Хождение по мукам

      Темнота, по захламленным коридорам сознания, блуждает душа богини. В какую дверь не сунешься, отовсюду веет прохладой и сыростью. И с каких пор в бессознательном состоянии, стало так муторно и жутко? Складывается впечатление, будто пространство окружающее дух Нанами, не её оболочка души, словно её сосудом, стало другое существо, с безликой памятью и болью затаившейся глубоко в сердце.       У кровати застланной голубым одеялом, под пуховой тяжестью которого, покоилось ослабленное тело девчушки, восседали на прикроватных пуфах, все близкие друзья богини. Бледное, лишенное всяческих красок лицо, выглядело измождённым и уставшим, жизненности ему придавали лишь каштановые локоны, обрамляющие золотистым блеском, скулы девушки с обеих сторон. Густые, черные ресницы под прикрытыми веками, откидывали тень на лицо, от чего круги под глазами Нанами, казались ещё больше. По правую сторону от кровати, раскачиваясь из стороны в стороны как городской сумасшедший, сидел на бардовом пуфе бедняга Мидзуки, коривший себя за то, что не смог разглядеть в лохматом чудище, свою хозяйку. Мерно бубня себе под нос извинения в сторону девушки, змей продолжал неистовый танец, состоящий из примитивных движений. — Довольно, — выпалил не в силах больше выдерживать «номер неваляшки», взревел Томоэ, сидевший у изголовья возлюбленной. Вдыхая аромат любимого тела, лис искал всевозможные объяснения тому, как Нанами, могла превратиться в дракона, да ещё и в древнейшего. Перебрав в голове всяческие предположения на этот счет, екай, сдался. Да и не это сейчас было первой проблемой, девушка не приходила в себя. Мысль о том, что именно он, навредил самому дорогому в мире человеку, не давала покоя. Терзала чудовищными угрызениями, сердце и душу. Мужчине страшно было даже допустить мысль о том, что она может погибнуть от его руки, да и погибнуть вообще. — Томоэ-кун, — жалобно пропищал хранитель. — Сделай же что-нибудь, почему лапушка Нанами всё ещё не очнулась? — складывая ладошки воедино, умоляющим тоном протянул альбинос, по щекам которого, градинами сыпались слёзы горечи и вселенского страха за жизнь хозяйки. — Заткнись, гадёныш, не до твоих соплей сейчас, — процедил сквозь зубы, ёкай. Ему было основательно жаль напарника, но клокотавшая внутри боль, требовала выхода. Любой, кто осмеливался обратиться к Томоэ с вопросом или речью, был тут же послан ко всем чертям, дабы не сказать хуже. — И не до твоей желчи, — подхватил тему разговора, смиренно ожидавший пробуждения подруги тэнгу, мирно покоившийся в углу комнаты. — Из-за тебя нынче Нанами, лежит белесым овощем в бессознательном состоянии. Так что… — не успел договорить Курама, как в его горло вцепилась рука кицунэ, плавно сжимающая смертельную хватку на жизненно важном органе парня. — Закрой пасть, пока я тебе её не зашил, — прошипел, распаляясь неистовым гневом в лицо недругу лис. В турмалиновых глазах мужчины, плескалось беснование. Только отчаянный самоубийца или полоумный мазохист, был готов сейчас воспротивиться воле дьявола, явно царившего в голове ёкая в данный момент. — Отпусти, — прохрипел, пытаясь разжать стальную хватку парня, до белой горячки перепуганный ворон. Когда гнев сменился относительной милостью, а тело одноклассника стало сползать, обмякшей жижей по стене, кицунэ ослабил руку, отпустив жертву на пол, оставляя обдумывать своё поведение, лёжа в углу. — Не до вашего нытья сейчас, — менторским тоном прорычал приспешник сатаны. Томоэ часто поражал своенравностью и нетерпимостью к окружающим, любую его выходку можно было списать на то, что все имели дело с диким — лисом, под чьим покровительством нынче он бы не находился. Микаге удалось присмирить нрав демона, но так или иначе, его планидой оставалась дьявольская натура, чьим личным успокоительным была эта хрупкая девочка, лежащая посреди комнаты в беспамятстве. — Если бы вас и правда волновала судьба Нанами, вы бы не разводили сырость здесь, в храме, а чесали бы давным-давно, на поиски объяснений её перевоплощения, — подметая пушистым хвостом деревянный пол, мужчина вновь опустился на корточки у изголовья девушки, вдыхая львиную дозу своего наркотика.        Осторожно ступая в кромешной тьме, ощупывая руками пространство, в конце беспроглядного коридора, девушка услышала знакомые нотки голоса, такого родного и милого сердцу. Томоэ, он как всегда что-то бурчал, находясь не в настроении, очевидно огорченный её забытьем. Не обращая внимания на преграды, богиня ринулась в сторону слышимого звука, который с каждым её шагом, становился всё громче и отчетливее. Осталось совсем немного. Девичьи ресницы дрогнули, под глубокий возглас присутствующих, затаивших дыхание. Грудной вдох, и тяжелые, словно вылитые из свинца веки, поползли вверх, обнажая бездонный омут лазоревых глаз. По стремительно розовевшим щекам богини, покатились крупные градины слёз, орошая солёной влагой подушку. Сделав несколько несмелых закрытий век, Нанами попыталась подняться, опираясь на руки. Чьи-то заботливые ладони легли ей на грудь и уложили в постель, без возможности пошевелиться. Запрокинув голову назад, девушка увидела перед собой, взволнованный взгляд аметистовых глаз, согревающий окутанную стужей душу, миллионами огоньков. Вокруг воцарила суматоха, крохотные огневички сновали из стороны в сторону, воспевая пробуждение госпожи, словно одно из семи чудес света. Оробелый Мидзуки, что-то неистово тараторил, оповещая о своём исполинском волнении за жизнь богини. Курама дружески трепал за плечо очнувшуюся подругу, всячески скрывая истинные эмоции, дабы не разрыдаться от облегчения. И только он, только любимый Томоэ, сдержанно молчал, впрочем, его ласковый взгляд, полный боли и вселенского страха за её жизнь, был красноречивее тысячи слов, несказанных, и не нужно. Утопая в глубоком водовороте огненно-фиолетовых глаз, девчушка забылась о нормах приличия и выставив вперёд руки, потянула за верх кимоно, прижимая с необузданной силой, оторопевшего ёкая к себе. До боли в грудной клетке, с остервенением вдыхая такой необходимый аромат его тела, шатенка прильнула к горячим губам возлюбленного, безудержно упиваясь их вкусом. Пока двое влюблённых тонули в омуте необходимого удовольствия, ребята ошалело наблюдали за происходящим, не смея нарушить миг, единения сердец. На самом деле больше опасаясь за собственную шкуру, так, как картина для обоих ёкаев была весьма нелицеприятной. Созерцать Нанами в руках нерадивого лиса, было сущей пыткой для мужчин, но те мучения, которые постигнут каждого из них, коль будет нарушен, сей момент, будут носить не душевный, а физический характер, возможно сопровождаемый телесными повреждениями и неисправимыми увечьями. Поэтому оба таили чернющую злобу в душе, выжидая мгновение, когда сей ужас, будет окончен. — Кхе кхе кхе, — послышалось откуда-то сзади. — Какая же всё-таки мерзость, — скривила в брезгливой гримасе лицо, богиня грома. — Ты всё ещё здесь, бестия? — с трудом оторвавшись от сладостного плена уст, взревел разъярённый кицунэ, мгновенно ощетинившись в прежнего Томоэ. — Вы за своими розовыми соплями и не заметили, что я всё это время в дверном проёме торчу, придурки, — насмешливым тоном проворковала красотка, закидывая с плеча назад, прядь серебристых волос. — Какого ляда тебе надо, чудовище? — вооружившись шикигами, протараторил Мидзуки, будучи готовым в любой момент нанести удар, по высокомерно физиономии Наруками. — Это я-то чудовище? — вытаращив кровавые глаза на осмелившихся такое ляпнуть. — Я ли? — не унималась оскорблённая богиня, уперев обе руки в бока. — Внимательно осмотритесь, я ли похожа на громадного лохматого дракона, чуть было не заморозившего нас всех разом, а главное тебя, Томоэ, — сложив обе ладони вместе, девушка сделала обеспокоенный его участью вид и захлопала пушистыми ресницами. — Томоэ, тебе угрожала опасность? — вскочив на обе конечности, богиня земли, стала беспардонно обшаривать тело возлюбленного на предмет повреждений. — Нельзя же так Томоэ, скажи, где у тебя болит? — не унималась девчушка и только когда убедилась в видимой целостности, успокоившись, вопросительно взирала на дорогого хранителя, требуя немедленных объяснений. — Она ещё и издевается, — заходясь в неистовом хохоте под сопровождение смущённых взглядов присутствующих, выпалила платиновая блондинка. — А ну завали свою кормушку, мартышка размалёванная, — не выдержав, вышибла нахрен из всех присутствующих, остатки самообладания Нанами, резво осадив задаваку. — Сама чуть не привалила своего возлюбленного, а теперь овечкой прикидывается. Святая простота прямо, — заложив руку за руку на груди, взбалмошная девица, повергла в мгновенный ступор растерянную богиню. — Чего-чего? — с трудом удерживая уползающие на затылок брови, резво протараторила девчушка, прикрывая одной рукой рот, дабы не завопить на всю округу. — О чем она говорит, Томоэ? — вопросительно взирая на мерно багровевшего от злости лиса, шатенка ждала утешительного ответа. — Нанами, не слушай её, — подхватывая одну из девичьих рук, кицунэ прижался к её ладошке щекой, игнорируя вскочившую на лбу жилку у разъярённой Наруками. — Бедняжка, ты превратилась в огромное чудище, размером с самосвал, и пыталась заморозить насмерть ненаглядного Томоэчку, и если бы он не остановил тебя парочкой факельных сфер, был бы давным-давно ледышкой, в чьей-то коллекции отмороженных скульптур, — с присущим ей чувством такта и расстановкой, как могла, приободрила Нанами, богиня грома. — Че? Я что ли? — тыча себе в грудь указательным пальцем, беспорядочно хлопала пушистыми ресницами девчушка, пытаясь уразуметь весь смысл услышанного. — Нет, так дело не пойдёт, — вставил свою лепту, преображаясь из воплощения бабочки в натуральную величину, Бог земли Микаге. — Всё время слушаю вас, и диву даюсь. О чем вы только думаете всё это время? Вместо того, чтобы решать проблему, вы добавляете себе новых, своими спорами. Нанами нынче и так не сладко, так ещё и вы подливаете масла в костёр над которым её поджаривает адреналин, — поучительным тоном проговорил мужчина, подойдя ближе к своей подопечной, убирая с её лица выбившуюся прядь волос. — Сейчас же отправляемся к Рюуоу Сукуна в Рюугуу, кто как не король драконов, должен знать всё, о подобных случаях, — утешительно поглаживая Нанами по голове, блондин утвердительно кивнул на каждый немой вопрос, проглядывающийся в глазах присутствующих. — А я думаю, — попыталась вставить разменную монету в речь Микаге, нетерпеливая Наруками, кого подобный исход мало устраивал. — Наруками-сама, — слегка склонив голову, мужчина продолжил: — К моему огромному сожалению, ваше мнение мало кого волнует, поэтому приберегите его для тех, кому, приятно слышать раскаты грома в дождливую пору, — взгляд божества был мягким, и в то же время решительным. Не давая путей к нападению, мужчина выстроил невидимые рамки для величия блондинки, и аккуратно дал понять, что её духом здесь должно лишь пахнуть в ближайшее время. Взбалмошная красотка театрально фыркнула и проклиная всех и вся пронеслась мимо пребывающих зловещим вихрем, поднимая в воздух всё, что случалось ей на пути. Мужчины во главе с владельцем храма, устремили свой взгляд на плотно сроднившуюся с паникой богиню, вот вот готовую рассыпаться на тысячи осколков, дабы не участвовать в операции спасения себя. Мысль о том, что всё сказанное чертовкой Наруками истинная правда, не укладывалась в голове. Вытесняло всё имеющееся в реальном мире за рамки, разбивая привычную реальность вдребезги. В крохотных осколках которой, девушка видела пугающие разум картинки, в которых некогда крохотные, ласковые руки богини, несли в окружающий мир только хаос и разруху. — Не думаю, что старина Рюуоу будет искренне рад, нашему визиту, — потирая затылок, протянул Мидзуки. — Если брать в расчет то, что Томоэ украл у него глаз для Нанами, — разводя в стороны руки, пробормотал альбинос.

***

       Морской экспресс, в виде ездовой черепахи, был переполнен. По обе стороны транспорта, сидели ребята, направляющиеся в замок короля драконов. Как таковой темы для разговора не было, посему в воздухе повисла гробовая тишина. Каждый из присутствующих, думал о чем-то своём. Томоэ, искренне переживал за свою возлюбленную, перебирая в голове, все возможные исходы ситуации. На тёплый приём от Сукуна, лис не надеялся, но самое главное, чтобы Нанами была в безопасности. А для этого, екай, был готов на любые жертвы, даже если понадобиться лишить Владыку морского, второго ока. Сама богиня, нервно перебирала в руках, оборку юбки, не смея поднять глаза, на кого-либо из присутствующих. Перспектива до конца своих дней превращаться в дракона, совсем не радовала. Размышления девчушки, прервал резкий толчок, ездовая черепаха закончив своё погружение, причалила к главным вратам замка Рюугуу. Атмосфера окружающая драконий дворец, напоминала собой дно аквариума. Бесчисленное количество ракообразных, мальков и прочей морской живности, сновали из стороны в сторону по песчаной поверхности, то и дело поднимая вверх, мутные вихри. Предполагаемый, тщательный осмотр местности прибывшими, был внезапно прерван пронесшейся в нескольких метрах от них, волной, образовавшейся вследствие мощного удара в южном крыле замка. Устремив пять пар глаз, в сторону дворца, все, молча переглянувшись, бросились бежать к главным вратам, у которых в подтверждение чего-то неладного, лежали поверженные морские ёкаи, свита короля драконов. Очередной толчок, пронесся с меньшей силой, сопровождаемый душераздирающим, женским воплем. — Я справлюсь с ограждением, — вызывая шикигами, решил продемонстрировать свои способности, Мидзуки. Но, драгоценное время было потеряно на лишнюю болтовню. Пока хранитель собирался произвести впечатление предупредительными фразами, Томоэ швырнул несколько пламенных сфер, в сторону железной изгороди, в которой тут же образовались, две громадных провалены, в рост человека. Ринувшись вперёд, ребята бросили стоять в оцепенении, альбиноса охваченного белым прозрачным змеем, сотканным из воды. Когда они, наконец, пробрались внутрь, их взору представилась картина, напоминающая триллер. На тщательно отполированном, кафельном полу, вдоль скульптурных изваяний в виде драконов различной величины, штабелями по двое, лежали слуги морского Владыки, с перерезанным горлом. Сиренево-голубая, кровь подводных жителей, растекалась тягучей жижей, застилая мозаичный рисунок плитки полностью. Около сотни душ, павшими воинами, без возможности сопротивления, были убиты на своём посту. Охваченная первобытным ужасом богиня, осторожно ступала между трупами, в надежде, что хоть кто-нибудь остался в живых. Но тщетно. Но кому была присуща подобная жестокость, кто мог сводить счеты с Рюуоу таким образом?       В другом конце зала, распахнулась дверь. Красивая женщина, облаченная в голубое кимоно, торопливо ступала, прикрывая изящной рукой рот, дабы не завопить от разъедающей душу боли, за жизнь каждого из слуг. Жену короля драконов, сопровождали духи, прислужники властителя. Каждый из них, резво оповещал едва державшуюся на ногах девушку, о чем-то, несомненно, важном. — Досточтимая Камехимэ, дорогой король сейчас в южном крыле замка, сражается с мужчиной, — едва поспевая за мчащейся на помощь мужу хозяйкой, тараторили морские духи, перебивая друг друга. — С мужчиной? Как сюда мог пробраться обычный человек? Да и какой человек способен на такое? — обводя взглядом имеющиеся потери, девушка невольно всхлипнула, с трудом сглотнув подступивший к горлу ком боли. Непроглядная пелена горечи и отчаянья, застилала глаза, не помнившей себя от горя, женщины. Лишь поравнявшись с непрошеными гостями, морская принцесса, обратила внимание на компанию ребят, стоявших в стороне, не осмеливаясь проронить ни слова. Первой её вниманием завладела земная богиня, склонившаяся над бесчисленными трупами, орошая львиными порциями солёной влаги, всё в округе. Девушка писала на клочках бумаги иероглифы и приклеивая их к каждому из трупов, возглашала «оживи», «не умирай», «вставай же». Само собой, ни единым заклятием, не дано вернуть живого из страны жёлтых вод. Нанами рвало на части, от ужасающей картины, позабыв о причине прибытия сюда, богиня взялась за талисманы и щедро осыпала поле брани, в надежде оживить хоть кого-нибудь. Но тщетно. Схватив за дрожащие плечи девчушку, Томоэ крепко прижал её к себе, не в силах смотреть на её терзания. — Камехимэ-сама, мы пришли за советом к вашему мужу, — выдернув из пугающей реальности женщину, Микаге, едва поклонился в знак приветствия, обращая на себя внимание. — Мужу? — будто опомнившись от кошмарного сна, прошептала госпожа морских владений. — Я надеюсь, он жив? — дрожащим голосом, протянула она, оглядывая всех в поисках утвердительного ответа. Продолжение следует…