Солянка

Иногда жизнь казалась ей застывшей и отвердевшей, словно кусок глины. Мертвой. Ничего не менялось. Все происходило по давно намеченному кем-то плану, по логике вещей, словно кто-то взвесил и измерил ее душу, и в соответствии с ней начертил ей прямой путь, и сказал: «Иди». И она шла. От рождения до смерти она будет идти. Ветер бросил прядь розовых волос в ее глаза, и на мгновение мир исчез от ее взора. Очередной вечер, каких было много и будет еще больше. После рабочего дня домой, приготовить ужин, улыбнуться ему, получить в ответ дежурную улыбку. Он спросит как прошел день. Он всегда спрашивает как прошел день. Сакуре стало плохо. Она села на корточки, не понимая где у нее болит и что надо лечить. Когда болит душа, медицина бессильна. Девушка резко распрямилась и развернулась на сто восемьдесят градусов. Сегодня она не пойдет в то место, которое приучила себя называть домом. Хотя бы на один вечер она свернет с прямого пути. ... Дымная завеса в баре и туман в голове порождали хорошее сочетание. Звуки и образы отходили на второй план, все становилось расплывчатым, невнятным, стирались грани, и можно было сделать вид, что тебя уже нет. Можно было умереть. Он хмыкнул и потянулся за стаканом, наполненным коричневатой жидкостью. - Кажется, я хочу притвориться мертвым. Лапки кверху, язык на бок, и не забыть закатить глаза, - он промахнулся и чуть не свалился с высокого табурета, но вовремя поймал себя. Зря. Надо было упасть. Тогда еще мог бы притворяться, что все еще пьян. Организм шиноби всегда быстро перерабатывал алкоголь. Хорошее свойство для работы и плохое для жизни. Чтобы напиться приходится заглатывать выпивку литрами. Что всегда кончается одинаково. Но хоть немножко, хоть чуть-чуть, все-таки позволяет забыться. Он заказал еще одну бутылку любимого отвратительного виски, когда услышал слева знакомый женский голос, попросивший саке. - Привет, Сакура-чан! - воскликнул он пытаясь сфокусировать взгляд на розовом пятне. - Привет, Какаши-сенсей! - так же жизнерадостно отозвалась девушка, но он все равно сумел уловить в ее интонации фальшь. - Что ты здесь делаешь? Ты же вроде не пьешь... - он чуть больше повернулся к ней, намереваясь завести разговор и тем самым отвлечь себя от собственных мыслей. - Теперь пью, - с этими словами девушка опрокинула в рот чашечку саке и тут же налила себе еще. «Саске», - подумал он, но произносить не стал. Все и так было понятно. Этот пацан опять как-то обидел ее. Но Сакура сама его выбрала, никто ни к чему ее не принуждал. Свобода выбора. И он тоже. Он сам выбрал эту жизнь, и нельзя об этом забывать. Он снова потянулся за своим стаканом и на этот раз взял его с первой попытки: - Как дела в госпитале? Она вдруг посмотрела на него как-то странно, а потом расслабилась и произнесла: - Как всегда. Лечим в основном сломанные руки да ноги. Ничего серьезного. Кстати, ты еще в прошлом месяце должен был прийти на осмотр, - она взглянула на него с укоризной. - Опять отлыниваешь. - Никак нет, Сакура-чан! Я сейчас очень занят, меня ведь назначили экзаменатором на ближайший экзамен на чуунина, - быстро придумал отговорку Какаши. - Экзамен только через три месяца! Ты еще очень долго ничем не будешь занят. Я вообще не понимаю как они могли выбрать экзаменаторами тебя и Шикамару-куна. Вы же провалите весь экзамен! Ты придешь с опозданием на пять часов, а Шикамару вообще не явится — скажет, что забыл. Какаши вздохнул: - Мы оба отказывались как могли, но они оказались сильнее. Сакура хихикнула: - Цунаде-шишо мне рассказывала, как вас искали по всей деревне, чтобы заставить подписать официальное назначение. Как? КАК? Ты додумался спрятаться в холодильнике Наруто?? - Он сам заглядывает туда раз в месяц! Откуда мне было знать, что за нами пошлют Карин? И вообще не напоминай мне об этом, я серьезно опасался, что высокоорганизованная колония плесени начнет со мной войну из-за вторжения в их жизненное пространство. Сакура уже во всю хохотала, а Какаши было приятно, что он смог поднять ей настроение. Они болтали о всякой ерунде до закрытия бара. Выпивка помогала расслабиться, и они шутили и смеялись, помогая друг другу забыть об их проблемах. Когда они вывалились из бара, пьяно хихикая, на улице бушевала гроза. Сакура подняла к небу глаза цвета морской волны и прошептала: - А у меня зонтика нету. Какаши поддерживал ее за локоть, чтобы она не упала, снимая босоножки. Мокрая кофта облепила ее тело, и он заметил как сильно она исхудала. Когда она снова подняла на него взгляд, он увидел, что под глазами у нее появились синяки. Он сомневался, что в таких изменениях виновата утомительная работа в госпитале или модная диета. И еще он отлично знал, что Харуно Сакура не пьет. Вообще. Какаши хотел по-старинке потрепать ее волосы, но пальцы как-то сами собой соскользнули на ее щеку, и, чтобы хоть как-то оправдать движение, он убрал с ее лица прядь мокрых волос. - Береги себя, - чуть слышно произнес он, зная, что она услышит, и надеясь, что поймет. Она кивнула, а потом улыбнулась: - Ты тоже. И если ты завтра не придешь на медосмотр, никакой холодильник тебя не спасет! Я тебя из-под земли достану! Сакура помахала ему рукой, развернулась и пошлепала босиком в направлении резиденции клана Учиха. Какаши смотрел ей вслед, пока ее фигуру не скрыла пелена дождя. Он поймал себя на мысли, что хотел бы пробыть в ее компании еще немного. Эгоистичное желание. На самом деле разговор с ней просто помогал не думать о другом. Но было еще что-то. Поднимая ее настроение, он поднимал собственную самооценку. Возникало ощущение, что он еще кому-то нужен, что он еще способен кому-то помочь. Какаши тут же пожалел, что начал об этом думать. Лучше бы он думал о ее лице, о ее голосе, о ее улыбке. Но нет, ее образ уже ускользал из его сознания, и перед глазами вставали другие лица. Ведь увидев что-либо с помощью Шарингана однажды, уже никогда этого не забудешь. Будь то сложнейшее дзюцу или лицо противника, искаженное предсмертной агонией. Он поднял голову и стянул мокрую маску, делая глубокий вдох и наполняя легкие свежим холодным воздухом. Когда же все это кончится? ... Сакура шла и вздрагивала каждый раз, когда вода с мокрых волос стекала за шиворот. Какая странная получилась ночь. А самое странное — она практически не вспоминала о Саске. Ждет ли он ее сейчас? Волновался? Искал? Она ведь не сообщила ему куда идет. С кем... Может быть он устроит скандал. Обвинит ее в чем-нибудь, и ей придется пообещать, что такого больше не повторится. Что он ей скажет? Как на нее посмотрит? Станет ли она ему противна, когда он уловит запах алкоголя? ...Боялась ли она его реакции? Нет. Она ждала, с нетерпением, проявления его чувств. Не важно каких. Пусть приревнует, разозлится, возненавидит. Только бы не остался равнодушен. Это будет значить, что не все еще потеряно, еще есть надежда. Когда Сакура вернулась домой, Саске спал. Она стояла в их спальне и слушала, как капает вода, стекая с ее одежды на пол. Он поднял голову с подушки и хрипло спросил: - Где ты была? - В баре, - дрожащим голосом ответила она и зачем-то добавила. - С Ино. Он не заметил ее лжи. Или не захотел замечать. Саске сел на кровати и посмотрел на будильник: - Тебе уже нет смысла ложиться. Иди прими душ, потом сделаешь завтрак, - он потянулся, зевнул и начал одеваться, не обращая на нее внимания. - С добрым утром, любимый, - шепнула девушка, выйдя из комнаты. Она вспомнила ледяной проливной дождь, нежное прикосновение к щеке и теплое «Береги себя». Как много она отдала бы за то, чтобы на его месте был Саске.