***
Утро снова тяжёлое, повесившееся в голове огромным многотонным грузом. Ребята литрами хлещут воду, а для меня стакан стоит на прикроватной тумбе, уже когда я открываю глаза. Никита готовит завтрак, Лиза намывает посуду (откуда взялась грязная посуда?), а Руслан снимает всё, что происходит, когда я вхожу на кухню. — О, а это мой сегодняшний гость, — говорит Тушенцов, а я закрываю лицо руками, — если найдете её ссылку в вк, кидайте в комменты. Кто первый найдёт — тот охуенен. — Чертовы блоггеры, — Юлик улыбается мне, сидя за столом, — да? — я молча киваю, прокручивая в голове ночь. Ну, или двадцатисекундный поцелуй у окна и его тёплые лодыжки под моими ступнями. Руслан вырубает камеру. — Ну, спасибо, что я не просыпался от твоих стонов сегодня, — Тушенцов смеется, а я показываю ему язык, — не дала? — он теперь обращается к Юлику, а тот в ответ вздыхает. — Отвали от них, — тихо говорит Лиза, продолжая намывать посуду.***
Ребята уходят, и мы снова остаёмся наедине. Я листаю ленту в Инста, а Юлик лежит на диване. — Может прогуляемся? Я Питер покажу. А то, что же ты, зря приехала, — он улыбается, и радостно киваю — думала не предложит. — И в торговый центр меня веди, хочу немного нового шмота. Погода радует, совсем немного, хотя бы тем, что светит солнце. Я кутаюсь в ветровку и докуриваю сигарету, пока мы ждём такси. Едем до торгового центра, и я радуюсь как ребенок, глядя на витрины мелькающих зданий, на дома и проходящих по тротуарам людей. Юлик и я сидим на заднем сидении вместе, пока таксист рассказывает какую-то замысловатую историю, в которую мы оба не вникаем. — Когда думаешь уезжать? — невзначай говорит он, и я вспоминаю, что пора бы позвонить маме. — Могу поискать отель, пока мы ничем не заняты. — Ну ты совсем что ли? Я просто спрашиваю, — Юлик шумно выдыхает, — почему ты такая пессимистка? — Люди приучили думать о самом плохом, — театрально развожу руки в стороны в немом удивлении. — Не все же такие уебки, ладно? Я классный, — он снова заразительно улыбается, и я с ним тоже. Куча блестящих витрин сбивает с толку; я даже не представляю, что хочу купить. Юлик показывает на дурацкие шмотки, которые я бы никогда не надела. Заходя в каждый магазин, перемериваю десятки вещей, устраивая мини-показы для парня, который с умным лицом язвительно оценивает каждую вещь. — Бери это, самое то, — Онешко поднимает большие пальцы вверх на ярко-розовую рубашку с пони, — подчеркивает твой нрав. Сумасшедшей школьницы. — Мне двадцать, — начинаю я, — я не сумасшедшая школьница, я взрослый.. — Поцелуй меня? — вдруг резко говорит Юлик, смотря в одну точку. — Что? — Ну, давай. Ты слышала. Или на трезвую не получается? — обиженно. Я поднимаю одну бровь, задергивая за собой шторку примерочной и уверенно иду к нему, сидящему на кресле в общем помещении, сажусь к нему на колени, наплевав на снующих по магазину людей. — Уверен, да? — наши лица на одном уровне, нос к носу, и я облизываю сухие губы, в ожидании его ответа. Кивает. Бам. И его глаза в моих. И музыка в зале перестаёт быть слышимой. И говорящая что-то о морали консультантка размазывается за соприкосновением губ и его пальцами на уровне талии.