Гостья из прошлого

Их губы соприкасаются, и магия начинает искриться вокруг, накрывая Алин и Элайджу легким куполом. Вампир тянет к себе ошеломленную ведьму, ласкает пухлые губы, заставляя их раскрыться, пока Алин не отвечает на поцелуй, мягко касаясь его своим нежным язычком. Он так долго ждал этого, так хотел, что Элайджу мгновенно ведет, и он прижимает ведьму теснее, чувствуя каждый изгиб ее хрупкого тела. Но проходит мгновение, и она упирается ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть вампира, отрывается от его губ. — Прошу тебя, Элайджа, — едва слышно шепчет она, не отводя от него своих раскосых глаз, — не делай это со мной во второй раз… Отпусти… Вампир покрывает легкими поцелуями ее раскрасневшееся лицо, не выпуская ведьму из своих объятий, гладит дрожащие плечи. — Я больше не причиню тебе боли, любовь моя, — говорит он между поцелуями, — только прости меня, позволь быть рядом, разреши любить тебя… — Не могу, Элайджа, — выдыхает она, — это слишком… — Я люблю тебя, Алин, — хрипло отзывается вампир, — всегда любил. Я был таким дураком, когда думал, что смогу оставить тебя. Но я лишь хотел, чтобы ты была счастлива… Прошу тебя, дай мне возможность все исправить… Ведьма молчит, пытаясь перевести дыхание, и Элайджа вновь прижимается к пухлым губам, целуя ее. Алин дрожит, прикрывает глаза. Ее магия сейчас такая сильная, что это пугает ее саму. Но такую мощь придает ей то, что рядом он. Древний вампир, научивший ее любить, тот, что разбил ей сердце, и не смотря ни на что - самый желанный на свете. «Один поцелуй, — думает она, — на прощание». И обвивает своими тонкими руками его шею, отвечая. Чувствуя это, Элайджа тянет ее к себе, сжимая тонкую талию, а потом его ладони начинают скользить по узкой спине, очерчивая изящные плечи, касаясь выступающих лопаток, пока не опускаются на точеные бедра. Алин трясет, когда она поднимает на вампира свои мутные глаза, пытаясь отстраниться. — Прошу, позволь, — шепчет ей Элайджа прямо в губы, — я не сделаю ничего дурного, лишь подарю тебе наслаждение, клянусь. Он вновь накрывает ее губы своими, целуя мучительно нежно, и Алин сдается. Позволяет его рукам скользить по ее телу, разнося искры сводящего с ума вожделения. Элайджа тянет ее на старый диван, и ведьма подчиняется, садится на мужские колени, не разрывая неторопливого поцелуя. Кончики его пальцев касаются ее пылающего лица, спускаются на длинную шею, очерчивают изящные ключицы, скользят ниже, пока не достигают ее высокой груди. Очень медленно вампир тянет вниз ее красный топ, обнажая нежные полушария. Ее соски уже затвердели от желания, и Элайджа мягко сжимает их, лаская ладонями налитые груди. Алин наслаждается его прикосновениями, тает в сильных руках, будто бы и не было этого полугода боли, будто они вновь вместе и любят друг друга. Сейчас ей не хочет думать о том, что будет завтра, ведьмой правят лишь чувства. Элайджа отрывается от пухлых губ, склоняется ниже, обводя языком напряженную вершинку ее груди. С губ девушки срывается стон, побуждая вампира действовать смелее, и он мягко прикусывает нежный сосок, заставляя Алин выгнуть спину. Она приоткрывает рот, порывисто дыша, когда Элайджа, укладывает ее на спину, нависая сверху. Мужские губы ласкают вершинки высокой груди, потом скользят ниже к плоскому животу, пока его голова не оказывается между точеных бедер. Вампир задирает вверх короткую юбку, и темные глаза жадно изучают тонкие кружевные трусики. Он склоняется ниже, прикасаясь губами к ее изящным бедрам, медленно разводя их в стороны. Алин дышит тяжело и часто, чувствуя, как его язык начинает рисовать замысловатые узоры на внутренней поверхности бедер, а его пальцы касаются кромки кружевного белья. С губ ведьмы срывается глухой стон, когда губы Элайджи сдвигаются левее, касаются трусиков, лаская ее плоть через тонкое кружево. Его ладони мягко сжимают точеные бедра, разводя их шире, заставляя Алин раскрыться. Она дрожит, когда он кончиком языка скользит вдоль края ее белья, а его пальцы подхватывают резинку трусиков, медленно стягивая их с бедер. Лицо ведьмы заливается краской, стоит ей поймать почерневший от страсти взгляд вампира, который не отрывается от низа ее живота, прежде чем его губы касаются нежных складок кожи меж длинных ножек. Элайджа медленно скользит языком, лаская ее плоть дразнящими движениями, пока стоны Алин не становятся глуше и чаще, когда он проникает в ее тесное лоно. Он прижимается губами к сосредоточию ее женственности, мягко прикусывает влажные складки, а его язык толкается внутрь нее, пытаясь проникнуть как можно глубже. Ведьма подается вперед, навстречу его прикосновениям, и очень скоро, ее тело изгибается дугой, и обжигающее наслаждение накрывает Алин оглушающей волной. Элайджа отстраняется от ведьмы, тяжело дыша, и поднимается на ноги, отходя от старого дивана. На это уходят последние толики его контроля, и все же, он не может найти в себе сил оторвать взгляд от возлюбленной. Ее ножки до сих пор разведены в стороны, и его темные глаза жадно скользят по набухшим влажным складкам ее плоти, пока Алин пытается перевести дыхание, приходя в себя. Очень медленно он возвращается к ней, смыкает разведенные бедра, поправляет ее одежду и осторожно подхватывает ее на руки, направляясь в спальню. Там вампир бережно опускает обессиленную ведьму на кровать и уже собирается бежать прочь из ее маленького дома, когда тонкая ладонь тянет лацкан его пиджака. — Не уходи. Ее голос тихий и хриплый, и Элайджа прикрывает глаза, пытаясь успокоиться. — Ты понимаешь, что будет, если я останусь, Алин? — склоняется он к ее лицу, заглядывая в мутные раскосые глаза, — понимаешь, что я не смогу остановиться? Я буду любить тебя всю ночь, брать вновь и вновь пока ты не охрипнешь от криков. Ты этого хочешь, моя ведьма? — Да. Элайджа раздевается так быстро, что его одежда лишь чудом не отказывается разорванной в клочья. Он опускается рядом с ведьмой, срывает с нее юбку, та же участь постигает и стянутый до талии топ. Белья на ней уже нет. Вампир накрывает поцелуем пухлые губы, и их обнаженные тела соприкасаются, вызывая новый всплеск магии, от которой огоньки горящих свечей взметаются вверх. Элайджа еле сдерживает сжигающее его желание, пытаясь не спешить, но когда его пальцы скользят к низу ее живота, ощущая то, насколько Алин возбуждена, и готова принять его, терпению вампира приходит конец. Он разводит ее ножки, опускаясь между ними, и подается вперед, заполняя ее до конца, вызывая громкий вскрик ведьмы. Элайджа движется резкими толчками, то входя до самого основания, то почти полностью выходя, скользя головкой каменного члена по ее промежности. — Так ты хотела, ведьма, — шепчет он в припухшие от поцелуев губки, ловя каждый ее стон, — или так? — выдыхает он, подхватывая ее тонкие лодыжки, и прижимая их к своим плечам, меняя угол и скорость проникновения. Его толчки становятся мягче, но быстрее. И Алин подается навстречу, шире разводя бедра, пока они оба не содрогаются в бурном оргазме, и бушующая магия не накрывает их плотным куполом. Проходит несколько минут, прежде чем Элайджа приходит в себя, глядя в мутные зеленые глаза. — Устала, моя ведьма? — шепчет он, обводя контур ее слабо улыбающихся губ. Он ложится на бок, притягивая Алин к себе, накрывая рукой тонкую талию. Вампир решает, что ведьма собирается спать, но в следующий момент ее ягодицы трутся о его плоть, которая мгновенно начинает твердеть. — Моя ненасытная ведьма, — выдыхает он в маленькое ушко, — я так люблю тебя. Его ладонь скользит вверх, сжимая высокую грудь, и мягко поглаживая ее, пока Алин двигает своей маленькой попкой, дразня вампира до тех пор, пока его член не становится каменным. Тогда Элайджа обхватывает точеные бедра и медленно входит в нее сзади, прижимаясь губами к длинной шее. В этот раз он не торопится. Ловит каждое ее встречное движение, каждый стон. — Моя кошечка, — шепчет он в пылающее ушко, — моя сладкая девочка, моя любимая ведьма…моя…моя…моя… Он скользит пальцами к низу ее живота, лаская влажные складки, плотно обхватывающие его член, пока Алин не достигает пика, обессилено откидываясь назад, прижимаясь спиной к его груди. Элайджа следует за ней, изливаясь в нежное тело, после чего прижимает ведьму к себе, покрывая поцелуями ее изящные плечи. Алин прижимается теснее, укладывая смоляную голову на его плечо, и вампир не может сдержать широкой улыбки. Проходит несколько минут, прежде чем они оба погружаются в крепкий сон, и только магия продолжает искриться вокруг, накрывая их сверкающим куполом.