Гостья из прошлого

Элайджа не может сдержать улыбки, наблюдая из окна за тем, как Хоуп бегает по смятой траве их сада, пытаясь угнаться за смеющейся Алин, которая показывает ей язык, прячась за кустами гортензии. Он ласкает глазами раскрасневшееся лицо прекрасной ведьмы, которая сейчас сама похожа на ребенка под стать его племяннице. И в его голове тут же встают картины того, как Алин вчера позволяла сжимать себя в объятьях, когда они медленно скользили под красивую мелодию на празднике Хоуп, после которой она исчезла из наполненного гостями сада, и Элайджа не посмел броситься ей в след, предоставляя возлюбленной так необходимую ей свободу. Остаток вечера он провел, не отходя от бара, неспешно потягивая бурбон, и вспоминая о том, какой податливой Алин была в его руках, как она улыбалась ему, прикусывая свои пухлые губки, будто не решаясь что-то сказать. Вот только Элайджа не имеет ни малейшего понятия что именно. Ведь слова зеленоглазой ведьмы могут, как сделать его самым счастливым на свете, так и окончательно разбить его сердце, лишая надежды на возможность обрести любовь. Вампир знает лишь одно — он не сможет долго продолжать сдерживать себя, пока хрупкая ведьма находится так близко, и в то же время нереально далеко. Элайджа сжимает губы, продолжая следить за игрой своих любимых маленьких женщин, стараясь отвлечься от терзающих его мыслей. Например, о том, как Алин, перед тем как лечь спать в своей тесной спальне стягивала со своих точеных бедер тонкие чулки, изгибая длинную ножку. Эта картина кажется такой четкой, будто вампир видел ее собственными глазами, и он никак не может отделаться от будоражащего воображение видения, не смотря на то, что сегодня на пришедшей утром за Хоуп ведьме обычные джинсы и клетчатая рубашка, ее волосы собраны в высокий пучок, а на лице ни грамма косметики. Она выглядит совсем молодой, и такой невинной, что у Элайджи перехватывает дыхание, когда Алин поднимает свои раскосые глаза, и их взгляды встречаются, отчего на ее лице появляется робкая улыбка. — Ты пойдешь с нами, дядя Эл? — кричит ему Хоуп, поднимаясь на цыпочки, — Алин покажет мне магию озера. — Не хочу вам мешать, милая, — не сразу откликается вампир, не замечая, как ведьма едва заметно хмурится, слыша его ответ, — я приду за тобой через пару часов. — Не стоит, — отвечает ему Алин, — я приведу ее. — Не утруждайся, милая, — прерывает ее Кэролайн, появляющаяся рядом с Элайджей у распахнутого окна, — я сама заберу эту маленькую колдунью. Зеленоглазая ведьма кивает, и вскоре они с Хоуп, исчезают из вида, скрываясь в дебрях леса через который проходит узкая тропинка, ведущая к озеру. Вампир смотрит им в след, напряженно сводя брови, пока Кэр не нарушает повисшее молчание. — И что ты собираешься делать? — Хочешь что-то посоветовать, Кэролайн? — холодно бросает Элайджа, отступая от окна. — Конечно! — закатывает глаза блондинка, — я, знаешь ли, не хочу видеть рядом со своей лучшей подругой этого слащавого козла Сальваторе. — В этом наши желания совпадают, — мрачно отзывается вампир, наливая себе бурбона, — но я обещал дать Алин время подумать. — Благородный жест, — кривит губы Кэролайн, — даже и не скажешь, что ты Майклсон. — Ты, позволю себе напомнить, тоже, куколка, — раздается с порога обманчиво мягкий голос Клауса, который делает шаг к стоящему у бара брату, — но она права, Элайджа. Эта ведьма носит твоего ребенка. Майклсона. И значит, должна быть твоей. — Что же ты не женился на Маршалл? — усмехается Кэролайн, намеренно дразня своего мужа, глаза которого при взгляде на смеющуюся жену начинают желтеть. — Она не согласилась, — отвечает ей Клаус, играя ямочками, — пришлось довольствоваться тобой, куколка. — Что?! — мгновенно заводится блондинка и вихрем оказывается рядом с гибридом, — довольствоваться, значит? — Ты первая начала, Кэролайн, — спокойно говорит Клаус, — но речь сейчас о гораздо более скучной парочке. — Следи за словами, Никлаус, — хмурится Элайджа, поднимая на брата холодный взгляд, — то, что я люблю мать своего будущего ребенка не делает меня скучным. — Но сделает смешным, когда она выберет Сальваторе. — Клаус! — одергивает мужа Кэр, — твои шутки переходят всякие границы! Да Алин даже не смотрит на Деймона. Ее зеленые глазки видят лишь твоего старшего братца. Сколько бы раз я не пыталась ее убедить в том, что нужно держаться от Майклсонов как можно дальше. — Странно слышать такое от той, что носит эту же самую фамилию, — поддевает ее Элайджа, едва заметно улыбаясь. — С вами невозможно разговаривать! — надувает губы блондинка, — но ничего, дорогой деверь, по счастью я очень близко знаю ту, что легко найдет на тебя управу. Алин будет в наших спорах на моей стороне! — К твоему величайшему сожалению, куколка, его ведьма — настоящий ангелочек, — ухмыляется Клаус, — и ни в каких спорах она участвовать не будет. Поэтому ты рано радуешься. — Ты плохо ее знаешь, милый, — щурит голубые глаза Кэр, — ангелочек не стал бы так долго динамить твоего старшего братца. — Как же тогда они сделали ребенка? — вскидывает бровь гибрид. — Это уже слишком, — возмущается Элайджа, бросая недовольный взгляд на ухмыляющегося брата, — оставьте нас с Алин в покое! Ей хватает Хоуп, которая уже выбирает себе платье на нашу свадьбу! Кэролайн и Клаус смеются, и через мгновение гибрид заключает жену в объятья. — Прости, куколка. — И ты прости, муж. Не говоря больше ни слова, они скрываются за порогом, оставляя Элайджу в компании бурбона и его мыслей о зеленоглазой ведьме, которая даже не подозревает о том, что стала предметом их обсуждения. Вампир делает глубокий глоток, и бурбон обжигает горло, растекаясь теплом по всему телу. Он смотрит в окно, любуясь чудесным солнечным днем, вспоминая, как в похожий день появился на свадьбе брата. Тогда Алин, потерявшая магия, едва дышала, пока он скользил глазами по бледному лицу, хрупкой фигуре, дрожащим тонким пальцам. Прошел лишь месяц, но все изменилось настолько, что Элайдже до сих пор не верится в то, что все происходящее - реальность. Он получил почти все, что хотел, но это чертово «почти» так и не дает ему в полной мере осознать свое счастье. «Почти», заключающееся в любви маленькой ведьмы, которая никак не хочет подпускать Элайджу к себе, лишая разума. Вампир не хочет даже думать о том, что будет, если Алин решит остаться с ним «друзьями». Как дружить с той, от одного вида которой захватывает дыхание? Той, чьи стоны до сих пор стоят в ушах? Той, чей запах сводит с ума, делая тесноту в брюках просто невыносимой? Элайджа не знает ответов на все эти вопросы. И он одним махом осушает бокал бурбона, отставляя его на низкий столик. Вампир не замечает, как бежит время, пока он стоит у окна, невидящем глазами наблюдая за плывущими по лазурному небу облаками, прежде чем в комнате появляется запыхавшаяся Хоуп, с лица которой не сходит улыбка. — Дядя Эл, — громко зовет она, и вампир поворачивается к любимой племяннице, пытаясь улыбнуться. — Что случилось, милая? — Я научилась управлять магией воды! Так здорово! Элайджа кивает, слушая ее радостный рассказ, но его мысли совсем далеко, и он уже собирается прервать свою любимицу, позвав ее пить чай, когда Хоуп на мгновение замолкает, и замирает на месте, хитро щуря свои серые глазки. — Ты меня совсем не слушаешь, дядя Эл. — Ну что ты, дорогая, — пытается оправдаться вампир, широко улыбаясь, — я просто… — Тогда я тоже не буду говорить тебе то, что просила меня Алин! Элайджа застывает, и потемневшими глазами смотрит на надувшую губы девочку. — Это не честно, Хоуп. Чего ты… — Шоколадный торт! Вампир кивает, сводя брови. Маленькая ведьма молчит, явно наслаждаясь моментом, пока ее хитрые глаза не встречаются с темными глазами Элайджи. — Алин ждет тебя у озера.