***
По магазинам им, однако, пришлось походить немало времени. Мэтью осматривал отделы, но буквально ничего, по его словам, не подходило ему и его статусу (каков может быть статус на обыкновенной городской вечеринке Райан, как бы ни силился, не мог понять). Себе Тёрнер практически в первые же минуты присмотрел неплохой костюм, который совершенно отличался от чего–либо, что он мог надевать раньше. Он с грустной улыбкой вспомнил, как полгода назад приехал в Суррей в новом костюме, надеясь впечатлить тем самым родителей и местных жителей. Он не собирался после носить его в столице — нет. Он снял его и позабыл о его существовании уже в первый день пребывания в деревеньке. И пускай кое–какое впечатление он–таки произвёл, оно явно относилось не к его родителям. — Ты опять ведёшь безмолвные разговоры с пиджаками, насколько я понимаю? — Мэтью подкрался к нему довольно незаметно, так что Райан даже вздрогнул от неожиданности. И когда он попытался было оправдаться, Фёрт без лишних слов вытянул рукав одного из пиджаков костюма, а после, осмотрев его, протянул другу вместе с вешалкой. — Этот. И только попробуй отвертеться. Мой отец отдал бы за него всё своё состояние. Почему покупка им нового костюма должна беспокоить отца Мэта, Райан так и не понял. Правда, когда они подходили к назначенному месту, все домыслы и сомнения ушли у него на второй план. Он некоторое время осматривался по сторонам, вдруг осознавая, что даже в другом городе повторяет уже знакомую ему закономерность — не выходя и не гуляя по новой местности, он всё своё время задерживается лишь на одном и том же месте. Лутон оказался совсем не тем зелёным городком со множеством обширных лугов, каким увидел его Райан впервые. Он не мог не согласиться, сколь здесь было живописно, но, по его разумению, это совсем не означало, что здесь не будет обыкновенных городских мест. На улочках знакомо загорались фонари. Некоторые молодые люди привычно бежали по тротуарам в хмельном виде, обгоняя один другого и нисколько не стесняясь того состояния, которое каждый из них испытывал в то мгновение испытывал в то испытывал в то мгновение. Мэт шёл немного позади друга, слегка время от времени похлопывая его по плечу, говоря, что не стоит бояться случайных знакомств — не впервые уже за все подобные прогулки с ним он повторял то же самое, а также отмечая с изумлением, что это одно из лучших мест для вечеринок, что ему доводилось видеть. При входе он чуть не столкнулся с какой–то девушкой, но Мэтью замял всю картинку, называя её то «мисс», то «мэм», ссылаясь при этом на некоторую неуклюжесть своего друга, но при этом тут же добавляя, что это случается с ним лишь в минуты полнейшей растерянности. Райан поднял голову, злясь то на себя, то на друга — за столь ненадлежащее представление, но, заметив выражение лица незнакомки, не смог произнести ни слова из тех, что собирался вымолвить. Она не была особенно красива — даже, впрочем, при первом взгляде на неё нельзя было сказать об этом. Лишь после, вглядываясь и продолжая с ней общение, можно было распознать, сколь она хороша собою. Однако Райана, в отличие ото всего, что когда–либо говорил ему друг, поразила теперь совсем не внешность. Девушка смотрела на него так, точно пыталась проникнуть в самую душу одним лишь этим взглядом. Когда же Мэтью заговорил обо всех хороших качествах его, она вздохнула, но не отвела от него глаз. Потрясённый этим полным участия взглядом, Райан забыл не только о своём смущении, но и обо всём своём существовании в принципе, вопреки тому, что Фёрт то и дело продолжал изредка похлопывать его по плечу. Он не смог оглядеться на него, но уже понял, что совсем забыл, что он здесь делает. — Простите, — было первое, что произнёс он, открывая пред нею дверь, и она влетела в помещение столь быстро, что он и не успел толком заметить, как она выглядит, во что одета, и что сказала ему напоследок. Он запомнил только эти глаза и взгляд их — он мог бы отличить его теперь из тысячи. — Райан, ты ещё здесь? — улыбнулся ему Мэтью, и медленно, но неохотно, ему пришлось всё–таки вернуться на эту землю. — Пошли, — голос его показался даже самому ему суровым и чужим, но друг повиновался, неотрывно следуя за ним. Ему удалось отыскать её, к его же собственному удивлению, довольно быстро, точно само провидение привело его к ней. Она взглянула на него не как прежде, с сильнейшим удивлением, но Райан знал наверняка, что она может в ту же секунду покорить его тем же взглядом, если только пожелает. Когда же они с Мэтью подсели рядом, она лишь слабо вздохнула и отвернулась, ища глазами кого–то в толпе. И если друг его продолжал недоумевать, то Райан пытался подобрать слова, которые помогли бы уместнее всего начать разговор. Он лишь на мгновение обернулся к Мэтью, но взгляд его выражал лишь одну фразу: «Что мы здесь, чёрт возьми, забыли?» — Мисс, неужели вам не скучно здесь, одной, в такой вечер? — неожиданно даже для себя самого произнёс Райан, но в то же мгновение страстно захотел, чтобы слова вернулись к нему обратно. Это, тем не менее, подействовало и привлекло внимание девушки. Она повернулась и слегка ехидно улыбнулась: — Неужели теперь ты пытаешься навязать мне своё общество? — его изумил такой резкий переход, к которому он был совершенно не привычен доселе. — Нисколько, — качнул головой Райан, не желая теперь оставлять её, но продолжая упорно называть её на «вы» для вежливости. — Лишь собирался спросить о вашем состоянии. — Было бы куда лучше, если бы ты не врезался в меня прямо в дверях, — бросила она, продолжая оглядываться по сторонам. Он прекрасно знал, что означает таковой взгляд, но всё не собирался покидать её. — Если бы ты только знала, какое для тебя счастье — столкнуться именно со мною, — улыбнулся он, заставляя её разозлиться от таковой наглости. — Одолжил костюм у богатеньких друзей, чтобы казаться выше? — она покачала головою, словно подтверждая свои мысли. — Знаю я вас, столичных. Только бы каждую первую встречную девушку подцепить. — А не такого уж и хорошего мнения вы о лондонцах! — вставил было Мэтью позади Райана, но он резко остановил его, наблюдая за реакцией незнакомки. Она вопросительно изогнула бровь, точно только теперь заметила его. — А это кто, позвольте спросить? — Мой друг, Мэтью Фёрт, — натянуто улыбнулся Райан, но тут же перевёл неоднозначный взгляд на Мэта: — И он уже уходит, — с этими словами он с прежней улыбкой обернулся к незнакомке, и на мгновение ему показалось, что в её карих глазах отражается всё то изумление, что в то же самое время мог испытывать Мэтью. Он услышал лишь тихое «ладно», обращённое к нему, а после был так поглощён своим новым знакомством, что совершенно не обращал внимания на всё происходящее вокруг него. Общаться с нею было не так просто, как с кем–либо из девушек, которых он знал. Обыкновенно все улыбались Райану уже потому, что сам молодой человек был приятной внешности. По той же причине с ним охотно разговаривали, и Тёрнер сам для себя осознавал, что уже не столь важно, о чём они говорят — главное заключалось в том, чем этот разговор кончится. С той, с которой он общался теперь, такое вряд ли бы сработало. Она была совершенно своевольной и загадочной, рассказывала о себе не так много, но обо всём на свете спрашивала у него. Он терялся в догадках, как понять ему эту незнакомку с тёмными, по плечи, волосами, которые в освещении, царившем в пабе, казались то совершенно чёрными, то приобретали коричневатый оттенок. В какой–то момент в голове его мелькнула безумная мысль: прямо сейчас же отказаться от всего здесь происходящего и позвать её прогуляться, даже посетить небольшое уютное кафе. Здесь, в Лутоне, он знал много таковых атмосферных мест. Она так пристально и лукаво смотрела на него, будто силясь отгадать все его намерения — если не читая мысли вовсе, что он чуть было в действительности не решился на таковую выходку. Они не стали прощаться по той лишь причине, что она внезапно посередине их уже разгоревшегося разговора поднялась с места, беря со стола свой клатч, оглядываясь при этом по сторонам, будто кого–то искала. Райан привстал в тот момент уже потому, что его с самого детства учили вставать, когда в помещении появляется леди, либо уходит из него. Он ловко перехватил из её рук пальто, придерживая его, чтобы помочь ей его надеть. — Неужели вы уже уходите? Она обернулась к нему. Он так и не смог понять ни одного её взгляда за весь этот вечер. Он, разумеется, не умел читать по лицам, но все, когда–либо встречные ему, были так предсказуемы! — Не вижу смысла здесь доле оставаться. Он мгновение переминался, но после, будто вспомнив об чём–то, догнал её у самого входа — даже походка её казалась ему грациозной и невероятно плавной. — Подождите, мисс, неужели вы даже не дадите мне свой телефон? Могли бы сходить как–нибудь куда–нибудь, поужинать. — Неужели у начинающего режиссёра найдётся для этого время? — усмехнулась она, и Райан вдруг осознал, что всё, что он успел рассказать ей, тогда как она утаивала от него каждую мелочь, она собирается теперь преподнести против него. — Даже более того, — практически на выдохе произнёс он, боясь, что сию же секунду она исчезнет из его жизни так же внезапно, как и появилась. — Я ведь даже не знаю вашего имени. — Значит, непременно ещё увидимся, — улыбнулась она, но перед этим всё же назвалась ему. Райан успел только лишь надеть обратно свой новый пиджак и выбежать на улицу — но следа её нигде более видно не было.***
Только успел Райан проснуться, как раздался стук в его дверь. Он ещё сонно потирал глаза, вспоминая всё произошедшее на этих выходных и, по обыкновению своему не веря, что после отдыха может так неожиданно вновь появиться работа и совершенно поглотить в себя. Он решил спешно хотя бы натянуть на себя одежду. На пороге была Скарлетт. Сквозь полы пальто её виднелась очередная излюбленная ею мужская рубашка, и, судя по всему, девушка стояла здесь довольно долго. Райан часто задавался этим вопросом, но теперь почему–то особенно остро обратил на него для себя самого внимание — ведь происходил разговор этот в его мыслях: «И не думала ли Скарлетт когда–нибудь самой стать режиссёром или хотя бы первым его помощником? Ей бы это удалось куда лучше, чем Фергюсу». — Может зайдёшь? — спросил он у неё вместо этого, но она, вмиг опустив глаза в пол, точно что–то вспомнив, отказалась, а после рассказала, зачем, собственно, пришла сюда — Райана вызывал мистер Хоггарт. Всю дорогу до его домика, сопровождаемый Скарлетт, он недоумевал. Девушка также молчала, так что он мог всецело отдаваться мыслям. Он никак не мог взять в толк, зачем он понадобился Дереку в столь раннее время — даже когда сам он, Райан, ещё не проснулся! Только сейчас Тёрнер, наконец, оглянулся по сторонам и помимо тёмного силуэта девушки рядом с собою заметил абсолютную тишину ночи. Где–то немного позади них слышался треск костра и чьи–то приглушённые голоса — значит, даже команда не спит в столь раннее (или позднее? Он не знал точно теперь, как назвать таковое время суток) время. Он на мгновение поёжился, осознавая, что, вероятно, одеваться ему следовало лучше, но после вздрогнул уже от иной, пришедшей ему на ум, мысли. Это было весьма странно, что мистер Хоггарт вызывал его именно сейчас — так не за увольнением ли? Он оглянулся на Скарлетт, будто пытаясь своим молчанием отыскать у неё ответа, но она, будто и без слов понимая его, лишь молча пожала плечами. Она зашла к мистеру Хоггарту только лишь для того, чтобы с ним вновь поздороваться, а после — пожелать доброй ночи, и вышла. Райан так и ощущал, как учащается его дыхание от внезапной его догадки. Ну, конечно! Он каким–то образом прознал, что у него нынче проблемы со зрением, так что посчитает, что вряд ли такой помощник ему здесь нужен. После подумал он о том, что, вероятно, не всегда выполнял всё, о чём просил его Фергюс, так что единственное, что оставалось Фергюсу в такой ситуации — это пожаловаться режиссёру на недобросовестного сотрудника. Коря себя таким образом и ещё толком не зная причины столь позднего своего визита, Райан в то же время боялся её. Страшился, что все его сомнения ежесекундно подтвердятся. — Садись, — мистер Хоггарт устало потёр глаза, отрываясь от экрана компьютера, на котором просматривал что–то, и указал ассистенту на кресло напротив себя. Это показалось Райану куда страшнее — он собирается с ним общаться перед тем, как уволить. Пытаясь как–то заглушить свою вину за все, вероятно, содеянные им грехи, он принялся оглядываться по сторонам. В последний раз он был здесь, когда они впервые увиделись с мистером Хоггартом. — Райан, ты ведь знаешь, какая кому положена нагрузка на площадке? — голос режиссёра скрипел теперь как никогда прежде. Райан кивнул, недоумевая, почему он начинает разговор именно с этого, но ему сильно хотелось услышать уже свой приговор и со спокойной душой выйти из поля зрения Дерека. — Какое–то время мне самому так казалось, — отвечал мистер Хоггарт, когда получил от Тёрнера утвердительный кивок. — Я считал, что каждый из моих сотрудников выполняет свою работу — ни больше, ни меньше, не жалуясь и не отлынивая. На днях мне пришлось убедиться, что это не так. — Я знаю, сэр, — запальчиво заговорил Райан, неожиданно даже для себя самого, вскакивая при этом с места. — Но я обещаю исправиться, сэр! Это, — он указал на свои очки, а после отбросил их в сторону. — Это совершенно не проблема, сэр! Я ведь не совсем слепой, чтобы ничего не осознавать. Тёрнер резко дёрнулся в сторону от собственных мыслей. Как бы ему хотелось в тот момент в действительности поступить именно так! Но боязнь своего приговора будто бы приковала его к месту, завязав при этом рот. Он не успел вымолвить ни слова, когда мистер Хоггарт продолжил: — Впервые за столько лет я ошибался, Райан. Не знал, что молодое поколение таково, хотя и слышал не раз об этом… — Тёрнер терялся в догадках, о чём он говорит. Если речь до сих пор идёт о нём, то почему режиссёр так колеблется и, в конце концов, не назовёт ему его место? — Я знаю о твоём… о твоей проблеме, Райан, — он указал ему взглядом на очки. — Мне очень жаль, что так вышло. — Что вы, сэр, — Райан качнул головой. — Что вы говорите! Ведь я не болен. Это началось уже давно — правда, врачи говорят, это было заложено с самого детства. — Я не знал, что Фергюс использует тебя, — вздохнул мистер Хоггарт. — Он лишь просил у меня поручения из тех дел, которые мы откладывали на неопределённый срок. Говорил, что стал в совершенстве справляться с работой и всё успевать — а, значит, вполне может работать за двоих. Теперь я и представить себе не могу, что ты ощущал в тот момент. По сколько ты спал в день… — он замялся. — И спал ли вообще. Мы брали тебя как стажёра, Райан, а не как половую крысу. Мне очень жаль, что так вышло. Молодой человек слушал его и всё не мог поверить свои ушам. Ему казалось, вина лежит именно на нём, но режиссёр внезапно приплёл в эту историю ещё и Фергюса, и Райан собирался теперь с мыслями, дабы осознать происходящее. Посреди речи мужчины он поднялся с места, начиная ходить по комнате и размахивая при этом руками: — Сэр, нет, это вы не поняли! Мистер Томпсон здесь совершенно ни при чём. Все ваши поручения, часть его задач и неотложные задачи — я лишь выполнял свою работу… — он вдруг умолк, поражённый мыслью, которая пришла ему в голову. Он никогда прежде представить себе не мог, что люди могут быть столь жестоки. Никогда — до того самого момента, что произошло с ним в июле. Но даже то событие вскоре стало казаться отдалённым. Да, несчастья случаются, непременно случаются в жизни каждого человека, но это ведь совершенно не значит, что все вокруг плохие. Однако теперь ему всё больше и больше на ум стали приходить мысли о том, что нельзя доверять никому. — Ты даже не понимал этого… Чёрт возьми, как глупо вышло! — мистер Хоггарт покачал головой. — Райан, Фергюс использовал тебя просто лишь для того, чтобы свалить на кого–то свои поручения. — Этого просто не может быть, — повторял при этом про себя Райан. — О большей части поручений я совершенно не имел понятия до последнего момента — пожалуй, до того самого, пока тебя не отвезли в больницу. — Нет, сэр, — Райан нервно улыбнулся, — не говорите так о мистере Томпсоне! Вы знаете, ведь он мне во многом помогал. — Сколь сильно он сдвинул твой режим? — Райан продолжал ещё что–то говорить, так что режиссёру пришлось повторить свой вопрос несколько раз. Он остановился посреди его домика, обдумывая всё происходящее, и вмиг осознал, что мистер Хоггарт не знает, во сколько обыкновенно вставал Райан ещё даже до того, как Фергюс стал приходить к нему с самого утра и давать различные задания. Он не знал ни о фильмах, ни об испанском и французском, ни о тех сценариях — ровно ни о чём, чем мог бы заниматься он, Райан, в своё свободное (на самом же деле, для сна) время. Он сразу не нашёлся, что ответить, и это, как показалось молодому человеку, совсем не пришлось мужчине по вкусу. — Райан, если ты решишь уйти, я смогу понять. Только не говори ни о чём мистеру Бруксу — по крайней мере, в подробностях. Но если ты всё же… — Нет, сэр! — ни о том, ни о другом Райан не мог и помыслить. Он резко замотал головою, тем самым подтверждая свои слова — как сильно хотел он остаться на их площадке сколь можно дольше. Он ещё даже не побывал с ними в Нью–Йорке! Он ещё не изучил всех тонкостей киноискусства, какими бы они ни были! — Возможно, здесь какая–то ошибка, сэр. Мистер Томпсон — да, он не простой человек, к нему, видимо, нужен особый подход, какового я, к несчастью своему, не знаю, но я отнюдь не считаю его суровым или злобным. Он, может, немного замкнутый в себе и отстранённый, но он ни в коем разе никогда не поступит с другими так, чтобы это было для его лишь выгоды. — Ты очень добр, Райан, что в наше время довольно редко, а потому делает тебе честь, — улыбнулся ему мистер Хоггарт, лёгким мановением руки прерывая его. — Но при всём при этом — слишком мягкосердечный. Так что касательно режима? Я хотел предложить тебе небольшой отпуск — не за твой счёт, разумеется. Я понимаю, что… — он бросил быстрый взгляд на очки, сидевшие на переносице Райана, но быстро замолк и не сказал на эту тему больше ни слова. — Ты смог бы полностью восстановиться после столь непростого и, вероятно, необычного после университетских лет для тебя времени. Райан собирался было ещё что–то возразить по поводу Фергюса, но вдруг его кольнуло воспоминание о том дне, когда он встал слишком рано и заприметил фигуру на горизонте, приняв её вначале за иллюзию. Он вздрогнул, вдруг осознавая, что именно после того дня Фергюс стал заявляться к нему так рано — похоже, прознал, что примерно тогда и встаёт он. Он выдохнул, вновь садясь обратно, закапывая голову в свои колени, теребя её руками, но будучи при этом совсем не в силах поверить, что подобное произошло именно с ним. И произошло оно в действительности, а не в каких–то книгах или фильмах. Люди вокруг говорят, что подобное предательство — это не страшно. Многие даже и вовсе не называют то предательством, а считают таковым крепкие разногласия с друзьями или родственниками. Но Райан, приученный доверяться чуть ли не каждому встречному, ибо в Суррее о слове «предатель» никогда даже не упоминалось, не мог ещё долго поверить в происходящее. Ему в действительности обеспечили полноценный отдых. Вначале он пытался отоспаться, после вновь взялся за словари и фильмы, но уже через какое–то время вполне заскучал по работе, и столь много наблюдал за происходящим издалека, что команде, в конце концов, пришлось вежливо попросить его проводить время в городе. Райан всё больше стал без дела ходить по Лутону, и лишь однажды вспомнил о важном для него предмете — о девушке, которую повстречал он в их прошлую с Мэтью встречу. Ему пришлось обыскать не один городской справочник, прежде чем он нашёл Зои Уилкинс — именно таким именем представилась ему она прежде, чем покинула его. Правда, таковая Зои была в городе отнюдь не одна, но Райан, нервно сжимая мобильный телефон в руке, надеялся, что именно сейчас ему повезёт. Он хотел было уже положить её, когда услышал на том конце линии знакомый голос, и что–то внутри него вмиг дрогнуло, так что на мгновение он замер, совершенно не обращая внимания на то, что с торой стороны продолжают засыпать его вопросами. — Мисс, — робко задал свой вопрос он, хотя буквально за мгновение до этого готов был с небывалой злостью кричать на весь свет, что таких, как она, Зои Уилкинс во всём Лутоне не мало. Однако она отвечала ему так, будто находилась совсем рядом, собираясь бросить в него подушкой. — Вы? Чёртов псих! Вы следите за мной? — Я всего лишь нашёл справочник, — спокойно произнёс Райан, довольный тем, что она вновь обращается к нему на «вы». — И заметил там ваше имя. — Я сейчас полицию вызову! — раздался её крик на том конце, но он продолжал спокойно, улыбаясь одним уголком губ: — Сомневаюсь. Учитывая то, что вы уже говорите со мною по телефону. У меня есть идея получше. Не хотели бы вы встретиться? — Пошёл к чёрту! — услышал он в ответ, после чего она бросила трубку. Он неожиданно даже для самого себя улыбнулся, кладя руки под голову. Он прекрасно осознавал, что уже вряд ли будет в силах забыть эту девушку со стройной фигурой и короткой стрижкой, чьи карие глаза никак не желали выходить из его мыслей ни на секунду — в особенности же, во сне. Никогда прежде не встречал он хоть кого–либо, похожего на неё — как внешне, так и по характеру. И, вероятно, именно это столь сильно теперь тянуло его к ней, и самые неправильные мысли начинали при этом заполнять его голову. Он подумал вдруг о том, как здорово бы было, будто в фильме, невзначай встретить её на улице, но молниеносно эти размышления показались ему глупыми и даже старомодными. Он решил, что за две недели до Рождества разузнает об ней всё — а иначе и быть не могло, ведь после он покинет Великобританию, причём, на неизвестное для него время.