Хождение по мукам

       Превозмогая навалившееся исполинской горой отчаянье, ёкай выровнялся во весь рост и намеревался двигаться к выходу. Богиня забылась в беспокойном сне, её беспомощное тело терзала лихорадка. Кровь перестала хлестать, и теперь, только мерно сочилась, проступая сквозь белую ткань перевязки, багровым пятном. — Томоэ… Томоэ, — сквозь сон, осиплым голосом прошептала девчушка, метаясь на футоне из стороны в сторону. — Пожалуйста, не оставляй меня одну, Томоэ, — прохрипела Нанами тонким безжизненным голоском, сквозь знобящую тело дрожь. — Я должен, — он сглотнул ком боли. Сжимая руки в кулак, впиваясь острыми когтями себе в ладони, пока с них не начала капать кровь, демон прорычал: — Зачем ты сюда пришла? За что ты поступаешь так со мной? Я просто не имею права сидеть, сложа руки, — оторвав взгляд от бледного лица любимой, лис развернулся к выходу и выскочил на улицу. У него на сердце теперь навсегда останется глубокая рана. Рана, оставленная адовыми мучениями, этой хрупкой девчонки, которая стала для него смыслом существования. Вызвав огненную колесницу, охваченную фиолетовыми языками лисьего пламени, екай, взобрался на неё и направился в сторону восточного побережья к морю. Прохладный ветер отрезвлял сознание, его гулкие потоки, подобно резким взмахам крыльев, удивительных размеров птицы, обдували невозмутимое лицо кицунэ, отрешенно глядящего куда-то вдаль. В его голове, плясали, будто на раскалённых углях мысли, о том, что будет с ним, если вдруг она умрёт. А ведь люди очень хрупкий материал, со временем, они стареют и становятся беспомощными, после и вовсе ломаются. Если вдруг, она сломается, он больше никогда не сможет дышать.       Где-то вдали по черному покрывалу небосвода, кто-то рассыпал мелкие, звёздные горстки. Их изредка застилали, плывущие по чернеющему океану, пушистые облачные ширмы, жадно прячущие свою добычу, от всеобщего взора. Послышался шум прибоя, беспокойные морские волны, нападающие на скалистый берег, намеревались украсть у него кусок, дабы утащить на дно мокрой, холодной жижи, заключая в свои владения. В нос, ударил резкий запах йода, смешивающийся с ароматом влажной морской стихии, несомненно, имеющей свой собственный, неповторимый аромат. Спрыгивая с охваченной огнём повозки, лис сделал несколько шагов навстречу крутому обрыву скалы. Оглядывая всеобщее волнение, окутывающее морскую стихию, екай, вдохнул полной грудью сырой, холодный воздух, наполняя им до боли грудную клетку. Сколько бы, не смотрел на море, никогда оно ему не надоедало. Море, всегда разное, новое, невиданное. Штормовой ветер, гнал по водной глади крупную зыбь, преображая исполинских размеров волны в своеобразные тайфуны, наваливающиеся всей своей массой на стойкий к таким нападкам берег. И когда одна из таких мокрых, тёмно-синих хищниц, возвышаясь над скалистым утёсом, разбилась о каменную породу. Ёкай, сделав шаг вперёд, и охваченный, шипящей на него вогкими языками волной, опустился на самое дно. Глубокого, пугающего своим величием моря.       Ощутив под ногами зыбкую, песочную поверхность, лис попробовал её на ощупь пальцами ног и недовольно поморщился. Здесь, на дне морском, все слышимые и неслышимые звуки, были приглушены толщей воды. Складывалось такое впечатление, будто на голову был надет вакуумный пузырь, отделяющий прибывшего, от мелодичности реальности. По песчаному дну юркими ключами сновали мелкие обитатели пучины морской — слуги Великого Владыки, короля драконов, Рюуоу-Сукуна. Чуть поодаль виднелись северные врата подводного замка Рюугуу. Демон повернулся в их сторону, и сделал первый шаг навстречу, но, тут, же остановился в молчаливом раздумии. В голове всплыл диалог, которому отроду была сотня лет. Как они с названным братом лёжа на полу, размышляли о том, как посетят вместе дворец короля драконов и лишат его обоих глаз, разделив их по-братски. — Мда, не думал я, братец, что при таких обстоятельствах нам доведётся встретиться с тобой, — послышался сзади знакомый мужской голос. Томоэ, лишь лениво шевельнул правым ухом, прекрасно зная, кому он принадлежит. Хвост отчаянно стал выбивать знакомый ритм, по ногам своего хозяина поднимая в воду россыпь мелких песчинок, образуя вокруг мутную дымку. — Решил без меня одолеть владыку морского и захапать оба его глаза? Не по-братски это Томоэ, ох как не по-братски, — обходя вокруг своего напарника, остановился напротив него, с закинутой на плечо дубиной ёкай, надменно усмехающийся своей фирменной улыбкой. — Даа, решил, — с трудом выдавил из себя ухмылку, разъедаемый изнутри сокрушительной болью, кицунэ. — Хмм, даже так, — задумчиво протянул Кровавый король, почесывая затылок. — Я думал, мы братья, — наклоняя голову вбок, заглядывал в помутневшие турмалиновые глаза друга, Акура-оу, пытаясь отыскать в них зерно правды. — А я думал, что тебе уже не до этого, — наматывая на палец прядь серебристых волос, как ни в чем не бывало, проговорил, ёкай. На что собеседник громко и бесцеремонно рассмеялся в лицо вещающего. — Век ёкаев слишком долог, тебе ли не знать Томоэ, что мы никогда, и ничего не забываем, — перехватывая прядь лисьих волос двумя пальцами, демон протянул её до конца, испепеляя ненавистным взглядом того, кому был обязан душевной болью по причине расставания с ним, и той девчонкой. При воспоминании о последней, кровь гулко ударила в голову, застилая слепой ненавистью, глаза злого короля. Не видя её, не ощущая её запах, не имея возможности прикоснуться к её коже, демон сходил с ума от жгучей, всепоглощающей ненависти к ней. Порождающей в нём готовность в любой момент расчленить девичье тело, коль только она попадётся ему на глаза. Но поступил бы он так? В случае если бы встретил её сейчас, большой вопрос. Багровые глаза, оттенка запёкшейся крови, внимательно изучали каждое движение собеседника, который в свою очередь не выдавал себя никоим образом, уравновешивая своё дыхание в пределах допустимой нормы. — Некогда мне с тобой языки точить, — являя лисьи клыки, названному брату, ухмыльнулся дикий лис. — Не мешайся у меня под ногами, — сказал он, взмывая вверх и подстёгиваемый лисьим огнём. Кицунэ преобразовываясь в одну единую, пламенную сферу синевато-красного цвета, с необычайной скоростью ринулся в сторону северных врат замка Рюугуу. Снеся на своём пути, последние, разлетелись на груду расплавленного металла по песчаной поверхности, образуя собой кладбище когда-то былой величественной изгороди. В метрах ста от местонахождения ёкая, находился вход в северное крыло замка повелителя драконов. Охваченный лисьим огнём, кицунэ подался вперёд и стремительно направился к исполинских размеров двери охраняемой двуглавыми драконами, стражниками короля. Выставив вперёд остроносые пики оружия, воины морской пучины, ошалелыми глазами смотрели на приближающуюся к ним фигуру, с развевающимися серебристыми волосами ёкая. — Это же дикий лис Томоэ, — последнее что успели, проговорить, перебирая отвалившейся на пол челюстью, двое верзил. После чего они были вмиг охвачены ярко-голубым пламенем лисьего огня, преобразующего два порождения моря, в горстку вопящего от пожираемой тело болью, пепла. Нехватка времени заставила Томоэ не церемониться, со встречными на своём пути. Та же участь что и привратников, постигла воинственных слуг, охраняемых покой своего Владыки, ринувшихся в бой с остервенелым, от пожираемого его изнутри горя и страха, ёкаем. Вышибая последнюю, сотканную из сверхпрочного металла дверь, ведущую в покои короля, демон встретился взглядом с сапфировыми глазами Рюуоу-Сукуна. — А? — открыв от удивления рот, король драконов пытался понять, что происходит. — Ты какого черта творишь, драный лис? — поднимаясь с королевского трона, указывая пальцем на опустившегося на ноги мужчину, завопил Владыка. — И тебе доброй ночи, Сукуна, — поклонившись в насмешливом реверансе, протянул беспардонный ёкай. — Я сейчас прикажу своей страже, тебе мозги вышибить, — прикладывая указательный и большой палец ко рту, повелитель драконов издал громкий свист, на который никто, к его большому удивлению не пришел. — Хммм… — незваный гость, выдержав паузу. — Странно, не так ли? — являя Рюуоу звериный оскал, ухмылялся лис. — Кажется, они не смогут прийти. Вероятно, лежат, отдыхают, на дне морском где-то там, смешиваясь с песчаной породой, — невозмутимо разглядывая свои когти, протянул сребровласый демон, злобно сверкая турмалиновыми глазами. — Тварь безродная, кто дал тебе право вершить судьбы моих подданных?! — всё больше распаляясь неистовым гневом, сделал несколько шагов на встречу к нерадивому лису, Владыка морской. — Сейчас я остужу твою пыл, шелудивый кот. Гигантская тридакна! * — вызывая на поверхность гордость своей охраны, огромный двустворчатый моллюск, прогремел на весь дворец голос властителя. Но ответа на призыв не последовало. Где-то вдали, послышался пронзительный мужской хохот, до боли знакомый обоим ёкаям. — Сукуна, рад тебя видеть, — входя в выломленную напарником дверь, закинув на плечо огромную дубину, и неся в руках обломок раковины тридакны, протянул Кровавый король. Он швырнул под ноги Владыке морей, часть его подданной. — Отмучилась шкарабанка, — прищуривая кровавые глаза, пробормотал демон. — А вот мои глаза бы лучше тебя не видели, Акура-оу, — сжимая ладони в кулак, процедил сквозь сжатые зубы, глядя на остатки своей слуги, морской ёкай. — Хм, дак это легко исправить. Мы как-раз пришли тебя лишить такой возможности. Правда, братец? — повернув голову к своему напарнику, промурлыкал елейным голосом злой король, обнажая акульи клыки в хищном оскале. — Да, брат, — глотая накопившийся ком злости в горле, пробубнил себе под нос кицунэ. Ему не по нраву было бесчинствовать в замке короля драконов, ещё и лишать его обоих глаз. Но того требовала ситуация, от этого зависела жизнь Нанами. Прийти и попросить у Рюуоу его око, было бы верхом безрассудства, но то, что Акура придёт отбирать у него и второй глаз, в планы лиса не входило. — Хрена вам лысого, — становясь в воинственную позу, агрессивный и темпераментный властитель морей, вызвал шикигами. Им являлся исполинского размера трёхглавый дракон, чьё тело было покрыто толстым грубым панцирем изумрудного цвета. Ящероподобное изваяние, возвышалось над головой хозяина вышиной в два метра. Образуя собой, горделивую стену, в любой момент готовую оградить своего господина от любой напасти. Дракон рычал и пускал огромные клубы дыма, сквозь громадные ноздри на каждой из голов. — Ямата-но ороти*, научи этих ребят хорошим манерам, — закладывая руку за руку на груди, приказал своему шикигами повелитель драконов. Исполнения приказа, долго ждать не пришлось, извиваясь всей своей сущностью, громила бросился вперёд, ограждая от двух противников, своего хозяина, извергая из каждой пасти струю обжигающего пламени. Первым кто ринулся отвести атаку, был Томоэ. Одним движением руки, он создал купол голубого пламени отделяющий названного брата и его, от огненного дыхания шикигами Рюуоу, осыпающегося, бесчисленным количеством огненных искр, разбиваясь о преграду на своём пути. — Фууух, я уж было дело, успел в штаны наложить, — притворно вытирая пот с лица, отшутился, вглядываясь перепуганными глазами в лицо своего спасителя злой король. Бессмертному телу, ёкая, не страшен ни огонь, ни другие стихии, но боль то ещё никто не отменял. — Рад, что ты, братец, всё же не забыл, нашу с тобой дружбу, — ухмыляясь единению со своим напарником, проговорил демон. — Как и договаривались, левый мне, правый тебе. Повеселимся, брат? — хватая за голову Томоэ, Акура притянул его к себе, и упёрся лбом в его лоб, пристально глядя в аметистовые, родные глаза. — Угу, — с трудом сдерживая волну негодования, согласился, дабы это поскорее закончилось, кицунэ. Убирая непроглядную стену из лисьего пламени, ёкай с вызовом поглядел на опешившего, стоявшего рядом со своим шикигами Сукуна. В один ловкий прыжок, Акура настиг выбранную жертву, и нанёс несколько точных ударов, по двум головам Ямата-но ороти. Оружием злого короля, была деревянная дубина покрытая множеством шипов. Но всему миру ёкаев было известно, что данным оружием, может обладать только бессмертное тело, ибо оно отнимает годы жизни, у своего хозяина.       Кровь горячим фонтаном, изливалась на каменный пол замка из обрубленных шей, на которых ещё не так давно, красовались головы. Животное неистово брыкалось, издавая что-то среднее между воплем и рёвом. Оглядев единственной уцелевшей головой, степень повреждения. Шикигами круто поворачивая могучую шею, в сторону злого короля, разинул широкую пасть и выпустил клуб огненного шара, опаляемый с ног до головы замешкавшегося Кровавого короля. На помощь скоро пришёл Томоэ, швырнув в тело дракона сферу лисьего пламени, он отвлёк внимание на себя, в то время как Акура чертыхаясь, пытался струсить с себя языки пламени, охватившие весь его черный плащ и брюки. — Что может глупая ящерица, против моей силы, — ухмыляясь во весь рот, прошипел, глядя в глаза противнику, вошедший в азарт ёкай. Шикигами оправившись от удара, ринулся бежать на своего обидчика, расплескивая лужи крови, по-прежнему хлещущие из обрубленных частей тела. Единственная голова, извивалась и шипела от ярости, желая испепелить своего врага, чего бы ему это не стоило. Недолго думая, кицунэ взмывая вверх, позволил животному подбежать на достаточно близкое расстояние, после чего опустился на него плотным куполом синего пламени, окутывающим только их двоих. Температура в середине сферы, достигла уровня раскалённой магмы, выжигающей всё, что находилось внутри. Шикигами стал биться о стены огня, намереваясь вызволить себя из смертельного плена, но все попытки были тщетны. Панцырь дракона, начал потихоньку осыпаться черной золой на каменный пол, обрубленные шеи с запёкшейся кровью стали облазить огромными куснями обожженного мяса, ещё несколько мгновений и лисий огонь сжег дотла, всю эту махину размером с самосвал, именуемую драконом. Всё это время лис ходил внутри сферы, вокруг своей жертвы и мерно наблюдал за её мучениями. Своему владельцу, пламя не могло навредить, поэтому температуры он не чувствовал. Постепенно сфера, явившаяся из ниоткуда канула в небытие, а охваченный слабым мерцанием лисьего огня, Томоэ, мерно подошел к стоящему у своего трона королю драконов. На длинных волосах ёкая, виднелись черные огарки обгоревшей кожи подчинённого короля дракона. С дикой горечью вглядываясь в перекошенное болью, за своего слугу, лицо Рюуоу, демон с силой толкнул своего противника ногой в грудь, от чего тот отлетел на несколько метров, ударившись головой о бетонную стену и сползая по ней, скрипя зубами, дабы не выдать своей слабости и не завыть от боли. Подходя ближе, екай, поставил одну ногу на горло Сукуна, тем самым придавив его к полу, наклонившись пониже, он вглядывался в измождённое потерями своих подданных, лицо короля. Потянувшись рукой, выставив вперёд острые как лезвие когти, кицунэ впился ими в глазницу повелителя драконов, и с силой рванул окровавленный глаз, дарующий великую силу и бессмертие тому, кто его выпьет. Сие действие сопровождалось гортанным воплем властителя морей, извивающегося на полу от адовой боли, выворачивающей всё тело наизнанку. — Прости меня, Сукуна, — еле слышным шепотом, проговорил понимающий его боль лис. Но степень эгоизма была выше, нежели сострадание к его боли. Там дома, на полу, лежит любимая девушка, чье сердце сейчас отбивает свои последние неточные удары. Если бы он только мог, поступить иначе, если бы только мог. В голове Владыки морского кружилась всего одна мысль, и в данный момент, речь не шла о жажде мести или о страхе за себя самого. Израненная потерями прислужников душа, была благодарна всем синтоистским богам за то, что его жена Камехиме, сейчас в безопасности у родителей и вернётся только завтра. Не было желания не шевелится, не дышать. «Только бы никто не ринулся сюда, до того как они уйдут, только бы они не убили ещё кого-нибудь.»— роилось в голове, поверженного короля драконов. — Чего замер, братишка? — обращаясь к склонившемуся, над сочившейся из пустой глазницы кровью раной ёкаю, проговорил злой король. — Дёргай второй, и погнали, — потирая ладони, заговорщическим тоном проговорил мужчина. — Нет, на этом всё, — поднимаясь во весь рост, утвердительно молвил лис. — Пойдём отсюда, Акура, — делая жест рукой, оставляя лежать на полу раненое тело Рюуоу, направился к выходу Томоэ. — Так дело не пойдёт, братец. Один тебе, а один мне, или ты забыл? — перекидывая деревянное оружие из руки в руку, негодовал, ёкай. — Решил только себе прихапать, а меня в долю не брать? Не по-братски это, Томоэ, — продолжал свою тираду, злой король. — Закрой рот, — резко оборвал, ухмыляющийся тон своего напарника демон. — Нанами умирает, глаз нужен ей, оставь Сукуна в покое, — поворачиваясь к выходу, вызывая на ходу огненную колесницу, выпалил, удаляясь вдаль рассерженный кицунэ. — Нанами умирает? — дрожащим голосом, повторил, еле сдерживая себя в руках, опешивший подобной новостью Акура-оу. Внезапно, ему захотелось бежать сломя голову за удаляющимся лисом, чтобы успеть к ней, и не дать свершиться ужасному. От одной мысли об этом, сердце безжалостного ёкая, оборвалось и ринулось в бездну боли и отчаянья. Продолжение следует…