Гостья из прошлого

Алин сидит на берегу серебрящегося озера, и наблюдает за прозрачной гладью воды, когда Элайджа находит ее, взбудораженный словами Хоуп. Ведьма слышит его осторожные шаги и поворачивается в сторону вампира, щуря от солнца свои раскосые глаза. — Не хочешь присесть? — говорит она, не сводя с него взгляда, — нам нужно поговорить. Элайджа вздыхает, пытаясь унять часто бьющееся сердце, и медленно опускается рядом с ведьмой прямо на мокрую траву. Его сшитый на заказ костюм безнадежно испорчен, но мужчине на это абсолютно плевать. Сейчас значение имеет лишь то, что скажет хрупкая ведьма, которая совсем не торопится решить его судьбу. Тишина давит, и Элайджа не выдерживает. — Алин, если ты решила, что не можешь быть со мной, то просто скажи. Клянусь, я отступлю, позволю тебе жить своей жизнью, просто разреши мне видеть нашего… — Сегодня жарко, — неожиданно говорит ведьма, — не хочешь искупаться? — Что? — только и может выговорить вампир. — А я хочу, — улыбается Алин, и поднимается на ноги, начиная медленно раздеваться. Элайджа замирает на месте не в силах отвести взгляд от ее тонких пальцев, которые расстегивают пуговицы клетчатой рубашки, снимая ее с изящных плеч и отбрасывая в сторону. На ней остается простой черный лиф, и ведьма расстегивает джинсы, стягивая их с точеных бедер, под которыми только маленькие трусики. Не говоря ни слова, Алин идет к воде, и вампир не может оторвать глаз от ее длинных ножек, обтянутой трусиками попки, точеной талии. Когда вода достигает груди, девушка оборачивается и смотрит прямо ему в глаза. — Иди ко мне. Словно в тумане, Элайджа поднимается на ноги, скидывая с плеч пиджак. Алин не сводит с него своих раскосых глаз, пока он медленно снимает сорочку, расстегивает ремень, тянет вниз пояс брюк, оставаясь лишь в темных боксерах. Он делает первый шаг, ощущая ступней прохладу воды, и этот немного успокаивает зашкаливающие эмоции. Очень медленно вампир приближается к стоящей в воде ведьме, пока расстояние между ними не сокращается до полуметра. — Чего ты хочешь, Алин? — выдыхает Элайджа, глядя в раскосые глаза, — только не говори, что я должен научить тебя плавать. — Я умею плавать, — улыбается ведьма, и делает шаг в его сторону. — Так чего же? — хрипло выговаривает вампир. — Сейчас или… — Или. — Хочу, чтобы мы начали все сначала. После ее тихих слов Элайдже кажется, что весь мир вокруг стал ярче, словно кто-то взорвал миллион красок, и они все одновременно обрушились на него, накрывая искрящимся куполом. Проходит несколько секунд, прежде чем он в полной мере осознает смысл произнесенной ведьмой фразы, и тогда он, наконец, понимает, что звала она его явно не учиться плаванью. — А сейчас? — тяжело дыша, спрашивает он, делая шаг в сторону не сводящей с него горящего взгляда ведьмы, — чего ты хочешь сейчас? — Чтобы ты занялся со мною любовью, — прикусывает губу Алин, и Элайджа понимает, что от его самоконтроля остаются лишь жалкие ошметки, когда девушка подходит к нему вплотную, касаясь тонкими пальцами его груди. — Хочу, чтобы ты трахнул меня, Элайджа, — продолжает она, — потому что только об этом я и думаю последние чертовы дни. И я тебя убью, если ты не сделаешь это прямо сейчас. — Моя распутная ведьма, — хрипло тянет вампир, — стоило ли ждать так долго? Я бы не отказал тебе в такой просьбе ни вчера, ни… — Просто заткнись, и сделай это. И он делает. Сильным движением притягивает ее к себе, до боли сжимая округлые ягодицы, заставляя Алин обхватить ножками его торс. Сминает нетерпеливым поцелуем манящий рот, кусает пухлые губы, пока ведьма подается ему на встречу, запуская пальцы в его темные волосы. Их языки сплетаются в яростном танце, пока Элайджа расстегивает застежку ее лифа, и отбрасывает его в сторону, сжимая ладонями высокие груди дрожащей от возбуждения ведьмы. Он крутит пальцами ее затвердевшие соски, и Алин стонет прямо ему в губы: — Быстрее, Элайджа… — Как скажешь, моя зеленоглазая кошечка. Вампир срывает маленькие трусики, полностью обнажая возлюбленную, и его пальцы касаются низа ее живота, чувствуя, как его любимая ведьма истекает соками от желания, чего не может скрыть даже окружающая их прохладная вода. — Мне бы следовало наказать тебя, Алин, — выдыхает он в пылающее ушко, входя в нее двумя пальцами, которые начинают медленно скользить в тесном лоне, — ты так долго мучила меня. Заставляла ходить с вечно тесными от возбуждения брюками, пока сама хотела того же. Ты ведь хотела, ведьма? Девушка лишь часто кивает, прикусывая нижнюю губу, и двигает бедрами, сама насаживаясь на его пальцы. — Я хочу, чтобы ты сказала это, Алин, — хрипло выговаривает Элайджа, прекращая свои ласки. — Я хотела, — стонет ведьма, — так хотела… Ее хриплые слова, словно последняя капля, окончательно срывают крышу, и вампир, тянет вниз боксеры, высвобождая затвердевший до боли член. Он водит головкой по влажным складкам между ее дрожащих ножек, прежде чем Алин сама опускается на его плоть, отчего они оба не могут сдержать стонов. Элайджа движется быстро и сильно, до синяков сжимая ее ягодицы. И ведьма подается навстречу каждому его толчку, лишь теснее прижимаясь к вампиру всем телом. Он впивается в ее приоткрытые губки, вовлекая девушку в страстный поцелуй, продолжая вбиваться в нежное тело, пока не чувствует, как Алин начинает мелко дрожать, изгибаясь дугой, и тогда он изливается в пульсирующее лоно, ловя губами крики своей маленькой ведьмы, которая сгорает от наслаждения в его руках. Пару минут они лишь тяжело дышат, пытаясь прийти в себя, и Элайджа, не выпуская ее из объятий, скользит ладонями по узкой спине, оглаживает округлые ягодицы. — Довольна, распутная ведьма? — улыбается вампир, заглядывая в затуманенные зеленые глаза, — или стоит закрепить эффект, чтобы ты не передумала? — Я не передумаю, — выдыхает Алин, касаясь пухлыми губами его губ, — я хочу быть с тобой, Элайджа Майклсон. — Наконец-то, любовь моя, — отзывается мужчина, покрывая невесомыми поцелуями ее пылающее лицо, — но думаю, закрепить эффект все же стоит. Я так хочу тебя, моя маленькая ведьма. — Только есть одна проблемка, — щурится Алин. — И в чем же? — вскидывает бровь вампир. — Ты утопил мое белье. — Не помню, чтобы ты сопротивлялась, — смеется Элайджа, — но я верну долг. Прямо завтра скуплю тебе все кружевные трусики, которые найду в Мистик Фоллс. Ты будешь их носить для меня? Вместе со своими вчерашними чулочками. — Элайджа! — заливается краской Алин, — но как мне теперь выйти из воды? — То есть тебя не беспокоит то, что кто-то мог увидеть, как мы с тобой только что, не сдерживая себя…трахались, зато… — Прекрати! — Ты сама попросила сделать с тобой именно это, моя распутная ведьма! — Это был порыв страсти! Не напоминай мне о том, какой я становлюсь порочной в твоем обществе. — И мне это нравиться, Алин, — склоняется к ее лицу Элайджа, — то, как сильно ты желаешь меня. Если хочешь, я принесу тебе сюда твою одежду. Но тогда тебе придется идти промокшей. Или я могу прикрыть своими ладонями твои прелести, пока ты будешь выходить из воды. Правда я могу и не сдержаться… Как сейчас… И он прикусывает вершинку ее груди, вызывая у Алин тихий стон. — Давай продолжим у меня дома, — находит в себе силы сказать ведьма, упираясь ладонями в его грудь. — Какое заманчивое предложение, — улыбается Элайджа, — и я его с удовольствием приму. С этими словами, не обращая внимания на вскрики Алин, он устремляется к берегу, и через мгновение на плечах девушки оказывается его пиджак, который полностью скрывает ее обнаженное тело. — Вот видишь, совсем не страшно, моя маленькая ведьма, — говорит вампир, наблюдая за тем, как Алин судорожно натягивает джинсы. Он следует ее примеру, надевая прямо на мокрое тело брюки, набрасывает на плечи рубашку. Ведьма смотрит на него, выжимая свои промокшие волосы, и Элайджа подходит к ней вплотную, приподнимает маленький подбородок и смотрит в раскосые глаза. — Я люблю тебя, Алин, и всегда буду любить. — И я люблю тебя, Элайджа. И весь мир растворяется в ее зеленых глазах, когда она целует его, скрепляя их слова.