Хождение по мукам

       Жуткий грохот, разрезал безмолвную тишину, осыпаясь на всех присутствующих, градом из кусков камней и пыли. Вместе с ошмётками некогда бывшей стены, на кафельный пол, чуть поодаль своих павших слуг, приземлился морской Владыка, неистово проклиная непрошеного гостя, который, по всей видимости, слишком буквально воспринял слова «чувствуйте себя как дома». Несколько секунд понадобилось Рюуоу, для того, дабы привыкнуть к мысли, что дикий — лис вновь осмелился нанести ему визит, да ещё и с компанией. — А ты, какого хрена здесь делаешь? — совершая над собой усилие, дабы подняться на ноги, процедил сквозь зубы король драконов. — Рюуоу, — бросилась ему на шею, дважды поседевшая за время неведения жена. — Как ты себя чувствуешь? Кто на тебя напал? — стала осыпать возлюбленного вопросами, взволнованная женщина. Обшаривая на предмет повреждений, всё его тело. — Камехимэ? Прячься, немедленно. Этот сволочь сейчас и до тебя доберётся, — заталкивая за спину девушку, впопыхах протараторил, ёкай. — Поздно пить боржоми, когда твои почки вот-вот откажут, — из застланного, пылевой завесой проёма в стене, послышался мужской голос и мерно приближающиеся шаги.       Сквозь непроглядную пелену, стал проступать едва уловимый силуэт, ещё мгновение и коротко стриженный, облаченный в тёмный, элегантный костюм брюнет, явился во всей красе перед столпившимися. Черная, как смоль челка, спадала на глаза, которые сами по себе были отдельной темой разговора. Багрово-красные полушария солнечного заката манили и отпугивали своей таинственностью, нагоняя безмятежную тоску по ним, а также благоговейный страх, вселяющийся в душу всякого, кому довелось столкнуться с ними взглядом. Сколько жестокости и непроницаемой злости, таили в себе эти глаза. Сколько крови и страданий они видели. Столько и женских сердец, было покорено, этим надменным, наполненным горечью и ненавистью ко всему и вся, взором. Мужчина, молча застыл у стены, увидев её. Сжимая в руках край хаори хранителя, Момодзоно Нанами исступлённо содрогалась в истерике, всё глубже и глубже окунаясь в омут боли и отчаяния. Крохотные девичьи плечи вибрировали в сильных руках мерзкого лисёныша, крепко обнимавшего свою возлюбленную, стараясь унять её страдания. Беспроглядная, солёная завеса застилала глаза, отгораживая зыбкой стеной, богиню от реальности. — Ублюдок, какого дьявола ты натворил? — взорвался праведным гневом взбешённый Рюуоу, наблюдавший картину десятков воинов, утопленных в собственной крови. — Завались, — истошный вопль короля драконов, привёл в чувства архитектурную задумку, стоявшую у проёма в стене. — Ты ещё смеешь, — выпячивая грудь вперёд, продолжал вопить морской Владыка, багровея от злости. — Смею, — холодно и отрешенно ответил мужчина, не отводя пристального взгляда от мерно дрожащей девчушки. Подобное внимание, не на шутку испугало Томоэ. Крепче прижав хрупкое девичье тело к себе, кицунэ стал взглядом, прожигать сквозную дыру в противнике, которому хватило наглости пялиться на его сокровище. Рядом стоявший Мидзуки, готов был броситься грудью на амбразуру, дабы прикрыть от назойливого нахала, свою госпожу. Король драконов, будто с конвейера стал пускать бурные угрозы и ругательства в сторону врага, присутствие за спиной жены, сильно умаляло его шансы на победу в случае столкновения. Вместо того, чтобы думать о нанесении ущерба противнику, ёкай обязан будет размышлять о её безопасности. Более того, причина прихода Томоэ в его обитель, немало беспокоила. Неужели, оба мужчины пожаловали к нему во дворец, дабы лишить второго глаза и обрести бессмертие. — Вот мы и встретились, Момодзоно, — едва слышным голосом, протянул брюнет, закладывая на груди руку за руку, опираясь на уцелевшую часть стены. Этого было достаточно для того, дабы все присутствующие, устремили свой взгляд на с трудом унимавшую рвущуюся наружу боль, девушку. Нанами вздрогнула. До боли знакомый голос, заставил мысли закружиться калейдоскопом, изымая из памяти момент, когда она отправилась в страну желтых вод, для спасения мальчишки. Кажется, его звали… — Кирихито, — осиплым от рыданий голосом, протянула богиня, оборачиваясь к источнику звука. Точно, он. Те же манеры, тот же взгляд, заставляющий душу покрываться инеем. — Что ты здесь делаешь? — выровнявшись, девушка попыталась сделать несколько неуверенных шагов в сторону парня, но лис, мёртвой хваткой вцепился в её руку, тем самым давая понять, что территория её движений ограничивается полуметром расстояния от него. Это не укрылось от настойчивого взгляда демона, который буквально просверливал отверстие в Нанами. Растянувшись в довольной ухмылке, лицо мужчины приняло ехидный вид. «Раз братец, не подпускает её ко мне, я сам могу подойти», — пронеслось в его голове, и тело само двинулось навстречу заблудшей овечке, нашедшей своё пристанище в объятьях лисёныша. — Какого хрена ты сюда топаешь? — завопил, силившийся разобраться в сложившейся ситуации змей. — Стой, где стоишь, а не то я… — придумывая походу речи, угрозу для противника, Мидзуки замешкался, путаясь в собственных мыслях, когда парнишка подошел совсем близко. Всего несколько метров отделяло его, от причины душевных волнений. Душевных? Неужели у худшего из худших демона, может быть душа? Очевидно, может, завалявшись где-то там, в углу под грузом злобы, проблем, ненависти и самомнения, такое хрупкое существо как душа, пылилось в объятьях забытья, пока в жизнь Кровавого Короля не вошла эта назойливая девчушка. Переворачивая его собственный мир с ног на голову. И чем она приглянулась злому королю? Уже который век властитель ёкаев искал ответ на мучивший и днём и ночью вопрос. Странное, запретное чувство к человеческой богине вытрусило его из привычного ритма жизни, сделало уязвимым. В тот час, когда империя его величия, разрасталась в своих масштабах, мир ёкаев, весь без остатка, находился в правлении Акуры-оу, оставалось лишь объявить войну Богам, и подчинить мир Ками себе. Кто-то из вшивой своры приближенных Оокунинуши, растрепал своему верховному, что готовится переворот, и силы противников весьма превышают божественные. Будучи ведомым первобытным страхом, властитель Идзумо, собрал полк сильнейших Богов, и решил застать врасплох врага, которому своевременно подослал Аматэрасу, для отвлечения внимания. Сердце ёкая, чуяло подвох, но дюжина бутылок саке и умелые ласки богини солнца, сделали своё дело. Забавно вспоминать, в тот последний день в бессмертном теле, занимаясь сексом с искусной, белокурой красавицей, мужчина представлял себе невзрачную девчушку в белом кимоно, которую когда-то пленил в подземелье замка Адзути. Эта мелкая паршивка, врезалась в черное сердце демона, ржавой пулей, да так глубоко, что выковырять собственными руками не было сил. Жгучая ярость вперемешку с вышибающей пробки страстью, руководила мужчиной, заполняя все его мысли адовой ненавистью, ко всему женскому полу. В голове ёкая, возник мгновенный план, отыграться на той, которая стонала в тот момент под ним, как дешевая сучка. Одним движением длинных, острых как лезвие когтей, демон решил вспороть нежную кожу на шее, явной представительницы тех, из-за кого уже который век раскалывается голова на части, но не успел. Умело обставленный спектакль окончился тогда, когда увалень Нитусуёми, Бог разрушений и хаоса, ворвавшись в компании дюжины приспешников, врезал божественным посохом, больше напоминающим кувалду, по голове ёкаю. Плотная ткань занавеса, неумолимо опускалась, знаменуя о конце представления. Лживая, удовлетворённая умелым любовником подстилка, прикрывала обнаженное тело, бамбуковым пледом, потупив взгляд в пол. Потому как, женское сердце жалобно ныло, что приходиться отдавать возлюбленного демона на растерзание Богам.       Заковав в божественные цепи раскалённые докрасна, бессмертное тело Кровавого Короля, его поволокли как худшего узника по улицам, до самого камня охраняющего вход в Йоми-но куни. В то время как слух о поимке демона разлетелся по всей округе, верные приспешники злого короля находились вдали от Идзумо. Распоряжением Акуры-оу было пленение западных частей Японии, где миром ёкаев правили сильнейшие из них. Малая горстка слуг короля находилась здесь на местах, но все без исключения получили негласный приказ не рыпаться, злой король всё ещё теплил надежду выбраться из западни самому, прославив своё громкое имя пуще прежнего. Надежды на спасение, были развеяны тогда, когда его приволокли к адовой горе, окруженной рвом раскалённой лавы, тут то мужчина и понял, что возврата из подземного мира ему не видать, да было поздно. Брошенный в кандалах, на вершине пламенной горы, дух отчаянно держался за испытывающее неистовые муки тело, не желая покидать бессмертный сосуд своей обители. Несколько недель, сотрясая наполненный смогом воздух Йоми-но куни, душераздирающим воплем, Кровавый Король отчаянно боролся за право остаться в теле, но так или иначе, когда запас прочности был исчерпан, впав в забытье, могущественный дух покинул несгораемое тело покоиться в объятьях пламени, и отправился в чистилище. Где, собственно говоря, и провёл последние несколько сотен лет, вынашивая план мести всем и вся, кто обрёл его на неистовые муки, пока не встретил заблудшую душу парнишки, заживо погребённого под лавиной снега. В силу сложившихся обстоятельств, злой король воспользовался, любезно предложенным телом Кирихито Мори, сына влиятельной семьи в Токио, дабы вернуться в мир живых с единственной миссией мести, Богам, Томоэ, а главное ей.        Несколько секунд, брюнет стоял с отрешенным видом, поглощённый омутом своих воспоминаний, безмолвно прожигая дыру в Нанами, кровавым взглядом. — Какого хрена уставился, плотоядный? — стало доноситься до слуха злого короля, как только пучина сознания отпустила его на волю. С трудом оторвав взор от давно унявшей истерику шатенки, мужчина с презрением осмотрел второго хранителя, чьи потуги защитить хозяйку от настырного внимания парнишки, были весьма смехотворны. — Умолкни уже, пресноводное, — цыкнув языком, надменно протараторил, ёкай, удостоив беднягу Мидзуки яростным блеском рубиновых глаз. — Твоих рук дело? — вмешался в бессмысленный диалог кицунэ, которого выбешивала вальяжность человеческого мальчишки, возомнившего себя не Бог весь кем. — Хммм, а я боялся, что не спросишь, — расплываясь в довольной усмешке, елейным голосом протянул демон, окидывая взглядом, поле брани, к которому, несомненно, приложил толику усилий, так, забавы ради. — Это сделал ты, Кирихито? — хлопая густыми ресницами, взволнованно поинтересовалась Нанами, мысленно молясь всем Ками, чтобы это оказалось неправдой. Иначе, тогда из Йоми-но куни, она спасала не обычного человека, а серийного убийцу, что так искусно скрывался, за беззащитной личиной. «Мммм, божественный голос, как же я скучал, по этой мерно льющейся песне, что слетает с её, всё ещё живых губ», — будто тёплая вода, растекались мысли, в голове ёкая, в то время как лазоревые глаза шатенки, с такой участью глядели на него. — Не я, разве это под силу простому человеку вроде меня? — всё тем же высокомерным тоном проворковал демон, пожирая багровым свечением двух полушарий, долгожданную добычу.       Раскрывать все свои карты, было слишком рано. План по возвращению бессмертного тела из подземного царства был ещё не готов. Верный шикигами Кикуити, а также вездесущий слуга Ятори, всеми путями пытались найти легчайший путь к возвращению тела своего Господина, но пока их идеи не ушли дальше, чем отобрать последний глаз у короля драконов, и тем самым, обрести могущество в человеческом теле. За чем, собственно говоря, злой король и пожаловал в царство морского Владыки. Но встретить здесь всю свору во главе с человеческой богиней, мужчина никак не ожидал. Их появление рушило все его планы. Неужели, братец решил оттяпать и второй глаз Рюуоу, но только для кого на сей раз? — Врёшь, ты всё врёшь, мразь поганая! Ты убил моих слуг и меня пытался зрения лишить, — что есть, силы завопил, позабытый всеми в этом зале, король драконов. Крепко сжимая руки в кулак, морской ёкай, едва сдерживал себя, дабы не ввязаться в драку, исход которой, был совсем неоднозначен. — Фу, клевета. Я всего лишь упал в море, а твои мерзкие тридакны, утащили меня на самое дно. Чудом не задохнулся, — придумывая на ходу оправдание, уверенным тоном, проговорил брюнет, возмущенно размахивая руками, в знак протеста. — Странно, очень странно, что не задохнулся, — всё это время молчавший Микаге, пристально следил за каждым движением парня. Визуально, никаких признаков наличия силы в этом хилом мальчишке не было, но тот факт, что божественное чутье подсказывало неладное, не давал ему покоя. — Если это разновидность беспокойства за человеческую жизнь, покорно благодарю, — сделав едва уловимый поклон головой, Кирихито продолжил свою речь: — А что касается зрения, то на кой-оно мне сдалось? Я всего лишь испугался за свою жизнь и пытался достигнуть уязвимого места, только и всего — разводя ладони в стороны, парнишка прикидывался чайником настолько филигранно, что неверующих в его невиновность, остались единицы, включая самого Рюуоу, который видел, на что способно это отродье преисподней. — Ага, а прошиб своим хребтом стену морской Владыка оттого, что пытался отточить мастерство полёта? — последняя нить, за которую решил зацепиться Курама, всё это время сдерживающий позывы рвоты, глядя на горы валявшихся трупов. — А это вы у него спросите, я как видите, остался в главных покоях. От чего этот полоумный решил со стеной в прочность сыграть, даже для меня осталось загадкой, — вопрошающе взирая на ошалевшего с такой наглости короля драконов, демон всё также разводил руками, прикидываясь резиновым шлангом. — Я надеюсь, вы поможете мне выбраться из этой западни? Я буду вам очень благодарен, — переборов рвотные позывы оттого, что приходиться просить о помощи этот сброд, мужчина прижал правую руку к груди, совершая подобие поклона. Чем напрочь лишил себя всяческих подозрений. Все, кроме Томоэ, размышляли на тему того, как Рюуоу мог позволить такую дерзость по отношению к человеку. Только кицунэ внимательно сканировал с ног до головы мутного мальчишку. Как не погляди, обычный человек, но, тот факт, что жизни лис не чувствовал в нём, уже во второй раз, наталкивал на тревожные мысли. — Кто же на такое способен? — будто опомнившись от кошмарного сна, задумчиво протянула принцесса морских просторов, положив руки на плечи мужа, осторожно оглядывая всё вокруг из-за его плеча. — И ты туда же, Камехимэ? — глядя безумным взглядом на жену, заорал, на весь зал ёкай. — Неужели, ты думаешь, что я настолько склочная личность, что придумал это всё забавы ради? — упирая руки в бока, огласил очевидные всем и вся вещи Рюуоу. Кто в мире Богов и ёкаев не знал, что морской Владыка, надменный и самодовольный хвастун, любящий почесать кулаки, как только представиться такая возможность. — Дорогой, сейчас не это важно. Оставь в покое этого мальчишку, и пошли своих слуг, узнать, кто мог проникнуть в замок и натворить подобное, — успокаивающим тоном, пробормотала девушка, мерно поглаживая широкие плечи мужа. — А какого хрена вы здесь забыли? — тыча пальцем в сторону Нанами и её команды, протараторил властитель морей. Мужчине стало казаться, что он сошёл с ума, и всё произошедшее с ним получасом ранее, неистовый бред, игра воображения, следствие переутомления или кошмарный сон наяву. — Прошу прощения, досточтимый Рюуоу, мы пришли к вам за советом, — наклонив голову, пробормотала шатенка, стараясь унять всё ещё бившую тело дрожь. — Душка Момодзоно, что у тебя могло произойти? — ехидным голосом пропел брюнет. Игриво сверкнув кровавым блеском глаз, как только его, встретились с лазурной безмятежностью, широко распахнутых полусфер, источающих робкое смятение и леденящий душу холод. Губы приоткрыты, ресницы хлопают часто, как у заводной куклы. Мерно колышущаяся, аккуратная девичья грудь, повинуясь глубокому вдоху, вздымается вверх и опускается, заставляя прогнившее сердце, ёкая трепетать пойманной птицей, пленённой за грудной клеткой. «Фу, блять, что за мысли»,— спасительный состав мысли, вернул к реальности мужчину, заблудшего в своих запретных желаниях. — Тебя не касается, — опередив ответ хозяйки, в диалог ввязался Томоэ. Надменный тон мальчишки, выбешивал из себя и без того взбудораженного лиса.       Пушистый хвост выплясывал на кафеле, погребальный танец, настырному наглецу, смеющему без зазрения совести пожирать глазами его возлюбленную. В мыслях, длинноволосый блондин, давным-давно сжег дотла тело оборзевшего нахала и развеял его прах по ветру. Но сердобольная Нанами, за одну такую мысль, три шкуры с него слупила бы, своими нравоучениями. По сему, хранитель терпел, с трудом сдерживая искрящий внутри огонь желания, наступить на одну ногу и потянуть за другую, дабы разодрать пополам этого стервятника положившего глаз на его госпожу. — Ццц, человеческая богиня, твой домашний зверёк на людей бросается. Ты бы сводила его к ветеринарам, вдруг бешеный? — складывая руки на груди, задумчивым тоном протянул демон, изображая неподдельный интерес, к повседневной жизни Момодзоно. — Да как ты смеешь, лапушка Нанами, позволь мне задушить, этого сволоча, сил больше нет, терпеть его напыщенность, — прорываясь к самонадеянному наглецу, протараторил бедолага Мидзуки, чьи нервы были не столь крепки, как у напарника. За что Томоэ был ему безгранично благодарен. Раз он не может съездить по морде этому индюку, пусть хоть змеёныш оторвётся по полной, а он посмотрит и потешится. Да только у их хозяйки было совсем иное виденье ситуации. — Мидзуки, не смей, — сила слова, божественное оцепенение сковало тело хранителя, прежде чем он настиг выбранную жертву. — Что за детский сад вы тут развели, решили поколотить человека? Не позволю, — сжав крошечные кулаки, менторским тоном отчеканила Нанами. — Нанами, солнышко, позволь мне его хоть за горлышко подержать? — падая на колени перед хозяйкой и обхватывая руками её ноги, умоляющим голосом протянул, ёкай, прислоняясь головой к её животу. — Ты чё творишь? — прозвучало одновременно из уст троих ёкаев, тут же переглянувшихся друг с другом. Курама и Томоэ, безусловно, знали о чувствах друг друга к Нанами, но какого ляда сюда вмешивается этот сопляк, им было невдомёк. — Лапы от неё убрал, — в несколько шагов оказавшись около богини, мужчина схватил за воротник соперника и с силой швырнул его в кучу трупов, мирно покоившихся в луже крови. — А ты, мать Тереза что ли? Какого дьявола, он тебя за ноги хватает? — столкнувшись лицом к лицу с девчушкой, обжигая горячим дыханием губы, прорычал, ёкай. Секунда, и сфера лисьего пламени сшибла с ног злого короля, воспламеняя рукав рубашки. — Кирихито, — бросилась к отряхиваемому с плеча огонь мужчине богиня, но ловко была удержана сильной рукой Томоэ, ухватившей её за талию и резко притянувшей к себе. — Томоэ, ты мог убить его, он ведь всего лишь человек, что за бездумные выходки? — назидательным тоном, протараторила девчушка, устремив яростный взгляд ледяных глаз на возлюбленного хранителя. — Хотел бы, давно убил, — едва сдерживая порыв гнева, процедил сквозь зубы кицунэ, испепеляя противника одним лишь взглядом турмалиновых глаз. — А ты нелюдь, ещё раз приблизишься к ней, кишки выпущу, — выпалил лис, прижимая рукой тело богини всё ближе. Жутко, волна неистовой ревности, накрывшая с головой Томоэ, стоило только этому парню приблизиться к ней, выбила из него остатки самообладания. Казалось, ещё мгновение, и дикий-лис, так тщательно скрытый внутри ёкая, вырвется наружу и порвёт любого, кто посмеет притронуться к его сокровенному, вот она сила любви. — Милая Нанами, этот сволочь швырнул меня к мертвецам, к мертвецам, понимаешь, — вопил перепачканный кровью змей, пытаясь вылезти из кровавого месива, то и дело, поскальзываясь на залитом жижей кафеле. — Хмм, а я погляжу, твои чувства к этой девице, совсем тебя мозгов лишили, — потушив горящее плечо, демон уставился исполненным ненависти взглядом на бывшего напарника, которому обязан своим заточением в Йоми-но куни и отсутствием возможности, обладать девчонкой всё это время. — Так я могу вбить тебе парочку извилин обратно, в пустую башку, — с трудом поднимаясь на ноги, надменным тоном протянул злой король. Невооруженным взглядом было видно, что вся его сущность пылала праведным гневом. Если бы не осведомленность о человеческой натуре, смело можно было сказать, что перед ними порождение ада, сущий дьявол во плоти. — Да ты больной что-ли? — первым не выдержал тэнгу, с открытой варежкой наблюдавший за словесной перепалкой парней. — У тебя несколько жизней припасено на тот случай, если Нанами не сможет отмазать твою задницу, и лисёныш всё же сделает из тебя трафарет на стене, предварительно поджарив на лисьем огне? — нетерпеливо выпалил он, понимая, что назревает конфликт, масштабы которого трудно предугадать. — Завались, пернатый, и не щелкай клювом, пока я к тебе не обратился, — резко осадил Кураму, взбешённый ёкай. Скрипя зубами, брюнет продумывал план атаки, при условии которой, он сможет нанести большую степень урона названному братцу и вышкрябать из его лапищ Нанами. — Прости, Нанами, но этот ублюдок сам напросился. Курама, будь так любезен, прикрой ей рот, пока я не вытрясу всю дурь из этого урода, — передавая в руки тэнгу богиню, скомандовал лис. Его приказ был выполнен в ту же секунду. Повиноваться велению Томоэ, не входило в планы Шинджиро, но посмотреть на то, как он проучить наглеца, было не худшей наградой за терпение. — Вам здесь не арена для разборок, — стоя чуть в стороне всего действа, напомнил о себе властитель морей, в чьём замке, собственно говоря, и велись бесчинства уже который час. — Боги, кто-нибудь закроет этот фонтан очевидных речей, — грубо прервал речь хозяина замка Кровавый Король.        Обстановка была явно не на руку смертному телу Кирихито, но такое чувство, как самосохранение или страх, были неведомы злому королю, по сему план, по нападению на всесильного братца, продолжал формироваться в голове демона, пока глаза искали ближайшее укрытие, где можно будет спрятаться от лисьего пламени Томоэ. На задворках намечавшейся баталии в цепких руках Курамы, всеми силами вырывалась Нанами, яростно мыча что-то в ладонь мужчины, плотно прикрывавшей её рот. Абсолютно растерянный Микаге, быстро генерировал идею, как можно предотвратить неминуемый конфликт с летальным исходом человеческого мальчишки, тем самым не навредив своему подопечному. Рюуоу в компании своей жены, исступлённо наблюдали за развитием событий, мечтая о разрешении ситуации, и возможности погребения своих слуг должным образом.        Вся сущность лиса, пылала праведным гневом, сейчас ничто не могло остановить порыв испепелить сволоча, кем бы он ни был. Клокочущая внутри ярость, требовала немедленного выхода, чего бы ему это не стоило. В когтистой руке кицунэ, стал формироваться шар лисьего пламени, от чего лазурные глаза шатенки, поползли на лоб, знаменуя высшую степень удивления. Холодное, беспристрастное лицо противника, ничего не выражало. Будто в этой жизни, ему доводилось умирать не раз и не два. Словно смерть, была верной подругой его существования. Как не крути архитектурное изваяние, а не человек, чьей жизни, возможно, пришёл конец. Только алые, цвета запёкшейся крови глаза, выражали безмерную ненависть, утопающую в омуте гнева, готового выплеснуться наружу. Всего несколько мгновений, отделяло взбесившегося Томоэ, от стремительной расправы с насекомым, как вдруг. — Томоэ, она укусила меня, — придерживая уцелевшей рукой раненую ладонь, Курама истошно вопил, оглядываясь по сторонам, в поисках растворившейся в воздухе богини.        Несколько гулких звуков, вернули к реальности каждого, кто находился в зале морского замка. Устремив взгляды вверх, мужчины и досточтимая Камехимэ, увидели грациозно парящего в воздухе дракона, за бирюзовым хвостом которого, оставался едва уловимый шлейф серебристой дымки. Все, за исключением Томоэ и Мидзуки, разинули рты, увидав подобное зрелище. Тэнгу, некогда вывший над пораненной рукой, отвесил поклон нижней челюстью, оставив её покоиться в области собственных ног, без возможности вернуться обратно. Король драконов, восхищённо хлопал единственным глазом, стараясь осмыслить всё происходящее в его владениях. Единственным, кто холодно встретил, могущественного дракона, был Кирихито, его в данный момент волновало то, куда подевалась человеческая девчонка, после того, как дурень тэнгу стал орать по, чем свет стоит. Сделав несколько почетных кругов под куполом замка Рюугуу, величественный дракон, опустился вниз, становясь позади Кирихито, вальяжно усаживая своё тело на четыре конечности, окручивая их длинным хвостом. Дыхание существа, обжигало холодом спину брюнета, от чего он невольно поежившись, скривился. — Холод, весьма омерзителен и неприятен, — оборачиваясь назад, недовольным тоном протянул демон, оглядывая сущность, появление которой сулило одни неприятности.       Дракон, наклонив голову набок, с интересом разглядывал возмущенную букашку, наглости которой не было предела. Раскосые, напоминающие собой калейдоскоп, различных оттенков синего, глаза, блуждали по окрестностям зала, удостоив вниманием каждого, находившегося в нём. Внимательный взгляд, остановился на Томоэ, лис будоражил недавние воспоминания, весьма нелицеприятно оконченный диалог там, посреди поляны. Череда недавних событий, хороводом пронеслась в сознании дракона. Тоятама-химэ, выбрав себе мишень, вальяжно направилась в сторону кицунэ, дабы отдать долг, за щедрое угощение лисьим пламенем. Важная поступь дракона, чьё тело было густо покрыто перламутровой шерстью, внушала благоговейный страх у каждого, кроме былых напарников. Один с невозмутимым видом искал паршивку Нанами, которая, несомненно, спряталась за одной из колонн. Кирихито, наличие зверюги, совсем не беспокоило, наличие дракона в замке короля драконов, весьма предсказуемая вещь. В свою очередь Томоэ, в этот раз был готов к подобному проявлению натуры своей возлюбленной, посему сохранял самообладание, размышляя о том, как бы предотвратить конфликт. — Эй, зверюга, ты уж пока не трогай блохастого, он всем нам ещё нужен. Да и Момодзоно тебе зад надерёт, если только притронешься к её персональной прислуге, — не отвечая за последствия едва участвующим тоном, протараторил демон, дабы разрядить атмосферу раболепства нависшего над залом подводного замка. — Мать моя шикигами, ты самоубийца что-ли? — засунув в рот руки по фаланги пальцев, Мидзуки неистово портил себе несуществующий маникюр, сгрызая ногти на обеих руках. — Умолкни уже, просто я понять не могу, у вас хозяйка тютю, а вы на этот самосвал уставились, — не обращая внимания на прикованные к себе взгляды, брюнет продолжил поиски взглядом притаившейся, по его мнению, Нанами. — Тоятама-химэ, — послышалось с вершины драконьего величия. — Чего? — под громкий выдох всей честной компании, протянул демон, выражая всем своим видом презрение. — Этот самосвал зовут, Тоятама-химэ, — менторским тоном, отчеканила сущность, рассматривая тепловым зрением, бурлящую в жилах парнишки кровь. — Тоятама? — послышался сзади, взволнованный голос Рюуоу. По условиям проклятия, память короля драконов и его дочери вернётся лишь тогда, когда взгляды кровных родственников соприкоснуться.       Обернувшись к источнику звука, существо замерло, не в силах пошевелиться. Взгляд лазоревых глаз, встретился с небесным взором властителя морских ёкаев. Пространство окутала серебристая дымка, поглощая всё видимое в таинственный флер крошечных частиц. Спустя несколько мгновений, едва уловимая пелена осыпалась, обнажая взору присутствующих, на месте стоявшего дракона, белокурую девушку, с длинными, касающимися пола волосами. Две ровные пряди, обрамляли аккуратные черты лица, с нежно-молочной кожей, по всей видимости, не видевшей солнечного света, никогда. Только лёгкий, розоватый румянец, отличал юную особу от обитателя мира мёртвых, настолько бледной она была. Васильковые, раскосые глаза красавицы, с тревогой оглядывали всё в округе, пытаясь отыскать знакомые очертания привычной среды. Бирюзовое платье с длинным шлейфом, в которое была облачена девушка, будто было соткано из миллиона паучьих сетей, настолько сказочно-необыкновенным оно казалось. Воспоминания захлестнули исполинским цунами отца и дочь; всё, что связывало их когда-то, затянуло их в омут и кружило в неистовом хороводе, до тех пор, пока каждый из них не вспомнил всё до сегодняшнего дня. Продолжение следует…