Люди думают, что будут счастливы, если переедут в другое место, а потом оказывается: куда бы ты ни переехал, ты берешь с собой себя. Нил Гейман
***
2011
Разумеется, Бен был против — Вайолет в этом даже не сомневалась. Они почти час сидели за столом друг напротив друга: Вай и Оливер на одной стороне, Вивьен и ее муж — на другой. И мистеру Хармону с каждой минутой было все труднее сдерживаться, чтобы не заорать во весь голос и не начать бить кулаками по столу. Сжатые в твердую линию губы, покрасневшее какими-то неровными пятнами лицо и вздувшиеся на лбу и шее вены выдавали его состояние, близкое к взрыву. В голове мужчины метались тысячи мыслей, и главная — Тредсон совратил мою девочку — читалась на лице прямым текстом. Вай видела все это и только усмехалась, когда Оли убеждал притихшую чету Хармонов в том, что идея временного переезда Вайолет в его дом хороша со всех сторон. Бен даже попытался перехватить инициативу в беседе. Сцепив под столом руки в замок, мужчина предположил, что у Вай обыкновенная депрессия. Переезд, стрессы, нерегулярный прием лекарств, атмосфера в их семье — в общем, не сказал ничего нового, а потом и вовсе предложил дочери поговорить с ним откровенно, как со своим психотерапевтом, не скрывая того, что она думает по поводу дальнейшего будущего их семьи. — Я сыта разговорами по горло, — со скучающей интонацией ответила на это Вай. — И на данный момент единственное, чего мне хочется, — это покончить с собой, чтобы больше вас всех не видеть. Договорив, Хармон поднялась со стула и направилась к лестнице. Надо бы собрать чемодан, пока дядя Оли не передумал. — Ты никуда не пойдешь, — твердо сказал Бен, когда его дочь уже почти вышла из кухни, на которой проходили переговоры. — Это уже не тебе решать, — помедлив, но не останавливаясь, бросила через плечо Вай. Цвет лица мистера Хармона выровнялся — спелый томат позавидовал бы такому насыщенному оттенку. Бен бросил на жену умоляющий взгляд, и Вивьен тенью метнулась за Вайолет. Она поднялась на второй этаж, негромко постучала в дверь. Было недавно что-то подобное, и состояние ужаса, разрастающееся внутри, как опухоль, было знакомым до боли — слова о суициде, произнесенные Вай, напугали женщину просто до смерти. — Входи, — послышался деловитый голос Вайолет, и Вив, вытерев о свои домашние брюки вспотевшие от страха ладони, вошла в комнату. Хармон уже вытащила чемодан и начала складывать в него свои вещи. Футболки, легинсы, белье, кардиган, несколько платьев, косметичка — на первое время должно хватить. Вивьен, примостившаяся на краю постели, смотрела на это и просто не верила в происходящее. Ее семнадцатилетняя дочь хочет уйти из дома и жить у своего доктора. Бе-зу-ми-е. — Милая… — вздохнула Вив, не зная, что сказать и как убедить Вайолет никуда не уходить. Все доводы ей самой не казались убедительными, да и если Вай что-то решила, ее уже не переубедить. Хармон вдруг отбросила на кровать кардиган, который хотела надеть, и плюхнулась рядом с матерью. — Что, мама? Что? Вы притащили меня в этот город, который мне не нравится, чтобы спасти семью, а потом решили расстаться. Вы переехали в дом, который я просто ненавижу, и не даете возможность хотя бы на время из него вырваться. Да, я очень расстроена, но убивать себя не собираюсь — прости, я сказала так, чтобы позлить папу. Он тот еще придурок. Вивьен ласково погладила дочь по руке. — Я понимаю, котенок. — Не понимаешь, — Вай встала и начала ходить по комнате. — За последние две недели ты или папа хоть раз спросили, как у меня дела? Что происходит в новой школе? — Мать сконфуженно молчала. — Нет. Вы были слишком сильно заняты своими разборками. Вам обоим на меня плевать, и я заявлю об этом в полицию, если вы будете против переезда к дяде Оли. Или я просто сбегу и, поверь, сделаю так, что вы никогда меня не найдете. Вив не могла сказать на это ни слова. Вай права, они с Беном совершенно выпустили из вида дочь, которой и без того было непросто. — Я уже взрослый человек, не надо принимать решения за меня, — и вдруг смягчившимся тоном: — Пожалуйста, мам. Я правда больше не могу, а дядя Оли хочет помочь. И когда вы с Беном разведетесь, мы с тобой уедем как можно дальше отсюда, хорошо? «Ничего не хорошо, — паническая мысль развернула свое знамя в голове миссис Хармон. — Все хуже некуда, но сейчас с этим ничего нельзя сделать. Иначе я просто потеряю дочь». — Делай, как считаешь нужным, — вздохнув, наконец медленно сказала Вивьен. — Если ты будешь звонить мне каждый день, конечно. Вай повернулась и порывисто обняла ее. Хармон знала, что может рассчитывать на мать, Вив, конечно, не была бойцом, но во всех битвах была надежным тылом. Бен так и не придумал, как удержать Вайолет дома, да и Вивьен встала на ее сторону, поэтому мужчина молча беспомощно смотрел, как дочь, нацепившая на голову свою любимую шляпу, переходила дорогу вслед за несшим чемодан Оливером, который что-то ей рассказывал. Что-то забавное, судя по всему, потому что Вай даже засмеялась, прежде чем они вдвоем скрылись в доме. Звуки хорошо разносились в вечерних сумерках, и мужчина, услышав это, болезненно поморщился. — Если с Вайолет что-то случится, виновата в этом будешь только ты, — не глядя на жену сказал мистер Хармон. Вивьен, ничего ему не ответив, ушла в спальню и громко захлопнула за собой дверь. Не то чтобы она не верила Оливеру или подозревала его в каких-либо отклонениях, но чувство правильности принятого решения вдруг улетучилось. Не надо было, наверное, отпускать Вай к Оли. Не было смысла менять этот дом на особняк Тредсона — все проблемы ее девочка все равно забрала с собой.***
Вайолет выбрала комнату с мятными стенами. Почему-то именно она покорила ее с первой секунды, и в остальные гостевые девушка даже не зашла. Оливер и не спорил. Он вообще после того, как Хармон поднялась на второй этаж, закрылся у себя и не выходил — точь-в-точь как моллюск, спрятавшийся в своей раковине. А Вай весь вечер обживалась на новом месте. Она разложила по местам вещи, расставила на столе и полках приятные мелочи, придавшие помещению более уютный вид, настроила свет и упала на постель. Почему-то здесь ей было определенно комфортнее, чем в родительском доме. На душе стало спокойно от обволакивающей ее тишины и ненавязчивых запахов полироли и дерева. Показалось даже, что жизнь внезапно наладилась. Еще было бы неплохо поискать в какой-нибудь из социальных сетей Тейта, чтобы убедиться, что он существует, но Вайолет не знала даже его фамилии. Имя, то, что его вышибли из школы Вестфилда давным-давно — вот и все, оказывается, что этот парень рассказал о себе. Ладно, вздохнула Хармон. Он все равно постоянно крутится возле дома, однажды обязательно покажется на глаза. Если Тейт не галлюцинация, конечно. А пока оставалось только надеяться, что с ним все хорошо, а тот дурацкий сон про его смерть — всего лишь сон.***
Когда Хармон доделала все уроки и дописала эссе, была уже почти полночь. Быстрый душ, подготовка ко сну — и Вайолет забралась под одеяло, чувствуя, что сон подкрадывается к ней на мягких лапках. Но как только погас свет, сон как рукой сняло, и девушке стало как-то не по себе. Она почти час лежала в полной темноте, слушая, как что-то шуршало за стеной, будто здание дышало, жило собственной жизнью, незаметной при свете дня. Вайолет захотелось спрятаться от всего этого, как в детстве, когда все ужасы пропадали, стоило только залезть под одеяло. Она накрылась с головой, и вместе с теплом девушку накрыли и слезы. Все навалилось одновременно на ее хрупкие, сейчас судорожно вздрагивающие плечи, которые просто не выдержали такой груз. Самое грустное, что его даже не с кем было разделить. Вай остро ощутила свое одиночество и вдруг отчетливо поняла, что многое бы отдала за то, чтобы сейчас хотя бы Тейт оказался рядом. Чтобы она высунула голову из-под одеяла, а в изножье кровати стоял бы Лэнгдон со своим насмешливым взглядом и ляпнул что-нибудь неуместное, как он умеет, что-нибудь, что помогло бы забыть весь этот кошмар. Тейт, который действительно находился в комнате, сидел в кресле напротив кровати с первой минуты переселения Вайолет и, разумеется, видел, что девушка просто захлебывается слезами. Не выдержав и чуть подавшись вперед, Лэнгдон задел сумку Хармон, и она соскользнула с пуфа на пол. Вайолет замерла, услышав звук падения. Слезы кончились, будто вентиль крана повернули. Она, не открывая глаз, протянула руку, включила свет, а потом выглянула из-под своего покрова. Никого и ничего. Просто учебники перевесили, наверное, и сумка сползла с мягкой поверхности сидения. Так уговорила себя Вай, однако свет не выключила. Черт с ним, один раз можно поспать и так. Раскрывшись, все же воздуха под одеялом было маловато, она легла на спину и начала рассматривать потолок, надеясь, что хотя бы это вернет настрой на сон. Лэнгдон с нескрываемым удовольствием смотрел на девушку, так гармонично выглядящую в этой комнате. Черт возьми, в его бывшей комнате, которую она выбрала, даже не задумываясь, как будто они настроены на одну волну! Засмеявшись неизвестно чему, Тейт снова начал рассматривать Вайолет. Лэнгдон сам не понимал, что с ним происходит, но появление Хармон в этом доме его встряхнуло. По их с братом плану парень не должен показываться Вай до визита Констанс, а потому пока он просто будет за ней присматривать и получать от этого всевозможные бонусы. Ну, вроде оголившегося хрупкого плеча, как сейчас. Какая же она… Спустя несколько минут, когда Вайолет уже начала проваливаться в полудрему, где-то в доме раздался грохот, будто внизу все разом обрушилось. Хармон, перепугавшись спросонья, подскочила на своей постели, а потом медленно, будто опасаясь нападения, спустила ноги на пол, очевидно, намереваясь узнать, что случилось, и разобраться с этим. Она спустилась на первый этаж, оглядываясь по сторонам, а Лэнгдон, беззвучно чертыхаясь, следовал вслед за ней. Тейт не знал, что именно произошло, но если это сделал кто-то из призраков, нельзя спускать с девушки глаз ни на секунду. Раздражение и гнев поднялись в нем, как пена на закипающем кофе. Договорились же не влезать, какого черта они вытворяют! Свет был только на кухне, да и металлическое бряцание слышалось именно оттуда. Вайолет осторожно заглянула в дверь и обнаружила встрепанного, одетого по-домашнему Оливера, который уже собрал с пола упавшие крышки. Лэнгдон облегченно выдохнул и убрался в подвал, откуда они с Альбином запретили выбираться всем мертвецам до самого Хэллоуина. Да и сами они должны находиться там же. — Разбудил? — виновато спросил Тредсон, заметив, что он уже не один в помещении. Хармон кивнула. — Просто из рук выскользнули, не понимаю, как это произошло. — Бывает, — утешила его Вай. — Почему Вы не спите? Оли сложил крышки обратно в шкаф, закрыл приятно блеснувшую дверцу и пригладил волосы. — Проголодался. Посидишь со мной или пойдешь обратно? Обоим почему-то было неловко, и как это исправить, они пока не знали. Вай помялась на пороге, а потом все же прошла к столу. — Я буду хлопья с молоком, — усаживаясь, сказала Хармон. — Раз уж ничего не случилось, можно и поесть. Оли хмыкнул, поражаясь храбрости девушки, решившей, что в дом кто-то вломился, но все равно спустившейся вниз, достал из микроволновой печи тарелку с разогретой лазаньей, насыпал в небольшую миску хлопья, залил их молоком, и их ночная трапеза началась. — Я часто брожу по дому по ночам, так что не пугайся, Вайолет, это нормально. Почему-то именно здесь совсем не спится, не устаю за выходные, наверное. — Сходите к психотерапевту, он пропишет снотворное, — хихикнула Вай, и Тредсон тоже улыбнулся. — Отличная идея, может, и доктора посоветуешь? Взрыв совместного смеха не оставил ни следа от былой неловкости. Беседа завязалась, и оказалось, что Оли — интересный человек. Он очень эмоционально рассказывал о своей работе, о своем начальстве, с которым у него часто не ладилось, о своей маленькой квартире, которую он совсем забросил, когда переехал в этот огромный особняк. — А мне нравится Ваш дом, — призналась Вайолет. — В нем есть душа. Тредсон энергично кивнул. — Я тоже так подумал, когда он мне достался. — Как это — достался? — уточнила Вай. В лотерею его выиграл, что ли? — После смерти моего брата. Он и… — Оливер кашлянул, — его муж умерли здесь почти год назад. Убийство и самоубийство. Хармон едва не присвистнула от таких новостей. Оказывается, у идеального дяди Оли, специалиста по душеведению, тоже нехилые семейные неурядицы. Но вслух она произнесла традиционное: — Мне жаль. — Да, мне тоже. Мы с Чедом не были близки последние несколько лет, но это… — мужчина покачал головой. — Я не знал, что у них такие серьезные проблемы. Они помолчали. Каждый подумал о том, что все семьи имеют свои в шкафах скелеты, которые показываются оттуда, когда этого и не ждешь. — А где они умерли? — вдруг вырвалось у Вай. — Ой. Можете не отвечать, простите за любопытство. — Ничего, Вайолет. Это не такой уж и секрет — Мойра нашла их обоих в подвале. У Хармон испуганно расширились глаза. Опять тот жуткий подвал. А Оли продолжил: — Так что не ходи туда. Старый дом хранит воспоминания о своих хозяевах, и даже мне порой здесь не по себе, как будто ему не нравится новый владелец. Но ничего, это все глупости. После января мы с этим особняком все равно расстанемся. — Вы хотите его продать? Тредсон кивнул. — Я здесь почти не живу, а содержать его не самое дешевое удовольствие, поверь, — он встал и начал убирать со стола. — Понятно. Дядя Оли, — вдруг вспомнив кое-что, окликнула доктора Вайолет. — Почему Вы позволяете своим пациентам гулять по дому? — Видишь ли, — ставя чашки в посудомоечную машину, — с этим зданием в городе связано много легенд, так что он вроде местной достопримечательности, и многим интересно, что и как здесь устроено. Не переживай, они ничего не украдут. Люди приходят ко мне за помощью, а не за наживой. Экскурсия по дому — что-то вроде бонуса после сеансов. Он бросил взгляд на панель микроволновой печи. Часы показывали почти два часа ночи. — Все, все, — заметив это, замахала руками Хармон. — Расходимся по кроватям, завтра рано вставать. Тредсон, посмеиваясь, согласился. Он совсем забыл о том, что школьникам следует ложиться спать раньше, чем под утро. — Если будут вопросы, звони мне в любое время, Вайолет. — Конечно. Ночью Вай ничто не тревожило. Ни шорохи, ни тени, ни не сводящий с нее взгляда Лэнгдон. Днем происшествий тоже не было, а вот на следующий разразилась новая гроза.***
Тейт как-то упустил момент, когда Хармон вернулась домой, будто девушка просочилась сквозь стену. Поэтому он очень удивился, когда в ее ванной зашумела вода. Лэнгдон, конечно, знал про существование понятия личного пространства и вообще не планировал подглядывать за Вай. Но мысль о том, что она сейчас снимает одежду, переступает через бортик ванной и…боже. Не в силах преодолеть соблазн, Тейт, как сомнамбула, подошел к незапертой белой створке. Кажется, сегодня кое-кто будет дрочить как никогда. До потери сознания. До кровавых пузырей на ладонях, потому что материала для самоудовлетворения у него сейчас появится предостаточно. Легкий стон, отразившийся эхом от стен, заставил парня самодовольно улыбнуться, потому что Тейт был уверен, что сейчас Вайолет думает о нем. Лэнгдону всегда было интересно узнать, как это делают девочки, и, кажется, сейчас он удовлетворит свое любопытство по этому вопросу. Не спеша, вальяжно Тейт вошел в затянутую паром ванную комнату. Помедлив в предвкушении несколько секунд, он отодвинул занавеску и оторопел. Вайолет сидела в почти пустой ванне, закрыв глаза и сжавшись в комок, а на ее плечах, ребрах, бедрах расцветали сиреневые кровоподтеки. Настоящие, бл*дь, синяки на теле моей Хармон! Какая… Верхняя губа парня медленно поползла вверх, обнажая передние зубы, и сейчас он был похож на зверя. Волк, тигр — один из тех, кого не хотелось бы встретить в лесу, будучи безоружным. Лэнгдон не был уверен, что сможет не материализоваться при Вай, а потому попятился к двери, чтобы не напугать девушку. Ярость и омерзение переполняли его при мысли, что кто-то хоть раз ударил Вайолет. Никто не должен даже прикасаться к ней — вдруг понял Тейт. Никто. Кроме него самого. От сквозняка Вайолет передернула плечами и поморщилась. При каждом движении боль отдавала волнами, кажется, во все части тела. Утешало только то, что одной из тех стерв в ближайшее время придется посетить стоматолога. Через несколько минут Хармон осторожно выбралась из ванны, переоделась и спустилась на первый этаж, намереваясь выпить что-нибудь теплое, а потом лечь спать. И пусть сейчас был только вечер, ей нужно было восстанавливать силы. Звук щелкнувшего, а значит, нагревшегося чайника, услышанный еще в коридоре, заставил девушку насторожиться. У Мойры сегодня выходной. Неужели Оли внезапно вернулся? Обрадовавшись этому, Вай забыла про все свои ушибы и впорхнула на кухню, где Тейт что-то доставал из холодильника. Заметив Вай, парень аккуратно прикрыл дверь и развернулся к ней. М-да, досталось не только ее телу. — Что с лицом? — спросил он буднично, кивая на разбитую бровь. — Пчелы покусали? Или на уроке заснула? — Упала, — буркнула Вайолет, чувствуя, как бешено заколотилось сердце. Все же он пришел! — Как ты здесь… — Парень или девчонка? — не дослушав ее очевидный вопрос. Неужели так и не привыкла, что я постоянно здесь ошиваюсь? Хармон криво улыбнулась. — Ты парень, я девушка, Тейт, с твоей памятью что-то не то. Лэнгдон молча ухмыльнулся. С таким длинным языком и стремлением искать приключения на свой прелестный зад странно, что Вай не ввязалась в драку в первый же учебный день. — С моей памятью все в порядке, особенно по этому поводу. Если хочешь, я даже покажу тебе, чем парни отличаются от девчонок. Во-первых… — Нет, спасибо, — прервала она откровения Тейта и осторожно, как стеклянная, села на стул. Надо же, он переоделся. — Три истерички начали прикапываться еще в сентябре. Сегодня, видимо, была кульминация конфликта. Лэнгдон сжал челюсти и поставил перед Вай тарелку с приготовленной Мойрой по его просьбе пастой, громко грохнув по поверхности стола. Хотел бы он находиться рядом с Вайолет, чтобы разорвать на куски тех сучек. А потом поджечь, как проклятого Харви. Чертова школа со своей гребаной иерархией, как же он ее ненавидел. — Повод? — охрипшим от злости голосом коротко спросил Тейт, у которого в голове уже появился целый сценарий, как можно заманить трех идиоток в подвал и отдать их на растерзание Альбину и Таддеушу. Вай чуть помялась и подняла глаза от тарелки. Она думала, что не голодна, но, как только перед ней оказалась пища, желудок напомнил о себе, требуя внимания, и Хармон сглотнула слюну, от чего-то чувствуя свою вину. — Никто не соизволил предупредить, что у них запрещено курить возле школы. У одной из стерв кто-то из родственников умер от рака легких — вот они и истерили, когда каждый день видели меня с сигаретами. — Мм, — глубокомысленно протянул Тейт. — Тебе опять намекнули, а ты снова не поняла. Хармон, для такой нетупицы иногда так тормозить даже позорно. — Ты… к чему это вообще? Лэнгдон вздохнул. Что-то она сегодня совсем не похожа на себя. По голове получила неслабо, что ли, или стресс еще не отпустил? Надо как-то ее взбодрить. Лукавая улыбка тронула его губы. К черту план. К черту Альбина и всех остальных, потому что… — Тейт? — позвала его девушка, так и не дождавшаяся внятного ответа. — Да, — вынырнул из болота мыслей Лэнгдон. Яркие движущиеся картинки с участием Хармон так и мелькали перед глазами, не давая сосредоточиться. — Кхм. В общем, если в следующий раз захочешь дымить, просто позови меня. — И чем мне это поможет? Как-то странно улыбаясь, Тейт подошел так близко, что Хармон от этого стало не по себе. Вай тоже встала, чтобы быть с парнем примерно на одном уровне. Мало ли, вдруг придется давать отпор и ему. — Ну? — поторопила его Вайолет. — Возможно, — намеренно растягивая слова, начал Лэнгдон, — у меня получится как-то тебя отвлечь. Непонимание и недоумение уже не помещалось в ее глазах, и Тейт, вдоволь налюбовавшись этим, вдруг поцеловал Вай. Властно, так, что нежностью даже не пахло. Жадно, будто он имел на это полное право, ждал всю сознательную жизнь и умер бы, не получив этот поцелуй. А потом отпрянул, как ни в чем не бывало, и насладился великолепнейшим зрелищем. Дыхание Хармон тяжелое, рваное, как джинсы Лэнгдона на коленях. Грудь высоко вздымается, рука прижата ко рту, будто произошедшее ее до смерти напугало, но счастливо засиявшие глаза не смогли солгать — Вайолет тоже этого хотела и наконец-то дождалась. — Ч-что это было? — выдавила девушка. Она, конечно, представляла свой первый поцелуй несколько иначе, но все эти мечты даже рядом не стояли с тем, что произошло минуту назад. Лэнгдон снова тяжело вздохнул, удивляясь ее непонятливости, и осторожно взял Вай за плечи. Он не помнил, где именно на них синяки, поэтому постарался быть максимально аккуратным. Его лицо снова приблизилось. Губы Тейта мягкие, теплые, коснулись ее губ легко, неторопливо, будто пробуя на вкус, смакуя, как лучший в мире деликатес, руки почти невесомо погладили худенькие плечи, и от этого всего по ее венам растеклось неведомое прежде тепло. Вайолет уже сама потянулась к нему, ее пальцы вцепились в ткань его темной футболки, но Лэнгдон тут же отстранился, хитро прищурился и облизнулся. — Так понятнее? Она тряхнула головой, потому что сейчас все внутри перепуталось. Лэнгдон звонко рассмеялся, чувствуя, как в голову ударила хмельная радость от того, что Вай его не оттолкнула. Оба раза. — Если тебе чем-то нужно занять свои губы, я всегда к твоим услугам. Никакого никотина, никакого дыма, так что обращайся, сладкая. Он усадил густо покрасневшую девушку обратно на стул и придвинул ближе столовые приборы. — Но это все потом. А сейчас молчи и ешь.