***
На дворе была уже поздняя ночь. Мать Нади давно уснула, Маша вроде бы тоже. «Пора», — подумала Надя, и, откинув одеяло, встала с кровати. Она быстро надела заранее приготовленное чистое платье. Какое-то странное чувство не давало ей пойти к Этенбергу в своем обычном повседневном наряде. Стараясь двигаться как можно тише, она вышла наружу. Девушка не стала плотно закрывать дверь, боясь скрипом разбудить маму. Никто не должен знать о том, что произойдет сегодня ночью. Никто, кроме неё и Этенберга. Ночь была холодной, но Надя не спешила идти к месту встречи. Единственное, чего девушка боялась, так это того, что кто-то может увидеть её, и узнать, куда и для чего она направляется. Сердце девушки учащенно билось, а волнение и страх окутали её. «Я делаю это для Маши» — думала она и эта мысль предавала ей силы. Перед входом в здание, стоял караульный солдат. Отчаянье охватило девушку, ведь она не желала быть замеченной. Надя остановилась, скрытая тенью кустов от глаз солдата. Он, почти не шевелясь, стоял на своем посту. Ясно было, что он никуда не собирается уходить. Надя была готова заплакать. Но видимо, в этот день судьба все же решила быть немного благосклоннее к девушке. Мужчина, поправив на своем плече автомат и спустившись с крыльца, направился на обход дома. Как только он скрылся за углом, Надя бросилась вперед. Взбежав на ступени, девушку распахнула дверь и оказалась внутри. Всё было тихо. Немного помедлив, она пошла вперед, пока не очутилась перед знакомой дверью, из-под которой виднелась тонкая полоска света. Сердце её сжалось в последний раз. Надя негромко постучалась. Стук этот скорее напоминал шорох, и Надя подумала, что Этенберг её не услышал. Но нет. Через секунду послышался его голос: — Входите. Он говорил на русском, а значит, не сомневался, что за дверью была Надя. Девушка несмело вошла внутрь и закрыла дверь. Из-за своих переживаний, она почему-то ожидала увидеть здесь что-то невероятно страшное и потому, немного удивилась, увидев Этенберга. Он выглядел также как и всегда, в своей серой немецкой форме и сидящий за своим столом. В руке у него была зажата сигарета, а сам он неспешно выпускал изо рта облако белого дыма. — Ты пришла, — Этенберг улыбнулся и затушил в пепельнице окурок. — У меня был выбор? — то ли утверждая, то ли спрашивая, сказала Надя. — Вообще-то да, — Этенберг подошел к девушке, и она почувствовала неприятный запах сигарет исходившей от него. — Постойте. Прежде чем, это случится, я должна кое-что уточнить. Откуда мне знать, что вы не обманываете меня и найдете доктора для моей сестры? — сказала она. — Тебе нужны доказательства моих обещаний? — Этенберг нахмурился. — Да. — Моего слова достаточно, — резко ответил он. — Нет… Но он не ответил. Закрыв дверь на ключ, мужчина подошел к девушке сзади и положил руки на её талию. Надя почувствовала его горячее дыхание на своей шее. Она не смогла удержаться от таких ощущений и быстро выскользнула из объятий немца. Тот удивленно посмотрел на неё. Надя была готова расплакаться, и видимо, Этенберг понял это по её лицу. Он взял её за руку и провел в смежную с кабинетом комнату, дверь в которую находилась здесь. Зайдя туда, Надя увидела небольшую кровать, стол, стулья и прочую немногочисленную мебель. Видимо, здесь и отдыхал Этенберг. Немец вновь обнял её, и его холодные губы коснулись девушки. — Если бы ты знала, — шептал он, — как я этого ждал. Прошу, не бойся. Все будет хорошо. Его руки заскользи по её спине и, наткнувшись на пояс платья, распустили его. Этенберг не переставая, целовал Надю, опуская её на свою кровать. Мужчина на секунду оторвался от неё, чтобы посмотреть на лежавшую перед ним девушку. Её темные волосы волнами разлетелись по подушке, она тяжело дышала и умоляюще смотрела на него. Этенберг спешно снял свой военный китель и бросил его прямо на пол. Надя зажмурила глаза, когда почувствовала, как мужчина начал задирать её платье. Ей хотелось перехватить его, но со всей силы зажав в кулак белое покрывало, она сдерживала себя. Этенберг поднял её, чтобы снять с неё одежду. Оставшись без платья, девушка скрестила руки на груди, стараясь укрыться, но немец взял их и без усилий развел в стороны. Надя почувствовала, как его холодная ладонь накрыла её грудь и не сильно сжала. Девушка негромко застонала, от нахлынувшего стыда. Этенберг начал целовать её в шею, медленно спускаясь все ниже. Девушка задергалась, когда почувствовала, как сильное колено раздвигает ей ноги. — Нет… — прошептала она. Надя не могла выносить его прикосновений, касаний на всем теле. Но должна была. Она должна была терпеть. Девушка открыла глаза, мельком взглянув затуманенным взглядом на обнаженное тело Этенберга. И снова закрыла их.Надя вновь застонала, когда почувствовала, как руки мужчины скользят по её ногам. Она громко закричала, когда почувствовала, как ею овладевают. Слезы покатились из её глаз от боли и стыда. Она вцепилась руками в спину мужчины одновременно пытаясь оттолкнуть его и прижимая к себе. Надя продолжала кричать до тех пор, пока Этенберг не остановил её с помощью поцелуя. Одна его рука больно сжимала грудь девушки, второй он удерживал её в определенном положении под собой, будто бы боясь, что девушка вырвется из-под него. Мужчина продолжал быстро двигаться. Надя не знала, сколько прошло времени, когда Этенберг наконец отпустил её и, тяжело дыша, упал на подушку рядом с ней. Девушка продолжала плакать. Она не могла посмотреть на мужчину. Она до сих пор ощущала его прикосновения и не могла поверить в то, что сейчас случилось. — Ну, хватит, — послышался голос штурмбанфюрера. Он оторвал её руку от лица и крепко сжал. — Когда-нибудь это должно было случиться с тобой, — проговорил он. Надя, утерев слезы, посмотрела на мужчину. Ей захотелось вцепиться в него и убить прямо здесь. Но вместо этого, она произнесла: — Я хочу уйти отсюда. — Пожалуйста, — Этенберг махнул рукой в сторону двери. — А наш договор? — Врач будет завтра к вечеру. Я держу своё слово, милая, — сказал мужчина, выпуская руку девушки. Надя подняла своё платье. Она дрожащими руками пыталась надеть его, но ей никак не удавалось. Тело перестало её слушаться, будто теперь оно ей не принадлежало, а его обладателям стал он, этот ужасный человек. — Тебе помочь? — спросил Этенберг, когда Надя все же натянув на своё липкое тело платье, не могла завязать пояс за спиной. — Нет! — она быстро вскочила и, не глядя, на немца выбежала вон.***
Девушка не помнила, как дошла домой. Она даже не знала, видел ли её кто-нибудь. Она не старалась быть незаметной, заходя домой. Мать и сестра все еще спали, хотя за окном уже начинало светать. «Неужели это происходило так долго?», — в ужасе подумала Надя, выглянув в окно. Хотя она даже не могла точно сказать, во сколько покинула дом, идя к нему. Не раздеваясь, девушка легла в кровать. Она вся дрожала как в лихорадке, но плакать она больше не могла. «Нет, Маша не узнает, что мне пришлось сделать ради неё. Никто не должен узнать, что сегодня случилось».