Охота на мужика 2. Спасение Мартина

      Зелье бодрости было не самым простым в изготовлении, но, несмотря на это, Лютик легко управлялся с алхимическими аппаратами, превращая трудоёмкий процесс в некое подобие игры. Он кидал твёрдые ингредиенты в котёл с другого конца кухни, сыпучие – сыпал щепотью, как заправский повар. Конечно, мне захотелось ему помочь, поэтому я с усердием перемолола какие-то семена, но когда высыпала порошок в варево подражая эльфу, то случилось непоправимое: я чихнула, и пестик со ступкой упали в котёл, окатив меня кипящими брызгами. - Побери тебя Меридия, - отпихнул меня от зелья некромант. Исцеляя ожоги, я окрысилась на эльфа: - Я вообще-то обожглась, а ты даже за помощь не поблагодарил! - Ожоги быстро пройдут, ты знаешь, где я с Гедеоном зелья исцеления храню, - провёл он холодными пальцами по моей обожжённой коже, отблёскивающей голубоватым сиянием от магии восстановления. – А за помощь поблагодаришь себя сама, когда после зелья появятся новые силы. Впрочем, ты переборщила кое с чем, поэтому эффекты могут оказаться сильнее, чем я рассчитывал. Негативный и нужный. - Нужный эффект увеличится? Тогда давай ещё тех корешков запихаем, - схватила я банку с редкими сушёностями. - Не стоит, - выдернул её Лютик. – У этих кореньев аж два негативных эффекта, которые усилятся при увеличении дозы. - Как всё сложно! Высчитывать граммы, пропорции, помнить все негативные эффекты и сочетания… - А ты что думала? В сказку попала? – усмехнулся альтмер. – Ещё нужно следить, чтобы в зелье не попал ни один волос, иначе последствия… - Будут катастрофические, - словно из тени появился Лашанс.- Всё яд и всё лекарство. Всё дело в дозе. - Хорошо, но есть и другое: «кашу маслом не испортишь». - Каша – не алхимический продукт, - не согласился объект моего обожания. - Это как посмотреть, - почесал длинный нос Лютик, а затем резко хлопнул в ладоши, потирая их: - Так! Всё готово! Разливай по склянкам! - Ну и запах от этой гадости… - зажала я нос. - Это зелье, а не заварной крем для пирожных. - Лютик, раз ты такой весь из себя, то мог бы давно придумать рецепт полезного зелья со вкусом крема для пирожных. - Я специалист по ядам, а не по улучшающим и целительным зельям, - задрал нос альтмер. – Это ты у нас специалист по пирожным. - Теперь ясно, почему самые распространённые и простые зелья, которые у всех получаются со вкусом земляники, у тебя подпахивают подтухшим мясцом. - Зато быстрее зашибают и хранятся дольше. Пользуйся моей добротой и не предъявляй претензии, дорогуша. - Лучшее – враг хорошего, - поддержал меня Люсьен. - Вечер цитат окончен, - прорычал эльф.       Искушать судьбу мне не захотелось, поэтому я потащила Люсьена на выход, и мы пошли в один отель, чтобы снять дешёвую комнатку и попытаться отдохнуть. Под кустом храпел Хейнрих Дубовая кожа, да так, что стёкла дрожали. Все кровати в особняке были заняты, даже ковры – Розочка на кровати не умещалась. - Что-то мне подсказывает, что если бы Лютик начал варить зелья со вкусом пирожных, то мы бы уже к концу первой недели от пирожных тряслись, - вполголоса произнесла я, входя в «Графский герб», но имперец явно меня не слушал, бормоча себе под нос: - Видела бы сейчас нас Мать Ночи, нас выгнали из собственного дома. Уведомителя! Тьфу, хранителя Братства и Слыщащую! Убежище без нас как потухший очаг!       Трогать его в таком настроении было опасно, поэтому я прихватила путеводитель по Анвилу. Когда дочитаю, может быть, положу обратно на место. - Будете брать комнату? – обратилась красивая девица к нам. Люсьен молча припечатал ей на стол аж тридцать септимов и уплыл в комнату. - Вы с тем господином? – спросила дочка владельца гостиницы у меня, поправляя белые кудри. Точно! Это же та самая дочка владельца гостиницы, которую я видела в кристалле! Её волос я сняла с кровати обожаемого Люсьена тысячу лет назад в Форте Фаррагут. Трясясь от злости, я потопала следом за своим ненаглядным. А что, если Люсьен когда-то останавливался в этой гостинице, и к нему просто прилип волос той шалашовки? А что, если кристалл показал не реальные события, а мечты и видения той, у которой был взят волос? Да ну, бред какой-то. Моего Люсьена все хотят, если выстроить очередь из желающих, то она начиналась бы в Бруме и заканчивалась в Лейавине. Ах, он же ещё в Скайриме успел побывать… ну тогда вообще, не из Брумы – из Винтерхолда была бы очередь.       Пока я думала, ноги принесли меня в комнату, и я увидела Люсьена, спящего на кровати в одежде. Он и раньше был мнительным, теперь вообще спит с оружием в руках. Раз мы шли на «дело», то и я решила переодеться в новую робу Чёрной Руки из люсьеновых запасов. "Бери, пока дают" - вспомнила я папину мудрость. Переодевшись, я поправила выбившиеся волоски из причёски, любуясь собой. Вдруг замок странно щёлкнул, и в дверь заглянула косая морда лица с вороватым взглядом. Инстинктивно я обернулась, чтобы предупредить Люсьена, но тот уже стоял в боевой позе с коротким мечом наперевес. Почему-то мне ничего не оставалось придумать лучше, чем глупо улыбнуться. - Извините-извините! Я ошибся адресом, - чуть не упал в обморок вор-неудачник. - Проводить до тюрьмы, или сразу до кладбища? – упёрла я руки в боки. – Уходи, вали отсюда далеко и надолго! Вор-босмер умчался из гостиницы так, что пятки лишь засверкали. - Вот так и снижается уровень преступности в городе, мда. - И населения иногда тоже, - многозначительно произнёс Люсьен, закрывая дверь. Не успела я открыть рот, чтобы предложить какое-нибудь интересное занятие, как мой расчудесный хранитель Братства кинул на дверь простенькое запирающее заклятие и с серьёзным видом повернулся ко мне. От его взгляда мне стало совсем не по себе, хотя я пуганый воробей. - Во имя нашей семьи. Нашего Братства. Ты должна будешь попросить Селию Каморан и Мартина Септима о нас. - ЧТО?! – аж подавилась я, но Лашанс выжидающе скрестил руки на груди: - Мартина – о том, что мы будем сотрудничать и защищать его лучше бесполезных Клинков. Только в нашей семье есть самые преданные и опасные убийцы, Моранг Тонгу далеко до нас. В личную охрану Императора войдёт лишь элита из элит, а взамен на нас прекратится охота. Хотя преемник Филиды и так запуган. - А с Селией что? - О, на неё у Братства особые планы. - У Братства? Я Слышащая, но не в курсе. Братство – это вы с Винсентом? - Слушай внимательно, не отвлекаясь. Прошу тебя. Пришлось кивнуть и молчать в тряпочку. - Прежде, чем ты вернёшь все Свитки, ты попытаешься убедить Селию кое-что для нас сделать. О Девять, какой прекрасный голос говорит такие пугающие вещи!.. - Ты меня слушаешь?! Ты убедишь Селию прочесть Древний Свиток, чтобы изменить судьбу, найти способ, как сделать Тёмное Братство бессмертным! Вместо ответа я сползла вниз по стенке, схватившись за голову. На макушку углом рамы упала картина с морским пейзажем, пришлось отложить её в сторону. Но так хотелось ей в кого-то кинуть! - Как? Если ты слышал что-то о моих тёрках с Лисом и Ноктюрнал, то это совсем не это! Это вообще другое… Это вам не это! Мать Ночи будет против! Прекратится отбор слабейших, если все станут бессмертными! - А мы всё предусмотрели: будем заключать контракт при достижении высокого ранга. Предательства больше не будет, как и вечного изгнания. Кара – мгновенная смерть и последующее служение на пользу Братства в виде умертвия в Убежищах. - Безотходное производство, однако… - прошептала я. - Сосредоточься. Я очень рад, что ты сделаешь это для нас. Для меня, - приблизился ко мне мужчина и положил руки на плечи. Его прикосновение придало мне уверенности, смелости, решительности. Вселило нечто… всемогущее в душу. Довольный тем, как я восприняла его слова близко к сердцу, проникунвшись ситуацией, Лашанс потянулся ко мне, ожидая от меня ответных действий. И я ответила ему так, как он точно от меня не ожидал. - Имперцы славятся своим умением убеждать кого угодно и в чём угодно при помощи своего особого голоса. Он не имеет ничего общего с красноречием, но, применив его правильно, моя мама как-то убедила отца не ходить по вечерам на заседания кафедры целый месяц. Поэтому моя маман владеет этой способностью куда искусней, чем ты, дорогой Люсьен! Теперь уже настал черёд Хранителя Братства сползать вниз по стеночке, чёрной лужицей оседая на пол. В таком виде нас застали Беатрикс с Люцифером, нагло вторгнувшись в наши покои. - Драный скамп! Я забыла повесить на дверь табличку «не беспокоить!», - хлопнула я себя по лбу так сильно, что на лбу отпечаталась моя ладошка. - Принимайте жертву, - толкнул вперёд Беатрикс некромант. - Довели, зашибись, - со вздохом уложила я девчушку на кровать, заметив кровь под носом у седоволосого эльфа. - Он первый начал, - понял вопрос по одному моему взгляду. - Я варил зелье, а этот архимагов выродок своими грязными руками полез в мой чистый котёл, чтобы «улучшить рецептуру» зелья. Каков наглец! Едва Лютик замолчал, как Беатрикс беззаботно засопела. Альтмер с коварным видом шепнул мне: - Подлил ей умиротворяющее зелье в еду. - Скоро сопьётся, - мрачно хмыкнула я. - Мы все, - кивнул Лашанс. – Я столько зелий за все прошлые годы не пил, как за этот. - Не развалишься, у пустырника лишь один негативный эффект, это обильные кровотечения при передозировке, - успокоил некромант. – А попытаешься – заново соберём… будешь как двемерская игрушка-головоломка. Но для девочек от восемнадцати лет. - Наговорился? Иди отсюда, - толкнула я его в бок. - Как грубо, - манерно фыркнул альтмер. – Если я вернусь в Убежище, то за себя не отвечаю, и Гедеон до рассвета не доживёт. - Чой-то? - У меня не получилось зелье, и один умник сказал, что «чтобы ты не сварил – всё равно суп получается». - Как у тебя могло не получиться зелье, Лютик? Ты меня пугаешь. Некромант пожал плечами. - Наверное, твоя ступка с пестиком дали такой результат, а может, зря решил в готовое варево настрогать мяско… - Пожалуй, я пойду по своим делам, - оценил обстановку Люсьен и просочился к выходу. - Стой! Ты куда? К Винсенту? Я с тобой хочу, меня возьмите, снова что-нибудь нарешаете… Без меня меня жените! Сто-о-ой… …Когда дверь за нами закрылась, Люцифер сел на край кровати, на которой спала Беатрикс. - Какое твоё любимое блюдо? Девушка продолжала посапывать и видеть сны. Некромант встряхнул её, она в ужасе открыла глаза, и он сурово прикрикнул: - Какое твоё любимое блюдо?! - Жареные сердечки, - без запинки ответила девушка. - Хорошо. Прежде, чем ты снова уснёшь, я кое-что скажу тебе, - альтмер положил правую ладонь на её голову, укладывая на подушку. - Что бы я не сделал, как бы не разворачивались события – ты должна мне доверять, - он опустил пальцы ниже, заставляя её закрыть глаза. - Верить до последнего. Я не сделаю тебе ничего плохого. - Да. Я буду верить в вас, - зевнула Беатрикс и уснула. Эльф поднялся с её кровати и сел на другую, упёршись локтями в ноги и подперев подбородок. - Веду себя с ней так, будто она моя младшая сестра, - вздохнул Лютик, переведя взгляд с кольца на девушку. - Но это не моя младшая сестра. Она из семьи архимага, та, которую я должен ненавидеть и убить. Она человек, а я альтмер. Я совершенный, я бессмертный Принц Червей и должен считать её за муху, которую можно прихлопнуть, за обычный кусок живого мяса. Но я неправильный сын своего отца, – откинулся он назад, сильно прислонившись затылком к стене. Поморщившись, эльф потёр ушибленное место. - Я не хочу её как Сильф или Атэнору, - будто выплюнул эти имена Лютик. – Я хочу научить её некромантии, ей же нравится это. Показать всю завораживающую красоту чёрной магии, показать тонкую грань опасности этих знаний, привлекательность и упоение властью, возможность нарушать законы природы, - протянул он перед собой ладонь, пылающую фиолетовым пламенем. - Это чувство радости и страха перед самим собой, когда осознаёшь, что в любую секунду твоя мощь может выйти из-под контроля, и ты погибнешь, рассыплешься в прах, но остановиться уже не в силах, ибо ритуал захватил тебя, стал частью твоей сущности. И когда ритуал будет завершён, когда умолкнет последний отзвук твоего голоса, произнёсшего заклятие – с твоих губ сорвётся сладострастный и ликующий стон. И ты станешь любовницей смерти, посвящённой в Орден. Лютик сам от своих слов задумался, почесал голову и сказал: - Слава Королю, что это никто не услышал. Всё же Гедеон прав, иногда меня «заносит».       Перед его глазами возник последний миг жизни той самой девушки, которая тоже когда-то была его ученицей. Картина в его памяти истлела от времени, но её взгляд он не забудет никогда. Будучи верной последовательницей культа Червя, она не звала на помощь, рассыпаясь в прах. Она лишь широко распахнула глаза, стремительно наполняющиеся мрачной бездной небытия, и спокойно произнесла: - Теперь я знаю всё. И когда разрушение добралось до лица, она вскрикнула – и через мгновение обратилась в пыль. - Мне её жаль. Беатрикс такая же способная ученица… Кажется, я сам запутался. Как я тогда отношусь к Сильф и Атэноре, если я толком их не знаю? Похоть? А кого тогда я люблю на самом деле? Лютик схватился за голову, лихорадочно вспоминая всё то, что он пережил за последнее время: - С Меридием всё понятно. Странно, но и Гедеона я по-настоящему убить не хочу, только придушить слегка. Если Беатрикс погибнет, мне будет жаль. А если погибнут и другие? Кажется, мне тоже будет их жаль. А если мне придётся сделать что-то серьёзное ради них, что может угрожать моей жизни? Чувствую, что я способен и на это. Какой кошмар! Отец прав, мне нужно возвращаться домой как можно скорее – окружение плохо на меня влияет. Тепло и чувства разлагают тело и разум. Пожалуй, первый год-другой поживу в пещере без кровати и свечей. Того гляди читать в кромешной темноте разучусь. Он взял в руки свою книгу, раскрыл её, пробежался глазами по строкам. В каждой новой главе было подчёркнуто слово и выписано на поля. Люцифер расшифровал тайное послание Кассандры, но он уже обо всём догадался заранее. «После каждого конца следует начало. После смерти всегда следует…» - эльф захлопнул книгу. Читать не было настроения. - Не смерти я боюсь – я боюсь жизни. Это она, сколько я себя помню, всегда казалась мне непостижимой и страшной. Полная моя неспособность в неё вписаться. Отсюда и страх перед людьми, как будто они – существа другой природы, - посмотрел некромант на Беатрикс и продолжил: - Постоянное чувство, что между нами нет ничего общего.*       Эльф задул свечу, зачем-то кивнул спящей Беатрикс и уставился в потолок, продолжая думать о чём-то своём, но уже не озвучивая вслух свои мысли. Почувствовав на руке ползущего таракана, он прихлопнул его и с отвращением бросил под ноги. Через минуту-другую к дохлому таракану прибавился ещё один, потом ещё парочка… Лютик вошёл в раж, схватил со шкафа тонкую книжонку и принялся размахивать направо и налево, уничтожая бедных насекомых.       Жил он в суровые времена: не будь он алхимиком, варящим страшные яды, давно бы был сожран клопами, блохами, вшами и прочими прелестями. А так насекомые-паразиты, едва почуяв запах от его одежды, падали замертво. Балахон некроманта за столетия пропитался всеми возможными страшными ядами. Ему не раз друзья говорили, чтобы он его сменил, но так как он не износился и не порвался, а заплаты держались крепко, то не было смысла его выкидывать.       Беатрикс проснулась, когда лучи солнца коснулись её лица. Напротив неё, на соседней кровати, в самом углу, там, докуда ещё не добралось солнце, сидел обессилевший Лютик с закрытыми глазами. - Господин Люцифер? – тихо сказала она. Некромант открыл синие глаза, блеснувшие в темноте, и потянулся, разминая затёкшие конечности. - Проклятые тараканы всю ночь спать не давали, - указал он на пол. Ожидая, что девушка раскричится, он аж ушами дёрнул, но Беатрикс отреагировала спокойно. - Хороший повод попрактиковаться. Вы поможете мне? – улыбнулась она эльфу. - Ты хочешь оживить их при помощи некромантии? Ха-ха-ха! Ты же внимательно меня слушала, тебе пора приступить к чему-то посерьёзнее, давай я тебе притащу хотя бы волка или лисицу. Или кладбище подкопаем, мне про бандитов рассказали. Свежак! Где были мои ритуальные кинжалы, свечи, чёрные камни душ… Хочешь, подарю тебе огромный чёрный камень, а ты его сама зарядишь? Отловим кого-нибудь по дороге? - Пожалуйста, давайте я попробую свои силы на тараканах. - Ладно, - опечалился Лютик. - Сначала протягивай ладонь. Не так! – сел он рядом с Беатрикс и согнул её пальцы под нужным углом. – Вот, теперь правильно, так и держи. Пальцы напряги, а запястья расслабь, чтобы руки легко двигались, но форма воображаемого символа, который ты чертишь в воздухе, была точна. Теперь повторяй за мной… Родственница архимага без какой-либо тени страха или брезгливости оживила кучу дохлых тараканов. - В какой комплектации сняли комнату, в такой она и должна остаться, хозяин гостиницы не заслужил подарок, - рассмеялся Лютик. – Ты молодец! Старательная ученица, жаль, что потом не захочешь учиться искусству дальше. Или захочешь?       Беатрикс захотела что-то сказать, как её прервало чьё-то рычание из-за шкафа. Нахмурившись, некромант загородил собою ученицу и протянул пылающую фиолетовым пламенем ладонь. Из-за шкафа выползло сплющенное умертвие и село на одно колено перед ними. На трупе сохранились небогатые украшения и одежда. - Поздравляю, Беатрикс! Ты смогла призвать чей-то труп, твоя магия совершенствуется, а мои уроки не прошли даром! Хочешь, научу, как посмотреть последние воспоминания? – ликующий эльф повернулся к девушке, но она мотала головой из стороны в сторону, как болванчик. - Ну вот, только успел обрадоваться. Точно не хочешь? Тогда я сам посмотрю, - подошёл к трупу некромант, делая в воздухе пассы руками. Закончив, Лютик хмыкнул: - Лашансова халтурка. Кто бы сомневался. И без магии всё понятно, что если ценные вещи все на месте, а в шее качественная и глубокая дырка – то это работа профессионала. Надо к нему пристать, пусть покажет своё кладбище и схроны. Судя по его биографии и мастерству, кладбища у него побольше, чем у коррольских целителей, - хихикнул он. – Беатрикс! Теперь я научу тебя, как отзывать призванную нежить, запоминай… Альтмер-некромант самозабвенно и радостно показывал и рассказывал, как правильно произносить звуки, какие жесты совершать, и когда тело исчезло, он смахнул пот со лба: - Видишь? Это очень просто. Хм, а я думал, что это от меня мертвечиной несло, а оказывается, нас ждал сюрприз за шкафчиком. - Вы уже выветрились, - осторожно заметила Беатрикс. – От вас ничем не пахнет, - она шмыгнула носом и зачем-то обнюхала рукава своего балахона. – От меня тоже. - Моё обоняние острее, чем у простых смертных. Потом научить магии крови? – потёр ладоши Лютик. Он по-змеиному изогнул шею и чуть не уткнулся носом в щеку девицы, а потом провёл ладонью по талии и обнюхал свою руку, резюмируя: - От тебя пахнет страхом. Незачем было пугаться, призвание низшего зомби – простое заклятие, тебе ничего не угрожало. - Я боюсь не зомби, господин Люцифер, а вас. - Не нужно меня бояться, - широко улыбнулся некромант, показывая острые длинные зубы. Почему-то Беатрикс не успокоилась, а наоборот – аж вздрогнула. - Ладно. Пойдём другим путём. Мы заключим договор, я дам тебе клятву, по которой обязуюсь никогда не причинять тебе зла.       Покопавшись в карманах чёрного балахона, Лютик извлёк жутковатого вида ритуальный кинжал с чёрным клинком. Дыхнув на него, он потёр лезвие об рукав, потом из сумки достал серебряный кубок со вставками из чёрных камней и поставил его на прикроватный столик. - Не из оловянной посуды же пить. Серебро - один из лучших проводников магической энергии в нашем мире. Не бойся лезвия - оно было сделано для того, чтобы резать живую плоть максимально аккуратно и точно. Чары, укрепляющие металл, питаются от омовения кровью. Да-да, я всегда с собой ношу ритуальный нож и кубок, я без них из дому не выхожу. Но девушка так насторожилась не из-за наличия ценных артефактов в походной сумке. - Что вы собираетесь сделать? – почуяла недоброе Беатрикс. - Клятва на крови, - ответил эльф так, словно для него древний опасный ритуал был чем-то на уровне с походом в магазин за картошкой. - Не надо! Об этих ритуалах ходят страшные легенды! - Поэтому и нужно совершить действие, чтобы ты пересилила свой страх. Начинаю. Я, Люцифер Корвус Пестус Тенебрас, Принц Червей и сын Маннимарко, клянусь Беатрикс Габриэль в том, что никогда не причиню ей зла. Подтверди клятву. - Я, Беатрикс Габриэль, принимаю и подтверждаю клятву Люцифера, сына Маннимарко, - смирилась девушка. - Да будет так. - Да будет так. Она протянула эльфу свою ладошку, и некромант быстро и глубоко сделал надрез на её коже. В последний миг Беатрикс вздрогнула, ахнув от боли, и клинок рассёк кожу до запястья, будто масло. Горячая кровь брызнула эльфу в лицо, он зажмурился и ругнулся: - Е…ть!       Так же быстро он сделал надрез и на своей ладони. Скрепив клятву рукопожатием, Лютик дал стечь смешанной крови в кубок, а затем отпил из него и дал выпить остатки крови девушке. Облизав губы, он протёр кубок рукавом и закинул его в сумку. Когда он зашнуровал сумку и сел, то заметил странную улыбку девушки, хотя кровь продолжала стекать ручьём ей на одежду и кровать. Она себя не лечила. - Вы такой красивый, господин Люцифер, - сказала Беатрикс. – Можно я до вас дотронусь? – девушка провела рукой по серебряным волосам некроманта и вздохнула от счастья. На шевелюре мага смерти повисли тяжёлые и вязкие кровавые капли. - Мне это всё не нравится, - по-гедеоновски сказал Лютик. Тем временем кровь уже основательно пропитала платье и постель. - А вы мне нравитесь. Очень нравитесь. Очень-очень. Можно я вас обниму? – протянула окровавленные руки дочка Раминуса.       Люцифер Маннимаркович многое видел в жизни, но чтобы такое… В первый раз в жизни ритуал крови пошёл не так, как он планировал. - Почему? Почему? – быстро говорил он, ища причину. – Кубок? Нет, кубок не новый, к ритуалу привычный. Я из него уже лет сто вино пью. Хм, клинок? Нет, кинжал тоже тот, который был нужен… Меридия меня побери! – прозрел эльф, вынимая из кармана склянку целительного зелья. - Ты же вся в крови! Ты сейчас потеряешь сознание! – дал он ей зелье. - Мне это нужно выпить? – глупо посмотрела на склянку девушка. - Быстрее! - Только ради вас. Если я выпью это, то вы меня будете больше любить? - Буду, буду! Пей скорее! - Как прикажете, господин Люцифер. Отставив пустой пузырёк в сторону, Беатрикс бросилась на Лютика, и сжала его со всей силы в своих объятиях. - Беатрикс, теперь уже я тебя боюсь. - Что я могу сделать для вас? Взгляд девушки из восхищённо-беспокойного превратился в одержимо-влюблённый. - Кошмар! Кошмар! – воскликнул некромант и ломанулся к выходу. Девушка побежала следом за ним. По дороге они натолкнулись на хозяина гостиницы и тот, увидев кровь на платье, побелел и аж вжался в стенку: - Уходите-уходите, дорогие постояльцы… Слава… С-с-ситису? – аж заикнулся он. - В этот раз без трупов, - обернулся Лютик. – О Девять, о Аркей, о Меридия! Что я натворил? Она же стала безвольной куклой, у которой есть только одно чувство! – аж закусил кулак он. - Вы давно жаловались, что одиноки, что вас некому любить, что вам нужна спутница нежизни. Почему же вы мне не радуетесь? Я огорчила вас? - Меридия, Аркей, Меридия, Аркей, - монотонно повторял имена даэдра и аэдра. Ему было стыдно за себя, обидно за то, что сломал личность своей ученицы. А как это может аукнуться ему… - О, привет! Что нос повесил? – спросила я у смурного Лютика. Он шёл и пинал камушки перед собой. - Щас сама увидишь, - отмахнулся тот. И действительно – Беатрикс шла аж вприпрыжку следом за ним. Остановившись, она сложила на окровавленной груди руки и заискивающе спросила: - Господин Люцифер, почему вы остановились? Что я могу сделать для вас? - Так. Чем ты ей мозги промыл? Заклятие очарования? Когда пройдёт? – уперев руки в боки, я запыхтела на уровне груди альтмера. Между мной и им пролезла девушка, раскорячившись, как грязекраб: - Он мой и только мой! Я люблю его, уйди прочь! …С размаху сев на мостовую, я безнадёжно спросила: - Приплыли. Очередная неснимаемая порча? - Угу. Только хуже – ритуал крови. - ЧТО?! Ритуал крови?! Ты совсем страх потерял, змеёныш дохлый? Это же самая опасная магия! - замахала я руками. -…Мы заключали договор, как что-то пошло не так. Бл..ть, - выругался он. - Договор? Нерушимый и вечный договор, который влечёт за собою смерть клятвопреступнику?! Лютик, ты просто… СУМАСШЕДШИЙ!!! – перешла я на крик. Проходивший мимо стражник шарахнулся в сторону и обошёл нашу троицу. - До сих пор не понял, как такое произошло, - сел рядом со мной альтмер, продолжая грубо ругаться. - Мне кажется, что во всём виноват твой грязный язык. - Нет, я все слова произносил правильно… Е…ть! – хлопнул себя по лбу Лютик. - Не ругайся! - Я не ругаюсь! Я вспомнил, что сказал! - И что ты сказал?! - Е..ть! - Е..ть!! – ужаснулась я, схватившись за сердце. - Очередное приключение, которое привлекает внимание посторонних, - подошёл к нам Винсент Вальтиери и склонился над нами. Вампир уже где-то успел к кому-то приложиться. Давненько же я не видела его двадцатипятилетним красавцем без тени болезни на лице! Чистокровный бретонец-аристократ, эта стать, осанка, белая кожа, длинные волосы, точёный профиль, наливающиеся алым глаза, заострившиеся клыки… Ой! Клыки! Зашмыгав носом, он обернулся на Беатрикс и аж прикусил язык при виде свежей крови на девушке. - Аппетитно. - Винсент, хоть ты будь голосом разума! Этот придурок совершил ритуал клятвы крови и вставил матершину в слова клятвы! Облизывающийся вампир широко распахнул глаза: - Что ты произнёс, о сын Маннимарко? - Е..ть! – жалобно проблеял эльф. - Е..ть, - согласился аристократ и со вздохом заложил руки за спину, принявшись ходить взад-вперёд перед нами. В первый раз (и в последний, скорее всего), я увидела, как ругаются трёхсотлетние аристократы-вампиры. Исторический момент. - Гедеон знает? – наконец остановился Винсент. - Нет. - Пусть лучше и не знает. Бегите оба из города, а я потом подумаю, как это можно исправить, спрошу знакомых древних вампиров. - Я старше всех твоих вампиров и говорю сейчас – это полный пи… - безнадёжно повесил голову некромант. - Ну и зачем вы расселись, как попрошайки посреди улицы? – крикнул издалека приближающийся Гедеон Травен. - Улыбаемся и машем, - поднялся Лютик, уводя за собой Беатрикс. Гедеон перешёл на бег, но не успел, бегал он плохо, что типично для мага. - Куда это они? – спросил он у меня. - Всё в порядке, они дойдут до святилища Меридии вдвоём. А потом встретимся. - Подозрительно, я ему не доверяю, - прищурился маг. - Расслабься, Лютик подписал, эм, контракт, и теперь, если он хоть как-то обидит твою Бетти, то ему не поздоровится, - заверила его я. - Не врёшь? - Не врёт, подтверждаю: самая суровая и нерушимая клятва, - изящно взмахнул кистью вампир. - Ладно, пусть живёт. Гниёт потихоньку. Ох, там же моё зелье убегает! …Вежливо помахав рукой, Вальтиери повернулся ко мне и вкрадчиво произнёс: - В следующий раз я встречусь с вами не скоро. Какое облегчение! - Вальтиери! Винсент! - Тш-ш, тишина – музыка жизни! Люсьен расскажет тебе подробности твоего следующего контракта. - Контракта?! Я Слышащая! - И никакого толку, так что поработай на славу Братства! Проходящий мимо стражник подошёл к нам: - Эй, вы! Я знаю, кто вы! Слава Ситису! - И тебе доброго здравия, Тиберий, - кивнул вампир. – Неси с собой страх и ужас, пусть жертвы умоляют о пощаде! Поправив отпавшую челюсть, я спросила: - Какого хрена? - Сразу после того, как вы с Люсьеном вышли из особняка, я договорился с нужными людьми о покупке второго Убежища. Под казармами стражи. …Мне очень захотелось повторить слова Лютика, но лимит ругани был на сегодня исчерпан. - Никаких слов о Братстве на улице, - сказала я самой себе. - Тебя раскрыло не это, а то, что на лбу написано. Отпечаток руки, - показал он на мой лоб. Пытаясь успокоиться, мы вдвоём с Винсентом, почти что под ручку, зашагали вдоль анвильской пристани, вдыхая свежий воздух с моря. - Прекрасно, - поправил платочек на груди вампир. – Эти розоватые облачка в голубом эфире навевают мне одно старинное стихотворение времён молодости. Так и хочется сесть за мольберт, нарисовать что-то трогательное, душевное. - Так это твоих рук дело все копии картин известных мастеров, развешанных то тут, то там и подписанных «Винсент»? - Будто в Сиродиле есть ещё другой Винсент, который способен на копии древних шедевров и продаже их дуракам. Какая оплошность, я проговорился… - Хе-хе-хе, Винсент, ты просто умница. Ну, рисуй, кто запрещает? Давай, у тебя получится, лучше, чем у Литандаса, у тебя трёхсотлетний опыт! - После предательства Матье, что бы я не рисовал своего – получается всё время одно и то же, - спокойно, но с потаённой грустинкой ответил вампир, поправляя золотой медальон на груди. - Что, нет вдохновения? - Есть, ещё какое. Но лучше это один раз увидеть, - Вальтиери взял меня под ручку и повёл в свой закуток в особняке Бенируса. Открыв сундук у гроба, он вытащил штук двадцать одинаковых свёрнутых холстов, раскрыл один и дал мне посмотреть.       Самым ёмким определением этого ужаса будет «кровь, кишки, разнесло», вы дальше поняли сами. Вывернутые наизнанку тела, так правдиво написанные передёрнутые от боли лица, стекающие пот, кровь и слёзы с бликами, причудливым узором струящиеся по телам жертвы. Рыжий мужчина с пробитым черепом и упавшей короной к ногам, молодая женщина, подвешенная на цепях, спящий окровавленный старик в постели… И возле каждой жертвы какой-то непонятный атрибут, всё как у старых мастеров. И везде один и тот же чёрный силуэт на фоне. Лютня с порванной струной, череп на песочных часах, разбитый флакон с зельем, мотки пряжи. Вампир, рисующий шедевры на уровне мастеров старой школы – не забудешь никогда. Меня затошнило и перехватило дух. Это было очень живо, реалистично – кровь стыла в жилах! - Нравится? – не правильно понял меня радостный художник. - Люсьену тоже нравятся, он штук десять заказал для одних только убежищ, а для его личных покоев я до сих пор рисую партию, - бретонец любовно погладил холст. - Это всё так… реалистично, - покрылась я мурашками, смотря на нарисованный старый труп, из которого начали прорастать травы. - Черпаю вдохновение из своих снов, грёз. Не всё, будь мои кошмары на холсте – вы бы все обезумели. - Всем вампирам снятся такие вещи? - Кому как, но чем старше, тем хуже кошмары. Просыпаться посреди дня от собственного крика иногда забавляет, ибо нет ничего лучше для разума, чем постоянная сосредоточенность и страх. Так вырабатывается бдительность и контроль над ситуацией. Про древнейших вампиров, которым по тысяче-две лет говорят, что они вообще не спят, а те, кто поддался сиюминутному порыву соскользнуть в объятия грёз - уже никогда не будет видеть мир таким, каков он есть на самом деле. - Что же такого страшного они видят в снах? И ты, Вальтиери? - Самого себя, - посмотрел в мои глаза вампир. На его молодом лице не было и тени старческих морщин, пятен и дряблости, но глаза, этот дотошный взгляд… Бр-р-р! - Я пробовал продавать их в магазин, как предыдущие, с пейзажами, но увы, мою новую тему не оценили, - сменил тему ночной охотник. - А раньше я зарабатывал на этих картинах тысячи. Нечем было днём заняться. Нет, постой, одну картину купили – «казнь продажного судьи» называлась. Там очень приятно сдирают кожу с человека. Или расчленяют? Уже забыл, - взял из моих рук картину Вальтиери и свернул её, положив обратно в сундук. - Вот это любимая картина Хранителя, - постучал он длинным ногтём по большому свитку. – Он сам дал мне тему. Что там нарисовано? Какая расчленёнка в голове у моего жениха? Бр-р-р!       Вампир отвлёкся на разворачивание картины, он положил её на стол, расправляя. С любопытством заглянув через плечо Винсента, я увидела Тенегрива и неразборчивый фон. На вороном скакуне сидел сам Лашанс, а справа от него был будто стёртый силуэт человека. - Из «старой» коллекции. Я поначалу хотел её выкинуть, но Люсьен остановил меня и лишь попросил уничтожить все крохи памяти. Даже у великих есть слабость – он слишком любит Тенегрива. Когда-нибудь, возможно, я дорисую эту картину. Кто же там был нарисован? Пятно такое неразборчивое, что уже никогда не разберёшь. Но если думать логически, как учили Гедеон с Мартином… Хм! Старая коллекция, до предательства… Там Беламон, что ли, был нарисован?! За кого же считал его Люсьен, если попросил нарисовать рядом с Тенегривом и собою на портрете?! - Надо на улицу, - шатаясь, побрела я на балкон. - Ты великий мастер, впечатлений от твоих картин намного больше, чем от Литандаса. - Забавно. Многоуважаемый Хранитель Братства сказал мне то же самое, - улыбнулся бретонец, кивнув. На улице к Вальтиери подбежал маленький мальчик и радостно закричал: - Дядя-маг, ура, дядя-маг! Покажи ещё какой-нибудь фокус! В полнейшем недоумении я понаблюдала, как ужасный древний вампир распинается перед мальчишкой, показывая ему заклятия на грани своих возможностей. Когда малыш повернулся ко мне, я заметила два почти невидимых следа от клыков на его шее. - Теперь иди домой, тебе пора! – приказал он мальчику, посмотрев в его глаза. Маленький человечек тотчас послушно убежал. - Ай-яй, вампирский гипноз, пить кровь детей, как не стыдно! - Как говорит наш дорогой брат: «хочешь жить – умей вертеться». Но я вампир, поэтому мне приходится вертеться с удвоенной скоростью. Солнце подпекает. - Признавайся, ты когда-нибудь применял свои чары на мне? Как давно? - Час назад, - охотно ответил Винсент. - Чего?! - Ты плохо слушала наш план с Люсьеном, вот и пришлось тебя немножечко успокоить, настроить на нужный лад. - Суп с чесноком за это ты уже заслужил. - Я признался честно. Это для блага Братства, - парировал наглец. - Зато теперь стало понятно, как Янус Гассилдор держит под клыком целое графство. Какие ещё таланты есть у тебя, признавайся! - Всему своё время, - решил не раскрывать козыри вампир.