***
Кони неспешной рысцой трусили по ледяному миру, Локи слушал рассказы спутника и думал, думал, думал. Он думал о том, что, оказывается, мало знает об окружающих его мирах. В бытность свою принцем Асгарда он нередко навещал Альвхейм с его прекрасными воинами, магами, ремесленниками. Все они были чисты, красивы, бесстрашны в бою. Он иногда предпринимал попытки заключить со светлыми союз. Ничего не выходило. Этот мальчик, Тилль, пролил свет на жизнь альвов, и Локи был удивлён. Он, как принц, останавливался только в больших городах и никто не рассказывал ему, что здесь живут представители только высших каст. Все остальные живут на равнинах. Именно из низшей касты происходил Тилль. Он рассказывал странные вещи. Альвы могли быть жестоки и злопамятны. Их шутки могли плохо кончаться для тех, кто имел неосторожность их раззадорить. В тоже время они могли и помочь советом, делом или добрым словом. Всё просто зависело от того, кто на твоём пути. Тилль не хотел сидеть дома, он жаждал знаний и его ничего не остановило. Несмотря на то, что морской проход, в который могла пролезть даже торговая ладья, был разрушен во время последней войны, он нашёл способ дойти до Йотунхейма и напроситься к воинам в ученики. Так они и путешествовали. Ночью были рассказы и песни у ночного костра. Один из телохранителей прекрасно пел баллады. Охотиться им не приходилось. Было решено проедать мясной припас, чтобы лошадям было легче тянуть обоз, дорога была неспешной и размеренной. К исходу второго месяца зимы они достигли цели. Гергард — огромный город вытесанный в чёрном обсидиановом массиве. Здесь проживали мастера каменотёсы и ювелиры. Конунг этого города Эрарик приветствовал гостей и лично следил за их размещением. Он недавно получил послание от Харальда и уже знал, что принц Локи со свитой и слугой направляется к ним, поэтому покои были готовы, а сам Эрарик уже ждал их в пиршественном зале. Ему нетерпелось узнать новости из Йомсберга. — Ваше высочество, какие новости от Харальда, — старый йотун проницательно смотрел на Локи. — Хвала Норнам, перезимовали. Пушнины и дичи в лесах достаточно. Дети рождаются здоровыми, воины сильны и крепки. Йотунхейм стоит. — Прекрасно. Просто прекрасно, я надеюсь, вы почтите своим присутствием мой чертог, так же как почтили чертоги Харальда. — Всенепременно, — искренне ответил Локи. — Это просто чудесно. Тогда сегодня мы будем пировать и отдыхать, а завтра я покажу вам наши рудные разработки. Без ложной скромности скажу, что здесь сердце Йотунхейма, его кости и хребет. Вы будете в восторге. В восторге, было неверным определением. Локи был впечатлён. В Асгарде всё буквально горело от позолоты. Любая вещь была сделана вычурно, хоть и красиво. Здесь же гранильщики камня пытались показать прелесть суровой природы и вдохнуть толику жизни в своё произведение. А ещё здесь использовались любые камни. Из обычных кусочков гранита, мелких, неровных и неказистых вытёсывали безделушки для украшения очагов, детские игрушки, звери и птички. Из полудрагоценных камней и минералов тесались шкатулки, кристаллы в оправе, украшения для зеркал и заколки для волос. А ещё делались знахарские обереги и простые амулеты на удачу. Самым красивым и самым редким камнем на этих рудниках считали осколки вечного льда. Эти камни не образовывали больших скоплений, но небольшие игольчатые кристаллики завораживали алмазным блеском и радовали глаз прекрасным синим цветом. Осколки вечного льда считали королевским камнем, и из него делали браслеты, обозначающие статус. Покойный Лофи, до которого не было особого дела никому, ибо города Йотунхейма стояли удалённо друг от друга, носил ожерелье из таких камней. Бюлейст ограничился тонкой цепочкой, а Локи, поняв, что отказываться нельзя, ибо не поймут, попросил сделать браслет, радуясь в душе, что не из золота. Ибо блеск золота и Небесного Пламени утомил его ещё в Асгарде. Ещё на этих рудниках добывали чёрный янтарь. Траурный камень, его чёрный блеск служил цветом траура и печали. Традиционно йотуны изготавливали из него траурные украшения, и ещё год после кончины кого-нибудь из общины родственники умершего смотрелись в чёрные, траурные зеркала из полированного чёрного янтаря. А ещё украшения из такого материала оберегали владельцев от кошмаров. Стоит ли говорить, что вездесущие слуги быстро ловили сплетни, и уже к исходу первого месяца Локи предложили подвеску из чёрного янтаря. Естественно просто так, на память, ибо принц и воин никогда не может видеть кошмаров. Основной же гордостью этих месторождений были кроваво-красные рубины. Когда их освобождали от наслоения породы — они казались неказистыми, мутными стёклами, испачканными не то ржавчиной, не то фуксином, но эти камни с величайшей осторожностью передавались мастерам. Гранильщики бережно их шлифовали, делали оправы из белого золота и показывали всем прелесть души этих камней.***
Забегая вперёд можно сказать, что пятнадцать кроваво-красных камней пойдёт в подарок от этих рудников. Они украсят герцогскую корону Локи, которую ему пожалует брат, но пока этого никто не знает, а время Йотунхейма неспешно. Недалеко от рудников залегали жилы чистого серебра, которого было много, но разработок не велось, ибо некому было продавать его. Локи сразу вспомнил Ньорда, тот всегда был в восторге от серебряных вещей. Птицы, звери, цепочки и кольца, отделанное серебром оружие. Всё, что имело художественную или легендарную ценность, попадало в коллекцию старого ванна. — Нет, — тихо пробормотал себе под нос Локи, — серебро мы продавать не будем. Только изделия. Его услышали и тут же донесли Эрарику, тот со всей исполнительностью старого служаки взялся за дело. — Ваше высочество, вы желаете открыть рудники? — Да, Эрарик. — Это разумно.***
Локи решил сам следить за развитием серебряных рудников. Ему было интересно, как йотуны разрабатывают металлы, изготавливают изделия, а главное, как они наделяют их магией. Хотя ему на это было больно смотреть. Здесь ему предстояло прожить до следующей весны. Ходить на охоту не было нужды. Продукты были заготовлены заранее и доставлены ещё с осени. Трудиться на рудниках Локи и его свите было не по чину, поэтому зима предвиделась долгая и скучная. Эрарик это понимал, не всем было дано любить камни, но он здесь родился, жил. Здесь и состарился, здесь в скалах он выбрал себе место для захоронения, куда должны были положить его тело его сыновья после его кончины. Делать было нечего. Подсчитывать доходы и расходы Локи умел всегда довольно быстро, поэтому рутинную часть дел управлял ещё до полудня, а дальше маялся, пока случайно не набрёл на маленькую мастерскую. Там работал гранильщик камня, что странно — ванн. А на столе перед ним стояла плетёная корзиночка с ягодами. Свежими ягодами — и это зимой-то. Локи был удивлён, но когда подошёл ближе, удивился ещё больше. И корзиночка, и сами ягоды были сделаны из камня. Не только из драгоценного, а из самого обычного: шпат, слюда, кварц, кусочки граниты, осколки яшмы и гагата. В дело шло решительно всё, даже, как могло показаться, откровенный мусор. Локи от рождения был честолюбив, а уж увидев такую красоту, и вовсе закипел. Попросил, чтобы выучили, а мастер и не отнекивался. Согласился. Учеником Локи оказался старательным и прилежным, и пусть он не делал таких гениальных вещей как Эллиан, но его поделки были тоже красивы. Маленькие ягоды, ритуальные бусины, фигурки птиц и зверей, просто насекомое, застывшее в горной породе. Всё это прекрасно помогало скоротать время в рудниках. А ещё были песни и легенды, будто бы проснулось в йотунах то, что было до страшной войны.***
Автор погрешит против правды, если скажет, что в войне был виноват Асгард, а йотуны пали невинными жертвами. Увы, в войне был виноват король Лофи, который обнаружив путь в Мидгард, попытался завоевать этот мир, и в итоге привёл свой народ на грань вымирания. Асы были правы, когда вмешались в ту войну, но сейчас всё менялось, а перемен никто не видел. Жители верхнего мира закоснели и не хотели ничего знать. Тот же Один считал йотунов животными, хотя формально пытался убедить Локи в том, что хотел, чтобы два народа жили в мире. Людей держал за дикарей, а про остальные миры имел весьма ограниченное понятие. Правда Один имел отлично развитое чутьё и при желании мог быстро учиться, чего нельзя было сказать о Громовержце. Тот особого чутья не имел, учиться не любил и ненавидел, когда с ним спорят. И если друзей он просто не слушал, то брата, как он тогда считал, мог и открыто оскорбить. Самое плохое же было не в том, что он его оскорблял, а в том, что делал он это при друзьях, подданных и слугах, подрывая его авторитет. Чем это может обернуться, он даже не думал. Тут надо отдать должное нескольким моментам. Время во всех мирах текло по-разному. В Йотунхейме прошло полтора года, а вот в Асгарде всего несколько недель. Так что пока Локи обживался в новом для себя мире, Асгард жил своей жизнью, чествовал Тора и его друзей, и здесь можно остановиться подробнее.***
Начнём с того, что такое Асгард? Один дворец Всеотца под золотой крышей, которая сверкает на солнце. И ещё долго слезятся глаза у тех, кто имел неосторожность посмотреть на неё в полуденном свете. Асгард самое обычное царство, очень похожее на Мидгард, разве что природа отличается и ходит немало легенд и слухов о нём. Большинство из них ложны и нелепы, но есть и правдивые. Небо Асгарда не синее, а белое, будто пронизанное тысячей тонких серебристых веточек. Да так оно и есть, ведь Асгард верхний мир и находится у самой кроны Великого Ясеня. Сам город обнесён огромной белокаменной стеной для защиты от нападений. Стена эта уникальна. Сложенные без единого шва зеркально-белые камни не только прочны и выдерживают любой натиск и огонь, а ещё эти стены поглощают магию и любой попавший в Асгард на время лишается своей магической силы. Исключение составляют только маги, обученные здесь же, и маги прирождённые, сила которых идёт от их внутренней сути, а не из окружающего мира. Удивительно, но сам Асгард состоит из равнин и холмов, а у самого горизонта, к югу от столицы тянутся белоснежные хребты гор. Плодородный слой почвы скудной, копни пару раз, и обнаружится, что под слоем дёрна и жёстких корней травы находится каменистый грунт. Поэтому и лесов здесь нет. Так попадаются иногда карликовые деревья, согнутые, будто увечные клянчащие милостыню на немощь и бедность, встающие по бокам от пастушьих троп. Асы в основном разводят свиней, коз и баранов. Фрукты, овощи и вина они закупают у альвов. Но дичи в этих краях много. В скудных полях водятся рябчики, перепела, куропатки. Дальше от шумных чертогов Вальхаллы попадаются зайцы, коих тут превеликое множество, потому что нет естественных врагов, а асы охотятся только для забавы. Близость к кроне Великого Ясеня сделала Асгард гармоничным, уютным мирком. Здесь никогда не было засух или жестоких вьюг, но зима всё же была, чтобы там не писали в легендах жители Мидгарда. Осень здесь влажная, тёплая и туманная, летом много дождей, после которых вспыхивает на белом небе красивейшая радуга. Зима снежная и безветренная, а весна взбалмошная и переменчивая.***
Вот и сейчас стояла капризная весна, которую некогда любил Локи. В чертогах Тора было шумно и весело. Вся троица собралась в пиршественном зале. Столы ломились от яств и фруктов, Сиф шутливо выговаривала Тору: — Мог бы и пораньше придти, — а тот лишь смеялся её словам. Это было чествование в честь победы Тора над каменным великаном. Бесшабашный, весёлый пир в чертогах Трудхейма. По всему залу стояли столы, веселились Эйнхерии, валькирии смеялись и славили силу и доблесть, казалось, что это вообще последний день существования Асгарда. Здесь вообще всё делалось с пафосом и размахом. Не смолкал шум в этих залах. Никогда не смолкал. Локи всегда казалось, что всё это отдаёт опустошением и печалью, а такая весёлость в асах это лишь отголоски их внутренней пустоты. Был он прав или нет, покажет лишь беспощадное время, но возможно, когда-нибудь посреди опустевшего зала Трудхейма вырастет крапивный куст, а под красивым, но рушащимся карнизом некогда величественного здания ласточка совьёт своё гнездо. А в дальнем углу, именно в том самом месте, где Фандрал играет с кем-то в кости, одинокий путник разведёт свой костерок, ища пристанища на ночь. Подкинет хвороста, который наломает в тронном зале с заброшенным золотым троном, достанет нехитрый дорожный припас, да и удивится, что не врали старые матушкины сказки. Выходит, жили в Асгарде Боги. Но почему ушли? Как погибли? Да и погибли ли? Не взволнуют его эти вопросы, а утром он снова двинется в путь по своим торговым делам. Будет всё так или устоят эти залы знать никому не дано, но только пиры эти вызывают тоску, а не веселье. Даже Тор это понимал. Он смотрел в чашу с вином и вспоминал свою Джейн. Он делал вид, что ему весело, а на душе была тоска. О судьбе Локи он не думал. Не старался не думать, а именно не думал. Его заботило как там Джейн, и всё.***
Рудники заработали на полную мощность только к концу зимы, перед тем, как Локи должен был отбывать из предгорий. Предстояла самая сложная часть путешествия. Они отправлялись к йотунским травникам. Период сбора трав в этой местности был короткий, не более недели, а заготавливать всего приходилось много. Обозные телеги в леса бы не прошли, поэтому трофеи, шкуры, подарки и серебро, было решено отправить в столицу под охраной. Туда же Локи хотел отправить и телохранителей, но те, как выяснилось, слушали приказы только Бюлейста и, конечно же, остались с Локи.***
Почти два года Локи путешествовал по Йотунхейму. Он встречал разных личностей. Не только йотунов, попадались ваны, нильфы, альвы, но никогда он не видел асов, или выходцев из Мидгарда, а ещё ни разу не встречал свартов, хотя проход в их мир был открыт постоянно. По рассказам он знал, что этот мир давно мёртвый и природное любопытство нашёптывало ему сходить и посмотреть на то, что осталось от древних тёмных эльфов, не все из которых были злыми. Бог Обмана понимал, что на такую вылазку стоит спросить позволения действующего короля, но мысль о том, что он должен кого-то послушаться теперь не вызывала в нём ни раздражения, ни отторжения. А ещё он понял, что не просто путешествует. Те его предложения, которые являлись разумными, интересными и просто дельными, сразу же принимались к исполнению. Да и встречали их раз от раза всё радушнее. Он не мог точно сказать, полюбил ли он Йотунхейм, но мир был интересным. Его хотелось постигать, открывать для себя и улучшать. Неспешный, холодный, но как выяснилось, такой родной Йотунхейм. Этот дикий мир принимал только тех, кто готов был принять его. Локи был одним из них. Теперь в своих мыслях он не называл сопровождающих «они» или «конвой». Всё прочно трансформировалось в мы, и подобие дружеских отношений стало устанавливаться между ним и Ангваром. Локи привык к своему камердинеру, привык к тому, что этот серьёзный йотун ведёт себя так, будто бы прожил несколько тысяч лет. Это было не так, Локи выяснил, что Ангвар младше его лет на четыреста. Он привык к его пояснениям и сам стал спрашивать совета, говорить о том, что у него на сердце, и что он собирается делать.***
Приближалась весна. Наши путники ждали, когда реки освободятся ото льда и можно будет добраться до самой лесистой части Йотунхейма. Следующий год было решено прожить у травников и знахарей. Ангвар благоразумно промолчал о том, что Локи будут обучать магии. Он всё ещё боялся, что Бог Обмана сочтёт это издевательством, и решил предоставить все объяснения лесным шаманам. У тех всегда находились нужные слова.