Пока ты спал
***
В эту ночь, точно по заказу, кошмары снова дали о себе знать. На этот раз крики Джона не только рвали Шерлоку перепонки, у него даже волосы встали дыбом. Не в силах терпеть, Шерлок рванул вверх по лестнице — к комнате Джона, не осознавая, как быстро он при этом передвигается, и как легко ему даётся нести своё тело. Дверь была заперта, но неожиданность заключалась не в этом. Даже если бы Джон не запирал дверь, Шерлок не смог бы открыть её, потому что не дотягивался до ручки, хоть и встал на задние лапы и вытянул спину. Впрочем, наличие лап там, где должны быть человеческие конечности, почему-то совершенно не вызывало удивления. Шерлока полностью поглотили ночные кошмары Джона, он не мог думать ни о чём другом, кроме того, как это прекратить. Мягко оттолкнувшись от верхней ступеньки, он стремглав бросился вниз на кухню, помня, что оставил форточку открытой, чтобы Джон наутро не учуял запах сигарет. Не сбавляя скорости, Шерлок запрыгнул на стол, пронёсся по нему, роняя пробирки, и прыгнул в форточку. Он ещё не особо умело управлялся с новообретённым телом, а потому вращающийся во все стороны хвост не помог ему приземлиться на положенные четыре лапы. Длинный кот с окрасом молочного какао прижал к голове чёрные уши и уцепился за деревянную раму когтями передних лап, пока задние старались «прошагать» по стеклу на манер альпиниста. Хлыстообразный тёмный хвост возмущённо бил по окну, но не помогал. Когда лапы удалось подтянуть, Шерлок едва не вывалился из окна, неуклюже балансируя своим гладким шелковистым телом на тонкой оконной раме. Близкая возможность падения помогла решиться поскорее запрыгнуть на дерево, растущее рядом с домом и ветками касающееся окна. Карабкаться почему-то оказалось привычнее, чем прыгать. Наверное, от того, что Шерлок часто «выпускал когти» будучи в человеческом обличье. Кот легко миновал пару сучьев, карабкаясь по стволу, и вскоре периферическим зрением уловил на удивление чёткое очертание своего следующего портала — открытое окно Джоновой спальни. Джон оставлял раму поднятой, надеясь, что ночная прохлада сделает его сон более глубоким и спокойным. Звуки его ночных криков приглушались шелестом трепещущих на ветру листьев, но чуткому кошачьему слуху Шерлока всё это слышалось ураганом в джунглях, что только прибавляло тревожности. Наиболее близкая к окну ветка сильно утончалась к концу и опасно прогибалась под весом кошачьего тела, что заставило Шерлока совершить прыжок раньше времени. На этот раз он так сильно оттолкнулся и столь усердно рулил своим хвостом, боясь не долететь до подоконника, что перестарался, перелетел и приземлился прямо к Джону на кровать. Джон метался во сне. На его лбу выступила испарина. Следуя своей миссии, Шерлок, осторожно ступая, прошёлся по его ноге, укрытой одеялом, и едва поборол рефлекс выпустить когти, когда тот зашевелился во сне, что ощущалось Шерлоком как мелкое землетрясение. Он уселся Джону на живот, упёршись передними лапами в его вздымающуюся от судорожного дыхания грудь. «Джон, проснись. Это всё не по-настоящему. Этого нет. Ночной кошмар. Ты в безопасности в своей спальне. Я здесь, с тобой», — уговаривал его Шерлок, но когда прислушался к собственному голосу, то услышал только мурчание. Джон немного притих. Его закрытые веки всё ещё трепетали, но голова больше не моталась по подушке. Шерлок выпрямил длинную гибкую спину и уставился на спящего друга огромными ярко-голубыми глазами. Удивлённый, он взглянул в сторону выключателя: Джон спит с включённым светом, а иначе почему всё видится так ярко и отчётливо? Джон снова застонал во сне, его челюсть болезненно сжалась. Шерлок потоптался передними лапами по его груди, стараясь успокоить, но этого было недостаточно. И тогда он заговорил снова: «Всё хорошо. Ты уже со всем справился. Никто не сможет тебя достать. Ты сильный, ловкий и храбрый. Иногда до глупого храбрый, но всё же. Никто не сможет тебя достать, потому что теперь у тебя есть я. Я не позволю никому другому доставать тебя — теперь это исключительно моя задача. Я не поделюсь этим, как и ролью худшего соседа, ни с кем другим». Что бы Шерлок ни говорил, раздавалось лишь громкое мурлыканье. Он по инерции продолжал перебирать лапами, массируя Джону грудь. «Сара тебя не стоит. Джон, у тебя вообще отвратительный вкус на девушек, ты в курсе? Это совершенно не моя сфера, но даже я это понимаю. Я не осведомлён о всех функциях, которые должна исполнять хорошая подружка, но даже черепу понятно, что рядом с хорошей девушкой, ты не чувствовал бы себя проблемой. Она бы знала, как вырвать тебя из лап монстров, что обитают у тебя в голове. Рядом с ней ты бы мог спать спокойно, чувствуя себя в безопасности». Шерлок мог наблюдать, как по мере произнесения его кошачьих речей расслабляются судорожно перекошенные черты лица Джона, а грудь под лапами вздымается всё медленнее и спокойнее. Внимательно прислушиваясь, Шерлок невольно встопорщил вибриссы и ощутил дыхание Джона так, словно его лицо находилось в миллиметре от его, Шерлока, кожи. Сиамец моргнул и пригнул одно ухо. Шок от собственного превращения Шерлок оставил на потом. Исследователь в нём ликовал. Другой слух, другое зрение, другое мироощущение… столько возможностей. «Зачем тебе кот? И почему сейчас?» Когда наконец затихнувший Джон стал переворачиваться на бок, принимая позу для спокойного сна, Шерлок спрыгнул с его груди и прежним путём — через окно, исчез в ночи.***
Утром Джон обнаружил, что на удивление хорошо выспался. Он чувствовал себя просто прекрасно ровно до того момента, как спустился на кухню, чтобы сварить себе кофе, и наступил на разбитую пробирку, порезав ногу. Вдобавок, своим чувствительным нюхом он учуял запах сигаретного дыма. — Шерлок!!! — крикнул он, и, не спеша позаботиться о ране, направился отчитывать соседа. Его спальня пустовала, а на полу валялись взбитые подушки. — Ну, отлично, — буркнул Джон и ушёл в ванную, заниматься порезанной стопой. Через несколько минут у их двери на Бейкер-стрит затормозила машина, внизу хлопнула дверь и в прихожей послышалась возня. — О, боже! Шерлок, что ты натворил? — охала миссис Хадсон. — Инспектор, это всё обязательно? «Инспектор?», — Джон с любопытством прищурился и высунулся из ванной. На пороге показался Лестрейд, тянущий под локоть взъерошенного Шерлока, скулы которого были покрыты мелкими царапинами, а из спутанных кудрей торчала ветка можжевельника. — С добрым утром, Джон, — поприветствовал Грег, осмотрев его пижамный костюм. — Вот, принимай. — Он выволок Шерлока вперёд себя, точно провинившегося подростка. — Может ты добьёшься от него объяснений. Шерлок важно прошагал босыми ногами в гостиную, плотнее запахивая оранжевое антишоковое одеяло, накинутое на голое тело. Он упал на диван спиной ко всем присутствующим и свернулся в обиженный комок. — Э-э, а где твои вещи? — Джон некоторое время беззвучно мимицировал, кривляясь от вопросов «что?», «как?» и «где?», но так и не решив, с какой интонацией сказать «Шерлок», развернулся к Грегу. — Почему на нём наручники? — Потому, что я арестовал его за эксгибиционизм! — Это было необязательно, — прошипел Шерлок из-под покрывала. Он натянул его на голову, ноги оголились, и Джон увидел, что обе щиколотки и голени также исполосованы царапинами. — Шерлок? Эксгибиционизм? Что? — Поступил вызов от старушки из Хэмпстеда. Она пожаловалась, что какой-то извращенец голым свалился с крыши её дома и валяется в кустах можжевельника. — И туи! — возмущённо донеслось с дивана. — Шерлок, зачем ты полез на крышу, да ещё и голым?! — Для дела. — Ну, конечно! Что ты исследовал? Склонность к инфаркту женщин преклонного возраста? — Это конфиденциально. Шерлок странно завозился под покрывалом, и Джон невольно покраснел. Стыдно ему было почему-то именно из-за присутствия Грега. — Что ты там делаешь? — проворчал Джон сквозь зубы. — Убеждаюсь, что инспектор не предъявит мне ещё и обвинение в воровстве. Из-под оранжевого покрывала показалась такая же покрытая царапинами рука, и на пол брякнулись раскрытые наручники, а вслед за ними ключ. — Когда ты успел его стащить? — возмутился Грег. — Ровно в тот момент, когда ты их надевал на меня. Поднять с пола пренебрежительно брошенные Шерлоком наручники показалось Лестрейду унизительным, он чертыхнулся и рявкнул: — Оставь себе. И, Шерлок, ещё одна такая выходка — и я, вправду, закрою тебя в обезьяннике! Голым! — Ты просто злишься, что я не делюсь с тобой деталями дела. — Даже думать не хочу, что заставило тебя лазить с голой задницей по крыше. Да ну тебя! Джон, разбирайся с ним сам. Шерлок утомлённо вздохнул. Он потрудился на славу. Солнце только успело взойти, а он уже довёл до белого каления двоих друзей. Как только за инспектором захлопнулась дверь, Шерлок расслабленно перевернулся на спину и вытянулся по дивану во весь рост, прикрываясь одеялом. Ему не надо было поворачиваться, чтобы увидеть, как Джон упёр руки в бока и пилит его взглядом, сурово сдвинув брови. — Шерлок, что это было? — Дело, Джон. Де-ло. Исследование. Испытание. Новые данные. — Вдохновение в его голосе возрастало с каждым последующим словом. — Как спалось? — неожиданно перевёл тему Шерлок, глядя на Джона с таким подозрением, будто это именно он бесчинствовал всю ночь. — Отлично, просто замечательно. Но потом я проснулся, наступил на чёртово стекло, и… Я смирился с тем, что мы априори не используем обеденный стол по назначению, но, чёрт подери, неужели нельзя было убрать за собой? И сигареты, Шерлок! Чёрта с два я теперь буду снисходительно терпеть твои дурные настроения «из-за ломки». А теперь ещё и это. — Джон обвёл рукой его долговязую голоногую фигуру, укутанную в антишоковое одеяло по уши. — Это ты виноват! — огрызнулся Шерлок и подскочил на диване, чтобы сесть. — Каким это образом? Я спал, Шерлок! Просто спал и понятия не имел, что ты там задумал! — Вот и спал бы себе дальше — у тебя сегодня выходной! — зашипел Шерлок, вспоминая своё неожиданное превращение и последовавшее за ним фееричное падение. Припухшая лодыжка заныла и Шерлок ощупал её на предмет вывиха. — Дай посмотрю, — вмешался Джон, тут же переключившись в режим доброго доктора. Глубокое пальпирование, пара упражнений по мышечному тестированию — и вердикт был готов. — Вывиха нет, только ушиб. Через пару дней отёк спадёт. Иди в ванную, там открыта аптечка, помойся, обработай царапины, а я пока приготовлю лёд. Слушая эти инструкции, Шерлок довольно хмыкнул, потому что Джон-доктор всегда готов был спустить ему с рук больше, чем Джон-сосед. — И, Бога ради, оденься! Пока Джон приматывал компресс к его ноге, Шерлок смотрел на него с таким повышенным интересом, какой в адрес своей скромной персоны Джон заметил за ним лишь однажды — во время первой встречи. — Шерлок, что такое? — прямо спросил Джон, чувствуя себя неуютно под его внимательным взглядом. — А что? — Ты смотришь. — И? — Клянусь, если ты опять задумал поставить на мне какой-то эксперимент… — Я хочу есть, — объявил Шерлок, обрывая нить текущего разговора. — Ладно. Я как раз думал о завтраке, когда Лестрейд привёл тебя. Десять минут спустя Джон поставил перед ним тарелку с хрустящими тостами и ароматной яичницей с беконом. Пахло так, что слюнки текли. Но только у Джона. Шерлок осмотрел предложенный завтрак и демонстративно отвернул нос. — Не это. — Что? — Рыба и картофель фри. На вынос. Прямо за углом. Можешь воспользоваться моей картой. — А чем тебя этот завтрак не устраивает? — Рыба и картофель фри, Джон, — настойчиво повторил Шерлок, пользуясь своим положением. Джон не сможет сказать «сходи сам» из-за его больной ноги. Джон злобно сопел, завязывая шнурки на туфлях, и возмущался себе под нос, но за заказом всё-таки пошёл. Однако утренние неприятности не закончились. Предвкушая завтрак, Джон беспечно оставил пакет с едой на журнальном столике в гостиной и направился в ванную мыть руки. Это не заняло и двух минут, но, вернувшись в гостиную, Джон застал странную картину. Пакет был растерзан, несколько ломтиков картофеля валялись на столе и полу, а рыбы не было совсем. Кроме того кусочка, что Шерлок отправлял в рот прямо у него на глазах. — Шерлок, ты… Тут было две порции! — Очень предусмотрительно, Джон. Я как раз два дня не ел. — Я взял одну для себя. — Оу, я думал ты будешь яичницу. — Она уже остыла. — Можешь съесть картофель, я не буду. — Спасибо, я уж лучше воспользуюсь микроволновкой. — Нет, Джон, стой. — Что на этот раз? — В ней вчера взорвались глазные яблоки… — Шерлок! — Джон, куда ты? — Позавтракаю вне дома!***
Как только Джон ушёл, Шерлок бросился к ноутбуку, проводить исследование темы тотемов. Увы, его случай оказался необычным, подобных результатов не было, по всем доступным данным превращение оставалось для него за гранью возможного. В этом не было ничего нового, поэтому Шерлок решил копать в другом направлении. Один вопрос интересовал его больше всего: почему именно кот? Он рассматривал обстоятельства превращения. Как ни странно, это животное оказалось редким в ряду тотемов. Шерлоку удалось обнаружить только два более-менее выделяющихся случая: при первом, девушка, превращающаяся в кошку, была подругой пожарного. Он доставал её с дерева, в то время, как следующий поступивший на станцию вызов привёл к гибели всю пожарную бригаду, после внезапного обвала здания. Во втором случае описывался психиатр, чьим пациентом был его же соулмейт с суицидальными наклонностями. Что интересно, после превращения доктор бросил свою службу. В остальных случаях кошки являлись соулмейтами людей с хроническими заболеваниями и служили им не один раз (спасая жизнь), а на протяжении всей их жизни. Шерлок фыркнул: скучно! Но одновременно в нём поселилась тревога за Джона. Что, если он серьёзно чем-то болен? Нужно было углубить исследование, сузив круг поиска причины, опираясь на породу. Что интересно, в анималотерапии есть примечание, что кошки-тотемы справляются с лечением лучше, чем простые животные. Насколько Шерлок мог судить по отражению в оконных стёклах — он принадлежал к сиамо-ориентальной группе. В фелинотерапии сиамские кошки специально используются для лечения инфекционных заболеваний. Они обладают пока необъяснимым для учёных даром убивать болезнетворных микробов. Наконец Джон вернулся после обеда: сытый, довольный и посвежевший. Весь путь домой он настраивал себя на то, что ничего больше не сможет испортить ему настроения, но стоило только открыть дверь… — Джон, как ты себя чувствуешь? Не заметил никаких странных симптомов? Дело в том, что в ходе эксперимента я разморозил один древний вирус… Не такой опасный, если обнаружить заболевание на начальном этапе. В общем, тебе срочно надо сдать анализы. По дороге в клинику, Джон принял для себя решение, что когда-нибудь он точно убьёт соседа. И, как показывал опыт, долго ждать повода не придётся.***
Анализы засвидетельствовали, что Джон абсолютно здоров. Вернувшись домой, он объявил Шерлоку бойкот, перестав с ним разговаривать. Шерлоку не понравились оба факта. Ночные кошмары казались ему глупым и недостаточным поводом для превращения. Однако, в кошачьем теле всё ощущалось совсем наоборот. С наступлением ночи и Джоновых криков, Шерлок едва ли не на уровне инстинктов рвался к нему, забрать всё негативное, успокоить его. И дело было даже не столько в цели, сколько в самом процессе. Раньше тема служения тотемов казалась Шерлоку ущербной в своей жертвенности. Но теперь, когда он узнал, как всё ощущается на самом деле… Дающий оказывался чуть ли не в более выгодной позиции, чем принимающий. Служение Джону не изматывало его, а напротив, прибавляло сил и энергии. Шерлок заметил это не сразу. Когда со спальни наверху вновь раздались крики, Шерлок снова проделал путь через окно. На этот раз он двигался более изящно и ловко, как и подобает коту его грациозной породы. Джон, казалось, так и не почувствовал сквозь сон, как кот топчется на нём. От его криков и стонов Шерлок впадал в состояние, подобное которому ему случалось пережить во время выброса адреналина. «Неужели это всё и вправду так серьёзно для тебя?», — мурлыкнул Шерлок и едва успел отпрыгнуть, когда Джон махнул рукой, чтобы сбить невидимого противника из своего сна. Сиамец прижал уши к голове, на полусогнутых лапах подкрался к изголовью и примостился на соседней с Джоном подушке. Сегодня успокоить его было не так уж просто. «Это потому, что я тебя разозлил? Джон, ты принимаешь всё слишком близко к сердцу», — мурлыкал кот, склоняясь к самому его уху. Мучения Джона были гораздо более сильными, чем прежде. Вся комната будто вибрировала, а энергия, исходящая от него, сбивала Шерлока с человеческих мыслей. Рядом с мечущимся в кошмарах Джоном он чувствовал себя, словно в штормящем море, так если бы он смотрел на волны снизу вверх, ожидая, что они накроют его с головой, но этого не происходило, и он оказывался на самом гребне. Любопытный опыт. Шерлок решил пережить его, заглушив все мысли, и полностью отдаться своей кошачьей сущности. Вскоре он начал видеть пятна, подобно тем, что возникают перед глазами при головокружении. Тёмно-синие, табачно-зелёные, угольно-чёрные, они мелькали над Джоном, и стоило Шерлоку сосредоточить внимание на одном пятне, как оно увеличивалось, перекрывая собою другие, и приближалось к нему. Кот поглощал их одно за другим, и это было подобно наркотической инъекции. Когда пятна исчезли, Шерлок обнаружил, что мурлыкает, но теперь это уже было чисто кошачье мурлыканье без примеси человеческих слов. Вибриссы послужили ему термо-детекторами, и, если верить им, голова Джона перегрелась. Шерлок подумал, что не случится ничего страшного, если он влезет ему на голову, — Джон позволял это делать даже в человеческом обличье. Сиамец свернулся на подушке над его головой мягким шелковистым нимбом, едва прислоняясь тёплым животом к макушке. Кошачье тело сразу пронзили сотни едва ощутимых, будто электрических импульсов. Поначалу ощущение было приятным, Шерлок замурлыкал так громко, что в один краткий миг даже сорвался на мяуканье. Джон зашевелился во сне и пробормотал: — Шерлок… — прежде чем снова блаженно отключиться. От неожиданности и изумления Шерлок подскочил на четыре лапы и перепуганно вжался в изголовье кровати. Джон знает, что он превращается? Но когда шок схлынул, он понял, что для Джона «Шерлок» — синоним любого беспокойства. На всякий случай он решил убраться подальше. Своё задание он выполнил: Джон спокоен и расслаблен, дышит глубоко и крепко спит. Запрыгнув на открытое окно, Шерлок задержался: его ощутимо штормило. Похоже, он перестарался и взял на себя слишком много. Сиамец вяло спустился по дереву на нижний этаж, попал на кухню и, когда достиг гостиной, почувствовал тошнотворные спазмы. Корчась и кашляя, сквозь спазмы в горле он выплюнул слипшийся комок шерсти. «Гадость. Я же не вылизывался!» Он зашвырнул его лапой в потухший камин и запрыгнул наверх, удобно укладываясь рядом с черепом. Каминная полка, нагретая вечерним пламенем, ещё сохраняла тепло, и кот вскоре уснул. С пробуждением Джона Шерлок обратился обратно, свалившись с камина в кувырке и приземлившись лицом в остывшую золу. Грохот заставил Джона поспешить в гостиную, еле продрав глаза. — Шерлок, что случилось? Шерлок едва успел скрыться в своей спальне, прежде чем Джон застал его голым, распластанным по полу гостиной, с головой в камине. Но настырный Джон постучал в его дверь, поэтому пришлось быстро накинуть халат и явить себя его взору. — Доброе утро, Джон, — пропел Шерлок, играя улыбкой телеведущего. — Что у тебя на лице? Шерлок провёл пальцами по своему лбу, снимая сажу. — Ах это, — Шерлок деловито поджал губы, — искал кое-что в камине. — И что же ты искал? — Скажу, когда найду. Джон прыснул смешком от его напускной загадочности, которая не вязалась с заспанным мятым видом и пятном сажи на виске. Но было в лице Шерлока кое-что такое, что привлекло гораздо больше внимания. Джон протянул руку к его скуле, и Шерлок отшатнулся от неожиданного телесного контакта. — Постой, Шерлок. Джон провёл по его скуле большим пальцем, ощупывая кожу. — Куда делись твои царапины?.. или это был грим? Шерлок закусил губу, принимая решение: подождать, пока Джон сам придумает версию, в которую готов поверить, или солгать, выведав побольше данных? Любопытство победило. — Нет, это был не грим. Как твоя стопа? Джон, только что вспомнивший о ране, поднял и ощупал ногу. Кожа на ней хоть и была огрубевшей, но никаких следов пореза не обнаружилось. — Но… как? — Я добавил в твою мазь один редкий заживляющий ингредиент. — Какой? — Ты не поймёшь. — Шерлок, я доктор, у меня был курс фармакологии, это моя сфера. — Я в душ. Включив воду, Шерлок довольно улыбнулся своему отражению в зеркале. Звуковой диапазон мурлыканья кошачьих составляет от 27 до 44 герц. Учёные предположили, что оно схоже с лечением ультразвуком. Выяснилось, что воздействие звуков в этом диапазоне увеличивает заживление ран, способствует росту и укреплению костей. А воздействие тотемов и вовсе приносит утроенный эффект.***
Ночные сессии вошли в привычку, но с каждым разом происходили через больший промежуток времени. Шерлок больше не выкладывался так сильно. Не было необходимости. Хватало простого мурлыканья, за которым стояли человеческие слова. Позже это вылилось для Шерлока в привычку говорить с Джоном, даже когда того нет рядом. В обоих случаях Джон ничего не слышал. Шерлока раздражало, что он не может обращаться в кота по собственному желанию. Эта способность должна появиться лишь только после того, как в соулмейте тоже проявится тотем. А Шерлоку, скорее всего, это не грозило. Насколько он мог понимать, Джон был только триггером, но никак не самой причиной его обращения. «Мурлыкотерапия» приносила Джону огромную пользу. Он получал её с избытком. Отпала нужда в психотерапевте. Редкие кошмары уже не были столь интенсивными. Однако Джон не просто умиротворялся и расслаблялся, при этом он получал заряд энергии на недели вперёд. Если бы у Шерлока была совесть, этот факт бы её успокоил, особенно в те периоды, когда он заставлял Джона работать с ним сутки напролёт. Также во время терапии тот пребывал в приподнятом настроении, его терпение к Шерлоковым выходкам возросло в разы, и там где раньше неминуемо звучало возмущение, теперь сияло (даже несколько раздражающее Шерлока) умиление. Чем реже Джона посещали кошмары, тем чаще Шерлок задавался вопросом, что станет с его сиамцем, когда Джон излечится полностью? Не менее тревожным знаком послужил тот факт, что Майкрофт никак не прокомментировал столь разящую перемену в жизни брата. Он не общался с Шерлоком все последние месяцы, что при других обстоятельствах не могло не радовать младшего, но теперь казалось подозрительным. Сам Шерлок был слишком горд, чтобы обратиться к брату, а потому решил его спровоцировать. Ночью, будучи в своём сиамском обличье, Шерлок нашёл по отрицательным электромагнитным волнам все жучки, которыми Майкрофт напичкал их квартиру, и с наслаждением сгрыз их. Когда Майкрофт не дал о себе знать и после этого, Шерлок позвонил сам. — Слушаю, — пропел динамик слащаво-липким голосом старшего Холмса. — Я не видел твою физиономию сто четырнадцать дней, решил проверить, не развлекаешься ли ты там без меня, братец мой. — Шерлок, мне приятно твоё беспокойство. Увы, не могу порадовать тебя сложным делом. У меня его нет. Да и вряд ли смогу предложить тебе более интересный случай, чем тот, которым ты занимаешься сейчас. На момент звонка Шерлок не вёл ни единого расследования, а значит, они ступили на тонкий лёд тотемизма. — Ты знаешь, — утвердительно произнёс Шерлок. — Трудно было не заметить, когда записи жучков передавали съёмку клыков твоей пасти. — Ты знаешь, почему так происходит, и скрываешь это от меня. Ты знал о превращении задолго до того, как я уничтожил твою аппаратуру. — Не ты ли всегда просил не вмешиваться в твою личную жизнь? — Не ты ли всегда плевал на мои просьбы? — Мне нечего тебе ответить, — вздохнул Майкрофт. — Ты знаешь! — Увы, даже у меня нет ответов на все вопросы. — И тебя не беспокоит, что я обратился? Этого не могло быть, но… — Но ты обратился. Вселенная иногда преподносит сюрпризы. — Помнится, раньше ты был другого мнения о Вселенной. — Мир переменчив, как ты уже понял. Для дальнейших разбирательств нужны новые данные. Думаю, нужно подождать, пока обратится доктор Уотсон. — Почему ты так уверен? — Я не уверен, но ваша связь была очевидна ещё в чистой человеческой форме. — Но если он обратится, то… — Время покажет.