Солянка

      Сонный паренёк на кассе пробивает её покупки, когда Сакура чувствует присутствие за спиной и очень осознанно не вздрагивает, а поворачивает медленно голову, будто проверяет, не забыла ли чего. И утыкается взглядом в белую рубашку, а выше...       Мужчина отпрыгивает на шаг назад, словно сам не заметил, как близко очутился, в кулаке намертво зажата пачка сигарет, в другой руке — упаковка с шестью банками пива.       — Хатаке-сан, — произносит она, пытаясь привнести нормальности в ситуацию.       Его глаза широко открыты, мечутся по её лицу, по кассиру и магазинным полкам.       — Привет, — выдавливает он осипшим голосом.       Сакура подумала бы, что он сейчас под каким-нибудь веществом, но почками чувствует — не то. Она привыкла доверять своим инстинктам.       — А у меня вот, мама уехала к подруге погостить, а дома и есть нечего. Это единственный круглосуточный магазин в округе, — она машет рукой в сторону продуктов в пакете, пока расплачивается с кассиром. Ни за что в жизни не стала бы говорить всего этого незнакомцу, но с каждым оброненным словом он всё больше успокаивается.       ПТСР, думает она. Или паническая атака? Сакура наблюдает исподтишка, как он вытирает лоб тыльной стороной ладони, закрывает глаза, делает пару глубоких вдохов.       — А я... Кхм. За пивом вышел, — Хатаке-сан ставит на освободившийся прилавок упаковку банок, слова даются ему с трудом. Паренёк апатично пропикивает покупку и принимает банкноты.       Она перекладывает пакет из одной руки в другую, буквально слышит, как медленно оттаивает замороженный горошек. Никогда не умела вести себя в подобных ситуациях, ей легче притвориться слепой и глухой, чем поприветствовать еле знакомого человека на улице. Сакуру часто узнают бывшие пациенты, так что пришлось научиться улыбаться и обмениваться пустыми фразами.       — Я вижу, вам лучше, — она кивает на алкоголь в руках мужчины и запоздало прикусывает язык. Это не её дело, верно?       — Не, я чудом на ногах держусь на самом деле, — выдаёт Хатаке-сан, даже не пытаясь перед Сакурой храбриться. — Но работа — это всё, что у меня есть, так что...       Он пожимает плечами, будто и так всё понятно. Сакура моргает, толкает дверь из магазина. Она в каком-то смысле понимает, но ей довелось держать в руках печень этого человека, и та была не в лучшей форме.       Сакура пожимает плечом в ответ. Не ей учить взрослого мужика жить.       Кстати...       — Я в прошлый раз не сказала вам, — она оборачивается на мужчину, который остановился в дверях магазина и зажигает сигарету одной рукой. Хатаке-сан совсем на неё не смотрит, и говорить от этого легче, — Спасибо, что прищучили того маньяка. Я здесь выросла, и теперь моя дочь здесь растёт, и... В общем, спасибо.       Он затягивается глубоко, поднимает на неё проницательный взгляд:       — Это моя работа, — слова вырываются дымом, закручиваются причудливо в прохладном ночном воздухе.       Сакура улыбается. Ну конечно.       — Я тоже всё время так отвечаю.       Уголки его тонких губ приподнимаются, и Сакура замечает вдруг — о, он подстригся. Нет больше куцего хвостика, седые волосы теперь обрамляют худощавое лицо. И хоть он всё так же смертельно бледен и явно истощен, однако... Действительно выглядит лучше.       Сакура открывает рот, чтобы сказать... Она не знает даже что, но её прерывает громкий пьяный смех. Из-за угла магазина вываливаются трое мужчин, явно поддатых. Они матерятся и толкают друг друга, и направляются в их сторону.       По спине Сакуры пробегает холодок, она находит взглядом свою машину, припаркованную на другой стороне стоянки. Снова смотрит на Хатаке-сана и... Прошло всего мгновение. Она отвернулась на какую-то секунду, но мужчина переменился до неузнаваемости. Вместо полудохлого выпивохи перед ней вдруг стоит бывший коп, который меньше двух месяцев назад убил человека. Хатаке-сан кидает взгляд на мужчин, на машину Сакуры, перекладывает упаковку пива в левую руку, выпускает дым из ноздрей и наконец находит глазами её лицо. Он ничего не говорит, только кивает чуть заметно.       Сакура поворачивается, и — шаг за шагом — доходит до машины. Проскальзывает внутрь, бросает пакет с продуктами на пассажирское сиденье, захлопывает дверцу. Она начинает дышать только когда блокирует замки и смотрит через лобовое стекло. Кивает Хатаке-сану в ответ, пока заводит мотор.       Сердце Сакуры часто бьётся, но это не от страха, нет. Что-то другое. Ведь весь путь до машины её не покидала одна простая мысль — что бы ни произошло, она в безопасности. За её спиной словно выросла стена, защищающая от всего мира.       Когда она последний раз чувствовала подобное? С Саске? А может и с ним...       Сакура выворачивает с парковки и в зеркало заднего вида наблюдает, как пьяные мужчины заходят в магазин. Хатаке Какаши докуривает сигарету, тушит о каблук ботинка и щелчком отправляет бычок в урну.       Сакура переключает внимание на дорогу. Конденсат капает с пакета и впитывается в ткань сиденья.