Хождение по мукам

       За круглым столом в храме Идзумо- тайся*, восседали самые почитаемые синтоистские ками*, во главе с Великим Оукунинуши. Главный зал храма, был украшен лиловыми цветами, и балдахинами из шелковой ткани, каменная мозаичная плитка, лежащая на полу, была выложена в виде огромного дерева цветущей сакуры. Вокруг стола лежали мягкие пуфы, на которых удобно расположились верховные правители. Фестиваль, устроенный в честь начала цветения сакуры, предполагал собой сонм приглашенных на празднование богов и после ответственной части, был запланирован пышный обед под цветущим деревом сакуры, в саду храма Идзумо. Дерево, которое было обязано вниманием, со стороны всех божественных созданий, было выращено на территории храма, самим Окунинуси. В числе хранителей храма Идзумо, он имел девушку-полудуха чьей предыдущей реинкарнацией было дерево сакуры, и потому её особое умение состояло в том, что она могла благоприятно влиять на всё живое. Её священной обязанностью было взращивать огромный сад храма Идзумо — тайся. Сакура, за которой девушка по имени Онцзи, ухаживала с особым благоговением, разрослась в четверть сада и потому была самой пышной и долгоцветущей во всём Ямато*. Во главе стола в позе лотоса сидел Окунинуси с интересом разглядывающий всех прибывших гостей. Великолепное кимоно, вышитое зелёными узорами, чудесным образом подчеркивало, изумрудные глаза блондина. По правую руку от хозяина праздника, сидела его жена Камуятатэ-химэ*. Длинные, пепельного цвета волосы обрамляли ровными прядями её худенькое личико и спадали по плечам, практически касаясь, пола, лазурного цвета глаза, казалось, были бездонными, будто если посмеешь засмотреться в них дольше, чем на мгновение, тебя утащит водоворотом в самую пучину бездны. Её праздничное кимоно было расшито золотисто-белыми лилиями, которые чудесным образом гармонировали с неестественной бледностью лица богини. Она мягко касалась руки своего мужа, кончиками пальцев, тем самым закрепляя на лицах всех воздыхательниц Окунинуси, немую ревность. По левую руку хозяина храма сидела старшая дочь бога Идзанаги* и богини Идзанами*, родоначальница династии японских императоров Великая Аматэрасу оо-ми-ками*. На вид ей было не больше двадцати лет, черные как смоль волосы опоясывали её тело и образовывали собой плечевую накидку, полностью прикрывающую её со спины, эта сильная и волевая женщина, живущая в этом мире уже сотни веков, казалась неимоверно хрупкой и беспомощной, будто сделанной из драгоценного фарфора. Но все в округе знали, на что способна богиня солнца. Сильный и воинственный характер выдавали лишь медового цвета глаза, которые будто озаряли солнечным светом всё вокруг неё. Девушка о чем-то оживлённо беседовала с Бисямон-тэн*, одной из семи богов счастья, воительницы и защитницы всех страждущих.       В зале царило оживлённое настроение, тогда как Великий Окунинуси взял жезл и постучал им в рядом стоявший гонг, едва слышно, только чтобы привлечь всеобщее внимание. Десятки голов обернулись на слух к объекту звука, и замерли в ожидании речи. Хозяин храма встал на ноги, и… — Душка Оукунинуши, — ворвался распахивая двери в зал, бог ветра Отохико, облаченный в розовое хаори с огромными белыми цветами. — Прости, я как всегда запаздываю, не серчай! — протараторив это на одном дыхании он уселся возле Дайкоку-тэн, бога богатства и удачи, одного из семи ками счастья. — Дорогой Отохико-сама, как я рад, что ты как всегда вовремя, — процедил сквозь зубы взвинченный блондин. — Мы собрались здесь, сегодня, для того чтобы лицезреть, как самая пышная во всём Ямато* сакура, будет дарить нам радость своего цветения. Каждый год в одно и то же время мы собираемся на фестиваль О-ханами*, но в этом году у нас есть и дополнительные причины, которые нам необходимо обсудить, — выдержав паузу, для того чтобы каждый смог мысленно переварить сказанную им информацию, Великий Окунинуси продолжил свою речь. — В мире людей царят хаос и беспорядки, многие греховные дела они совершат сами, без вторжения в их жизнь жителей дальнего берега, но последние события, новости о которых дошли до меня не так давно, повергли меня в ярость. — Ой-ой-ой, Окунинусичка, не злись, морщинки на лице появятся, — попытался разрядить напряженную обстановку бог ветра, но его попытка увенчалась лишь побагровевшим от злости лицом божества излагавшего суть вопроса. — С вашего позволения, я продолжу, как я уже говорил, до меня дошли слухи, что замок построенный не так давно на холме около озера Бива, Одой Набунагой, был захвачен двумя ёкаями, а семью владельца замка было зверски убито, как и его самого. Эти демоны сейчас вершат судьбы нашего и человеческого миров, круша всё в округе и убивая как екаев, так и мирных людей. Ни одно из восстаний, как первых, так и вторых не увенчалось успехом, их сила невероятно велика. — Я слышала, — отозвалась богиня-воительница Бисямон-тэн. — Речь идёт о Кровавом Короле, и его напарнике лисе Томоэ. Они называют друг друга братьями, давным-давно, мать злого короля нашла лиса-ёкая после перерождения, совсем маленьким, и вырастила его как родного сына. Теперь эти двое не разлей вода, они бесчинствуют изо дня в день. С одним Акурой-оу ещё можно было бы справиться, но лис, его магические способности из родни сверхъестественного, он способен воцарить ад на земле, и оттого многие из пантеона богов откровенно побаиваются вступать с ними в битву. Я бы лично сама не против свернуть ему шею, но боюсь меня ждёт очередное перерождение, — договорив последнюю фразу, девушка в отчаянии стукнула кулаком по столу, да так что дрожь от удара прошлась волной по стенам и полу, а Отохико даже взвизгнул от неожиданности. — Бисямон-сама вы, конечно же, правы, одолеть такого противника ни одному из богов не под силу. Но не так давно я отправил бога войны Такэхая, и он ранил лиса магическим мечом, но он всё же выжил чудом и на удивление быстро восстановил свои силы. — Я был уверен, что он подохнет, ибо рана была смертельной, но каково было моё удивление, когда я узнал о его добром здравии и продолжающихся бесчинствах, — вскричал, не контролируя свои эмоции бог войны. — Вот попадись бы он мне снова, и я бы искромсал его во имя всего святого, искоренил бы очаг нечисти, отправив его в преисподнюю. — Не меня ли ты ищешь, душка-Такэхая? — елейный голосом пропел кто-то в дальнем углу зала, в котором постепенно разрасталась тёмно-синяя пламенная аура вокруг явившегося Томоэ. Лис стоял, облокотившись о стену плечом, и теребил прядь длинных волос, наматывая их медленно на палец. На лице екая, поселилась тонкая дуга, именуемая улыбкой, которая в хитром оскале являла присутствующим лишь один из клыков кицунэ. Дверь в зал отворилась и на пороге, поражая не только своим демоническим черным нарядом, но и красующейся в руке головой, бога Дзидзо* с которой всё ещё стекала струйка горячей крови, образующая внушительную лужицу на полу, явился кровавый Король. — Братец, не хорошо так гнать, я еле успел за тобой, через парадные врата поинтереснее же входить, — просиял зловещей ухмылкой Акура-оу. Он швырнул в сторону отрубленную голову и скрестив руки на груди оперся о дверной косяк. — Ну что, сегодня цветение сакуры будет особенно впечатляющее, вместо обычных давным-давно наскучивших розовых цветов, вы можете созерцать алые цветы окроплённые кровью той девчушки, что сновала вокруг дерева со своими божественными подружайками. — Онцзи, — воскликнула Камуятатэ-химэ, прижимая руки к лицу, которое от охватившего её ужаса, стало белее снега. — Ах, простите, мы не успели познакомиться до того, как очаровательная Идзанами забрала её в мир усопших, — сверкая кровавыми глазами, пропел злой король. Лис поморщился от мысли, что Акура-оу лишил жизни невинную девчонку и остальных её подруг, но сейчас его больше интересовало другое. Он шарил глазами по всему залу и не находил её среди присутствующих, неужели она не пришла. — Ты поплатишься за это, — бросился, вздымая вверх катану, бог войны Такэхая, но не успел он и взмахнуть над головой Кровавого Короля оружием, как тут, же был охвачен лисьим пламенем, по всему залу пронёсся вопль боли, горящая божественная плоть стала опадать ошмётками на мозаичный пол зала, являя всем наблюдающим в ужасе за происходящим, кровавые кусни мяса и голой плоти. Тело бога войны восстанавливалось быстро, лису это было хорошо известно, каждый из присутствующих здесь имел возможность переродиться, и потому жечь и рубить их было как-то особенно не интересно. Главной его целью было запугать пуще прежнего эту шайку богов, чтобы они сами если не выдали ему земную богиню, то послали всех гонцов ко всем чертям и привели её сюда, чего бы им это не стоило. К тому же Великий Окунинуси обладал даром прорицания и чувствовал божественную энергетику каждого, где-бы носящий метку бога не находился. Позабавившись вдоволь, екай, бросил охрипшее, обгоревшее тело бога войны в дальний угол, он был жив, но времени на полное восстановление у него нынче уйдёт не мало. К тому же это маленькая месть за то, что именно Такэхая чуть не прикончил его неделю назад. Бог войны или то, что им называлось до воспламенения, лежал в углу и тихо стонал от боли. Лица присутствующих за столом божеств разнились дюжиной эмоций, богиня Бисямон-тэн источала жгучую ненависть, и желание отправить в преисподнюю демонов, что несут мрак и хаос. Многие из святых ками, откровенно дрожали за свою жизнь и потому замерли с выражением вопиющего ужаса на лице. Только хозяин замка источал абсолютное спокойствие на пару с Аматэрасу оо-ми-ками, богиня солнца пристально следила за каждым движением лиса, именно его она считала сильнейшим из соперников. — Что-то я не вижу среди вашего числа одного божества, — вглядываясь в ряды сидящих, проговорил Акура-оу. — Кого-то потерял? — поинтересовался спокойным тоном зеленоглазый блондин, стараясь всем своим видом сохранять спокойствие, не смотря на то, что душевная боль за потерянные жизни своих хранителей, разъедала ржавчиной всю божественную сущность. — Ты заговорил! О, чудеса! — хлопнув в ладоши, деланно изумился демон. — Меня интересует Нанами богиня земли, девчонка должна была по идее вместе с вами чесать любоваться цветением сакуры, но я искренне не наблюдаю её среди присутствующих, или опаздывает малыха? — вопрошающе уставился Кровавый Король на хозяина храма. Все присутствующие переглянулись в попытках найти хоть кого-то, кто мог бы знать, о ком идёт речь, но никто из сидящих за столом богов не знал, о ком говорит демон. — Ты наверное что-то напутал, Акура, во всём синтоистском пантеоне богов, нет никакой Нанами. И уж тем более приглашена на фестиваль она не была, — пришла очередь удивляться королю. Всё ещё стоявший в углу Томоэ, наблюдал за каждым мимическим движением лица Окунинуси, и был практически на сто процентов уверен, что он не лжет, но тогда каким боком Нанами оказалась богиней. Блуждая в коридорах своих мыслей, он на мгновение потерял бдительность и не заметил как богиня солнца Аматэрасу оо-ми-ками, сорвав со лба украшение в виде солнечного диска швырнула его в сторону названного брата, диск угодил ему прямо в плечо, не на это рассчитывала богиня, но воспользовавшись тем, что опешивший от внезапной обжигающей боли руку Акура-оу, был обездвижен, ранее никогда он не чувствовал боли, ибо его тело способно моментально регенерировать клетки не зависимо какой сложности было бы ранение. Но священный диск богини, олицетворял собою, само солнечное сияние и потому обладал дюжинной мощью, с которой организму ёкая справиться, было не по силам. Попади она немного выше в самое горло, он был бы спустя мгновение мёртв, но увы, она только выиграла время, для решающего броска. Начертив в воздухе символ солнечного света, и взмахнув изящной кистью руки, она, было, хотела испепелить стоявшего всё это время в углу демона-лиса, но он оказался порядком проворнее, нежели могла себе представить отчаянная богиня. В одно мгновение екай, оказался позади девушки и уже держал её одной рукой за голову, а другой охваченной синим пламенем едва касался божественного лица, опаляя лишь верхний слой едва уловимой ауры, тем самым предупреждая, что шутки с ним плохи, одно неверное движение от кого бы то ни было, и прекрасная божественная мордашка превратиться в угольную массу, которая с шорохом осыплется на каменный пол. — Кто-нибудь из вас, вытащите эту дрянь из плеча моего товарища, иначе я за несколько секунд выжгу всё составляющее ваших тел, оставив лишь тонкую оболочку, которая хрустя, осыплется на пол, — предупредительным тоном потребовал кицунэ. Кто-то из богов поспешил ранее других, и приблизившись к корчившемуся на полу от боли Кровавому Королю выдернул из его плеча огненный диск, который обжег ему руку как только тот к нему прикоснулся. Божок с визгом швырнул его на пол и поспешил занять своё место среди сидящих за столом. За пару секунд рана, образовавшаяся на теле короля, затянулась, а он сам медленно поднимался на ноги, в процессе чего размышляя кого первого ему измельчить в фарш, а кто следующий на очереди, и как он будет убивать каждого из них. Томоэ швырнул в угол где в бессознательном состоянии валялся бог войны, богиню солнца, и повернувшись ко всем присутствующим сообщил. — Я малость зол на вас, за ваши выходки, но вы мне малоинтересны, а потому, советую вам не рыпаться и сидеть на жопах ровно, ибо участь первого постигнет каждого из вас, — проговорив каждое слово отдельно, он, улыбнувшись напоследок, повернулся к другу и скомандовал. — Мы уходим! — Ты чегоо? Я пока все их бошки на пики не натяну никуда отсюда не уйду! — лежащий под столом в обмороке Отохико, начал потихоньку приходить в себя, но ударившись головой о стол, снова впал в безсознание. — Мне нет до них никакого дела, я пришел за девчонкой! Если имеешь желание продолжить, они твои, а мне, знаешь ли, скучно, — сопровождаемый десятками перепуганных взглядов лениво поплёлся к выходу лис. Кровавый Король последовал его примеру, ибо веселится без Томоэ, ему было смертельно скучно, да и действительно найти эту божественную девчонку было куда более важным делом! На огненной колеснице лис добрался до своего логова, и там слушая нашептывания самого Морфея, решил забыться во сне, его изрядно вымотала и опечалила сегодняшняя сцена. « Я всё равно тебя найду, не я буду, если ты от меня скроешься!»