не знала, что ей делать. Она рефлекторно сделала шаг назад, будто бы порываясь убежать и скрыться от этого проницательного взгляда. — Куда же ты? — послышался голос офицера с заметным немецким акцентом. — Я… Никуда, — выдавила из себя девушка, все же осмелившись взглянуть в лицо мужчины. — Неужели я такой страшный, что надо от меня убегать? — Этенберг сделал шаг вперед и оказался прямо перед Надей. Слишком близко, как ей показалось. Девушка растерялась и рефлекторно кивнула головой, давая положительный ответ на его вопрос. Этенберг засмеялся. — Что же, в таком случае, приходи ко мне сегодня вечером. Я постараюсь доказать тебе обратное, — прошептал мужчина наклонившись к лицу девушки. Он заправил ей за ухо, выбившуюся из косы прядь волос. Надя вздрогнула, когда его холодные руки коснулись её лица. На губах Этенберга промелькнуло подобие улыбки. После этого немец не спеша пошел дальше, оставив двух девушек смотреть ему вслед. — А что будет сегодня вечером? — наконец нарушила молчание Надя, когда мужчина отошел достаточно далеко, чтобы услышать их. — Ну, скажем так, должно быть весело, — пожала плечами Маша.***
В августе всегда темнело рано. Особенно, если небо с утра было затянуто тучами и солнце ни на минуту не выглядывало из-за них. Раньше Надя любила свет, но сейчас ей особенно нравилась темнота ночи, ведь она надеялась, что никто не сможет её в ней увидеть. Она сидела прямо на траве, поджав ноги, в самом темном месте, куда почти не добирался свет от яркого пламени костра. Вокруг было много народу, как её односельчан, так и ненавистных ей немцев. Отовсюду слышался смех, разговоры и не понятные ей песни на чужом языке. Ей очень не нравилась немецкая речь. Грубая, отрывистая, напоминающая лай дворовых псов. Да и вся натура немцев напоминало девушке поведение диких животных. Потому что не могут люди делать то, что делают эти фашисты! Не реже, чем раз в минуту взгляд Нади скользил по сидевшему невдалеке Этенбергу, который без малейшего стеснения целовал и трогал сразу двух девушек. Одной из них была Маша, с которой Надя сюда и пришла. Все знакомые ей девушки сидели на коленях у немецких солдат. И, как ей казалось, делали это с большой охотой. Надя слышала их громкий смех и короткие вскрики, которые они издавали в ответ на действия военных. Девушке было противно смотреть на то, кем показывали себя её одноклассницы и подруги. Внезапно, рядом с Надей кто-то сел. Она напряглась, когда увидела перед собой молодого немецкого солдата. Он был совсем юным, на вид ему можно было дать не более восемнадцати лет. Можно было бы предположить, что он еще никогда не имел отношений с женщиной, однако сейчас юноша спокойно придвигался к Наде, уверенный в том, что она будет делать для него всё то же, что делали остальные девушки для его боевых товарищей. Девушку это возмутило, и она попыталась отодвинуться от наглого немца. Но тут же почувствовала, как тот схватил её руку и прижался к ней. Надю обдало терпким запахом алкоголя. Она отчаянно стала вырывать свою руку и, наконец сделав это, ударила по щеке пьяного солдата. Тот, явно не ожидавший такого поворота событий, изумленно уставился на неё своими круглыми глазами. В общем шуме никто ничего не заметил. По крайней мере, так думала девушка. Молодые люди не знали, что за ними уже несколько минут кто-то внимательно наблюдал. Надя быстро поднялась с земли и попыталась как можно скорее скрыться оттуда. Она молилась, что тому немцу не придет в голову мысль броситься за ней в погоню. Девушка уже почти добежала до своего дома, когда услышала позади себя шаги. Обернувшись, она даже не успела вскрикнуть, когда чья-то рука зажала ей рот. Кто-то повалил её на землю и прижал сверху. Луна, до этого времени закрытая тучами, наконец, освободилась из их плена и осветила всё вокруг своим блеклым светом. В этом свете Надя увидела лицо своего насильника. Это был тот самый молодой солдат, от которого она сбежала несколько минут назад. Девушка отчаянно пыталась оттолкнуть его, но все было тщетно. Внезапно, он ослабил свою хватку. Надя услышала, как где-то совсем рядом раздался еще чей-то голос. Этот кто-то без особых усилий стянул с неё солдата и тот торопливо пошел прочь от них. Надя поднялась и села на земле. Она распахнутыми глазами следила за своим спасителем. Тот стоял спиной, но она уже поняла, что это был один из немцев. Но она обомлела, когда мужчина обернулся, и она узнала лицо Этенберга! Он подошел к девушке и присел рядом, заглядывая ей прямо в лицо. — Вот видишь, Nadja, я не такой уж и страшный, — сказал мужчина, и его рот скривился в усмешке. — Спасибо, — тихо проговорила Надя, поджимая губы, будто боясь, что она сказала что-то не то. «Может я ошиблась, и он не такой уж и плохой?», — быстро промелькнуло у неё в голове. Девушка заметила, как глаза Этенберга опустились, и судорожно попыталась натянуть на ноги задравшееся платье. — Я не могу осуждать своих солдат, когда они хотят заполучить такую красавицу. Надя почувствовала, как его холодная рука опустилась на её колено. Она непонимающе уставилась на него. Неужели, он спас её от насильника только для того, чтобы самому стать им? Страх окутал девушку. Между тем руки Этенберга заскользили по её бедру, продвигаясь все дальше. — Нет! Пожалуйста, — Взмолилась Надя, сжимая ноги и стараясь избавиться от рук мужчины. Она сама поразилась, как жалостливо сейчас звучал её голос. Немец неохотно, но все же оторвал свои руки от девушки. Он резко поднялся и притянул за собой Надю. Сейчас, стоя перед ним, она почувствовала себя еще слабее и беспомощнее чем прежде. Внезапно, Этенберг схватил её за голову, и она почувствовала его губы на своих. Он принялся жадно целовать девушку. Растерявшись вначале, Надя потом сама не могла понять, откуда в ней взялось столько уверенности. Резко отстранившись от мужчины, она из всех сил ударила его ногой, стараясь вложить в этот удар всю свою злость и ненависть, которые в ней сейчас были. Немец согнулся и застонал. Надя, не теряя времени, со всех ног бросилась бежать к своему дому. Она уже не слышала тех проклятий, которые посылал ей вслед Этенберг. Забежав в дом, девушка закрылась и еще долго приходила в себя, прокручивая у себя в голове все картины прошедшего дня.