Солянка

Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Она вбежала в комнату, хлопнув за собой дверью. Чёрт, чёрт, чёрт. Коленки тряслись, а руки дрожали. Чёрт, чёрт, чёрт. Она запустила обе руки в волосы, взлохмачивая их и сжимая голову. Ей хотелось удержать мысли, которые, казалось, все рассыпались и разбежались, и осталось только... Чёрт, чёрт, чёрт. Она вдруг стала глупая и пустоголовая, будто в мозгу совсем ничего не было, кроме... Чёрт, чёрт, чёрт. Она чувствовала себя выброшенной на берег рыбой: так же беззвучно открывала и закрывала рот, не издавая ни звука. А может и издавала, она не знала — не слышала. Слышала лишь громкое... Чёрт, чёрт, чёрт! Как рыба, она задыхалась кислородом, не могла вдохнуть, будто легкие свело судорогой. Ничего не могла поделать. Она прижала ладони к глазам, стараясь подумать, но голова оставалась пуста, и только... Чёрт, чёрт, чёрт! Прислонившись к двери, девушка тихо осела на пол. Одну ладонь она приложила ко лбу, словно проверяя температуру, а другую к щеке. И действительно — её кожа казалась горячей на ощупь. Но она знала, что виновата не высокая температура, нет. Сквозь губы, сухие и еще более горячие, прорвался судорожный вздох. Она закрыла глаза. Чёрт. Провела пальцами по губам. Чёрт, чёрт. И мысли, наконец, вернулись. Чёрт! Они шли по улице и разговаривали. Встретились в магазине, совершенно случайно. Сакура давно его не видела и была рада поболтать с ним. Поэтому недолго думая предложила пройтись вместе. Она спросила как прошла его миссия, и он, как всегда неопределённо пожав плечами, ответил что-то невразумительное. Девушке пришлось надавить, и мало-помалу удалось выяснить, что его команда три месяца отслеживала группу опасных нукенинов, которая сейчас была успешно обезврежена. Сакура была рада, что он и другие из его команды вернулись живыми и здоровыми. Хотя он все-таки зря не зашел к ней на осмотр, так она ему и сказала. И пригрозила болезненными прививками, если мужчина ещё раз вздумает его пропустить. Он лишь посмеялся. Сакура покачала головой: пожалуй, он был уже неисправим. Он спросил, как она поживает, девушка ответила, что хорошо, а потом принялась рассказывать о том, что произошло в деревне за время его отсутствия. У Сакуры было отличное настроение: кожу холодил приятный ночной ветерок, она разговаривала со своим хорошим другом, по которому успела сильно соскучиться. Она даже и не осознавала, насколько ей не хватало его компании. Так что она шла беспечно размахивая пакетом с покупками и болтая о всякой ерунде, не обращая внимания на поздний час и на легкую усталость, давившую на плечи после нескольких смен в госпитале. Она и не заметила, как они подошли к её дому. Оказывается, он проводил её, хотя ему надо было свернуть на одной из улиц. Теперь ему придётся возвращаться назад. Но эта мысль почему-то приятно грела что-то внутри. Он встал, заслоняя собой свет уличного фонаря, и она в который раз пожалела, что не выросла ни на сантиметр с шестнадцати лет и всё ещё еле-еле доставала ему до плеча — из-за тени ей было не увидеть выражение его лица. Ну или хотя бы одного глаза. За долгие годы знакомства и дружбы она научилась читать его выражения по той четверти лица, что была не скрыта тканью. Сакура улыбнулась ему, желая спокойной ночи. Он, как всегда, положил руку ей на голову. Ей было приятно ощущать тепло знакомой ладони. Но потом вдруг ладонь соскользнула на её затылок. Сакура даже не успела удивиться, когда его рука повернула её голову вверх и вперед. А потом она ощутила прикосновение губ к своим. И её пакет, вырвавшись из ослабевших пальцев, с мягким шуршанием упал на дорогу. Она не помнила, что это было. Она не помнила, что было потом. Знала только, что стояла посреди улицы, и биение сердца гулко отдавалось в ушах, кончики пальцев покалывало иголочками, а в груди словно разливалось что-то горячее. Потом она бежала. Бежала по ступеням. Потом дверь в квартиру, дверь в комнату. И вот, она тут, на полу. Сидит, подтянув колени и нервно теребя волосы. То и дело проводя пальцами по губам. И пытаясь вспомнить, вспомнить. Вспомнить, какие они были на вкус. Чёрт. Чёрт. Чёрт.