Лешая

Как всем известно, мы рождаемся безымянными, безликими, никем. Это была моя первая жизнь, и зародилась она недалеко от Андера. Растить своих детей на темной стороне не принято, и я был отдан на воспитание моему наставнику и примеру для подражания. Его звали Арагорн, а позже он приобрел приставку к имени — Бешеный Арагорн. Я учился у него искусству обороны, рукопашного боя, владению мечом. И уже через 15 лет, будучи обученным всему, чему только можно, но не имея опыта, отправился в Сумеречный лес на охоту. Охоту на Снежного волка. Бешеный Арагорн пытался отговорить меня, приводя все более веские доводы, но я был молод и упрям, в жилах бурлила кровь, ударяя в голову. Я двое суток бродил по лесу в поисках зверя. Но тот нашел меня сам. Снежный волк, стоя даже на четырех лапах, смотрел на меня сверху вниз. Шерсть на загривке стояла дыбом, он выпускал изо рта клубы пара, скалясь, еще более белыми, чем он сам, клыками… Бешеный Арагорн нашел меня лежащим на белоснежной туше, истекающим кровью. Прежде, чем я успел добить волка, тот успел вспороть мне живот. Стоял жуткий холод. Мне не было страшно. Я знал, что в запасе осталась еще 31 жизнь. Тогда мой наставник пообещал, что встретит меня на границе Хай Даджен, так как идет в услужение к Повелителю Нетопырей. Это была первая ложь. Выбраться из Владений Барона оказалось на удивление просто. Ни одного поста охраны по пути не встретилось. Измученный жаждой, голодом и усталостью, я таки добрался до земли Повелителя Нетопырей и был схвачен его людьми. Очнувшись уже в замке у ног его владельца, я не смог ответить ни на один вопрос. -Кто ты? — Человек. — И действительно, ведь у меня нет имени. -Что ты делал в моих владениях? — Бежал. — Да, я был возвращающимся. -Почему тебя не схватила охрана Барона? — Я понятия не имею. — Никого не было, причина мне неизвестна. Приговор: шахты. По распределению я попал в шахты, добывающие минералы. По стечению обстоятельств там оказался и мой наставник, Бешеный Арагорн, но, так как освещение там не ахти, а все работники покрыты слоем грязи и сажи, узнать друг друга по внешности не представлялось возможным. Забегая вперед, скажу, что я так и не понял, почему он работал в шахтах и чем провинился. Другой причиной оказалась невозможность общения между приговоренными. Злобные гномы неустанно истязали узников за любую оплошность, а самопровозглашенными правилами не разрешался обмен информацией между заключенными. Махая киркой, я никогда не сдавался, вынашивая план побега. Любой бунт подавлялся с помощью побоев и борзых. Более того, после таких несостоявшихся революций, нас могли не кормить неделями, что двигало людей на совершение актов людоедства. Звери. Хотя нет, даже звери не едят себе подобных. Кто виноват? Все. Повелитель Нетопырей, его подданные кровопийцы, неонаты и нетопыри, злобные гномы, даже псы. Все. Моя первая ненависть. Побег оказался возможным гораздо позже, чем я надеялся. Ему способствовали постоянные набеги местных бандитов и разбойников. Они стремились захватить шахту, так как минералы довольно ценны в нашем мире. Когда же им это удалось, шахтеры были выпущены на свободу. Узники шахт бросились в рассыпную, выбирая направления, которые уведут их подальше от Хай Даджен. Но большинство все же оказалось у ближайшего озера. Не успели даже напиться вдоволь. Погоня. Неонаты с откормленными псами. Ополоснув лицо водой, я приготовился. Буквально на секунду встретил знакомые глаза — Арагорн! Глаза — это все, что осталось от него прежнего. Кости, обтянутые кожей, выпирали из-под лохмотьев грязной ткани. Лицо осунулось, потеряв былую дружелюбность. Я помнил его совсем другим, мелкие морщинки, когда-то придававшие ему вид мудрого человека, теперь превратились в глубокие борозды. Он с минуту смотрел на меня, а потом выдохнул: «Зверобой…». Так я получил свое первое имя. Псы уже терзали на кусочки тех, кто пытался удрать. Я всеми силами старался защитить своего друга и наставника, когда тот пробовал сделать для меня тоже самое. Это была моя вторая смерть. И тогда я в последний раз видел Бешеного Арагорна. Впервые я был сломлен. Попав в Клоаку Глайва, выбраться также легко, как в прошлый раз, не удалось. Прислужники Барона поймали меня, сделав рабом еще на сто лет. Прости, Хранитель Душ, я понял совсем недавно. Все это время я ненавидел тебя, проклинал тысячами чертей. Смерть во имя спасения? Ловко придумано. Но тогда я считал, что это первое разочарование, первое предательство. Четвертая жизнь мне была не нужна. Я сидел в Навозной Яме Глива, обхватив колени руками, и раскачивался взад-вперед. Тогда, именно тогда, я нашел ее, мою душу. И впустил. Она погнала меня к свету, к добру, к людям. Для этого нужно было идти в другой конец земли, с запада на восток. Но когда у тебя есть душа, нет ничего невозможного. Добравшись до Иглеса, у меня уже была более-менее приличная одежда, клинок и незначительный запас пищи. Я попал к самому началу Адских Игр. План созрел в голове моментально. Бенони, Распорядитель Адских Игр, ни при каких условиях не хотел меня пускать. Подействовал только рассказ об убитом Снежном волке. И я победил, выиграл. Адский Пламень стал моей наградой, которую я тут же вернул Бенони в обмен на 200 золотых, таким способом избежав предательства со стороны Распорядителя. Он бы ни за что не отдал свою «прелесть», такому, как я. В то время мое имя уже произносили в каждом баре, в каждом закутке, в каждой улочке. Но я все равно ушел, туда, куда звала меня душа. Нейро. Город, где я нашел свое место. Меня приняли уборщиком в Научный Центр Технического Оборудования (НЦТО). Тяга к знаниям была при мне еще с самого детства, а теперь, когда появилась душа, она усилилась до необъятных размеров. Уборщик — замечательная профессия. Ведь только таким как я выдают дубликаты ключей от всех помещений, вплоть до лабораторий. Имея доступ в любой кабинет, я мог часами наслаждаться чужими изобретениями, а немногим позже, уже на полных правах, своими собственными. Солнечная сторона — это лучшее, что я видел во всех своих жизнях. В ту пору люди были добрыми и отзывчивыми, и, порой, когда женщины, прижимая к груди маленьких детей (на светлой стороне планеты считается естественным самим воспитывать своих детей), проклинали темных жителей за то, что их родные и близкие не вернулись домой из исследовательской экспедиции, я считал себя монстром. Как могут люди ночи, имея в запасе от 10 до 60 жизней, убивать задушевных светлых жителей, у которых только одна жизнь и никакого панциря. Дикий темный мир магии, из которого вышел я… Когда планета вновь начала вращение вокруг своей оси, Нейро и большинство его жителей были погребены под обломками небоскребов. Оставшиеся в живых ушли под землю, или, если вам будет угодно, в метро (хотя сомневаюсь, что вы слышали об этом), желая переждать катаклизмы, которые теперь наверняка никогда не кончатся. А я побежал за восходом, моля, чтобы солнце не покидало меня. Ведь я прожил в его объятиях счастливейших 7 лет, которые никак не сравнятся с веками, проведенными во тьме. Именно тогда я познакомился с Джеком-из-Тени, который так же, как и я, гнался за солнцем. Только вот в чем разница: я хотел счастья, а он просто хотел жить. Светлые, те, что выжили из ума, заточили меня в той самой камере, куда мы с Калисто только что скидали их трупы. А с тех пор, как Лешая вошла в эту комнату, меня зовут Веролом, отныне и навеки.