Гостья из прошлого

— Это еще почему? — шипит Алин, отталкивая от себя Элайджу, — я буду делать то, что хочу! — Только не с Сальваторе, — цедит вампир, медленно наступая на пятящуюся от него ведьму, — и ни с кем другим… — Да с какой это стати?! — взрывается она, бешено сверкая зелеными глазами. — С той, что ты — моя! — вырывается у Элайджи, и Алин застывает от его слов, пытаясь перевести дыхание. Несколько минут они оба молчат, пока ведьма не нарушает тишину безжизненным голосом: — Я была твоей, — говорит она, поднимая на вампира свои раскосые глаза, — но ты сказал, что я тебе не нужна. — Это не так, Алин, — выдыхает Элайджа, подходя к ней вплотную, — я люблю тебя. Не переставал любить. — Прекрати уже врать! — кричит ведьма, и ее голос дрожит от ярости, — я тебе не верю! Ты был очень убедителен полгода назад, также как и твои поступки. А сейчас, стоило тебе вернуться, ты думал, я вновь брошусь тебе на шею? Буду согревать твою постель? Развлекать ночами? А что мне делать потом, когда твоя блажь пройдет? Вновь собирать себя по кускам? Этого не будет, Элайджа! И мне плевать, кем ты считаешь Деймона! Если это и будет ошибкой, то только моей! И я намерена совершить ее без тебя! Алин замолкает, тяжело дыша, и прожигает лицо вампира пылающими зелеными глазами. — Прости меня, — шепчет Элайджа, не отводя от ведьмы полного боли взгляда, — я все исправлю, клянусь. Только позволь мне. — Я тебе уже позволила однажды, — сухо отзывается Алин, опуская глаза, — сам видишь, что из этого вышло. Я тебе благодарна за помощь с магией, но на этом — все. Прошу, не мучай меня больше. Мне не пережить это во второй раз. И я… — Так не должно быть, — прерывает ее Элайджа, сводя брови, — я знаю, ты любишь меня. От его слов лицо ведьмы каменеет. — Убирайся, — шипит она, и ее раскосые глаза превращаются в щелки, — немедленно! — Алин, я… — Пошел вон! Вампир отступает к двери, не сводя с дрожащей от гнева ведьмы взгляда, полного отчаянья. Она молча буравит его своими прищуренными глазами, и Элайдже не остается ничего, кроме как шагнуть за порог ее маленького дома. Уже на крыльце, он оборачивается, но так и не находит слов. Алин же в это время с полным решимости лицом приближается к вампиру и захлопывает дверь прямо перед его носом. Майклсон застывает на пороге ледяной статуей. Он слышит, как часто бьется сердечко его ведьмы, как она сдерживает всхлипы. Она на взводе, дрожит от эмоций и совершенно точно не готова к свиданию с таким как Сальваторе. Но Элайджа знает, что она сделает это. Теперь уж точно. Пойдет в Мистик Гриль, и возможно даже будет флиртовать с синеглазым вампиром. О том, что Алин может пойти дальше, ему не хочется даже думать. И он не будет вмешиваться. Разве что проследит за тем, чтобы Деймон не обидел его маленькую ведьму. Поэтому, когда через несколько минут Алин выходит из своего дома, направляясь в бар, Элайджа следует за ней невидимой тенью. Алин толкает тяжелую дверь, входит в наполненный шумом Мистик Гриль, где Деймон уже идет ей навстречу, скользя восхищенным взглядом по изящной фигуре. — Отлично выглядишь, ведьма, — лениво улыбается он, касаясь ее локтя, — только глаза грустные. Кто посмел тебя огорчить? — Не хочу говорить об этом, — сводит брови девушка. — Тогда и не будем, — легко соглашается вампир, закатывая глаза, — тем более, что в моей компании, ты очень скоро забудешь обо всех тревожащих тебя мелочах, лапуля. И Алин не может сдержать улыбку. Деймон усаживает ее за столик, наливает бурбона, и не сводит заинтересованного взгляда с ее лица. Ведьма делает глубокий глоток, и, наконец, находит в себе силы поднять на Деймона свои смущенные глаза. — Меня радует, что ты пришла, зеленоглазка, но ты мне так и не ответила — ты свободна? Потому что поведение Элайджи Майклсона говорит об обратном… — Элайджа Майклсон может катиться ко всем чертям, — выдыхает Алин и делает еще глоток, — ненавижу его! — Похоже, я поторопился пригласить тебя на свидание, — смеется вампир, — и почему этим Майклсонам так чертовски везет? Сначала Барби, теперь и ты! За тысячу лет научились заполучать самых красивых! — Меня он не заполучит, — щурится ведьма. — Поссорились, значит, — закатывает глаза Сальваторе, — я бы на его месте не выпустил тебя из своих рук, если бы уж ты в них попалась. — В таком случае, у тебя есть все шансы это сделать, — кривится девушка от очередного глотка, — потому что мы не поссорились, а расстались. — Это не может не радовать, — улыбается Деймон, — но если это лишь твое решение, то зная Майклсонов… — Мы можем закрыть эту тему? — хмурит брови Алин, — это свидание или собрание комитета «Теория Майклсонов сквозь века»? Сальваторе громко смеется и ведьма, сама не замечая того, следует его примеру. И дальше разговор легко переходит на другую тему, и Алин не может вспомнить, когда так много улыбалась. Деймон двигается к ней ближе, закидывает руку на спинку дивана, едва касаясь ее спины. И ведьма ищет в себе малейшие признаки интереса, томления от его прикосновений, но не находит совсем ничего. В ее мыслях по-прежнему лишь один мужчина, и ни шесть месяцев его отсутствия, ни причиненная им боль, ни обжигающе сексуальный Деймон Сальваторе, не скрывающий своего интереса, ни даже бурбон не могут изменить этот факт. И тогда Алин решается. Она придвигается к брюнету, который не сводит с нее своих синих глаз, в которых веселье мгновенно сменяется предвкушением, стоит ей коснуться тонкими пальцами его груди. Он обхватывает ладонью ее плечи, притягивая ведьму ближе, но не успевает Алин коснуться его губ своими, как совсем рядом раздается до боли знакомый ледяной голос, заставляющий девушку стиснуть зубы. — Извините, что прерываю вашу…встречу, — совершенно спокойно говорит Элайджа, и ведьма мгновенно поворачивается в его сторону, зло щуря глаза. — Какого черта тебе надо? — шипит она. — Кэролайн срочно нужна твоя помощь. — Что? — растерянно отзывается Алин, а потом выходит из-за стола, подходя к Элайдже, — где она? — У Клауса. — Тогда скорее едем! — взволновано восклицает ведьма и поворачивается к качающему головой Сальваторе, — прости, Деймон. — В другой раз, — закатывает глаза брюнет. От его взгляда не ускользает, как Майклсон собственнически смотрит на зеленоглазую ведьму, как дрожат его руки, когда он касается тонких пальцев, и тянет ее к выходу. Алин быстро садится в машину, поджимая губы, и Элайджа тут же опускается рядом с ней, заводя мотор и блокируя двери. Они едут по темной дороге, и очень скоро ведьма понимает, что везет он ее совсем не в дом Майклсонов. — Что происходит, Элайджа? Где Кэролайн? — Дома, — невозмутимо отзывается вампир. — Тогда куда едем мы? — хмурится Алин. — Я везу тебя домой, — ледяным голосом отвечает он. — А как… как же… Ты сказал, что ей нужна моя помощь… — Я соврал. — Но что…почему? — не может найти слов ведьма. — Не хотел, чтобы ты целовалась с Сальваторе. На несколько секунд в машине воцаряется мертвая тишина, пока Алин застывает, прикрывая ладонью рот, но через мгновение она набрасывается на Элайджу с кулаками, колотя его со всей мочи туда, куда только может дотянуться. — Ты что совсем охренел? — хрипит она, щуря зеленые глаза, — да как тебе такое только в голову пришло?! Это даже для тебя слишком! Как ты мог?! — А ты? — поворачивается к Алин вампир, — понравилось обжиматься с Сальваторе? — А если — да? — зло выдыхает ведьма. — Не верю. В этот момент Элайджа видит едва различимый сверток, ведущий к ее дому, а Алин лишь тяжело дышит, не находя слов, пораженная его поступком. Когда они, наконец, останавливаются рядом с ее маленьким двориком, ведьма начинает судорожно дергать дверную ручку. — Немедленно выпусти меня, — цедит она. — Только если ты дашь слово, что мы спокойно поговорим. — У тебя еще хватает наглости что-то от меня требовать?! — Это просьба, Алин. Последний разговор. И я уйду, — выдавливает из себя Элайджа, поднимая на ведьму тяжелый взгляд, — даю слово. - Ладно, — обреченно кивает девушка, — пойдем в дом. Вампир выходит из машины, и вихрем огибает ее, открывая дверь ведьме. Через минуту они оказываются на пороге ее дома, и Алин проходит в темную гостиную, а Элайджа следует за ней. Она рассеяно щелкает пальцами, и вдруг все свечи, стоящие вокруг вспыхивают. Алин не может оторвать глаз от всполохов огня, и заливаясь счастливым смехом, поворачивается к вампиру, попадая в его объятья. — Моя магия… — выдыхает ведьма, — она вернулась… О боже, Элайджа! Алин не сводит с вампира горящих раскосых глаз, ее лицо сияет, а тонкие руки обвивают его шею, пытаясь удержаться на дрожащих ногах. Она улыбается ему, прижимается ближе. Так близко, что Элайджа буквально тонет в ее нежном запахе, который накрывает его, сводя с ума. И тогда он целует ее.