Солянка

      Какаши идет по улочке между двумя торговыми рядами, прохожие иногда задевают его плечами и пакетами с покупками, но ему нет до этого никакого дела. Он переставляет ноги все медленнее, пока наконец не встает посреди улицы, как вкопанный, его взгляд прикован к собственному запястью. Он поглядывал на руку, на свою Метку, на свой Таймер весь день, и чуть не упал со стула, когда вместо трех цифр увидел две.       Он еле-еле сохранял самообладание в школе, украдкой перечитал под партой все статьи, какие мог найти в интернете, о том, что делать, когда Таймер приближается к нулю. Ученые и психологи советовали не менять свой распорядок дня, не пытаться бежать в места скопления людей. Советовали сохранять спокойствие и действовать так, будто ничего и не происходит необычного.       Легко им говорить, Какаши кажется, что его сердце сейчас выскочит из глотки. На его запястье небольшое родимое пятно превращается из десятки в цифру девять. Парень начинает мелко дрожать. Кто-то пихает его в спину и извиняется.       Какаши поднимает голову, рыская глазами по толпе, надеясь найти кого-то, кто так же всматривается в свой Таймер, кто тоже ищет и не может найти.       Поток людей обтекает его, как камень посреди ручья. Мужчина идет навстречу, разговаривая по телефону. Ребенок клянчит у матери сладость. Две подруги бурно обсуждают статью в журнале.       Женщина среднего возраста с пухлыми пакетами в руках выходит из магазина, группа ребят глазеет на игровую приставку в витрине, девушка идет с мягкой игрушкой в руках, улыбчивый молодой человек рядом с ней.       Люди вокруг, так много людей. И никто не ищет его.       Какаши пятится в угол, под навес закрывшейся лавки, жалюзи за спиной расписаны яркими граффити. На его запястье красуется цифра семь.       Он сжимает руку до боли, он чувствует свой бешеный пульс.       Ему даже некому рассказать об этом. Приемные родители не сильно интересуются его жизнью, только оставляют деньги на карманные расходы. Бывшие приятели из детского дома прогнали его, когда он сказал, что не будет связываться с наркотиками и им не советует. Ребята в школе относятся к нему прохладно из-за слухов о том, что случилось с Обито и Рин. Да и он сам не спешит защищаться, ведь это действительно все случилось по его вине. Какаши дотрагивается до тонкого шрама на лице. Вечного напоминания. Если бы не он, его друзья...       Какаши трясет головой. Он должен сосредоточиться на другом. Цифра на руке превращается в пятерку.       Он не один, не должен быть один. Кто-то есть для него, и он будет для кого-то. Он смотрит на парочки со сцепленными руками, с нулями, с улыбками.       Парень чувствует, как к щекам приливает краска — это вовсе не обязательно должно быть… так! На свете полно Родственных Душ, которые остались друзьями. Если бы у него просто был кто-то, с кем можно поговорить, кто выслушает и не осудит... Если бы у него просто был кто-то.       На запястье уже красуется четверка, и Какаши понимает, что весь покрылся испариной. О, нет! Не может же он в таком виде предстать перед Родственной Душой. Он роется в школьной сумке в поиске салфеток, ничего не находит полезного и начинает задыхаться от паники. Какое ужасное он произведет первое впечатление! Почему он не подумал об этом раньше?       Какаши оглядывает улицу, но все еще не замечает никого, кто так же таращился бы на свой Таймер. Зато справа от него звякает колокольчик над дверью в кафе. В таких местах бывают туалеты с салфетками. Какаши срывается с места, проверяя Метку на ходу. У него есть еще три минуты, он должен успеть.       Парень залетает в мило оформленную кабинку, плещет водой из под крана на лицо, потом использует половину рулона бумажных полотенец, чтобы вытереться. В последнее мгновение он вспоминает, что в сумке должен быть обломок расчески, которая никогда ни чем не могла ему помочь, но он старается изо всех сил привести свою копну в порядок. Он смотрит на себя в зеркало, его глаза круглые от ужаса, на лице красные разводы от того, как сильно он тер бумагой, волосы торчат во все стороны наэлектризованные пластмассовой расческой. Возможно, он сделал только хуже. Однако времени на исправления нет, двойка перетекает в единицу.       Какаши выскакивает обратно на улицу, вертит головой по сторонам. С тем, как он волнуется, его поджидает ранний инфаркт. Его взгляд падает на угол, где он стоял пару минут назад, и там, за переполненной урной парень замечает маленькую девочку. Какаши хмурится, осматривается в поисках родителей. Неужели кто-то оставил своего ребенка без присмотра? Люди проходят мимо, никто не замечает тихий комочек за урной.       Но ее найдут, верно? Ее наверняка уже ищут. Какаши нельзя отвлекаться, у него каждая секунда на счету, уже вот-вот...       Она даже не плачет. Он видит, как девочка мелко вздрагивает, но при этом не издает ни звука. Парень еще раз шерстит глазами толпу. Где же вы? Куда запропастились?.. Его руки сами сжимаются в кулаки. Почему ее не ищут, не зовут? Такой маленький ребенок никак не мог оказаться здесь один!       Секунды утекают, а прохожие так и не замечают, никто не смотрит…       Какаши выдыхает и делает шаг в сторону темного угла.       Он вполне может все успеть. Вполне может встретить свою Родственную Душу из-за этой девочки, верно?       - Привет! - парень садится на корточки, чтобы быть на одном уровне, говорит негромко, чтобы не пугать ее. - Меня зовут Какаши, а тебя?       Девочка перестает дрожать и медленно поднимает на него заплаканный взгляд изумрудных глаз. Ее платье в цветочек порвано, а на коленке и пухлых ладошках ссадины, на рукавах свитера грязь.       - Ты здесь была с папой или с мамой? - осторожно спрашивает Какаши. Она выглядит маленькой, но детки такого возраста обычно уже умеют говорить.       - С ма... С ма... - девочка пытается произнести, но волна свежих слез делает ее речь совсем неразборчивой.       - Давай я помогу найти ее, - Какаши вытягивает к ней руки, каждой клеточкой чувствуя ускользающие секунды. - Мы можем обратиться к дяде полицейскому и он найдет твою маму!       Девочка рыдает безутешно еще пару мгновений, но потом вдруг успокаивается и смотрит на него хмуро:       - Поможешь? - спрашивает она тихо.       Какаши кивает энергично и выдавливает из себя улыбку, хотя ему впору самому плакать:       - Конечно!       Девочка делает насупленный вид, потом встает аккуратно, отряхивает платье и протягивает ему маленькую ручку.       Какаши тоже поднимается, раздумывает мгновение о том, насколько приемлемо будет взять ее на руки, чтобы быстрее найти каких-нибудь взрослых. В конце концов он все же сжимает ее ладошку в своей и выводит из-за урны.       На улице все еще не видно паникующих родителей, поэтому Какаши решает направится к ближайшему выходу из торговых рядов, где сидит один из охранников.       - Ты помнишь, где маму видела в последний раз? - интересуется он у девочки, внутренне молясь, чтобы это все не обернулось ситуацией, в которой ребенка бросили специально. Он знает таких детей. Он вырос с ними.       Девочка качает головой, ее пушистые розовые волосы треплет ветерком. Этот вопрос, видимо, вызывает у нее неприятные мысли, потому что ее нижняя губа снова выпячивается и начинает дрожать.       - Это совсем не страшно! - спешит заверить ее Какаши. - Я уверен, она тебя уже вовсю ищет! - было бы здорово, если бы они все же двигались быстрее, но Какаши понимает, что из-за ссадин девочке наверняка больно при каждом шаге. - А сколько тебе лет? - спрашивает он, чтобы сменить тему. - Мне вот четырнадцать.       Девочка поднимает на него глаза, а потом сосредоточенно разгибает пальцы на втором кулачке.       - Во! - показывает она с некоторой гордостью.       - Три? - восклицает Какаши с энтузиазмом. - Да ты уже совсем большая!       Девочка пожимает плечиками с невыразимой мудростью на лице. Какаши беспокоится, что она слишком молчалива, но может быть, она просто его стесняется?       Вдалеке наконец-то виднеется пост охраны, а рядом с ним — у парня тут же становится легче на душе — стоит явно встревоженная женщина с пустой коляской.       - Мама! - выдыхает девочка и тут же начинает бежать во всю свою трехлетнюю прыть.       Какаши спешит за ней и не зря, потому что уже через пару метров девочка путается в ногах и норовит шмякнуться на землю. Парень однако подхватывает ее и все-таки проносит чуть-чуть, пока заплаканная женщина не забирает у него ребенка.       - Куда же ты подевалась? - причитает мама девочки, но та уже снова ревет и ответить ничего не может.       - Я нашел ее у летней кофейни, она пряталась за урной, - докладывает Какаши подоспевшему охраннику.       - Я-я упалаааа! - жалуется ребенок и показывает матери ссадины.       - Маленькая моя, я же говорила, что нельзя от меня убегать! Скажи спасибо, что молодой человек тебя нашел! - мама девочки переводит на него взгляд, и кланяется прямо с дочерью на руках. - Спасибо вам!..       Она не поднимается, явно желая услышать его имя.       - Хатаке Какаши, - представляется он и тоже отвешивает поклон.       - Спасибо, Хатаке-сан! - женщина выпрямляется, улыбается ему. - Меня зовут Харуно Мебуки, а это Сакура-чан. Мы у вас в долгу.       Какаши натягивает на лицо улыбку, ему некогда принимать их благодарность:       - Что вы, я ничего и не сделал почти!       - И все же позвольте!..       Какаши кланяется еще раз, но уже пятится от них:       - Правда, любой поступил бы так же. Мне достаточно того, что вы нашли друг друга.       И он не обманывает, и сердце его щемит немного, но ему пора, Какаши давно пора. Парень разворачивается и бежит обратно на то место, где его Таймер подбирался к нулю.       Люди обходят стороной темный угол. Кто-то заходит в кофейню и звенит колокольчик. Какаши поднимает руку, дергает за рукав школьной формы. На его запястье четкий и ровный овал замер навсегда.       Никто не ходит по улице, всматриваясь в лица, никто не ждет, никто не ищет.       Какаши закрывает глаза, зажмуривает их с силой, чтобы не позволить себе... Его зубы скрипят, а пальцы немеют от того, как сильно он стиснул грубую ткань.       Люди ходят вокруг, взгляды скользят по ярким витринам, и никто не замечает темный угол, переполненную урну и молодого паренька, у которого беззвучно подрагивают плечи.